Джоанна РОУЛИНГ
     
     ГАРРИ ПОТТЕР И ОРДЕН ФЕНИКСА
     ТОМ 2
     ГАРРИ ПОТТЕР V
     
     
     ONLINE БИБЛИОТЕКА http://www.bestlibrary.ru
     
     #
     
     
     Об электронной версии 5-й книги о Гарри Потере
     
     Текст романа "Гарри Поттер и Орден Феникса" предназначен исключительно для частного некоммерческого использования.
     Перевод романа осуществляется командой Harry Potter Club-а: http://www.hpclub.
     В настоящий момент и как минимум до середины августа 2003 года идет активная правка текста на сайте http://hphoenix.h10.ru. Список переводчиков можно найти тут: http://hphoenix.h10.ru/translators.php.
     Данная версия не является окончательной и содержит некоторое количество неточностей и ошибок, которые со временем будут исправлены. Однако для ознакомления с романом этого вполне достаточно.
     Официальное издание романа Джоанны Роулинг "Гарри Поттер и Орден Феникса" запланировано издательством "РОСМЭН" на февраль 2004 года. По заявлениям представителей издательства, над "Гарри Потер и Орден Феникса" трудится коллектив самых лучших переводчиков. Так что перевод этого романа будет гораздо лучше предыдущих 4-х книг.
     
     Глава 20
     
     Рассказ Хагрида
     
     Гарри заскочил в спальню мальчиков, чтобы взять из сундука Плащ Невидимку и Карту Мародера; он бежал так быстро, что им с Роном пришлось прождать по крайней мере пять минут, прежде чем они увидели спешащую Гермиону, спускающуюся из спальни для девочек, несущую шарф, перчатки и одну из ее вязаных эльфийских шляп.
     - Ну, там ведь холодно! - сказала она оправдываясь, поскольку Рон нетерпеливо клацал языком.
     Они пролезли через отверстие портрета и торопливо завернулись в Плащ - Рон вырос так сильно, что ему пришлось присесть, чтобы ноги не выглядывали из-под плаща - после этого, двигаясь медленно и осторожно, они пошли вниз по лестнице, периодически останавливаясь, чтобы проверить, нет ли поблизости Филча или Миссис Норрис. Им везло; они не встретили никого, кроме Почти Безголового Ника, который проскользнул мимо них, рассеяно бормоча что-то ужасно похожее на "Уизли наш Повелитель". Они прошли через Главный Зал, и вышли на тихий, заснеженный двор. Сердце у Гарри чуть не выпрыгнуло из груди, когда он увидел впереди маленькие золотистые квадратики света и дым, валящий из дымохода Хагрида. Он перешел на быстрый шаг, остальные толкались и спотыкались позади него. Они взволнованно шли по хрустящему под ногами снегу, пока наконец не достигли деревянной двери. Когда Гарри поднял руку и три раза постучал, собака внутри отчаянно залаяла.
     - Хагрид, это мы! - сказал Гарри через замочную скважину.
     - Ясное дело! - ответил грубый голос.
     Они радостно улыбнулись друг другу под Плащом; они поняли по голосу Хагрида, что он был не в настроении. "Я дома всего три секунды ... с дороги, Клык ... с дороги, ты, сонная собака ...".
     Задвижка отодвигалась, дверь со скрипом открылась, и в образовавшемся проеме появилась голова Хагрида.
     Гермиона вскрикнула.
     - Мерлинова Борода, стойте там! - сказал Хагрид торопливо, ошарашено глядя поверх их голов. - Вы под плащом, да? Ну, заходите, заходите!
     - Извини! - выдохнула Гермиона, когда все трое вошли в дом вслед за Хагридом и сняли Плащ, так чтобы он мог их видеть. - Я только - о, Хагрид!
     - Да это ниче, ниче! - сказал Хагрид торопливо, закрывая дверь позади них и спешно задергивая занавески, но Гермиона продолжала с ужасом смотреть на него.
     Волосы Хагрида были спутаны и заляпаны застывшей кровью, его левый глаз сузился, из-за большой опухоли, а все лицо было покрыто массой фиолетово-черных синяков. Его лицо и руки были покрыты многочисленными ссадинами и порезами, некоторые из которых все еще кровоточили, а перемещался он осторожно, что заставило Гарри подозревать, что у того сломаны ребра. Было очевидно, что домой он вернулся только что; толстый черный походный плащ лежал на спинке стула, а у двери стоял рюкзак, настолько большой, что смог бы вместить несколько маленьких детей. Хагрид, который был в два раза больше нормального человека, дохромал до огня и поставил на него медный чайник.
     - Что с тобой случилось? - потребовал Гарри, в то время как Клык скакал вокруг них, пытаясь облизать им лица.
     - Скажем ... эта, ниче, - сказал Хагрид твердо. - Хотите чаю?
     - Оставь это, сказал Рон, ты не в том состоянии!
     - Я ж говорю, эта, я в порядке, - сказал Хагрид, выпрямляясь и поворачиваясь к ним, но сразу вздрогнул от боли. - Чтоб мне провалиться, я рад видеть вас всех снова - хорошо провели лето, а?
     - Хагрид, на тебя напали! - сказал Рон.
     - Да это так, это - ниче! - сказал Хагрид твердо.
     - Ты бы говорил, что это ничего, если бы один из нас появлялся с фаршем вместо лица? - потребовал Рон.
     - Ты должен пойти к мадам Помфри, Хагрид, - сказала Гермиона с тревогой, - некоторые из этих ушибов выглядят ужасно.
     - Я помозгую над этим, хорош? - сказал Хагрид подавленно.
     Он подошел к огромному деревянному столу, который стоял в середине комнаты, и отдернул полотенце, которое лежало на нем. Под ним лежал сырой, с кровью, зеленоватого оттенка бифштекс размерами чуть больше автомобильной шины.
     - Ты же не собираешься это есть, - а, Хагрид? - сказал Рон, наклоняясь, чтобы лучше видеть. - Оно выглядит ядовитым.
     - Эт оно токо так выглядит, это - мясо дракона, - сказал Хагрид. - Оно, того, не для еды.
     Он поднял бифштекс и хлопнул им по левой стороне лица. Зеленоватая кровь потекла вниз на бороду, и он издал тихий стон облегчения.
     - Эт лучше. Это помогает снять воспаление, я знаю.
     - Так ты собираешься рассказать нам, что с тобой случилось? - спросил Гарри.
     - Не могу, Гарри. Большая тайна. Будто мне больше нечем заняться, кроме как болтать об этом.
     - Тебя избили гиганты, Хагрид? - спокойно спросила Гермиона.
     Драконий бифштекс выскользнул из рук Хагрида, и хлюпнулся на стул.
     - Гиганты? - сказал Хагрид, ловя бифштекс прежде, чем тот достиг его пояса, и ударяя им по лицу, - кто что сказал про гигантов? Кто эт такое сказал? Да кто сказал, что я - что я был - э?
     - Мы догадались, - сказала Гермиона извиняющимся тоном.
     - О, да, точно? - сказал Хагрид, смотря на нее серьезно тем глазом, который не был закрыт бифштексом.
     - Это было ... очевидно, - сказал Рон. Гарри кивнул.
     Хагрид впился в них взглядом, затем фыркнул, бросил бифштекс назад на стол и шагнул к чайнику, который свистел.
     - Никогда не встречал таких детей, как вы трое, из-за какого то пустяка, - ворчал он, наливая кипяток в три ковшеобразные кружки. - Эт совсем не комплимент, и не думайте. Хто-то называет эт любопытством. Назойливостью.
     Но его борода дергалась.
     - Так ты видел гигантов? - сказал Гарри, усмехаясь, когда тот сел за стол.
     Хагрид поставил чай перед каждым из них, сел, поднял бифштекс и снова хлопнул им по лицу.
     - Ну, хорошо, - хрюкнул он, - видел.
     - И ты их нашел? - сказала Гермиона успокоенным голосом.
     - Ну, их ... эта ... не так трудно найти, если честно, - сказал Хагрид. - Очень большие, знаете ли..
     - Где они? - сказал Рон.
     - В горах, - сказал Хагрид.
     - А почему там нет маглов?
     - Есть, - сказал Хагрид мрачно. - только их смерти выдаются за несчастные случаи.
     Он сдвинул бифштекс так, чтобы тот закрывал следы наиболее сильных побоев.
     - Давай, Хагрид, расскажи нам, что там было! - сказал Рон. Расскажи нам о нападении гигантов, а Гарри может рассказать тебе о нападении дементоров.
     Хагрид поперхнулся и выронил бифштекс; он кашлял, разбрызгивая по столу слюну, чай и кровь дракона, а бифштекс с тихим шлепком упал на пол.
     - Чтаа эт значит нападение дементоров? - рычал Хагрид.
     - Разве ты не знаешь? - наивно спросила Гермиона.
     - Я ничче не знаю о том что здесь случилось с моего отъезда, я был на секретном задании, я, эта, не хотел, чтобы совы летали ко мне, в то место - проклятые дементоры. Вы серьезно?
     - Да, они появлялись на Литтл Уингинге и напали на моего кузена и меня, а потом Министерство Магии исключило меня из школы...
     
     
     - ЧТО?
     
     - ...и я вынужден был присутствовать на слушании, но сначала расскажи нам о гигантах.
     - Тебя исключили!
     - Расскажи нам о твоем лете, и тогда я расскажу о своем.
     Хагрид впился в него взглядом, смотря только одним глазом. Гарри смотрел на него с невинным выражением лица.
     - О, ну хорошо, - сказал Хагрид отсутствующим голосом.
     Он наклонился и вытащил драконий бифштекс изо рта Клыка.
     - О, Хагрид, не надо, это не гигиенично, - начала Гермиона, но Хагрид уже прислонил мясо к своему распухшему глазу.
     Он сделал большой глоток чая, затем сказал:
     - Хорошо, мы отправились в путь сразу после окончания занятий...
     - Мадам Максим пошла с тобой, да? - вставляла замечание Гермиона.
     - Ага, эт так, - сказал Хагрид, и выражение нескольких дюймов его лица, которые не были прикрыты бородой и зеленым бифштексом, смягчилось. - Да, мы были тока вдвоем. Када я рассказал ей, она сразу согласилась, Олимпия. Зная куды мы идем, я задавался вопросом, как она, прекрасная, хорошо одевающаяся женщина, будет чувствовать себя, лазая по валунам и спя в пещерах, но она ни разу не пожаловалась.
     - Вы знали куда идти? - переспросил Гарри. - Вы знали где были гиганты?
     - Ну, Думбльдор знал, - и сказал нам, - произнес Хагрид.
     - Они прячутся? - спросил Рон. - Это секрет, где они находятся?
     - Да вообще то нет, - сказал Хагрид, качая своей косматой головой. - Большинство магов и сами знают, где они, тока вот путь туда не близкий. Но людям, как ни крути, добраться туды тяжело, поэтому нам нужны были инструкции Думбльдора. Добирались мы туды аж целый месяц.
     - Месяц? - сказал Рон, как будто он никогда не слышал о поездках, продолжающихся такое смехотворно долгое время. - Но почему вы не использовали портшлюс или еще что-нибудь?
     Можно было уловить странное выражение в незакрытом глазу Хагрида, когда он посмотрел на Рона; оно было жалким.
     - Мы были под наблюдением, Рон, - сказал он грубо.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Да что понимать, - сказал Хагрид. Министерство следило за Думбльдором и за всеми, кто по их мнению, был с ним заодно.
     - Мы знаем об этом, - сказал Гарри, с нетерпением ожидая продолжения истории Хагрида, - мы знаем, что Министерство наблюдает за Думбльдором.
     - Так вы не могли использовать волшебство, чтобы добраться туда? - спросил Рон, выглядя ошеломленным, - вы вынуждены были действовать совсем как маглы?
     - Ну, не всю дорогу, - сказал Хагрид осторожно. - Мы тока должны были соблюдать осторожность, но иногда мы все таки использовали палочки...
     Рон издал приглушенный звук, что-то среднее между фырканьем и сопением, и торопливо сделал большой глоток чая.
     - ...так, штобы путь был не таким тяжелым. Мы притворялись, мы были вместе на праздники, а када мы добрались до Франции мы сделали вид, что едем в школу Олимпии, потому-што знали, что у нас на хвосте висит кто-то из министерства. Мы должны были двигаться медленно, я не мог использовать магию, чтобы не выдать себя, к тому же Министерство следило, чтобы мы не сбежали. Но мы справились, выждали, пока этот Ди-Джон ошибется, следя за нами.
     - О-о-о, Дижон? - сказала Гермиона взволнованно. - Он был на празднике, помните?
     Она затихла посмотрев на лицо Рона.
     - После этого мы, на всякий случай, немного поколдовали, и это в общем была неплохая поездка. На Польской границе мы встретили пару троллей, еще у меня были кое-какие разногласия с вампиром в пабе в Минске, но в остальном все прошло гладко.
     - Потом мы добрались до нужного места и начали перебираться через горы, высматривая их ... Мы прекратили колдовать, как только подошли к им поближе. Частично из-за того, что они не любят волшебников, а нам не хотелось возвращаться так скоро, частично потому, что Думбльдор предупредил нас, что у Сами-Знаете-Кого была связь с гигантами. Он говорил, что есть шанс, что тот уже послал им связного. Он сказал, что нам нужно быть очень осторожными, на случай если поблизости окажутся Пожиратели Смерти.
     Хагрид прервался, чтобы сделать большой глоток чая.
     - Продолжай! - сказал Гарри настойчиво.
     - Мы нашли их, - сказал Хагрид прямо. - Как-то ночью мы перебрались через перевал, и они оказались в низине перед нами. Несколько горящих костров и огромные тени ... было такое ощущение, будто горы двигаются.
     - Насколько они большие? - спросил Рон спокойным голосом.
     - Де-то двадцать футов, - сказал Хагрид небрежно. - А некоторые и все двадцать пять.
     - И сколько их там? - спросил Гарри.
     - Я насчитал де-то семьдесят или восемьдесят, - сказал Хагрид.
     - И все? - сказала Гермиона.
     - Ну, - сказал Хагрид печально, - осталось восемьдесят, раньше их было множество, сотни племен по всему миру. Но они умирали на протяжении веков. Часть, конечно, убили маги, но в основном они просто перебили друг друга сами, теперь они гибнут быстрее чем когда-либо. Те, кто остался в живых, собираются вместе. Думбльдор говорит, что это наша ошибка, это маги заставили их уйти и жить вдали от нас, но теперь пришло время объединиться и встать на защиту.
     - Ну, - сказал Гарри, - ты увидел их, и что дальше?
     - Мы подождали до утра, решили не идти туда в темноте, ради нашей же безопасности, - сказал Хагрид. Они заснули только в три часа утра, прямо там где сидели. Мы не могли спать. Во первых, нужно было удостовериться, что ни один из них не проснется и не найдет нас, а во вторых, они просто невероятно громко храпели. Из-за этого, ближе к утру, произошел обвал.
     - В любом случае, как только это стало возможно, мы спустились, чтобы посмотреть на них.
     - Так что? - сказал Рон, охваченный страхом. - Вы прямо так и пошли к этому гигантскому лагерю?
     - Ну, Думбльдор сказал нам, что делать, - сказал Хагрид. - Вручить подарки Гургу, выказать уважение.
     - Подарки кому? - спросил Гарри.
     - О, Гург - означает вождь.
     - А как вы узнали, кто из них был Гургом? - спросил Рон.
     Хагрид весело хрюкнул.
     - Никаких проблем, - сказал он. - Он был самый большой, самый уродливый и самый ленивый. Сидел там, ожидая, пока другие принесут ему еду. Мертвые козлы и все такое. Его звали Каркус. Он был ростом двадцать два - двадцать три фута и весил, как пара слонов. А кожа у него, как у носорога.
     - И вы просто так подошли к нему? - сказала Гермиона затаив дыхание.
     - Ну ... мы спустились к тому месту, где он лежал. Это место было расположено между четырьмя довольно высокими скалами, возле горного озера, Каркус лежал возле бурлящего озера, а остальные подносили еду ему и его жене. Олимпия и я спустились с горы.
     - Но разве они не попытались убить вас, как только увидели? - недоверчиво спросил Рон.
     - У некоторых, определенно, было такое желание, - сказал Хагрид, пожимая плечами, но мы сделали то, что сказал нам Думбльдор, мы высоко подняли наш подарок, и не отводили глаза от Гурга, игнорируя остальных. Остальные вели себя спокойно, наблюдая за нами. Мы дошли до его ног, поклонились, и положили подарок.
     - А что вы дали гиганту? - спросил Рон нетерпеливо. - Еду?
     - Не, еду он может получить и так, - сказал Хагрид. - Мы взяли его магией. Гиганты любят магию, когда она не направлена против них. Так или иначе, в тот первый день мы дали ему ветку Губратианового огня.
     - Ничего себе! - мягко сказала Гермиона, но Гарри и Рон нахмурились в замешательстве.
     - Ветку?
     - Вечный огонь, - сказала Гермиона раздраженно, - вы должны были бы знать это. Профессор Флитвик упоминал об этом по крайней мере дважды!
     - Хорошо, как бы то ни было, - быстро сказал Хагрид, вмешиваясь, чтобы Рон не мог огрызнуться, - Думбльдор заколдовал эту ветку так, чтобы она горела всегда, что может сделать не каждый волшебник, и я положил эту ветку к ногам Каркуса и говорю: "Это подарок Гургу гигантов от Альбуса Думбльдора, который посылает его вам с почтительными поздравлениями".
     - И что сказал Каркус? - нетерпеливо спросил Гарри.
     - Ничего, - сказал Хагрид. - Он не говорит по-английски.
     - Ты шутишь!
     - Не вопрос, - невозмутимо сказал Хагрид, - Думбльдор предупредил нас, что эт может случиться. Каркус начал кричать на пару гигантов, которые знали наш язык, и те перевели.
     - И ему понравился подарок? - спросил Рон.
     - О да, это было похоже на шторм, когда они поняли, что это такое, - сказал Хагрид, переворачивая свой драконий бифштекс, чтобы приложить более холодную сторону к своему распухшему глазу. - Очень доволен. Тогда я сказал: "Альбус Думбльдор просит, чтобы Гург поговорил с его посланником, когда тот вернется завтра с другим подарком".
     - Почему вы не могли поговорить с ним в тот же день? - спросила Гермиона.
     - Думбльдор хотел, чтобы мы делали все очень медленно, - сказал Хагрид. - Нужно было дать им понять, что мы умеем хранить обещания. Мы обещали вернуться завтра с другим подарком, и мы вернулись с другим подарком - это производит хорошее впечатление, не так ли? И еще это дает им время испытать наш первый подарок, выяснить, насколько он хорош, и заставить с нетерпением ждать следующего. В любом случае, гиганты подобные Каркусу, если перегрузить их информацией, просто убьют вас, чтобы все стало проще. Так что мы поклонились, пошли и нашли миленькую пещеру, в которой провели ночь, а наутро мы вернулись и увидели, что Каркас сидит и с нетерпением ждет нас.
     - И вы говорили с ним?
     - О да. Сначала мы преподнесли ему прекрасный несокрушимый шлем, гоблинской работы, знаете ли, и тогда мы сели, и поговорили.
     - Что он говорил?
     - Не много, - сказал Хагрид. - Главным образом слушал. Но это был хороший признак. Он слушал о Думбльдоре, слушал о том, как тот выступал против убийства последних гигантов Англии. Каркус казался очень заинтересованным тем, что предлагал Думбльдор. Другие гиганты, особенно те, кто знал английский язык, подходили ближе и тоже слушали. Мы надеялись уехать в тот же день. Мы были полны надежд, когда уходили в тот день. Пообещав вернуться следующим утром с подарком. Но этой ночью все было не так.
     - Что ты имеешь в виду? - быстро сказал Рон.
     - Хорошо, как я уже говорил, гиганты не хотят жить вместе, - печально сказал Хагрид. - Не в больших группах, такой как эта. Они не могут помочь себе, половина их убивает друг друга каждые несколько недель. Мужчины бьются друг с другом, женщины бьются друг с другом; остатки старых племен бьются друг с другом, и это не считая ссор из-за еды, огня, и лучшего места для сна. Видя, как вся их раса вымирает, они даже не пошевельнуться, чтобы что-то сделать.
     Хагрид глубоко вздохнул.
     - Той ночью вспыхнуло сражение, мы видели его из нашей пещеры, глядя вниз на долину. Бой продолжался несколько часов, и мы не могли в это поверить, когда солнце взошло, снег был алый, а его голова лежала на берегу озера.
     - Чья голова? - выдохнула Гермиона.
     - Каркуса, - мрачно сказал Хагрид. У них был новый Гург, Голгомас. - он глубоко вздохнул. - Мы заключили сделку с новым Гургом через два дня после первого, нам казалось, что Голгомас не будет слушать нас также внимательно, но мы все же попытались.
     - Вы пошли говорить с ним? - недоверчиво спросил Рон. - После того, как видели, что он оторвал голову другому гиганту?
     - Канешна мы пошли, - сказал Хагрид, - мы не могли отказаться от своих планов! Мы спустились вниз со следующим подарком, который должен был достаться Каркусу.
     - Я знал, что не уйду, пока не открою рот. Он сидел там в шлеме Каркуса, и хитро посмотрел на нас, когда мы подошли ближе. Он был очень большой, один из самых крупных. Черные волосы, большие зубы и ожерелье из костей. Кости выглядели, как человеческие, во всяком случае, некоторые из них. Дальше, я подошел к нему и отдал большой кусок кожи дракона, и сказал: "Подарок для Гурга гигантов". Следующее, что я помню, это как я вишу вверх тормашками в воздухе, а двое его помощников держат меня за руки и ноги.
     Гермиона испуганно прикрыла ладонью рот.
     - Как же вы спаслись? - спросил Гарри.
     - Ниче бы не получилось, если бы там не было Олимпии - сказал Хагрид. - Она вытащила палочку и колдовала так быстро, что быстрее я в жизни не видел. Просто невероятно. Тем двоим, которые меня держали, она попала прямо в глаза Коньюктивным Проклятием, и они сразу отпустили меня, но потом у нас возникли проблемы, поскоку мы использовали магию против них, а ведь именно за это гиганты ненавидят магов. Мы убежали, но знали, что не сможем снова вернуться в лагерь.
     - Чтоб мне провалиться, Хагрид, - спокойно сказал Рон.
     - Так почему вы так долго добирались домой, если были там всего три дня? - спросила Гермиона.
     - Мы не ушли через три дня! - сказал Хагрид, выглядя возмущенным. - Думбльдор рассчитывал на нас!
     - Но ты только что сказал, что у вас не было возможности вернуться!
     - При дневном свете конечно нет. Мы немного помозговали. Два дня мы лежали в пещере и наблюдали. И то, что мы видели нас не обнадежило.
     - Он отрывал еще головы? - брезгливо спросила Гермиона.
     - Нет, - сказал Хагрид, - Хотя мне бы этого хотелось.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Я имею в виду, что мы скоро выяснили, что его целью были не все маги - только мы.
     - Пожиратели Смерти? - быстро сказал Гарри.
     - Точно, - мрачно сказал Хагрид. - Двое из них каждый день ходили туда, принося подарки Гургу, и он не подвешивал их вверх тормашками.
     - Откуда ты знаешь, что это были Пожиратели Смерти? - сказал Рон.
     - Потому что я узнал одного из них, - зарычал Хагрид. - Макнейр, помните его? Тип, которого они послали убить Клювокрыла? Он маньяк. Любит убивать, также как и Голгомас; неудивительно, что они поладили.
     - Так Макнейр убедил гигантов присоединиться к Сами-Знаете-Кому? - отчаянно сказала Гермиона.
     - Придержите Гиппогрифа, я еще не закончил свою историю! - с негодованием сказал Хагрид, который, казалось, по началу вообще не хотел ничего им рассказывать, а теперь похоже получал удовольствие от своего рассказа. - Мы с Олимпией посоветовались, и решили, что благосклонное отношение Гурга к Сами-Знаете-Кому нравится не всем. Мы попытались убедить некоторых из них, особенно тех, кого не устраивал Голгомас как Гург.
     - А как вы смогли узнать, с кем из них говорить? - спросил Рон.
     - Ну, они были избиты до полусмерти - терпеливо сказал Хагрид. Главной их целью было не попадаться на пути Голгомаса, и они прятались в пещерах вокруг оврага, подобно нам. Так что ночью мы бродили по пещерам, пытаясь убедить некоторых из них.
     - Вы лазали по темным пещерам, выискивая гигантов? - сказал Рон испуганным голосом.
     - Да, но не гиганты волновали нас больше всего, - сказал Хагрид. Мы были больше обеспокоены из-за Пожирателей Смерти. Думбльдор говорил, чтобы мы по возможности избегали их, если они нам повстречаются, и проблема была в том, что они знали, что мы где-то рядом - - ясное дело, Голгомас рассказал им о нас. Ночью, когда гиганты спали, а нам нужно было лазать по пещерам, Макнейр и тот второй бродили вокруг, высматривая нас. Мне было нелегко сдерживать Олимпию, которая хотела наброситься на них, - сказал Хагрид, уголки его рта подняли его дикую бороду, - уж очень она хотела напасть на них... она та еще, когда рассердится, Олимпия ... просто огонь... - это определенно ее французская кровь...
     Хагрид пристально глядел затуманенным взглядом на огонь. Гарри дал ему тридцать секунд на воспоминания, прежде чем громко кашлянуть.
     - Так что случилось? Вы добрались до кого-то из остальных гигантов?
     - Что? О ... О, да, конечно. Да, на третью ночь после того, как Каркус был убит, мы вылезли из пещеры, в которой прятались, и спустились к оврагу, стараясь не попадаться на глаза Пожирателям Смерти. Мы обошли несколько пещер и где-то в шестой пещере нашли трех спрятавшихся гигантов.
     - В пещерах им должно быть тесно, - сказал Рон.
     - Да, там особенно не развернешься, - сказал Хагрид.
     - Разве они не напали на вас, как только увидели? - спросила Гермиона.
     - Вероятно они так бы и сделали, если бы были в состоянии, - сказал Хагрид, но они были ужасно избиты, все трое; Голгомас бил их, пока они не потеряли сознание; когда они очнулись, то отползли к ближайшему убежищу, которое только смогли найти. Как бы то ни было, один из них знал немного английский язык и перевел остальным, и после того, что мы сказали им, спуск вниз не показался им таким уж ужасным. Мы продолжали возвращаться назад и посещать раненых ... Я думаю мы убедили шестерых или семерых.
     - Шесть или семь? - нетерпеливо сказал Рон. - Это не так плохо. Так они придут и будут драться вместе с нами против Сам-Знаешь-Кого?
     Но Гермиона сказала:
     - Что ты имеешь в виду, в чем вы их убедили, Хагрид?
     Хагрид посмотрел на нее печально.
     - Голгомас совершил набег на пещеры. Те, кто выжил, больше не хотели иметь с нами дело, после этого.
     - Так ... значит никто из гигантов не придет? - сказал Рон, выглядя разочарованным.
     - Не, - сказал Хагрид, глубоко вздохнув, когда переворачивал бифштекс и прислонял более прохладную сторону к своему лицу, - но мы сделали то, что хотели, мы передали им сообщение Думбльдора и некоторые из них его слышали, и определенно запомнили. Возможно они не захотят остаться с Голгомасом, когда тот будет уходить с гор, есть шанс, что они вспомнят, что Думбльдор был дружелюбен с ними ... возможно они придут.
     Снег запорошил окно. Гарри осознал, что его колени были пропитаны влагой: Клык пускал слюни, положив голову на колени Гарри.
     - Хагрид? - спокойно сказала Гермиона через какое-то время.
     - Ммм?
     - Ты ... были ли какие-то признаки ... ты слышал что-нибудь о твоей
     ... твоей ... матери, в то время когда был там?
     Незакрытый глаз Хагрида остановился на ней, и Гермиона выглядела довольно испуганной.
     - Извини... я... забудь...
     - Умерла, - хрюкнул Хагрид. - Умерла много лет назад. Они рассказали мне.
     - О ... я ... мне действительно жаль - сказала Гермиона очень тонким голосом. Хагрид пожал своими массивными плечами.
     - Не нужно, - сказал он коротко. - Я ее практически не помню. Она не была хорошей матерью.
     Они снова затихли. Гермиона нервно взглянула на Гарри и Рона, явно желая, чтобы кто-то из них заговорил.
     - Но ты все еще не сказал, почему ты в таком состоянии, Хагрид, - сказал Рон, показывая на запачканное кровью лицо Хагрида.
     - И почему ты вернулся так поздно, - сказал Гарри. - Сириус говорит, что мадам Максим вернулась давным-давно...
     - Кто на тебя напал? - сказал Рон.
     - Никто на меня не нападал! - решительно сказал Хагрид. - Я...
     Но он не успел договорить, потому что в дверь кто-то постучал. Гермиона вздохнула; ее кружка выскользнула из пальцев и разбился об пол; Клык заскулил. Все четверо уставились на окно возле двери. Тень кого-то маленького и приземистого слегка колебалась за тонким занавесом.
     - Это она! - прошептал Рон.
     - Забирайтесь сюда! - быстро сказал Гарри. Схватив Плащ Невидимку и накинув его на себя и Гермиону, Рон пронырнул под столом и тоже скрылся под Плащом. Сбившись вместе, они отползли далеко в угол. Клык бешено лаял у двери. Хагрид выглядел совершенно растерянным.
     - Хагрид, спрячь наши кружки!
     Хагрид схватил кружки Гарри и Рона и спрятал их под подушкой в корзине Клыка. Клык прыгал на дверь; Хагрид отодвинул его с дороги ногой и открыл ее.
     Перед ним стояла профессор Умбридж в своем зеленом твидовом плаще и такой же шляпе, с отворотами. Губы ее были сжаты, она отклонилась назад чтобы видеть лицо Хагрида; так как ее голова была на уровне его пупа.
     - Так, - сказала она медленно и громко, как будто она говорила с кем-то глухим. - Вы Хагрид, не так ли?
     Не дожидаясь ответа, она зашла в комнату, ее выпученные глаза вращались во всех направлениях.
     - Уйди, - гаркнула она, махнув сумочкой в Клыка, который скакал вокруг нее, пытаясь лизнуть ее в лицо.
     - Э - я не хочу показаться грубым, - сказал Хагрид, уставившись на нее, - но кто вы?
     - Мое имя - Долорес Умбридж.
     Ее глаза скользили по комнате. Дважды она взглянула в угол, в котором стоял Гарри, зажатый между Роном и Гермионой.
     - Долорес Умбридж? - сказал Хагрид, совершенно сбитый с толку. - Я думал что вы из Министерства, вы разве не работаете с Фуджем?
     - Я была Старшим Заместителем министра, да, - сказал Умбридж, расхаживая по комнате и осматривая каждую крошечную деталь, от рюкзака возле стены до брошенного походного плаща. - А теперь я преподаватель Защиты Против Темных Искусств.
     - Это смело, да, - сказал Хагрид, - не много найдется людей, которые взялись бы за эту работу.
     - ...и Верховный Надзиратель Хогварца, - сказала Умбридж, не подавая никаких признаков того, что она его слышала.
     - Вы ... кто? - сказал Хагрид, хмурясь.
     - Что это такое, позвольте спросить, - сказала Умбридж, указывая на черепки фарфора на полу, которые остались от кружки Гермионы.
     - О, - сказал Хагрид, беспомощно глядя в угол, в котором спрятались Гарри, Рон и Гермиона, - о, эт был ... Клык. Он разбил кружку. Поэтому я пользуюсь этой вместо нее.
     Хагрид указал на кружку, из которой он пил, одна рука, все еще прижимала к глазу драконий бифштекс. Теперь Умбридж стояла, осматривая его вместо комнаты, принимая во внимание каждую деталь его внешности.
     - Я слышала голоса, - сказала она спокойно.
     - Я говорил с Клыком, твердо сказал Хагрид.
     - И он возражал вам?
     - Ну ... у меня такая привычка, - сказал Хагрид стеснительно. - Я иногда говорю с Клыком, как будто он человек...
     - Три пары следов в снегу ведут к двери вашего дома, - вкрадчиво сказала Умбридж.
     Гермиона вздохнула; Гарри зажал ей рот рукой. К счастью, Клык громко фыркал, бегая вокруг Профессора Умбридж, и она, похоже, не услышала.
     - Ну, я тока што вернулся, - сказал Хагрид, махнув огромной рукой в сторону рюкзака. - Может кто-то приходил раньше, а меня не было.
     - Нет никаких следов, уходящих от вашей двери.
     - Ну, я ... я не знаю, что это может быть ... - сказал Хагрид, нервно теребя бороду и снова посмотрев в угол, где Гарри, Рон и Гермиона стояли, как бы прося о помощи. - Эмм ...
     Умбридж развернулась и стала ходить по всей комнате, внимательно глядя вокруг. Она нагнулась и заглянула под кровать. Она открыла шкафчик Хагрида. Она прошла в двух дюймах от того места, где Гарри, Рон и Гермиона стояли, прижавшись к стене; Гарри втянул живот, когда она проходила мимо. После тщательного осмотра огромного котла Хагрида, используемого для приготовления пищи, она снова развернулась и сказала:
     - Что с вами случилось? Как вы получили эти повреждения?
     Хагрид торопливо отдернул драконий бифштекс от своего лица, что, по мнению Гарри было ошибкой, потому что черно-фиолетовое следы избиения вокруг его глаз теперь были отчетливо видны, не говоря уже о большом количестве свежей и застывшей крови на его лице. - О, это был ... небольшой несчастный случай, - сказал он неубедительно.
     - Что именно за несчастный случай?
     - Я - я упал.
     - Вы упали, - прохладно повторила она.
     - Да, точно. С ... с метлы моего друга. Я в общем то не летаю. Взгляните на мой размер, я не рассчитал и упал с метлы. Мой друг из породы Абраханских лошадей, не знаю, видели ли вы их когда-нибудь, большие животные, и часть поездки, стал быть, я пролетел на одном из них, и это было...
     - Где вы были? - прохладно спросила Умбридж, сквозь лепет Хагрида.
     - Где я был?
     - Ну да, - сказала она. Учеба началась два месяца назад. Другой преподаватель вынужден был вести ваши занятия. Ни один из ваших коллег не мог дать мне никакой информации относительно вашего местонахождения. Вы не оставили никакого адреса. Где вы были?
     Возникла пауза, во время которой Хагрид уставился на нее открытым глазом. Гарри почти мог слышать его бешено работающие мозги.
     - Я - я был далеко из-за моего здоровья, - сказал он.
     - Из-за вашего здоровья, - повторила Профессор Умбридж. Ее глаза путешествовали по бесцветному и раздутому лицу Хагрида; кровь дракона мягко и тихо капала на жилет. - Я вижу.
     - Да, - сказал Хагрид, - немного свежего воздуха, знаете ли.
     - Да, вам как егерю, очень трудно найти свежий воздух, - сказал Умбридж.
     Часть лица Хагрида, которая не была черной или фиолетовой, вспыхнула.
     - Ну - смена мест, знаете ли.
     - Горные пейзажи? - стремительно сказала Умбридж.
     Она знает, думал Гарри отчаянно.
     - Горы? - повторился Хагрид, быстро соображая. - Не, Юг Франции. Немного солнца и ... и море.
     - Действительно? - сказала Умбридж. - Вы не очень загорели.
     - Да ... ну ... чувствительная кожа, - сказал Хагрид, делая попытку приветливо улыбнуться. Гарри заметил, что два зуба у него были выбиты.
     Умбридж посмотрела на него холодно; его улыбка дрогнула. Затем она поправила ремешок своей сумочки и сказала:
     - Я, конечно, сообщу Министру о вашем запоздалом возвращении.
     - Хорошо, - сказал Хагрид, кивая.
     - Вы также должны знать, что моей неприятной, но необходимой обязанностью, как Верховного Надзирателя, является инспектирование моих товарищей преподавателей. Так что я осмеливаюсь сказать, что мы встретимся снова достаточно скоро.
     Она резко развернулась и пошагала к двери.
     - Вы инспектируете нас? - безучастно переспросил Хагрид, смотря ей в след.
     - О, да, - мягко сказала Умбридж, оглядываясь назад и держась за дверную ручку. Министерство постановило отсеять плохих преподавателей, Хагрид. Спокойной ночи.
     Она вышла, хлопнув за собой дверью. Гарри хотел снять Плащ Невидимку, но Гермиона схватила его за запястье.
     - Еще нет, - шепнула она ему в ухо. - Возможно она еще не ушла.
     Хагрид, похоже, думал так же; он проковылял через комнату и чуть-чуть отодвинул занавес.
     - Она ушла обратно в замок, - сказал он низким голосом. - Чтоб мне провалиться ... инспектирует людей, она?
     - Да, - сказал Гарри, снимая Плащ. - Треллани уже на испытательном сроке...
     - Умм ... чем именно ты планируешь заниматься с нами в классе, Хагрид? - спросила Гермиона.
     - О, не беспокойся на счет этого, у меня запланирована куча уроков, - сказал Хагрид с энтузиазмом, хватая со стола драконий бифштекс и прислоняя его к глазу. - У меня есть пара существ, которых я хранил специально для года СОВ; вы увидите, они - это что-то действительно необычное.
     - Эмм ... чем именно необычное? - спросила Гермиона.
     - Я не скажу - радостно сказал Хагрид. - Я не хочу испортить сюрприз.
     - Послушай, Хагрид, - торопливо сказала Гермиона, отбрасывая притворство, - Профессор Умбридж не будет в восторге, если ты принесешь в класс что-то слишком опасное.
     - Опасное? - сказал Хагрид, выглядя добродушно смущенным. - Не глупите, я не принесу ничего опасного! Я думаю, что они могут позаботиться о себе...
     - Хагрид, ты должен пройти инспекцию Умбридж, и будет лучше, если она увидит, как ты учишь нас ухаживать за Порлоками, или рассказываешь о разнице между Шишковиками и ежами, что-то типа этого! - искренне сказала Гермиона.
     - Но эт не очень интересно, Гермиона, - сказал Хагрид. У меня есть что-то гораздо более внушительное. Я приберег это на этот год, я рассчитывал добраться до единственного стада в Англии.
     - Хагрид ... пожалуйста ... - сказала Гермиона, в ее голосе было отчаяние. - Умбридж ищет малейшую зацепку, чтобы избавиться от преподавателей, которые, по ее мнению, слишком близки к Думбльдору. Пожалуйста, Хагрид, обучай нас чему-нибудь скучному, чему-нибудь, связанному с нашей СОВОЙ.
     Но Хагрид лишь широко зевал и бросал одним глазом тоскливые взгляды на обширную кровать в углу.
     - Слушайте, это был длинный день и уже поздно, сказал он, мягко похлопав Гермиону по плечу, так, что ее колени подогнулись, и с глухим стуком уперлись в пол. - О - извини - Он поднял ее обратно за воротник мантии. Послушай, не беспокойся обо мне, я обещаю, что у меня действительно хороший материал, запланированный для ваших уроков... теперь вам лучше вернуться обратно в замок, и не забыть замести за собой следы!
     - Я не уверен, что он тебя послушает, - сказал Рон немного позднее, когда проверив, что путь свободен, они возвращались к замку, ступая по глубокому снегу. Следов за ними не осталось, потому что Гермиона стерла их Заклинанием Уничтожения, как только они дошли до места.
     - Тогда завтра я вернусь снова, - решительно сказала Гермиона. Если понадобиться, я сама спланирую ему уроки. Я не буду беспокоиться, если она выкинет Треллани, но я не позволю ей избавиться от Хагрида!
     
     Глава 21
     
     Глаз Змеи
     
     Воскресным утром Гермиона отправилась к Хагриду, прокладывая путь через двухфутовый снег. Гарри и Рон хотели пойти с ней, но гора домашних заданий снова достигла тревожной высоты, так что они неохотно остались в гостиной, стараясь игнорировать весёлые крики, доносившиеся снаружи: там довольные собой студенты скользили по замёрзшему озеру, катались на санках. И еще, что было самым неприятным, они заколдовали снежки, так что те летели прямо в гриффиндорскую башню и тяжело разбивались об окна.
     - Ну всё! - проревел Рон, наконец, теряя терпение и высовывая свою голову в окно. - Я - староста, и если ещё хоть один снежок попадёт в это окно... АЙ!
     Он резко отдёрнул голову: всё его лицо было покрыто снегом.
     - Это Фред и Джордж, - горько сказал Рон, захлопывая окно за собой, - Мерзавцы...
     Гермиона вернулась от Хагрида как раз перед обедом, слегка дрожа; ноги она промочила до колен.
     - Итак, - сказал Рон, поднимая на неё взгляд, когда она вошла, - ты убедила его проводить уроки по плану?
     - Ну, я пыталась, - утомленно сказала Гермиона, опускаясь на стул возле Гарри.
     Она достала палочку и нарисовала в воздухе сложную витиеватую фигуру. Из кончика волшебной палочки подул тёплый воздух. Гермиона направила поток на свою робу, от которой повалил пар, и держала так палочку, пока одежда полностью не высохла. - Его там даже не было, когда я пришла, я стучала как минимум полчаса. А потом он, прихрамывая, вышел из леса...
     Гарри простонал. Запретный Лес был забит созданиями, из-за которых Хагрида могли уволить.
     - Кого он притащил оттуда? Он не сказал? - спросил он.
     - Нет, - несчастно ответила Гермиона. - Он сказал, что хочет сделать сюрприз. Я пыталась объяснить ему про Умбридж, но он просто не захотел слушать и продолжал говорить, что никто в здравом смысле не предпочтёт изучать Твёрдолобиков вместо Химер. Ох, я не думаю, что он достал Химер, - добавила она, заметив ужас на лицах Гарри и Рона, - он бы постарался, но достать их яйца очень трудно. Я ему столько раз говорила, что лучше придерживаться плана Гнилер-Планк. Хотя, если честно, не думаю, что он слышал даже половину того, что я ему сказала. Знаете, он был в каком-то восторженном состоянии. И до сих пор не хочет говорить о том, где он так поранился.
     Новое появление Хагрида за преподавательским столом вызвало энтузиазм не у всех студентов. Некоторые, как Фред, Джордж и Ли, заорали от восхищения и понеслись по проходу между гриффиндорским и хаффлпафским столами пожать громадную руку Хагрида; другие, как Парвати и Лаванда, обменялись мрачными взглядами и покачали головами. Гарри знал, что большинство из них предпочитает уроки профессора Гнилер-Планк, и хуже всего было то, что на это были веские причины. Профессор Гнилер-Планк достигала своей цели - заинтересовать класс - по-другому, не подвергая студентов риску остаться без головы.
     Несколько опасаясь, Гарри, Рон и Гермиона спустились к Хагриду, ежась от холода, и плотнее закутываясь в мантии. Гарри беспокоил не только объект, который Хагрид мог выбрать для изучения, но также он подумывал, как остальная часть класса, а в особенности Малфой и его прихвостни, будут вести себя под наблюдением Умбридж.
     Однако, они не заметили Верховного Надсмотрщика, когда пробирались через снег к Хагриду, ожидающему их у входа в Лес. Хагрид выглядел не особо обнадеживающе; синяки, алевшие в воскресенье вечером, теперь были зелёно-жёлтого оттенка, а некоторые раны, судя по всему, ещё кровоточили. Гарри не мог этого понять: может быть, Хагрида атаковало какое-то ядовитое существо, и от этого яда раны не заживают? И в довершение этой зловещей картины, Хагрид нёс на своём плече что-то похожее на половину дохлой коровы.
     - Сегодня мы занимаемся здесь, - с довольным видом объявил он приближающимся ученикам и указал в сторону тёмных деревьев позади него. - Лучше места не найти! Всё равно они предпочитают темноту.
     - Что предпочитает темноту? - резко спросил Малфой у Краббе и Гойла, в его голосе была паника, - Что, он сказал, предпочитает темноту, вы слышали?
     Гарри помнил только один случай, когда Малфой заходил в Запретный Лес; и тогда он не особо храбрился. Гарри улыбнулся про себя; после Квиддичного матча ему нравилось всё, что вызывало дискомфорт у Малфоя.
     - Готовы? - радостно спросил Хагрид, оглядывая класс. - Хорошо. Я припас экскурсию в Лес для пятого курса. Думаю, мы пойдём и посмотрим на этих существ в их естественной среде обитания. Итак, те, кого мы изучаем сегодня, встречаются довольно редко. Наверное, я - единственный человек во всей Британии, который сумел приручить их.
     - А вы уверены, что они приручены? - спросил Малфой, паника в его голосе явно усилилась. - Ведь вы уже не один раз таскали на уроки всякую дикую дрянь, так?
     Среди Слизеринцев прокатился согласный шум, да и несколько гриффиндорцев подумали, что Малфой говорит дело.
     - Ну конечно, они приручены, - сказал Хагрид, хмурясь и поправляя дохлую корову на плече.
     - Тогда что же у вас с лицом? - требовательно спросил Малфой.
     - Не твово ума дело! - сердито ответил Хагрид. - А теперь, если вы закончили задавать глупые вопросы, идите за мной.
     Он развернулся и потопал прямо в Лес. Никто, судя по всему, не был расположен следовать за ним. Гарри глянул на Рона с Гермионой, та вздохнула, но кивнула, и все трое они пошли за Хагридом, впереди класса.
     Они шли около десяти минут, пока не достигли места, где деревья сгрудились так плотно, что стало темно, как в сумерках, и на земле совсем не было снега. С ворчанием, Хагрид опустил половинку коровы на землю, отошёл назад и повернулся к классу, большая часть которого кралась за ним от дерева к дереву, нервно оглядываясь, будто ожидая нападения.
     - Собирайтесь вокруг, ближе! - подбодрил Хагрид. - Они учуют запах мяса, но я всё равно их позову. Чтобы они запомнили меня.
     Он развернулся, тряхнул головой, убирая волосы с лица, а затем издал странный, пронзительный клич, который полетел эхом между тёмных деревьев, будто крик какой-то чудовищной птицы. Никто не засмеялся: от испуга все стояли, не издавая ни звука.
     Хагрид снова пронзительно крикнул. Прошла минута, в течение которой класс нервно смотрел позади себя и в просветы между деревьями, ожидая, что там промелькнет хоть кто-нибудь, кто бы это ни был. А потом, когда Хагрид в третий раз откинул волосы и расправил свою огромную грудь, Гарри ткнул локтём Рона и указал на темноту между двумя суковатыми тисами.
     Пара бледных, белых горящих глаз появлялись из мрака, и через мгновение из темноты возникла драконья морда, холка и худое, тощее тело огромного чёрного крылатого коня. Он рассматривал класс несколько секунд, размахивая длинным чёрным хвостом, затем наклонил голову и начал разрывать коровью тушу острыми клыками.
     Огромная волна облегчения пронеслась в Гарри. Наконец-то появилось доказательство того, что он не вообразил себе этих созданий. Они существовали на самом деле: Хагрид тоже знал о них. Он нетерпеливо посмотрел на Рона, но тот по-прежнему продолжал таращиться на деревья и пару мгновений спустя прошептал:
     - Почему Хагрид ещё раз не позовёт?
     Большинство класса напряженно ждали, находясь в таком же перепуганном и нервном состоянии, как и Рон, и продолжали таращиться на все вокруг, только не на лошадь, стоявшую неподалёку от них. Похоже, из остальных только двое могли видеть это: мускулистый слизеринец, стоявший как раз позади Гойла и наблюдавший трапезу лошади с выражением огромного отвращения на лице, и Невилль, взглядом следивший за взмахами длинного чёрного хвоста.
     - О, а вот подходит ещё один! - гордо сказал Хагрид, когда вторая чёрная лошадь выскочила из темноты, прижав кожистые крылья к телу, и наклонила голову, жадно пожирая мясо. - Теперь... поднимите руки те, кто их видит.
     Очень довольный, что наконец-то понял загадку этих лошадей, Гарри поднял руку. Хагрид кивнул ему.
     - Мда... да, я знал, что ты их увидишь, Гарри, - серьёзно сказал он. - И ты тож, Невилл? И...
     - Извините, - спросил Малфой насмешливым голосом, - а что именно мы должны видеть?
     Вместо ответа Хагрид показал на тушу коровы на земле. Весь класс несколько секунд смотрел на корову, затем некоторые в изумлении открыли рты, а Парвати завизжала. Гарри понял, почему: куски мяса, отрывающиеся от костей и исчезающие в воздухе, в самом деле выглядели странно.
     - Что происходит? - требовательно спросила Парвати перепуганным голосом, отступив за ближайшее дерево. - Кто её ест?
     - Thestrals, - гордо представил Хагрид, и Гермиона издала мягкое понимающее "Ох!" за плечом Гарри. - Здесь, у Хогвартса, целое стадо. Теперь, кто знает...?
     - Но ведь это очень, очень плохой знак! - с тревогой прервала Парвати. - Они приносят людям, которые их видят, жуткие несчастья! Профессор Трелани как-то раз сказала мне...
     - Нет, нет, нет, - сказал Хагрид, усмехнувшись. - Это просто суеверие, они вовсе не приносят бед, наоборот, они очень умны и полезны. Конечно, они делают немногое; в основном, тягают школьные экипажи, а ещё, если Дамблдору предстоит долгое путешествие и он не хочет аппарировать... а вот и вторая пара, смотрите...
     Ещё две лошади тихо вылетели из-за деревьев, одна из них очень близко промчалась возле Парвати, которая вздрогнула и прижалась ближе к дереву, говоря:
     - Кажется, я что-то почувствовала, я боюсь, оно возле меня!
     - Не боись, они не причинят тебе вреда, - терпеливо сказал Хагрид. - Ну, а теперь, кто может мне сказать, почему некоторые их видят, а некоторые нет?
     Гермиона подняла руку.
     - Ну, давай, - сказал Хагрид, сияя.
     - Единственные люди, которые могут видеть Thestrals, - сказала она, - это люди, которые видели смерть.
     - Эт абсолютно верно! - торжественно сказал Хагрид. - Десять баллов Гриффиндору. А теперь, Thestrals...
     - Кхм, Кхм.
     Появилась профессор Умбридж. Она стояла в нескольких футах от Гарри, опять одетая в зелёную шляпу и плащ, с неизменным блокнотиком наготове. Хагрид, никогда раньше не слышавший фальшивый кашель Умбридж, смотрел с интересом на ближайших Thestrals: у него возникло впечатление, что это именно они издали этот звук.
     - Кхм, кхм.
     - О, здрасьте, - улыбаясь, сказал Хагрид, определив источник шума.
     - Вы получили записку, которую я отправила в вашу хижину сегодня утром? - громко и раздельно, как обычно, спросила Умбридж. Казалось, что она обращается к иностранцу, да еще и слабоумному.
     - Я поставила вас в известность, что буду проверять, как вы ведете урок.
     - Ах, да, - сообразил Хагрид. - Рад, что вы нашли нас! Ну, как вы видите... я полагаю, вы видите? Сегодня мы изучаем Thestrals...
     - Простите? - громко сказала профессор Умбридж, поднося руку к своему уху и хмурясь. - Что вы сказали?
     Хагрид выглядел немного смущённым.
     - Эээ... Thestrals! - громко сказал он. - Большие... э... крылатые лошади, знаете!
     Он с надеждой хлопнул в свои гигантские ладони. Профессор Умбридж, вскинув брови, пробормотала, делая запись в блокноте:
     - Использует... вульгарную... жестикуляцию.
     - Ну... всё равно... - сказал Хагрид, разворачиваясь к классу, он выглядел немного расстроенным, - эээ... на чём я остановился?
     - Очень... короткая... память, - громко пробормотала Умбридж так, чтобы все её слышали. Драко Малфой выглядел так, словно Рождество наступило на месяц раньше; по другую сторону Гермиона раскраснелась от гнева, подавляя ярость.
     - Ах да, - произнёс Хагрид, бросая неловкий взгляд на записную книжку Умбридж, но храбро продолжая, - Да, я собирался рассказать вам, как мы получили стадо. Мда, так, мы начали с самца и с пяти самок. Вот этого, - он указал на первую появившуюся лошадь, - зовут Тенебрус, он мой любимчик, первый родившийся в Лесу...
     - А вы знаете, - громко осведомилась Умбридж, перебивая его, - что Министерство Магии классифицирует Thestrals как "опасных"?
     Душа Гарри ушла в пятки, но Хагрид просто усмехнулся.
     - Thestrals не опасны! Ладно, они могут отодрать от вас кусок, если вы действительно расстроите их...
     - Получает... удовольствие... при... мысли...о...насилии, - пробормотала Умбридж, снова царапая в своём блокноте.
     - Нет. Да перестаньте! - обеспокоено сказал Хагрид. - Я имею в виду, собака же тоже укусит, если её дразнить, не так ли... но у Thestrals плохая репутация только из-за того, что люди считают их знамениями плохого, ведь так? Просто не понимают, правда?
     Умбридж не ответила, заканчивая писать последнее замечание, затем посмотрела на Хагрида и сказала снова очень громко и очень медленно:
     - Пожалуйста, продолжайте учить, как обычно. Я собираюсь пройтись, - она изобразила жестами ходьбу (Малфой и Панси Паркинсон, до сих пор молчавшие, зашлись в приступе смеха), - среди студентов, - Умбридж указала на отдельных учеников, - и задать им вопросы.
     Она указала на свой рот, чтобы обозначить разговор. Хагрид уставился на неё, абсолютно без понятия, почему она к нему обращается, будто он не понимает нормального английского. Гермиона была вся в слезах от ярости.
     - Ты ведьма, злая ведьма, - прошептала она, пока Умбридж направлялась к Панси Паркинсон. - Я знаю, что ты делаешь, ужасная, кривая, злобная...
     - Эээ... как бы то ни было, - сказал Хагрид, явно пытаясь вернуть урок в своё русло, - Итак, Thestrals. Да. Известно много хороших вещей про них...
     - Как вы считаете, - обратилась профессор Умбридж звенящим голосом к Панси Паркинсон, - можно ли понять профессора Хагрида, когда он говорит?
     Прямо как у Гермионы, у Панси были слёзы на глазах, но это были слёзы от смеха; её ответ был почти бессвязным, потому что она пыталась подавить хихиканье.
     - Нет... потому что... это... постоянно...звучит... как хрюканье.
     Умбридж что-то нацарапала в своём блокноте. Здоровые места на лице Хагрида вспыхнули, но он попытался вести себя так, словно не слышал ответа Панси.
     - Эээ... мда... много хороших вещей о Thestrals. Ну, если они будут приручены, такие, как эти, вы никогда больше не потеряетесь. Удивительное чувство ориентации, просто скажи им, куда ты хочешь попасть...
     - Предполагая, что они смогут понять вас, конечно, - громко сказал Малфой, а Панси Паркинсон снова изнемогала от очередного приступа смеха. Профессор Умбридж снисходительно улыбнулась им и развернулась к Невиллу.
     - Ты можешь видеть Thestrals, да? - спросила она.
     Невилл кивнул.
     - Чью смерть ты видел? - равнодушно спросила она.
     - Мое... моего дедушки, - ответил Невилл.
     - И что ты о них думаешь? - спросила она, махнув своей короткой рукой в сторону лошадей, которые к этому времени обгладывали кости.
     - Эээ, - нервно произнёс Невилл, глядя на Хагрида, - Ну, они... они... ОК.
     - Студенты... слишком... запуганы... чтобы... признать... что... они... напуганы, - пробормотала Умбридж, опять царапая в блокноте.
     - Нет! - расстроенно выкрикнул Невилл. - Нет! Я их не боюсь!
     - Всё хорошо, - сказала Умбридж, поглаживая Невилла по плечу с улыбкой, которая, по ее мнению, должна была выражать понимание, улыбкой, которую Гарри посчитал скорее злобной. - Итак, Хагрид, - она развернулась, чтобы ещё раз на него взглянуть, разговаривая громко и медленно, - я думаю, я с вами достаточно времени. Вы получите, - она изобразила, будто взяла что-то в воздухе перед собой, - результаты моей проверки, - она указала на блокнот, - через десять дней. - Она растопырила десять коротких пальцев, затем еще шире растянула губы в улыбке, и от этого стала похожей на жабу даже больше чем раньше, в своей зелёной шляпе. Умбридж ушла, оставив Малфоя и Панси Паркинсон в припадке смеха, Гермиону, дрожащую от ярости, и Невилля со смущённым и расстроенным видом.
     - Ну что за дурная, лживая, изворотливая старая уродина! - Возмущалась Гермиона полчаса спустя, когда они вернулись обратно в замок по тропинке, которую они до этого протоптали в снегу. - Вы видите, к чему она клонит? Сперва её бредни о полукровках, теперь она пытается представить Хагрида полуумным троллем только потому, что его мама - гигант. В конце концов, это не базар, а урок был вовсе неплох, - то есть, я хотела сказать, было бы нормально, если бы снова были драклы, но и Фестралы (Thestrals) - тоже неплохо, а для Хагрида это даже очень хорошо!
     - Умбридж сказала, что они опасны, - ответил Рон.
     - Да, но как сказал Хагрид, они сами могут о себе позаботиться, - недружелюбно сказала Гермиона, - и я полагаю, что учитель вроде Гнилер-Планк вообще не стала бы показывать их нам до ТРИТОНов, но, согласись, они были очень интересны, не так ли? Особенно то, что одни их могут видеть, а другие - нет. Мне бы, например, хотелось.
     - Правда? - тихо спросил её Гарри.
     Она пришла в ужас.
     - О, Гарри! Извини, конечно же нет! Ну что за глупость я сказала!
     - Всё в порядке, - быстро сказал он, - не волнуйся.
     - Меня удивило, насколько много тех, кто может их видеть, - сказал Рон. - Трое в классе...
     - Точно, Уизли! Мы тоже удивились, - донёсся злобный голос. Не услышанные никем из них в глубоком снегу, Малфой, Грэб и Гойл шли прямо за ними. - Неужели ты думаешь, что сможешь лучше видеть Кваффл, если увидишь чью-то смерть?
     Всю оставшуюся дорогу до замка он, Грэб и Гойл буквально ревели от хохота, а затем запели: "Уизли - наш король". Уши Рона покраснели.
     - Не обращай на них внимания, просто не обращай на них внимания, - твердила Гермиона, вытаскивая палочку и произнося заклинание, чтобы произвести струю тёплого воздуха и проплавить им в снегу более лёгкий путь до теплицы.
     
     ***
     
     Наступил Декабрь с обильными снегопадами и целой лавиной домашних заданий для пятиклассников. С приближением Рождества обязанности у Рона и Гермионы, как у старост, стали ещё обременительнее. Их звали проверять украшения в замке ("Пока ты пытаешься укрепить мишуру, Пивз хватается за другой конец и пытается задушить тебя ею", - говорил Рон), проверять, чтобы первоклассники и второклассники во время перемен находились в здании, из-за того, что заметно похолодало ("а также их маленькие нахальные носовые платки... ты знаешь, мы определённо не были такими невоспитанными, когда учились в первом классе", - говорил Рон) и патрулировать коридоры попеременно с Аргусом Филчем, который полагал, что дух свободы может проявиться во вспышке дуэлей между магами ("Ему что, навоз ударил в голову?" - яростно вопил Рон). Они были настолько заняты, что Гермиона даже прекратила вязать шапочки для эльфов и украшала последние три из них.
     - Всем этим бедным эльфам, которых я ещё не освободила, придётся провести здесь всё Рождество из-за того, что им не хватило шапочек!
     Гарри, не будучи настолько бессердечным, чтобы рассказать Гермионе о том, что всё, что она делает, забирает Додди, склонился ниже над своим трактатом по Истории Магии. В любом случае, он вообще не хотел думать о Рождестве. Впервые за всё время его учёбы ему очень сильно захотелось провести эти каникулы где-нибудь вне Хогвартса. Вспоминая о запрете играть в Квиддитч, а также беспокоясь о том, удастся или нет Хагриду выдержать его испытание, он чувствовал себя крайне обиженным на это место и время. Единственное, чего он с нетерпением ожидал, - это встреч АЗ1, но и они, наверное, прервутся во время каникул, поскольку все участники АЗ будут в это время со своими семьями. Гермиона собиралась кататься на лыжах со своими родителями, что приводило Рона в полное недоумение: он никогда не слышал о том, что магглы привязывают к ногам деревянные рейки и скользят на них с гор. Рон собирался домой в Пристанище. По этому поводу Гарри несколько дней терзала зависть, пока Рон не сказал, в ответ на вопрос Гарри о том, как он собирается провести Рождество: "Но ты же тоже едешь! Разве я не сказал тебе? Мама написала и попросила меня позвать тебя несколько недель назад!".
     Гермиона начала вращать глазами, но Гарри был вне себя от счастья: мысль о Рождестве в Пристанище была действительно замечательной, хотя она и омрачалась немного чувством вины, потому что в этом случае он не сможет провести каникулы с Сириусом. Он не был уверен, что ему удастся уговорить миссис Уизли пригласить его крестного на праздники. Даже хотя он сомневался в том, разрешит ли Дамблдор Сириусу выйти из Поместья Гриммолд, в этом он не мог ему помочь, но прежде всего он думал о том, что миссис Уизли, возможно, не захочет его видеть; они очень часто ссорились. Сириус не давал о себе знать с тех пор, как в последний раз появлялся в пламени, и хотя Гарри знал, что под строгим надзором Умбридж тот бы всё равно не смог ничего сделать, ему всё же не хотелось думать о том, что Сириусу приходится проводить время одному, в старом доме его матери, возможно, наедине с Кретчером.
     Гарри довольно рано появился в Комнате Необходимости, для проведения последней перед каникулами встречи АЗ, и был очень обрадован, увидев, когда были зажжены лампы, как Добби украсил это место к Рождеству. Он был уверен, что это сделал именно эльф, поскольку никому другому не пришло бы в голову подвесить к потолку сотню золотых безделушек с портретом Гарри, гласящих: "СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА!".
     Гарри как раз собирался снять последние из них, когда дверь со скрипом отворилась и вошла Луна Лавгуд, мечтательная, как обычно.
     - Привет, - неопределённо сказала она, рассматривая остатки украшений. - Красиво! Это ты их повесил?
     - Нет, - ответил Гарри, - Это Добби, домовой эльф.
     - Омела, - сказала Луна мечтательно, показывая на большую заросль белых ягод почти над головой Гарри. Он отпрыгнул в сторону. - Хорошее решение, - очень серьёзно сказала Луна, - она часто кишит Нарголами.
     Гарри подумал было спросить, что за Нарголы, когда появилась Анжелина, Кэти и Алисия. Они были запыхавшимися и замёрзшими.
     - Ну вот, - вяло сказала Анжелина, снимая плащ и бросая его в угол, - мы наконец-то нашли тебе замену.
     - Замену мне? - беспомощно спросил Гарри.
     - Тебе, Фреду и Джорджу, - ответила она с раздражением, - Мы нашли другого Ловца!
     - Кого? - быстро спросил Гарри.
     - Джинни Уизли, - сказала Кэти.
     Гарри уставился на неё.
     - Да, я знаю, - сказала Анжелина, вытаскивая палочку и сгибая руку, - но она, и в самом деле, очень неплоха. Конечно, совсем не то, что ты, - сказала она, бросив на него неблагодарный взгляд, - но поскольку тебя уже с нами нет...
     Гарри едва сдержался, чтобы не возразить: неужели она хоть на секунду предположила, что он не сожалеет о том, что его исключили из команды в сотни раз сильнее, чем она?
     - А как насчёт Отбивал? - спросил он, пытаясь сохранить спокойствие в голосе.
     - Андрей Кирк, - кисло ответила Алисия, - и Джек Слопер. Они, конечно, тоже не подарок, но по сравнению с остальными идиотами, которые изъявили желание...
     Появление Рона, Гермионы и Невилла положило конец этой невесёлой беседе, а ещё через пять минут людей в комнате стало уже настолько много, что Гарри уже не замечал горящего, полного упрёка взгляда Анжелины.
     - Итак, - сказал он, призывая всех к порядку. - Думаю, что сегодня вечером нам нужно заняться повторением того, что мы изучили к настоящему моменту. Это наша последняя встреча перед каникулами, и, я думаю, нет необходимости начинать изучать что-нибудь новое прямо сейчас, перед трёхнедельным перерывом.
     - Что? Неужели мы не будем делать ничего нового? - рассержено прошептал Захария Смит, достаточно громко, чтобы его услышала вся комната. - Если бы я знал заранее, я бы не пришёл.
     - Нам очень жаль, что Гарри забыл предупредить тебя об этом заранее, - вслух ответил Фред.
     Кое-кто захихикал. Гарри взглянул на смеющуюся Чоу и почувствовал, как у него знакомо ёкнуло в животе, как если бы он неожиданно пропустил ступеньку, поднимаясь по лестнице.
     - Мы будем тренироваться в парах, - сказал Гарри. - Первые десять минут займёмся Помеховой Порчей, а потом возьмём подушки и снова попробуем Ошеломители.
     Все послушно разделились; Гарри, как всегда, встал с Невиллом. Комната вскоре наполнилась отрывистыми вскриками: "Импедимента!" После этого некоторые замирали примерно на минуту, а их партнёры в это время бесцельно стояли, озираясь по сторонам и наблюдая, как тренируются другие пары. Затем они приходили в себя и, в свою очередь, также наводили Порчу на партнёра.
     Невилл с каждым разом совершенствовался всё сильнее и сильнее. Некоторое время спустя, очнувшись от Порчи в третий раз подряд, Гарри с Невиллом снова присоединились к Рону и Гермионе, так что он мог ходить по комнате и наблюдать за остальными. Когда он проходил мимо Чоу, она улыбалась ему, а он боролся с искушением ещё лишний раз подойти к ней.
     После десяти минут тренировки с Помеховой Порчей, они положили повсюду подушки и начали отрабатывать Ошеломителя. Поскольку места в комнате было явно мало для того, чтобы все могли работать с этим заклинанием одновременно, половина группы одна половина группы наблюдала со стороны за остальными, затем они менялись местами.
     Гарри чувствовал, как он приятно распухает от гордости, глядя на всех. Правда, Невилл попал Ошеломителем в Падму Патил вместо Дина, в которого он, на самом деле, целился, но это был уже намного меньший промах, чем обычно, да и остальные тоже добились больших успехов.
     В конце часа Гарри дал отбой.
     - У вас получается очень здорово, - сказал он, улыбаясь всем вокруг. - Когда мы вернёмся с каникул, мы возьмёмся за что-нибудь посложнее, - может быть даже за Защитников.
     Послышался взволнованный гомон. Ученики начали покидать комнату как обычно, парами и тройками; и большинство из них перед уходом желали Гарри счастливого Рождества. Ощущая радость, он собрал вместе с Роном и Гермионой все подушки, и они сложили их сбоку в аккуратную стопку. Рон и Гермиона вышли перед ним, а он немного задержался, ожидая услышать пожелание счастливого Рождества от Чоу, которая также ещё оставалась в комнате.
     - Нет, иди, - услышал он, как она сказала своей подруге Мариетте, и его сердце стукнуло с такой силой, что, казалось, подлетело аж до кадыка.
     Он повернулся и увидел Чоу, стоящую посреди комнаты, и слёзы, стекающие по её лицу.
     - Чт..?
     Он не знал, что делать. Она просто стояла, и тихонько плакала.
     - Что случилось? - неуверенно спросил он.
     Она встряхнула головой и вытерла глаза рукавом.
     - Извини, - невнятно ответила она. - Я подумала... ведь если нужно просто... выучить все эти заклинания... Я не могу понять... если бы он всё это знал... он был бы жив.
     Сердце Гарри отпрыгнуло в другую сторону от своего обычного места и остановилось где-то в районе пупка. Как же он сразу этого не понял! Она хотела поговорить про Седрика.
     - Он знал всё это, - тяжело ответил Гарри. - Он очёнь хорошо всё это знал, потому что иначе он был никак не смог оказаться в центре того лабиринта. Но если Волдеморт в самом деле хочет кого-то убить, у тебя не остаётся никаких шансов.
     Она икнула в ответ на прозвучавшее имя Вольдеморта, и уставилась на Гарри немигающим взглядом.
     - Ты выжил, когда был совсем ещё ребёнком, - тихо сказала она.
     - Да, в самом деле, - устало ответил Гарри, двигаясь в сторону двери, - Но я не знаю, почему, да и никто больше не знает, а потому мне здесь нечем гордиться.
     - Подожди, не уходи! - сказала Чоу, готовая снова расплакаться, - Я не хочу снова вспоминать об этом... Я не имела в виду...
     Она снова икнула. Она была очень красивой, даже когда её глаза были красными и отёкшими. Гарри почувствовал себя полностью несчастным. Ему всего лишь хотелось услышать пожелание счастливого Рождества.
     - Я знаю, это должно быть ужасно для тебя, - сказала она, снова вытирая глаза рукавом, - Слышать, как я вспоминаю Седрика, особенно потому что ты видел, как он умирал... Я думаю, тебе бы хотелось просто взять и забыть всё это?
     Гарри ничего не ответил. Это была правда, но он был не в силах сказать об этом.
     - Ты знаешь, ты - о-очень хороший учитель, - сказала Чоу с мокрой улыбкой. - Никогда раньше у меня не получался Ошеломитель.
     - Спасибо, - неуклюже ответил Гарри.
     Они долго смотрели друг на друга. Гарри чувствовал неимоверное желание поскорее выбежать из комнаты, и, в то же время, полное бессилие двигать ногами.
     - Омела, - тихонько сказала Чоу, показывая на потолок над его головой.
     - Угу, - ответил Гарри. Во рту у него пересохло. - Только она, наверное, кишит Нарголами.
     - Что за Нарголы?
     - Без понятия, - ответил Гарри. Она пододвинулась ближе. Его мозг, похоже, был Ошеломлён. - Спроси у Лууни. Луна, то есть.
     Чоу издала забавный звук, средний между всхлипом и смешком. Теперь она была к нему ещё ближе, так что он мог пересчитать все веснушки на её носу.
     - Ты очень мне нравишься, Гарри.
     Он не мог думать. Трепетное чувство растеклось внутри него, сковав его руки, ноги и мозг.
     Она была очень близко. Он мог видеть каждую слезинку, застрявшую в её ресничках...
     
     ***
     
     Он вернулся в гостиную через полчаса и нашёл там Рона и Гермиону, занимающих лучшие места возле огня; все остальные уже почти все ушли спать. Гермиона писала очень длинное письмо; она уже исписала примерно половину пергамента, свисающую с края стола. Рон лежал на коврике у камина, пытаясь закончить домашнее задание по Превращениям.
     - Ты чего так долго? - спросил он, как только Гарри бухнулся в кресло возле Гермионы.
     Гарри не отвечал. Он был в шоке. Одна его половина желала рассказать Рону и Гермионе о том, что только что произошло, другая же наоборот, хотела хранить это в секрете до самой могилы.
     - Ты в порядке, Гарри? - Спросила Гермиона, рассматривая его из под кончика своего пера.
     - Это из-за Чоу? - аккуратно спросила она. - Она загнала тебя в угол после встречи?
     Сильно удивившись, Гарри кивнул. Рон захихикал, а потом замолчал, пойманный взглядом Гермионы.
     - Ну... хм... и чего она хотела? - спросил он насмешливо-выжидающе.
     - Она... - хрипло начал Гарри, затем прочистил горло и попробовал ещё раз. - Она... хм...
     - Вы целовались? - оживлённо спросила Гермиона.
     Рон сел настолько быстро, что его пузырёк с чернилами подпрыгнул и вылетел с коврика. Тут же забыв о нём, он жадно уставился на Гарри.
     - Правда? - потребовал он.
     Гарри посмотрел сначала на Рона, выражавшего смесь любопытства и веселья, потом на Гермиону, немного нахмурившуюся, и кивнул.
     
     
     - ХА!
     
     Рон победоносно взмахнул кулаком и хрипло заржал, так что несколько застенчивых второклассников возле окна подпрыгнули. По лицу Гарри расплылась невольная усмешка, когда он увидел Рона, катающегося по коврику.
     Гермиона наградила Рона взглядом, полным отвращения, и вернулась к своему письму.
     - Потому что она плакала, - яростно продолжил Гарри.
     - О, - сказал Рон, чья улыбка слегка угасла, - Неужели ты так плохо целуешься?
     - Не знаю, - сказал Гарри, который не подумал об этом, и забеспокоился, - Может быть.
     - Естественно, ты здесь ни при чём, - отсутствующим голосом произнесла Гермиона, продолжая строчить своё письмо.
     - Откуда ты знаешь? - вдруг резко спросил Рон.
     - Потому что Чоу в последние дни плачет почти постоянно, - пробубнила Гермиона. - Она плачет во время еды, дома, и почти везде.
     - И ты подумал, что несколько поцелуев её развеселят? - спросил Рон, ухмыляясь.
     - Рон, - сказала Гермиона с чувством собственного достоинства, погружая кончик своего пера в чернильницу, - ты самый бесчувственный салага, которого мне, к несчастью, довелось встретить.
     - А что же это тогда могло быть? - спросил Рон с негодованием. - Кто может плакать в тот момент, когда его кто-то целует?
     - Да, - немного безрассудно сказал Гарри, - Кто?
     Гермиона взглянула на них обоих с сожалением на лице.
     - Разве вы не понимаете, как сейчас чувствует себя Чоу? - спросила она.
     - Нет, - ответили Гарри и Рон вместе.
     Гермиона вздохнула и отложила перо.
     - Во-первых, очевидно, что она очень несчастна из-за того, что погиб Седрик. Затем, я думаю, она запуталась, потому что раньше ей нравился Седрик, а сейчас ей нравится Гарри, и она не может разобраться, кто же из них ей нравится больше. Затем, она чувствует себя виноватой, думая о том, что поцелуи с Гарри наносят оскорбление памяти Седрика, а также она волнуется о том, что будут говорить о ней окружающие, если она начнёт ходить с Гарри. А также, возможно, она не может разобраться в своих чувствах к Гарри, потому что он был в Седриком, когда тот погиб, и всё это очень запутанно и болезненно. Ох, а ещё она опасается, что её исключат из квиддитчной команды Равенкло, потому что она очень плохо летала.
     После её речи наступила затянувшаяся тишина, а затем Рон сказал: "Один человек не может чувствовать всё это одновременно, он был просто взорвался".
     - Не стоит думать так о всех нас только потому, что у тебя самого эмоций не больше чайной ложки, - ехидно ответила Гермиона, снова беря в руки перо.
     - Она сама всё начала, - сказал Гарри. - Я её не трогал, - она сначала как-то подошла ко мне, а в следующий момент она уже плакала возле меня. Я не знал, что делать...
     - Не обвиняй себя, дружище, - сказал не на шутку встревоженный Рон.
     - Тебе следовало быть отзывчивым с ней, - тревожно сказала Гермиона, поднимая взгляд. - Ты же был таким, не так ли?
     - Ну, - сказал Гарри, и неприятный жар охватил его лицо, - Что-то в этом роде, - похлопал её немного по спине.
     По Гермионе было видно, что ей стоило очень больших усилий не закатить глаза.
     - Ладно, а то я подумала, что всё могло быть намного хуже, - сказала она. - Ты собираешься снова с ней увидеться?
     - Но мы же итак увидимся, разве нет? - спросил Гарри. - У нас же будут ещё встречи АЗ, разве нет?
     - Ты знаешь, о чём я, - раздражённо ответила Гермиона.
     Гарри ничего не сказал. Слова Гермионы открыли ему целый мир новых, пугающих возможностей. Он пытался представить себе прогулку с Чоу где-нибудь, - например, в Хогсмеде, - и проводить с ней наедине каждый раз по несколько часов. Конечно, она, наверное, теперь ждёт, что он попросит её об этом, после того, что только что случилось... Эта мысль заставила его желудок болезненно сжаться.
     - Ну ладно, - сдержанно сказала Гермиона, опять погружаясь в своё письмо, - у тебя будет достаточно удобных моментов, чтобы попросить её.
     - А что, если он не хочет её просить? - сказал Рон, сверля Гарри взглядом.
     - Не глупи, - пробубнила Гермиона, - она нравится Гарри уже несколько лет, разве не так, Гарри?
     Он не отвечал. Да, Чоу нравилась ему уже несколько лет, но всякий раз, когда он представлял их вдвоём, ему бы скорее хотелось увидеть Чоу, довольную собой, чем Чоу, неудержимо рыдающую у него на плече.
     - Кому это ты там пишешь роман? - спросил Рон Гермиону, пытаясь прочесть кусочек пергамента, свисающий до пола. Гермиона дёрнула его вверх, с глаз долой.
     - Виктору.
     - Круму?
     - А сколько ещё Викторов мы знаем?
     Рон ничего не сказал, но явно рассердился. Они сидели в тишине ещё двадцать минут, Рон - заканчивая свой трактат по Превращениям, раздражённо фыркая и что-то перечёркивая, Гермиона - монотонно исписывая пергамент до самого конца, затем аккуратно его скручивая и запечатывая, а Гарри - уставившись в огонь и больше всего на свете желая, чтобы там появилась голова Сириуса и дала ему несколько советов по поводу девочек. Но огонь лишь потрескивал всё тише и тише, пока не остались лишь красные угольки в кучке пепла, и тогда, обернувшись, Гарри увидел, что они опять, вот уже в который раз, остались одни в гостиной.
     - Доброй ночи, - сказала Гермиона, широко зевая и отправляясь по лестнице в крыло девочек.
     - И чего она нашла в Круме? - спросил Рон, когда они с Гарри карабкались по лестнице в свою спальню.
     - Ну, - ответил Гарри, оценивая ситуацию, - Я думаю, потому что он старше, разве нет?.. а ещё - он игрок международный игрок в Квиддитч...
     - Да, но кроме всего этого, - рассержено сказал Рон, - Я думаю, он просто ворчливый мерзавец, разве нет?
     - Немного ворчливый, да, - сказал Гарри, не прекращавший думать о Чоу.
     Они сняли мантии и в тишине надели пижамы; Дин, Симус и Невилл уже спали. Гарри положил очки на столик возле кровати и залез в постель, но полог опускать не стал. Вместо этого, он уставился на клочок звёздного неба, видимый через окно возле кровати Невилла. Если бы он знал в это время в прошлый вечер, что в следующие двадцать четыре часа он поцелует Чоу Чэнг...
     - Спокойной ночи, - пробормотал Рон откуда-то справа.
     - Спокойной ночи, - ответил Гарри.
     Может быть, в следующий раз... если, конечно, наступит этот следующий раз, ... она была бы немного счастливее. Ему нужно спросить у неё; она, наверное, ждала этого и сейчас не на шутку рассердилась на него... или опять лежит в кровати и продолжает плакать о Седрике? Он не знал, о чём думать. Объяснение Гермионы скорее ещё сильнее запутало всё это, чем прояснило ситуацию.
     Вот, чему они должны нас здесь учить, подумал он, поворачиваясь на бок, как работает голова у девочек... в любом случае, это было бы намного полезнее, чем Предсказания...
     Невилл вздохнул во сне. Где-то в ночи ухала сова.
     Гарри снилось, что он снова был в комнате АЗ. Чоу обвиняла его в том, что он завлёк её сюда под лживым предлогом; она сказала, что он обещал подарить ей сто пятьдесят карточек от Шоколадушек, если она придёт. Гарри возражал... Чоу кричала, "Седрик подарил мне целую кучу карточек, посмотри!", а затем вынула целые пригоршни карточек из своей мантии и швырнула в сторону. Затем она повернулась к Гермионе, и та сказала: "Ты же в самом деле обещал, ты знаешь, Гарри... я думаю, что лучше тебе стоит подарить ей что-нибудь другое взамен... как насчёт твоего Всполоха?", и Гарри снова возражал, что он не мог бы подарить Чоу свой Всполох, потому что он был у Умбридж, и, вообще, всё это выглядит просто нелепо, он всего лишь зашёл в комнату АЗ чтобы повесить несколько рождественских безделушек с головой Добби...
     Сон вдруг изменился...
     Его тело было мягким, сильным и гибким. Он скользил между блестящими металлическими прутьями, по тёмному, холодному камню... вот, он выпрямился напротив двери, скользя вперёд на брюхе... было темно, однако он видел окружающие его предметы мерцающими в странных, трепещущих цветах... он повернул свою голову... на первый взгляд, коридор был пуст... но нет... впереди на полу сидел человек, его подбородок упал ему на грудь, его очертания мерцали во тьме...
     Гарри высунул язык... Он ощутил запах этого человека в воздухе... он был жив, но засыпал... сидя перед дверью в конце коридора...
     Гарри очень хотелось укусить этого человека... но он должен держать себя в руках... у него есть дело намного важнее...
     Но человек шевелился... он вдруг вскочил на ноги и серебряный плащ упал с его ног; и Гарри увидел над собой его трепещущий, расплывчатый силуэт, увидел волшебную палочку, извлекаемую из-за пояса... у него не было выбора... он высоко поднялся над полом и ударил один, два, три раза, погружая ядовитые зубы глубоко в человеческую плоть, чувствуя, как его рёбра дробятся под его челюстями, ощущая тёплый поток крови...
     Человек пронзительно кричал от боли... затем стало тихо... он сполз назад лицом к стене... по полу была разбрызгана кровь...
     Его лоб ужасно болел... он буквально раскалывался...
     - Гарри! ГАРРИ!
     Он открыл глаза. Каждый дюйм его тела был покрыт холодным потом; все простыни на его кровати были связаны вокруг него, подобно смирительной рубашке, а ко лбу, как ему казалось, приложили раскалённую добела кочергу.
     - Гарри!
     Над ним стоял Рон, он выглядел крайне испуганным. У подножия его кровати было ещё несколько человек. Он сжимал свою голову руками; боль ослепляла его... он перекатился в другую сторону, к краю матраца, и его стошнило.
     - Он серьёзно болен, - раздался испуганный возглас, - Может, кого-нибудь позвать?
     - Гарри! Гарри!
     Он должен сказать Рону, и то, что он хотел сказать, было чрезвычайно важным... сделав большой глоток воздуха, Гарри заставил себя подняться, стараясь, чтобы его снова не вырвало. Боль наполовину ослепила его.
     - Твой отец, - выпалил он, тяжело поднимая грудь, - На твоего отца... напали...
     - Что? - непонимающе переспросил Рон.
     - Твой отец! Он укушен, это серьёзно, там повсюду кровь...
     - Я пойду за помощью, - произнёс тот же испуганный голос, и Гарри услышал, как кто-то выбежал из башни.
     - Гарри, дружище, - неуверенно сказал Рон, - Ты... ты же просто спал.
     - Нет! - яростно ответил Гарри; было крайне необходимо, чтобы Рон понял.
     - Это был не сон... не обычный сон... Я был там, я видел это... Я сделал это...
     Он услышал, как Симус и Дин о чём-то бормотали, но не обращал внимания. Боль во лбу постепенно стихала, хотя он всё ещё продолжал потеть и трястись в лихорадке. Его опять вырвало, и Рон только успел отпрыгнуть в сторону.
     - Гарри, ты не здоров, - потрясённо сказал он, - Невилл побежал за помощью.
     - Я в порядке! - задыхался Гарри, вытирая рот пижамой и продолжая непроизвольно трястись. - Со мной не случилось ничего плохого, плохое случилось с твоим отцом, и о нём ты должен сейчас волноваться, - нам нужно узнать, где он, он весь истекает кровью, - я был - это была огромная змея.
     Он попытался встать с кровати, но Рон толкнул его назад; Дин и Симус продолжали шептаться где-то поблизости. Гарри не знал, сколько прошло времени - одна минута, или десять; он просто сидел, трясясь и ощущая как боль постепенно отступала от его шрама... затем послышались торопливые шаги на лестнице, и он вновь услышал Невилла.
     - Сюда, профессор.
     Профессор МакГонаголл торопливо вошла в башню в своём клетчатом платье, её очки кривобоко громоздились на носу.
     - Что это, Поттер? Что за беда стряслась?
     Он никогда не был так рад её видеть; в этот момент ему был нужен именно член Ордена Феникса, а не кто-то другой, снующий вокруг и прописывающий бесполезные зелья.
     - Отец Рона, - сказал он, снова садясь. - На него напала змея, и это очень серьёзно; я видел, как это случилось.
     - Что ты хочешь этим сказать, что ты видел, как это случилось? - спросила профессор МакГонаголл, нахмурив брови.
     - Я не знаю... Я спал, и затем я был там...
     - Ты хочешь сказать, что тебе это приснилось?
     - Нет! - рассержено сказал Гарри; неужели никто из них не понимает? - Сначала я видел сон о чём-то совсем другой, всякие глупости... и он прервался этим. Это было в самом деле, я это не придумал. Мистер Уизли дремал на полу и на него напала гигантская змея, был поток крови, он ослаб, кто-то должен найти, где он...
     Профессор МакГонаголл пристально посмотрела на него через свои перекошенные очки и ужаснулась оттого, что увидела.
     - Я не лгу и я не сумасшедший! - сказал ей Гарри, его голос поднялся до крика. - Я расскажу вам, я видел, как это произошло!
     - Я верю вам, Поттер, - коротко ответила профессор МакГонаголл. - Одевайтесь, - мы идём к Директору.
     
     Глава 22
     
     Больница Колдовских болезней и травм им. Святого Мунго
     
     Гарри был так обеспокоен, что МакГоннагал поняла, что он не шутит. Он вскочил с кровати, надел халат и очки.
     - Уизли, Вы также должны пойти с нами, - сказала Профессор МакГоннагал.
     Они вышли из спальни, мимо притихших Невилла, Дина и Симуса, спустились по спиральной лестнице в общую гостиную, прошли через отверстие за портретом и двинулись по освещенному лунным светом коридору. Гарри чувствовал, что ужас в любой момент может охватить его целиком: он хотел бежать, хотел позвать Дамблдора - Господин Уизли истекал кровью, пока они так спокойно вышагивали. А что, если эти зубы (Гарри силился не думать "Мои зубы") были ядовиты? Они миновали Миссис Норрис, которая посмотрела на них похожими на фонарики глазами и тихо зашипела, но Профессор МакГоннагал сказала: "Вон отсюда!" и та скрылась в тени.
     Через несколько минут они достигли каменной горгульи, охранявшей вход в кабинет Дамблдора.
     - Шипучие летучки, - произнесла Профессор МакГоннагал.
     Горгулья отскочила в сторону; стена позади нее раздвинулась, открывая каменную лестницу, которая плавно двигалась вверх подобно спиральному эскалатору. Они шагнули на движущуюся лестницу, стена за ними закрылась с глухим стуком и они, кружась, поднимались, пока не достигли отполированной до зеркального блеска дубовой двери с молотком в форме грифона.
     Было уже заполночь, но из-за двери доносилось множество голосов. Казалось, что Дамблдор принимает у себя не меньше дюжины человек. Но когда Профессор МакГоннагал постучала три раза молоточком-грифоном, голоса внезапно смолкли, как будто их кто-то выключил. Дверь распахнулась и она ввела Гарри и Рона внутрь.
     В комнате царил полумрак; странные серебряные приборы, стоящие на столах были тихи и не трещали, как обычно, портреты старых директоров и директрис покрывали стены, а великолепная красно-золотая птица дремала на своей жердочке, засунув голову под крыло.
     - О, это Вы, Профессор МакГоннагал... и... ах!..
     Дамблдор, чуть наклонившись вперед, сидел на старом кресле. Перед ним, на столе, в лучах искусственного света, лежали документы. Несмотря на то, что под великолепной, расшитой фиолетовым и золотым, мантией виднелась белоснежная ночная рубашка, он казался очень бодрым. Он пристально посмотрел на МакГоннагал своими ярко-голубыми глазами.
     - Профессор Дамблдор, у Поттера был ... кошмар, - сказала Профессор МакГоннагал. - Он говорит ...
     - Это был не кошмар, - быстро вставил Гарри.
     Профессор МакГоннагал, слегка нахмурившись, оглянулась на него.
     - Пусть так, Поттер, расскажите обо всем Директору.
     - Я ... ну, я спал, - проговорил Гарри в отчаянном желании заставить Дамблдора понять его, чувствуя легкое раздражение из-за того, что Ректор смотрел не на него, а на свои собственные скрещенные пальцы рук. - Но это был не обычный сон, это была реальность. Я видел, как это произошло... - он глубоко вздохнул, - ... на отца Рона, Господина Уизли, напала гигантская змея.
     Казалось, что слова, отражаясь от стен комнаты, звучат несколько смешно. Повисла пауза. Дамблдор откинулся назад и некоторое время смотрел в потолок.
     Побледневший от ужаса Рон переводил взгляд с Гарри на Дамблдора.
     - Как ты это увидел? - спокойно спросил Дамблдор, даже не взглянув на Гарри.
     - Ну, я не знаю... - довольно сердито ответил он, - ... в своей голове, я думаю.
     - Ты не правильно понял меня, - все также спокойно сказал Дамблдор. - Я имею в виду, где ты находился во время этого нападения? Возможно, ты стоял около жертвы, или наблюдал все происходящее сверху.
     Это было такой неожиданный вопрос, что Гарри в изумлении уставился на него; он был почти уверен, что Дамблдор все знает.
     - Я был змеей, - сказал он. - Я видел все это с точки зрения змеи.
     Никто ничего не говорил несколько мгновений; затем Дамблдор, наконец посмотрев на Рона, все еще стоящего с белым лицом, спросил другим, уже более резким голосом:
     - Артур сильно пострадал?
     - Да, - сказал Гарри решительно и подумал: почему все они так медленно соображают, когда человек истекает кровью? И почему Дамблдор не смотрит на него?
     Но Дамблдор встал, так быстро, что Гарри подпрыгнул от неожиданности, и обратился к одному из старых портретов, висевшему почти около потолка.
     - Эверард! - сказал он резко, - и Вы тоже, Дилус!
     Болезненный волшебник с короткой черной челкой и пожилая ведьма с длинными серебряными локонами рамке около него, которые, казалось, ранее находились в глубочайшем сне, сразу же открыли глаза.
     - Вы слышали? - спросил Дамблдор.
     Волшебник кивнул; ведьма сказала: "Ну конечно".
     - Эверард, - сказал Дамблдор, - Ты должен поднять тревогу и убедиться, что его нашли наши люди.
     Оба кивнули и внезапно исчезли из своих рамок, но не появились в соседних портретах (как это обычно происходило с картинами в коридорах). В одной рамке остался только темный фон, в другой - только красивое кожаное кресло. Гарри заметил, что многие другие директора и директрисы на стенах уже не притворяются спящими, а внимательно смотрят на него из-под ресниц и понял, кто разговаривал здесь, когда они стучали.
     - Эверард и Дилус были самыми знаменитыми директорами Хогвартса, - сказал Дамблдор, проходя мимо Гарри, Рона и Профессора МакГоннагал, чтобы подойти к великолепной птице, сидящей на жердочке около двери. - У них есть портреты в различных магических учреждениях. А так как они способны свободно передвигаются между ними, то смогут сообщить нам, что происходит в других местах.
     - Но Господин Уизли может оказаться где угодно! - почти закричал Гарри.
     - Пожалуйста, присаживайтесь, - сказал Дамблдор, как будто Гарри ничего не говорил. - Вряд ли Эверард и Дилус вернутся скоро. Профессор МакГоннагал, вы не могли бы сотворить три дополнительных кресла?
     Профессор МакГоннагал достала волшебную палочку из кармана мантии и взмахнула ею; три стула проявились из воздуха, но, в отличие от удобных ситцевых кресел, созданных Дамблдором тогда на суде, они были простыми деревянными, с прямыми спинками. Гарри сел, наблюдая за Дамблдором через плечо. Ректор погладил одним пальцем фиолетово-золотую головку Фокса. Феникс тут же проснулся. Он вытянул свою красивую головку и смотрел на Дамблдора блестящими темными глазами.
     - Нам нужно... - спокойно сказал птице Дамблдор, - ... предупреждение.
     Последовала вспышка огня, и феникс исчез.
     Дамблдор же склонился над одним из хрупких серебряных приборов, о назначении которого Гарри никогда не знал, перенёс его на стол и нежно постучал по нему кончиком своей волшебной палочки.
     Прибор ожил с ритмичным перезвоном. Из маленькой серебряной трубки в его крышке показались клубы зелёного дыма. Дамблдор внимательно вглядывался в дым, наморщив брови. Через несколько секунд эти маленькие клубы превратились в равномерную струю дыма, которая густела и клубилась в воздухе...и из нее выросла голова змея, широко открывающего пасть. Гарри было интересно: подтвердит ли прибор его рассказ? Он напряжённо ждал од Дамблдора знака, что тот поверил ему, но Дамблдор не поднимал глаз.
     - Естественно, естественно, - тихонько бормотал про себя Дамблдор, продолжая исследовать поток дыма без малейшей тени удивления. - Но, по сути, разделились?
     Гарри не мог понять смысл этого вопроса. Призрачный змей раздвоился, и, извиваясь, двигался в темном воздухе. С мрачным выражением лица Дамблдор снова дотронулся до прибора волшебной палочкой, раздался слабый звон, клубы дыма начали редеть и, наконец, полностью исчезли.
     Дамблдор поставил прибор на место. Гарри заметил, что многие из старых директоров школы пристально смотрят на него, но, поняв, что Гарри увидел это, тут же притворились спящими. Гарри очень хотел спросить, для чего был тот прибор, но, прежде чем он успел это сделать, со стены раздался возглас ...
     Эверард, слегка запыхавшийся, снова появился в своем портрете.
     - Дамблдор!
     - Какие новости? - сразу же спросил Дамблдор.
     - Я долго кричал, пока кто-то не подошел, - сказал волшебник, вытирая брови висящей позади него занавеской, - Я сказал, что слышал, как кто-то двигался внизу. Они долго не могли поверить мне, но все-таки снизошли до проверки... Вы знаете, что внизу нет никаких портретов, чтобы я смог наблюдать за происходящим...
     Через несколько минут они принесли его, он был весь в крови, я перешел на портрет Эльфриды Крэгг, чтобы лучше все видеть...
     - Хорошо, - сказал Дамблдор. - Я надеюсь, Дилус видела, куда его доставили, и тогда...
     - Дамблдор, они доставили его в госпиталь Святого Мунго... они несли его мимо моего портрета...он выглядит ужасно. - прервала его ведьма с серебряными волосами, возникшая в своем портрете и, кашля, опустилась в кресло.
     - Спасибо, - сказал Дамблдор и оглянулся на Профессора МакГоннагал. - Минерва, мне нужно, чтобы вы пошли и разбудили других детей Уизли.
     - Конечно ...
     Профессор МакГоннагал встала и стремительно подошла к двери. Гарри бросил быстрый взгляд на Рона, который выглядел очень испуганно.
     - А как насчет Молли? - остановившись, спросила Профессор МакГоннагал.
     - Это будет работа для Фокса, когда он закончит присматривать за всеми, кто приближается, - сказал Дамблдор. - Но она может уже все знать, ведь у нее есть великолепные часы.
     Гарри знал, что Дамблдор имел в виду часы, показывающие не время, а местонахождение и состояние всех членов семьи Уизли, и с ужасом подумал, что стрелка Господина Уизли, наверное, должна сейчас указывать на точку "смертельная опасность". Но было уже поздно, Госпожа Уизли, скорее всего, спала и не смотрела на часы. Гарри почувствовал дрожь, вспомнив Вризрака Госпожи Уизли, превращающегося в безжизненное тело Господина Уизли...; его очки перекосились, кровь отлила от его лица... Господин Уизли не собирался умирать... он не мог...
     Из шкафа позади Рона и Гарри Дамблдор достал старый черный котел и аккуратно поставил его на свой стол. Затем дотронулся до него волшебной палочкой и прошептал: "Портус!". На мгновение котел задрожал и осветился голубым светом, затем задрожала подставка, черная, как будто покрытая сажей.
     Дамблдор подошел к портрету, где был изображен умно выглядящий волшебник с заостренной бородкой, одетый в цвета Слизерина - зеленый и серебряный. Тот, казалось, так крепко спал, что даже не услышал голос Дамблдора:
     - Финеас! Финеас.
     Обитатели портретов уже не притворялись спящими, они привстали со своих мест, чтобы лучше видеть происходящие. Поскольку умно выглядящий волшебник по-прежнему продолжал похрапывать, некоторые из них тоже начали выкрикивать его имя.
     - Финеас! Финеас! ФИНЕАС!
     Он не мог дальше притворяться, поэтому сделал театральное движение и широко открыл глаза.
     - Кто-то звал меня?
     - Мне нужно, чтобы вы снова отправились в другой ваш портрет, Финеас, - сказал Дамблдор. - У меня есть другое сообщение.
     - Отправиться в другой мой портрет? - переспросил Финеас пронзительным голосом, сопровождавшимся долгим, лицемерным взглядом (его глаза обежали всю комнату и остановились на Гарри). - Ох, нет, Дамблдор, я так устал сегодня вечером.
     Что-то в голосе Финеаса было знакомо Гарри, как будто он слышал его раньше. Но прежде, чем он успел подумать об этом, портреты на окружающих стенах активно запротестовали.
     - Неповиновение, сэр! - ревел тучный, красноносый волшебник, размахивая руками.
     - Нарушение обязательств!
     - Мы обязаны помогать существующему директору Хогвартса! - кричал хило выглядевший волшебник, в котором Гарри узнал предшественника Дамблдора, Армандо Диппета. - Позор вам, Финеас.
     - Вы позволите мне убедить его, Дамблдор? - сказала ведьма с глазами-буравчиками, поднимая необычайно толстую волшебную палочку, которая мало чем отличалась от ствола березы.
     - Ох, ну хорошо, - сказал Финеас, уставившись на волшебную палочку с некоторым беспокойством. - Хотя он мог спокойно уничтожить мой портрет, как сделал это с портретами большинства членов семьи.
     - Сириус знает, что не нужно уничтожать твой портрет, - сказал Дамблдор, и Гарри тут же вспомнил, где раньше слышал голос Финеаса: в пустой раме, висящей на стене его спальни в Поместье Гриммолд. - Ты должен сообщить ему, что Артур Уизли был серьезно ранен и что его жена, дети и Гарри Поттер вскоре прибудут. Ты понял?
     - Артур Уизли, его жена, дети и Гарри Поттер вскоре прибудут в дом Сириуса, - повторил Финеас. - Да, да, очень хорошо...
     Он исчез из виду в тот самый момент, когда дверь кабинета снова открылась. Фред, Джордж и Джинни, в сопровождении Профессора МакГоннагал вошли внутрь, все трое были в ночных рубашках и выглядели потрясенными.
     - Гарри, что происходит? - испуганно спросила Джинни. - Профессор МакГоннагал сказала, что ты видел, что папа поранился...
     - Ваш отец был ранен из-за своей работы в Ордене Феникса, - сказал Дамблдор прежде, чем Гарри успел что-либо сказать. - Он был доставлен в Больницу Святого Мунго. Я отправляю вас в дом Сириуса: там больному будет намного удобнее, чем в "Норе". Там же вы встретите вашу маму.
     - Как мы туда доберемся? - взволнованно спросил Фред. - Летучий порох?
     - Нет, сказал Дамблдор. - Летучий порох сейчас не очень безопасен. Вас могут заметить. - Вы используете Портключ. Он показал на старый котел, стоящий спокойно на его столе. Мы ждем только возвращения Нигеллуса Финеаса... я хочу убедиться, что все в порядке, прежде чем отправлять вас.
     Вдруг комната осветилась яркой огненной вспышкой и в воздухе появилось золотое перо, плавно опускавшееся на пол.
     - Это предупреждение от Фокса, - сказал Дамблдор, подхватывая перо. - Профессор Умбридж может узнать, что вы не в кроватях. Минерва, расскажи ей какую-нибудь историю.
     Профессор МакГоннагал вышла, шелестя клетчатым платьем.
     - Он говорит, что будет счастлив, - произнес пронзительный голос позади Дамблдора. Финеас вновь появился в своей раме, окрашенной в цвета Слизерина. - Мой пра-пра-правнук всегда любил принимать гостей.
     - Все сюда, - сказал Дамблдор, - быстрей, пока никто не пришел.
     Гарри и все остальные столпились вокруг стола Дамблдора.
     - Все вы раньше пользовались Портключом? - продолжил Дамблдор. Все кивнули, каждый старался коснуться какой-либо части черного котла. - Хорошо. Тогда на счет три. Итак.. один... два...
     Это произошло за долю секунды, перед тем, как Дамблдор сказал "три". Гарри посмотрел на него - они стояли очень близко друг к другу, - а пристальный взгляд Дамблдора переметнулся с Портключа на лицо Гарри.
     Сразу же шрам Гарри раскалился добела, как будто открылась старая рана - и напрошенная, нежеланная, но ужасающе сильная ненависть поднялась в Гарри. Он понял, что очень хочет укусить, вонзить свои зубы в человека, стоящего перед ним.
     - Три!
     Гарри почувствовал мощный рывок, земля ушла у него из-под ног, его руки как бы приклеились к котлу; они двигались все быстрей и быстрей, сталкиваясь друг с другом, пока его ноги сильно не ударились о землю, котел куда-то откатился и голос где-то рядом сказал:
     - Опять, предатель крови! Это правда, что их отец умирает?
     - Убирайся! - проревел второй голос.
     Гарри встал на ноги и огляделся: они прибыли в мрачную подвальную кухню дома 12 по Гриммаунд Плэйс. Единственными источниками света были огонь и одна свеча, освещавшие остатки одинокого ужина. Кричер скрылся за дверью, злобно посматривая на них - они нечаянно зацепили его набедренную повязку. Обеспокоенный Сириус, небритый и в повседневной одежде, спешил к ним. В воздухе ощущался лёгкий запах перегара, - похоже, после Мандагасса.
     - Что происходит? - спросил он, протягивая руку Джинни, чтобы помочь ей подняться. - Нигеллус Финеас сказал, что Артур тяжело ранен...
     - Спросите у Гарри, - сказал Фред.
     - Да, мне тоже хотелось бы послушать, - добавил Джордж.
     Близнецы и Джинни посмотрели на него. Шаги Кричера остановились на лестнице.
     - Это было... - с трудом начал Гарри. Рассказывать им было гораздо сложнее, чем МакГоннагал и Дамблдору. - У меня было видение.
     И он рассказал им все, но так, как будто он видел нападение со стороны, а не с точки зрения змеи. Рон, все еще очень бледный, взглянул на него, но ничего не сказал. Когда Гарри закончил, Фред, Джордж и Джинни внимательно посмотрели на него. Гарри не был уверен, показалось ему это или нет, но в их взглядах он увидел что-то обвиняющее. Он обрадовался, что не рассказал им все, что он сам был внутри змеи во время нападения.
     - Мама здесь? - спросил Фред, повернувшись к Сириусу.
     - Скорее всего, она еще не знает, что произошло, - сказал Сириус. - Надо было доставить вас сюда, пока Умбридж не помешала. Я думаю, Дамблдор сам сообщит Молли.
     - Мы прибыли сюда, чтобы от сюда пойти в Больницу Святого Мунго, - нетерпеливо оглядываясь сказала Джинни: и она, и братья, конечно, были в пижамах. - Сириус, вы можете дать нам плащи или что-нибудь такое?
     - Успокойтесь, вы не сможете пойти в Больницу, - ответил Сириус.
     - Конечно сможем, если захотим, - упрямо сказал Фред, - Это - наш отец.
     - И как вы собираетесь объяснить, как вы узнали о ранении Артура, если этого еще не сообщили жене?
     - Какое это имеет значение? - горячо возразил Джордж.
     - Большое. Мы же не хотим привлечь внимание к тому, что Гарри может видеть события, происходящие за сотни миль отсюда! - рассердился Сириус. - И как, по-вашему, Министерство распорядится этой информацией?
     По лицу Фреда и Джорджа было видно, что им наплевать на Министерство, а Рон все еще стоял с пепельным лицом и молчал.
     - Кто-нибудь еще мог рассказать нам... Мы могли узнать у кого-нибудь другого, кроме Гарри... - сказала Джинни.
     - У кого, например? - спросил Сириус нетерпеливо. - Послушайте, ваш папа пострадал при исполнении своих обязанностей в Ордене, и проблем достаточно и без его детей, знающих о случившемся через секунду после того, как это произошло. Вы можете серьезно навредить Ордену.
     - Нас не волнует этот глупый Орден! - закричал Фред.
     - Наш отец умирает! - вопил Джордж.
     - Ваш отец знал, куда он вступает, и не скажет вам спасибо, если вы помешаете Ордену! - разозлился Сириус. - Поэтому вы сами не в Ордене - вы не понимаете, что есть вещи, за которые стоит умереть.
     - Кто бы говорил! - прокричал Фред. - Вы-то не рискуете своей шеей!
     Кровь прилила к лицу Сириуса. Казалось, что сейчас он ударит Фреда, но он ответил ему на удивление спокойно.
     - Я знаю, что это трудно. Мы собрались, чтобы действовать, но мы не будем ничего предпринимать до тех пор, пока не получим известий от вашей матери, договорились?
     Фред и Джордж выглядели воинственно. Джинни сделала несколько шагов ближайшему креслу и села. Гарри оглянулся на Рона, тот пожал плачами, и они оба тоже сели.
     Близнецы в течении нескольких минут пристально смотрели на Сириуса, но все-таки залезли в кресла рядом с Джинни.
     - Молодцы, - ободряюще сказал Сириус. - Присаживайтесь... Давайте выпьем ... Акцио сливочный эль!
     Он взмахнул волшебной палочкой и полдюжины бутылок прилетели в комнату из кладовой и аккуратно выстроились на столе. На некоторое время в комнате слышалось только потрескивание огня в камине и глухой стук ударов бутылок по столу.
     Гарри пригубил пиво. Его наполнило острое чувство вины - если бы не он, их бы здесь не было, они спокойно спали бы в своих кроватях. Он не видел ничего хорошего в том, что только благодаря ему Господина Уизли быстро обнаружили, ведь он чувствовал себя виновником случившегося.
     "Не будь дураком, у тебя нет клыков, - говорил он сам себе, пытаясь сохранять спокойствие, но рука с бутылкой сливочного эля дрожала, - ты лежал в кровати, ты ни на кого не нападал...".
     "Но что тогда произошло в кабинете Дамблдора? - спрашивал он себя. - Я же хотел напасть и на него тоже...".
     Его рука содрогнулась, и эль выплеснулся на стол, но никто не сделал ему замечания. Вдруг огненная вспышка осветила грязные, и все вскрикнули от удивления, когда свиток пергамента и одинокое перо феникса упали на стол.
     - Фокс! - воскликнул Сириус, сразу же схватив пергамент. - Это не почерк Дамблдора, значит, это письмо от вашей матери, так...
     Он передал его Джорджу, который вскрыл его и громко прочитал: "Папа еще жив. Я отправляюсь в Больницу святого Мунго. Оставайтесь там, где находитесь.
     Постараюсь как можно скорее сообщить о новостях. Мама".
     Джордж оглядел стол.
     - Еще жив, - медленно сказал он. - Но это звучит, как...
     Ему не нужно было заканчивать это предложение. Это звучало, как будто Господин Уизли был на грани между жизнью и смертью. Все еще бледный, Рон смотрел на пергамент, будто надеясь найти в нем хоть что-то утешительное. Фред забрал письмо из рук Джорджа и еще раз прочитал его про себя, затем взглянул на Гарри, который почувствовал, что его рука со сливочным элем снова начала дрожать, и попытался взять его крепче, чтобы остановить дрожь.
     Гарри не смог припомнить более длинной ночи. Сириус предложил им прилечь, но Уизли только с презрением посмотрели на него. Они сидели в тишине вокруг стола, наблюдая, как фитиль свечи опускается все ниже и ниже в расплавившийся воск.
     Время от времени они убеждали друг друга, что плохие новости дошли бы сразу, ведь Госпожа Уизли уже давно находится в Больнице.
     Фред впал в дремоту, его голова склонилась на плечо. Джинни свернулась на кресле, как кошка, но ее глаза были открыты, только огонь камина отражался в них. Рон обхватил голову руками, и невозможно было понять, бодрствует он или нет. Гарри и Сириус переглядывались друг с другом, невольно разделяя их горе, и ждали... ждали...
     В начале шестого, по часам Рона, дверь распахнулась и в кухню вошла Госпожа Уизли.. Она была очень бледна. Все повернулись к ней, а Фред, Рон и Гарри, вскочили с кресел. Она слабо улыбнулась.
     - С ним все будет в порядке, - устало сказала она. - Он спит. Позже мы все сможем навестить его. Билл сейчас сидит с ним; он не пойдет завтра утром на работу.
     Фред опустился назад в кресло, закрыв лицо руками. Джордж и Джинни стремительно подбежали к матери и обняли ее. Рон слабо засмеялся и одним глотком прикончил сливочный эль.
     - Завтрак! - громко и радостно сказал Сириус, вскакивая на ноги. - Где этот чертов домашний эльф? Кричер! КРИЧЕР!
     Но Кричер не откликался на зов.
     - Ох, ладно, забудьте, - пробормотал Сириус, считая людей перед собой. - Так, завтрак для - давайте посмотрим - для семерых... яичницу с беконом, я думаю, и, конечно, чай с тостами.
     Гарри поспешил помочь ему. Он не хотел мешать счастью семьи Уизли и боялся момента, когда Госпожа Уизли попросит его рассказать о его видении. Однако едва он достал тарелки, Госпожа Уизли заключила его в объятья.
     - Я не знаю, что было бы, если бы не ты, Гарри, - сказала она приглушенным голосом. Возможно, Артура нашли бы только через несколько часов, и было бы уже поздно, но благодаря тебе он жив, и Дамблдор смог придумать хорошую легенду, объясняющую, почему Артур там оказался... Ты просто не можешь себе представить, сколько бы иначе было проблем! Как с беднягой Стуржисом...
     Гарри было очень тяжело слушать ее, но, к счастью, вскоре она отпустила его, чтобы поблагодарить Сириуса за то, что он присмотрел за ее детьми. Сириус ответил, что он счастлив помочь и надеется, что они остановятся у него, пока Господин Уизли в больнице.
     - Ох, Сириус я так Вам признательна... они думают, что он пробудет в Больнице недолго, и было бы замечательно побыть с вами... конечно, мы останемся у Вас на Рождество.
     - Еще лучше! - сказал Сириус так искренне, что Госпожа Уизли улыбнулась ему, надела фартук и бросилась помогать с завтраком.
     - Сириус, - сказал Гарри, который больше не мог терпеть. - Можно тебя на пару слов, только прямо сейчас?
     Они прошли в темную кладовую, и Гарри без предисловий рассказал своему крестному все подробности своего видения, включая и тот факт, что он сам был змеей, напавшей на Господина Уизли.
     Когда он приостановился, чтобы перевести дух, Сириус спросил:
     - Ты рассказал об этом Дамблдору?
     - Да, - нетерпеливо сказал Гарри, - но он не объяснил мне, что все это значило.
     Он вообще ничего мне не сказал.
     - Я уверен, что он рассказал бы тебе, если был повод для беспокойства - попытался успокоить его Сириус.
     - Но это еще не все, - сказал Гарри, чуть громче, чем шепотом. - Сириус, я ... мне кажется, я схожу с ума. В кабинете Дамблдора, как раз перед тем, как мы воспользовались Портключом ... на несколько секунд мне показалось, что я - змея, я чувствовал себя ею - и мой шрам разболелся, когда я посмотрел на Дамблдора... Сириус, я хотел напасть на него!
     Он видел только часть лица Сириуса - в кладовке стоял полумрак.
     - Должно быть, это последствия твоего видения, и всего-то, - ответил Сириус. - Ты все еще думал о своем сне... или что там это было, и ...
     Нет, это было не то, - покачал головой Гарри. - Было такое ощущение, как будто что-то поднимается внутри меня, как будто змея находится во мне.
     - Ты должен отдохнуть, - твердо сказал Сириус. - Сейчас ты позавтракаешь, а потом поднимешься наверх и поспишь, а после обеда сможешь навестить Артура вместе с остальными. Гарри, ты сейчас в шоке, ты обвиняешь себя в чем-то, чему был просто свидетелем, и очень хорошо, что ты это видел, иначе Артур мог бы умереть. Поэтому не волнуйся.
     Он похлопал Гарри по плечу и вышел из кладовой, оставив его одного в темноте.
     
     ***
     
     Утром все, кроме Гарри, пытались отоспаться после бессонной ночи. Гарри зашел в спальню, которую они с Роном делили в течение нескольких последних недель лета.
     Рон лег в кровать и через несколько минут заснул, а Гарри, полностью одетый, прижался к холодным прутьям кровати и намеренно принял неудобную позу, чтобы не заснуть: он боялся, что во сне снова станет змеей и нападет на Рона или еще на кого-нибудь в доме.
     Когда Рон проснулся, Гарри притворился, что тоже спал. Пока они обедали, их вещи прибыли из Хогвартса, поэтому они смогли переодеться как магглы, чтобы отправиться в Больницу Святого Мунго. Все, кроме Гарри, были неимоверно рады сменить мантии на джинсы и футболки. Прибыли Тонкс и Шизоглаз, которые должны были сопровождать их по улицам Лондона. Их встретили с радостным ликованием, подсмеиваясь над шляпой, которую Шизоглаз надел под углом, чтобы спрятать свой волшебный глаз, и заверили его, что Тонкс, чьи волосы теперь были короткими и ярко-розовыми, не привлечет особого внимания в метро.
     Тонкс заинтересовалась видением Гарри, хотя он не очень рвался обсуждать эту тему.
     - Не было ли Провидца в твоей семье? - с любопытством расспрашивала она, пока они сидели рядом в поезде метро.
     - Нет, - Гарри вспомнил Профессора Трелани и почувствовал себя оскорбленным.
     - Хотя... - задумчиво сказала Тонкс. - Я думаю, то, что ты видел - это не совсем пророчество, не так ли? Я имею в виду, ты видишь не будущее, а настоящее...
     Полезно, хотя...
     Гарри не ответил. К счастью, им уже нужно было выходить (на станции в самом центре Лондона), в суматохе Гарри смог догнать Фреда и Джорджа и пристроиться между ними. Тонкс возглавила процессию. Все последовали за ней на эскалатор.
     Хмури шел позади, его шляпа сползла низко на лоб, согнутая под пальто рука держала волшебную палочку. Гарри показалось, что он чувствует волшебный глаз Хмури, пристально смотрящий на него. Стараясь избежать вопросов о своем видении, он спросил Шизоглаза, где спрятана Больница Святого Мунго.
     - Отсюда не очень далеко, - ответил Хмури.
     Улица была наполнена рождественскими торговцами. Гарри шел за Хмури, зная, что его волшебный глаз тщательно осматривает все вокруг из-под шляпы.
     - Непросто было найти подходящее помещение для больницы. Аллея Диагон слишком узка, а мы не могли спрятать больницу под землю, как Министерство - это было бы вредно для больных. В конце концов, Больницу решили разместить здесь. Идея была такова: волшебники смогут прибывать сюда, сливаясь с толпой обычных людей.
     Он схватил Гарри за плечо, чтобы они не потерялись в толпе газетчиков, намереваясь зайти в близлежащий магазин, полный каких-то электрических приспособлений.
     - Мы идем сюда, - сказал Хмури секундой позже.
     Они зашли в большой, старый магазин из красного кирпича, носящий название "Purge & Dowse Ltd". Здесь был очень затхлый воздух; в витрине стояли только манекены с париками, демонстрирующие моду 10-летней давности. Большое объявление на дверях гласило: "Не работает". Гарри отчетливо услышал, как женщина с большими сумками, проходящая мимо, говорит своему спутнику: "Этот магазин всегда закрыт".
     - Ну, - сказала Тонкс, подводя их к витрине, за которой стоял особо уродливый женский манекен: накладные ресницы обвисли; на нем висело старое зеленое нейлоновое платье. - Все готовы?
     Они кивнули, собираясь вокруг неё. Хмури толкнул Гарри между лопаток, подталкивая его вперёд, и Тонкс наклонилась поближе к стеклу, глядя на ужасно уродливый манекен.
     - Вотчер, - сказала она, - мы пришли, чтобы навестить Артура Уизли.
     Гарри подумал, что довольно глупо со стороны Тонкс ожидать, что манекен услышит её тихую речь через лист стекла, когда прямо у неё за спиной шумели автобусы и вся улица, наполненная покупателями, гудела. Потом он почему-то вспомнил, что манекены вообще не могут слышать. Однако уже через секунду у него отвисла челюсть, когда манекен тихонько кивнул и пошевелил пальцем на шарнире, а Тонкс схватила Джинни и Миссис Уизли за локти, и шагнула прямо через стекло и исчезла.
     Фред, Джордж и Рон шагнули за ними. Гарри оглянулся на толкающуюся толпу, но никто, похоже, не обращал внимания на окно, унылое, как и всё заведение Purge &.
     Dowse Ltd. И никто не заметил, как шесть человек только что растаяли в воздухе прямо перед ними.
     - Давай! - рявкнул Хмури, ещё раз толкая Гарри в спину, и они вместе шагнули вперёд через стекло. Гарри показалось, что его окатило плотной струей теплого воздуха. Там, где они оказались, не было ни малейших следов унылого манекена или даже места, где он стоял. Они оказались в наполненной людьми приёмной, где множество ведьм и магов сидели в шатких креслах. Одни из них выглядели совершенно здоровыми и перечитывали старые номера "Колдовского Еженедельника", а другие были явно не в порядке: у них торчали уродливые выросты на теле, похожие на хоботы или лишние руки, вылезавшие из груди. В приемном покое было не тише, чем на улице - многие из пациентов издавали довольно необычные звуки: ведьма с потным лицом в середине переднего ряда развлекалась, громко читая "Ежедневный Пророк", пронзительно свистела, и пар вырывался из её уст, а неряшливый ведьмак в углу звенел, как колокол, когда его голова так ужасно дергалась, что ему приходилось хватать её за уши и удерживать ее на месте.
     Ведьмы и волшебники ходили вверх и вниз по этажам, задавали больным вопросы и записывали ответы. Гарри обратил внимание на эмблему, вышитую у них на груди - перекрещенную палочку и кость.
     - Это врачи? - быстро спросил он у Рона.
     - Врачи? - удивленно переспросил Рон. - Те маглы, которые режут людей? Нет, они - Целители.
     - Сюда! - позвала Госпожа Уизли из-за угла, и они подошли вслед за ней к очереди к столу, за которым сидела ведьма-блондинка. На столе была табличка:
     "Справочная". Стена за ней была увешана объявлениями типа:
     
     "ЧТОБЫ ВАШИ ЗЕЛЬЯ НЕ СТАЛИ ЯДАМИ, ХРАНИТЕ ИХ В СТЕРИЛЬНЫХ КОТЛАХ".
     
     И.
     
     
     "НЕ ИСПОЛЬЗУЙТЕ ПРОТИВОЯДИЯ, ЕСЛИ ОНИ НЕ ОДОБРЕНЫ КВАЛИФИЦИРОВАННЫМ ЦЕЛИТЕЛЕМ".
     
     Также там висел большой портрет ведьмы с длинными серебряными волосами, под которым была надпись:
     Дилус Дервент.
     Целительница Больницы Св. Мунго в 1722 году.
     Директриса школы магии и волшебства Хогвартс, 1741 год.
     Дилус внимательно посмотрела в сторону Уизли, как бы пересчитывая их. Когда Гарри перехватил ее взгляд, она подмигнула, развернулась в своем портрете и исчезла.
     Тем временем, в голове очереди молодой волшебник подпрыгивал на месте от боли, пытаясь между приступами объяснить ведьме, сидящей за столом, на что он жалуется.
     - Эти - ох! - ботинки, который подарил мне мой брат.. - вау! - они едят мои... ААА! - ноги - взгляните на них, должно быть, это какое-то - АААООО! - проклятие на них, и я не могу - А-а-а-а-а! - снять их. - Он прыгал с ноги на ногу так, как будто плясал на горячих углях.
     - Вы же не разучились читать из-за ботинок? - сказала ведьма-блондинка, раздраженно указывая на большой знак слева от её стола. - Вам нужно в отделение Заклинательных Повреждений, пятый этаж. Идите по указателям. Следующий!
     Когда волшебник, прихрамывая и подпрыгивая, ушёл, семейство Уизли передвинулось вперёд и Гарри прочёл указатели:
     АВАРИИ АРТЕФАКТА (Взрывы Котла, волшебной палочки, падения с метлы, и т. д.)...
     Первый этаж.
     СОЗДАННЫЕ ТРАВМЫ (Укусы, ожоги, горбы и т. д.)...
     Второй этаж.
     ОШИБКИ ВОЛШЕБСТВА (Инфекционные болезни: драконья оспа, болезнь исчезновения и т.д.) ...
     Третий этаж.
     ОТРАВЛЕНИЯ ЗЕЛЬЯМИ И ТРАВАМИ (Сыпи, тошнота, неудержимое хихиканье и т. д.)...
     Четвёртый этаж.
     ЗАКЛИНАТЕЛЬНЫЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ (Несъёмные заклятия, сглазы, неверно употреблённые заклинания и т.д.)...
     Пятый этаж.
     
     ЧАЙНАЯ / БОЛЬНИЧНЫЙ МАГАЗИН...
     
     Шестой этаж.
     
     
     ЕСЛИ ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ ТОЧНО, КУДА ВАМ НАДО, НЕ СПОСОБНЫ НОРМАЛЬНО ИЗЪЯСНЯТЬСЯ ИЛИ НЕ МОЖЕТЕ ВСПОМНИТЬ, ПОЧЕМУ ВЫ ЗДЕСЬ, НАШИ ГОРНИЧНЫЕ ВЕДЬМЫ БУДУТ РАДЫ ВАМ ПОМОЧЬ.
     
     Очень старый, ссутулившийся волшебник был теперь первым в очереди.
     - Я хочу проведать Брудрика Боуда, - прохрипел он.
     - Палата 49, но я боюсь, вы напрасно потратите время, - ответила ведьма. - Он абсолютно не в себе. Вы знаете, он все еще думает, что он - чайник для заварки.
     Следующий!
     Изнурённый волшебник крепко держал свою маленькую дочку за лодыжку, та порхала у его головы, хлопая необычайно большими, покрытыми перьями крыльями, торчащими из спины сквозь детский комбинезон.
     - Пятый этаж, - скучным голосом сказала ведьма, ни о чём не спрашивая, и человек исчез сквозь двойную дверь, держа свою дочку как диковинный воздушный шарик. - Следующий!
     Госпожа Уизли подошла к столу.
     - Здравствуйте, - сказала она. - моего мужа, Артура Уизли, должны были перевести в другую палату этим утром. Вы не могли бы подсказать нам...
     - Артур Уизли? - переспросила ведьма, ведя пальцем по длинному списку. - Да, второй этаж, вторая дверь справа. Палата Даи Ллевеллина.
     - Спасибо, - сказала Госпожа Уизли. - Ну же, пойдемте.
     Они проследовали за ней через двойные двери и пошли по узкому коридору, увешанному большим количеством портретов известных Целителей и кристаллическими сферами со свечами, парящими у потолка. Они были очень похожи на гигантские мыльные пузыри. Множество ведьм и волшебников в зеленых мантиях входили из дверей, мимо которых они проходили, из некоторых валил зловонный желтый пар, и время от времени они слышали отдаленные стоны. Они поднялись на один лестничный пролет и зашли на этаж Созданных травм, где на второй двери справа были слова:
     "Палата Даи Ллевеллина: Серьезные укусы." Ниже висело объявление, написанное от руки: "Ответственный целитель: Гиппократ Сметвук. Помощник целителя: Август Pye.".
     - Ну, мы подождем снаружи, - сказала Тонкс. - Артур не хотел, чтобы сразу зашло очень много посетителей. Я думаю, первыми должны зайти члены семьи.
     Шизоглаз согласился с ней и отошел назад к стене, его волшебный глаз вращался.
     Гарри тоже отступил, но Госпожа Уизли взяла его за руку и подтолкнула к двери, говоря:
     - Не глупи, Гарри. Артур хочет поблагодарить тебя.
     Палата была маленькой и довольно темной. Кроме единственного узкого окошка, ее освещали лишь сияющие кристальные пузырьки в центре потолка. Стены были обиты дубом, на одной из них висел портрет волшебника, подписанный: Аргухарт Ракхарроу, 1612-1697, изобретатель Кишечно-очистительного заклинания.
     В палате находилось всего три пациента. Господин Уизли занимал кровать, находящуюся в самом конце палаты, около крошечного окна. Гарри почувствовал радость и облегчение, когда увидел, что тот, подложив себе под спину несколько подушек, читает "Ежедневный пророк" в немногочисленных лучах света, падающих на кровать. Увидев их, он просиял.
     - Привет, - воскликнул он, откладывая "Ежедневный пророк". - Молли, Билл только что ушел - ему нужно было вернуться на работу, но он сказал, что позже снова придет сюда.
     - Как ты, Артур? - спросила Госпожа Уизли, наклоняясь, чтобы поцеловать его в щеку, и с тревогой посмотрела в его лицо. - Ты все еще выглядишь осунувшимся.
     - Я чувствую себя просто замечательно, - весело сказал Господин Уизли, протягивая руки, чтобы обнять Джинни. - Я ушел бы домой, если бы можно было снять повязки.
     - А почему ты не можешь снять их, папа? - спросил Фред.
     - Ну, рана иногда кровоточит, - бодро сказал Господин Уизли. Он взял свою волшебную палочку, лежащую на тумбочке возле кровати, взмахнул ею и шесть кресел появились у изголовья кровати. - Похоже на то, что в зубах змеи был какой-то необычный яд, не дающий ране затянуться. Они уверены, что найдут противоядие. Но бывает хуже, а пока я каждый час пью Наполняющее кровью зелье.
     Взять хотя бы вон того беднягу, - сказал он, понизив голос и показав на кровать напротив, на которой лежал болезненно-зеленый человек, тоскливо глядя в потолок.
     - Его укусил оборотень. Никаких шансов на выздоровление.
     - Оборотень? - прошептала Миссис Уизли, насторожившись. - А ему безопасно находиться здесь, в общей палате? Разве он не должен быть изолирован?
     - Но ведь прошло уже две недели после полнолуния, - спокойно напомнил ей Мистер Уизли. - Сегодня утром Целители старались убедить его в том, что он сможет практически полностью оправиться. Я сказал ему, - конечно, не называя имён, - что я лично знаю одного оборотня, прекрасного человека, который довольно легко справляется с ситуацией.
     - И что он ответил? - спросил Джордж.
     - Он сказал, что он меня тоже укусит, если я не заткнусь, - с сожалением сказал Мистер Уизли. - А вон та женщина, - он показал на другую занятую кровать, стоящую прямо возле двери, - не захотела рассказывать Целителям, что её укусило, и мы думаем, что это было что-то запрещенное. Что бы это ни было, но оно откусило от её ноги порядочный кусок, и она чудовищно воняла, когда с неё снимали одежду.
     - А ты не хочешь рассказать нам, что произошло с тобой, папа? - спросил Фред, пододвигая кресло поближе к кровати.
     - Так вы же все знаете, разве нет? - ответил Мистер Уизли, многозначительно улыбнувшись Гарри. - Всё очень просто, - у меня был тяжелый день, я задремал, ко мне кто-то подкрался и укусил.
     - А в "Пророке", небось, написали, что на тебя напали? - сказал Фред, указывая на газету, отброшенную в сторону Мистером Уизли.
     - Конечно же нет, - ответил Мистер Уизли слегка улыбнувшись, - Министерство не желает, чтобы все знали о большом грязном змее, который...
     - Артур! - предупредительно воскликнула Миссис Уизли.
     - ...который... хм... напал на меня, - неловко закончил Мистер Уизли, хотя Гарри был убеждён, что он собирался сказать вовсе не это.
     - Папа, а где же ты был, когда это случилось? - спросил Джордж.
     - А вот это уже моё дело, - ответил Мистер Уизли, всё же слегка улыбнувшись. Он схватил "Ежедневный пророк", встряхнул его, затем снова открыл и произнёс, - Я как раз читал об аресте Билла Виддершинса. Вы знаете, Билл занимался Взрывающимися туалетами этим летом. Одно из его заклинаний дало обратный эффект, туалет взорвался и его нашли потом, лежащего без сознания среди обломков, заляпанного с головы до ног...
     - А когда ты занимался "делами", - низким голосом прервал его Фред, - что ты делал?
     - Вы слышали, что сказал отец? - прошептала Миссис Уизли, - мы не говорим здесь об этом! Так что там дальше про Билла Виддершинса, Артур?
     - Ладно, он довольно легко отделался тогда, - мрачно ответил Мистер Уизли. - Могу только представить, сколько ему пришлось потратить...
     - Ты охранял это, не так ли? - спокойно повторил Джордж. - Оружие? То, за чем охотится Ты-Знаешь-Кто?
     - Джордж, прекрати! - оборвала его Миссис Уизли.
     - В любом случае, - сказал Мистер Уизли, повысив голос, - сейчас Билла поймали за тем, как он продавал магглам кусающиеся дверные ручки, и я не думаю, что ему удастся выкрутиться, поскольку, как утверждает "Пророк", два маггла лишились пальцев и сейчас находятся в клинике Св. Мунго для восстановления костей и изменения памяти. Нет, вы только представьте это: магглы в клинике Св. Мунго!
     Интересно, в какой они палате?
     И он начал живо озираться по сторонам, как будто надеялся увидеть какой-нибудь указатель.
     - Гарри, разве ты не говорил, что у Сам-знаешь-кого была змея? - спросил Фред, наблюдая за реакцией отца. - Большая. Ты видел ее той ночью, когда он вернулся, не так ли?
     - Хватит! - раздраженно сказала Госпожа Уизли. - Артур, там, снаружи, Шизоглаз Хмури и Тонкс. Они хотят навестить тебя. А вы подождите в коридоре, - добавила она, обращаясь к своим детям и Гарри. - Позже вы сможете зайти и попрощаться с ним. Идите.
     Всей толпой они вышли в коридор. Шизоглаз и Тонкс вошли в палату и закрыли за собой дверь. Фред поднял брови.
     - Ну что ж, ладно, - с холодком сказал он, роясь в своих карманах, - Пусть так и будет, не рассказывайте нам ничего...
     - Не это ищешь? - спросил Джордж, доставая спутанные разноцветные проводки.
     - Ты читаешь мои мысли, - сказал Фред. - Давайте посмотрим, защитил ли Святой Мунго свои двери Невозмутимыми Чарами.
     Они распутали проводки и отделили пять пар Ушек-Подслушек друг от друга, а потом раздали их всем вокруг. Гарри заколебался.
     - Ну, давай, Гарри! Возьми их! Ты спас папе жизнь! Если кто и имеет право подслушивать, так это - ты!
     Усмехаясь про себя, Гарри взял проводки и вставил их концы себе в уши, как это сделали близнецы.
     - Ну, вперед, - прошептал Фред.
     Разноцветные проводки начали извиваться, как черви, и заползли под дверь.
     Сначала Гарри ничего не слышал, но потом чуть не подпрыгнул, услышав шёпот Тонкс, так ясно, как если бы она стояла перед ним.
     - ...они обыскали все вокруг, но нигде не смогли обнаружить змею. Кажется, она исчезла после того, как напала на тебя, Артур... но Сам-Знаешь-Кто не мог предполагать, что змея заберется внутрь...
     - Я думаю, он послал ее как наблюдателя, - рычал Хмури, - но пока что ему не очень везет. Да, я думаю, что ему очень трудно получить четкое изображение. Если бы не Артур, у него было бы больше времени, чтобы осмотреться. Итак, Поттер утверждает, что он видит все, что происходит?
     - Да, - сказала Госпожа Уизли. Ее голос звучал немного неловко. - Знаешь, мне кажется, Дамблдор ожидал, что Гарри увидит что-нибудь вроде этого.
     - Ну да, конечно, - сказал Хмури, - происходит нечто странное и мы все об этом знаем...
     - Мне показалось, Дамблдор волновался за Гарри, когда я разговаривала с ним сегодня утром, - прошептала Госпожа Уизли.
     - Конечно, он взволнован, - прорычал Хмури, - если мальчик видит различные вещи с точки зрения змеи Сама-Знаешь-Кого.. Конечно, Поттер не понимает, что это значит, но если Сама-Знаешь-Кто сможет контролировать его...
     Гарри вытащил Ушки-Подслушки, его сердце забилось очень быстро, а лицо запылало.
     Он посмотрел на остальных. Все уставились на него, еще даже не вынув Ушки-Подслушки, несомненно очень напуганные.
     
     Глава 23
     
     Рождество в Закрытой Палате
     
     Поэтому Дамблдор не хотел смотреть Гарри в глаза? Ожидал ли он, что на него уставится Вольдеморт, боялся ли он, что ярко-зеленые глаза внезапно станут алыми кошачьими разрезами для зрачков? Гарри вспомнил, как змеиное лицо Вольдеморта вылезло из затылка Профессора Квирелла, и сам потер рукой свою голову, интересуясь, как он будет себя чувствовать, если Вольдеморт выйдет из его черепа.
     Он чувствовал себя таким грязным, словно носил на себе какой-то смертельный микроб, он думал, что недостоин сидеть в поезде метро с невинными, чистыми людьми, чьи головы и тела не носили в себе частицу Вольдеморта...Он не просто видел змею, он был змеей, теперь он это понял...
     Правдивая ужасная мысль пришла ему в голову, невыносимая мысль заставляла все внутри него корчиться подобно змеям.
     Что ему надо, кроме сторонников?
     Что-то, чем он может завладеть только хитростью...что-то типа оружия. Что-то, чего у него не было в прошлый раз.
     Я - оружие, подумал Гарри, и как будто яд наполнил его вены, пугал его и заставлял его вспотеть, пока он трясся в поезде, который ехал через темный туннель. Это меня пытается использовать Вольдеморт, вот почему они поставили стражу везде, куда я хожу, это не для моей защиты, это для других людей, но это не работает, они не могут держать все время кого-то в Хогвартсе...Я действительно напал на Мистер Уизли прошлой ночью, это был я. Вольдеморт заставил меня это сделать и он мог быть внутри меня, может он даже сейчас слушает мои мысли...
     - Гарри, дорогой, с тобой все в порядке? - Миссис Уизли наклонилась к нему, когда они шли по нескошенной траве Поместья Гриммаульд. - Ты никогда раньше не был таким бледным...мы уверен, что ты поспал этим утром? Иди сейчас же в кровать и поспи немного перед ужином, хорошо?
     Он кивнул, получив отговорку, с которой он не мог разговаривать с остальными, что он и хотел. Поэтому когда она открыла дверь перед ним, он поспешил наверх прямо через тролленогий стенд для зонтиков в его с Роном спальню.
     Тут он пробежал мимо двух кроватей и пустой картинной рамы Фина Нигеллуса, его мозг закипал от изобилия вопросов и жутких мыслей.
     Как он стал змеей? Он же наверняка не был Анимагусом...нет, он не был, а то бы знал...вероятно Вольдеморт был Анимагусом...да, подумал Гарри, это так, он мог стать змеей...и когда он владеет мной, мы вместе превращаемся...это все еще не объясняет, как я попал в Лондон, а потом назад в мою постель в течение 5 минут...но если Вольдеморт один из самых могущественных волшебников в мире, вместе с Дамблдором, то тогда для него не составляет проблем перемещать так людей.
     А потом, с жутким приступом паники, он подумал: но это же безумно - если Вольдеморт владеет мной, я даю ему четкие детали жизни Штаба Ордена Феникса сейчас! Он узнает, кто в Ордене и где Сириус...Я услышал кучу вещей, которые не должен был, все, что Сириус рассказал мне первой ночью...
     Он мог сделать только одну вещь: ему надо было сейчас же покинуть Поместье Гримаульд. Он проведет Рождество в Хогвартсе сам, что оставит их в безопасности хотя бы на время каникул...нет, это не подойдет, в Хогвартсе есть еще много людей, которых можно покалечить и поранить. А если это будет Симус, Дин и Невилл в следующий раз? Он перестал ходить кругами и остановился перед пустой рамой картины Фина Нигеллуса. У него появилась идея. У него не было другого выбора: он должен был уехать обратно на Привет Драйв, отрезав тем самым себя полностью от магического мира.
     Ну, если он должен был это сделать, он подумал, нет смысла тут околачиваться. Стараясь не думать о реакции Дурслей, когда они увидят его на пороге на 6 месяцев раньше, чем они ожидали, он подошел к своему чемоданы, захлопнул крышку и запер ее, потом автоматически осмотрелся вокруг, ища Хедвиг, но затем он вспомнил, что она все еще в Хогвартсе - ну что ж, не надо будет тащить ее клетку - он поднял чемодан за одну ручку и уже протащил ее наполовину до двери, когда кто-то произнес:
     - Убегаем, не так ли?
     Он оглянулся. Фин Нигеллус появился на краю своего портрета и наклонился к своей раме с удивленным выражением лица.
     - Нет, я не убегаю, - Гарри уже немного протащил чемодан по комнате.
     - Я подумал, - произнес Фин Нигеллус, поглаживая свою бороду, - что ты должен быть храбрым, если ты принадлежишь к факультету Гриффиндор! Мне кажется, что тебе было бы лучше остаться в моем доме. Мы, Слизернцы, храбрые, так и есть, но не тупые. Например, если нам дадут выбор, мы всегда предпочтем спасти свои шеи.
     - Я не себя спасаю, - Гарри тащил чемодан по особенно неровному, поеденному молью ковру прямо перед дверью.
     - Ага, я понял, - Фин Нигеллус все еще приглаживал свою бороду, - это не смелость, ты просто благородный.
     Гарри проигнорировал его. Его рука была уже на дверной ручке, когда Фин Нигеллус лениво произнес:
     - У меня для тебя послание от Дамблдора.
     Гарри повернулся.
     - Ну и что он хочет?
     - Оставайся на месте.
     - Я и не двигался! - рука Гарри все еще была на дверной ручке. - Что за послание?
     - Идиот, я тебе только что его прочитал, - плавно промолвил Фин Нигеллус. - Оставайся на месте.
     - Зачем? - поинтересовался Гарри, отпуская свой чемодан. - Почему я должен остаться? Что он еще сказал?
     - Больше ничего, - Фин Нигеллус приподнял тонкие темные брови, словно счел Гарри дерзким.
     Настроение Гарри повысилось словно змее, встающие из травы. Он устал, он был смущен всем, чем только можно, он испытал ужас, облегчение, потом опять ужас в течение последних 12 часов, и Дамблдор все равно не хотел с ним разговаривать?
     - Это все, не так ли? - воскликнул он. - Оставайся на месте! Это же мне говорили, когда на меня напали те Дементоры! Просто отдыхай, пока взрослые за тебя во всем разберутся, Гарри! Мы не будем говорить тебе ничего, чтоб тебя не потревожить, твой маленький мозг с этим не справится!
     - Знаешь, - еще громче чем Гарри закричал Фин Нигеллус. - Вот почему я ненавидел быть учителем! Молодые люди уверены, что они правы во всем. Ты никогда не думал, мой бедный пупсик, что у Директора Хогвартса есть отличные причины, чтобы не спрашивать твое мнение о каждой детали его плана? Мог ли ты хоть когда-то остановится и понять, что приказы Дамблдора никогда тебе не причинили вреда? Нет, нет, как и все молодые люди, ты уверен, что ты сам можешь знать, где опасность, ты только один можешь понять, что замышляет Темный Лорд...
     - Он планирует сделать что-то со мной? - прервал его Гарри.
     - Разве я такое говорил? - Фин Нигеллус рассматривал свои шелковые перчатки. - А сейчас, если ты простишь меня, у меня есть дела поважнее, чем слушать твои агонии...желаю приятно провести время.
     Он прошел к концу рамки и исчез из виду.
     - Ладно, иди! - прорычал Гарри пустой рамке. - И передай Дамблдору спасибо ни за что!
     Пустая картина осталась в тишине. В ярости Гарри перетащил свой чемодан обратно к кровати и упал на съеденное молью покрывало, закрыв глаза с тяжелым болящим телом.
     Он чувствовал себя словно он путешествовал долго-долго...ему казалось невероятным, что 24 часа назад Чо Чанг подошла к нему под омелой...он так устал...он боялся заснуть...он пока не знал, сколько еще сможет бороться...Дамблдор сказал ему остаться...это означало, что ему разрешили спать...но он боялся...что если это произойдет опять?
     Его голова опускалась все ниже и ниже...
     Обычный фильм будто ждал начала в его голове. Он шел по пустынному коридору к простой черной двери мимо грубых каменных стен, ламп, и мимо открытого дверного проема на площадку с каменными ступенями вниз слева.
     Он подошел к черной двери, но не мог ее открыть... он стоял перед ней в отчаянии... что-то, чего он хотел больше всего на свете, было за ней...предел всех его мечтаний...если б только его шрам перестал болеть...тогда он смог бы четко обдумать...
     - Гарри, - позвал его голос Рона далеко-далеко. - Мама говорит, что обед готов, но она сохранить что-то для тебя, если ты хочешь остаться в кровати.
     Гарри открыл глаза, но Рон уже вышел из комнаты.
     Он не хочет быть один со мной, подумал Гарри. После того, что сказал Шизоглаз.
     Он подумал, что никто не захочет быть с ним после того, как они узнали, что было внутри него.
     Он не пойдет вниз на ужин, он не будет обременять их своим присутствием. Он перевернулся на другой бок и некоторое время спустя, опять заснул. Он проснулся только рано утром, все внутри него болело от голода. Рон храпел в соседней кровати. Осмотрев комнату, он увидел темное очертание Фина Нигеллуса опять в его портрете, и Гарри показалось, что Дамблдор прислал Фина Нигеллуса, чтобы он смотрел за ним, если он еще ни на кого не нападет.
     Чувство какой-то нечисти усилилось. Он почти желал, чтобы он не послушал Дамблдора...если жизни стала такой для него в Поместье Гриммаульд, то лучше бы он вернулся на Привет Драйв.
     Все остальные провели следующий день, украшая дом к Рождеству. Гарри не мог вспомнить, чтобы Сириус раньше был в таком хорошем настроении, он в самом деле пел рождественские песни, счастлив, что у него будет компания на Рождество. Гарри слышал его голос сквозь пол гостиной, где он одиноко сидел, рассматривая как белое небо за окном, запорошенное снегом, чувствуя дикое удовольствие, что он давал другим возможность говорить о нем, что они было обязаны делать. Когда он услышал, как Миссис Уизли мягко звала его на обед, он поднялся еще выше и проигнорировал ее.
     Около шести часов вечера прозвенел дверной звонок и Миссис Блек опять начала кричать. Предполагая, что пришел Мундугус или какой-то другой член Ордена, Гарри поудобнее устроился напротив стены в комнате Клювокрыла, где он прятался, стараясь игнорировать чувство голода, которое вернулась к нему, когда он кормил Гиппогрифа мертвыми крысами. Он был шокирован, когда услышал тяжелый стук в дверь несколько минут спустя.
     - Я знаю ты там, - услышал он голос Гермионы. - Может сделаешь мне одолжение и выйдешь? Мне надо с тобой поговорить.
     - Что ты здесь делаешь? - Гарри открыл дверь, пока Клювокрыл царапал усыпанный соломой пол в поисках оставшихся частиц крыс, которые он мог уронить. - Я думал, что ты катаешься на лыжах со своими предками!
     - Ну, сказать по правде, лыжи - явно не мое, - призналась Гермиона. - Вот почему я приехала сюда на Рождество. - Снег лежал в ее волосах, а лицо раскраснелось от холода. - Но не говори Рону. Я сказала, что прекрасно катаюсь, а то он долго смеялся. Мама и Папа были немножко расстроены, но я сказала им, что все серьезный студенты остались в Хогвартсе для подготовки к экзаменам. Они поняли, конечно, они хотят, чтобы я все сдала. Так или иначе, - оживилась она, - пройдем к тебе в комнату, мама Рона зажгла там камин и принесла сандвичи.
     Гарри проследовал за ней на второй этаж. Когда он зашел в спальню, он удивился, увидев Рона и Джинни, сидящих на кровати Рона.
     - Я приехала на Автобусе-Рыцаре, - Гермиона сняла свое пальто перед тем, как Гарри мог что-то сказать. - Дамблдор первым рассказал, что случилось этим утром, и мне надо было подождать, пока официально закончится четверть, чтобы поехать. Умбридж очень подозрительно отнеслась к тому, что вы испарились прямо у нее под носом, даже хотя Дамблдор рассказал ей, что Мистер Уизли в Больнице Святого Мунгу и он дал вам разрешение поехать...Поэтому...
     Она уселась рядом с Джинни. Две девочки и Рон посмотрели на Гарри.
     - Как ты себя чувствуешь? - спросила Гермиона.
     - Нормально, - коротко ответил он.
     - Не лги, Гарри, - нетерпеливо возразила она. - Рон и Джинни говорят, что ты прячешься от всех с тез пор, как вы приехали из больницы.
     - Не так ли? - Гарри уставился на Рона и Джинни. Рон принялся рассматривать свои ноги, но Джинни была невозмутима:
     - Да! - воскликнула она. - И ты ни с кем не говорил!
     - Это вы на меня не смотрели! - рассердился Гарри.
     - Может вы никак не могли встретится, - предложила Гермиона, уголки ее рта вздернулись.
     - Очень смешно, - отвернулся Гарри.
     - Перестань делать вид, что ты не понимаешь, - жестко произнесла Гермиона. - Пойми, она рассказали то, что вы услышали в Ушках-Подслушках прошлым вечером...
     - Не ужели? - прорычал Гарри, глубоко опустив руки в карманы и рассматривая падающий снег за окном. - Все меня обсуждали, не так ли? Ну что ж, я к этому привыкла.
     - Мы хотели с тобой поговорить, Гарри, - заметила Джинни, - но ты прятался от нас с того времени, как мы вернулись...
     - Я не хотел, чтобы кто-то со мной разговаривал, - уязвленно сказал Гарри.
     - Ну, это было немного тупо с твоей стороны, - сердито пробурчала Джинни, - из всех, кого ты знаешь, только над мной имел власть Вольдеморт, и я могу тебе про это рассказать.
     Гарри не шелохнулся, хотя эти слова поразили его. Он повернулся к ней:
     - Я забыл.
     - Молодец, - холодно сказала Джинни.
     - Мне жаль, - правдиво промолвил Гарри. - Так ты...ты думаешь, что он тоже обладает мной?
     - Ну, ты помнишь все, что ты делал? - просила Джинни. - Были ли у тебя какие-то моменты, когда ты не знал, что делал раньше?
     Гарри раскинул мозгами.
     - Нет, - сказал он.
     - Значит Ты-Знаешь-Кто никогда тобой не обладал, - сделала вывод Джинни. - Когда он делал это со мной, я не могла вспомнить, что делала довольно продолжительное время. Я могла оказаться в каком-то месте и я была без понятия, как я там оказалась.
     Гарри едва мог ей поверить, но надежда неуклонно разрождалась в его сердце, несмотря ни на что.
     - Но у меня же был сон про твоего папу и змею...
     - Гарри, у тебя и раньше были эти сны, - прервала его Гермиона. - Ты и в прошлом году видел, что делает Вольдеморт.
     - Тогда вес было по другому, - Гарри покачал головой. - Я был внутри змеи. Я как будто был змеей...а что если Вольдеморт каким-то образом перенес меня в Лондон...?
     - Когда-нибудь, - сердито заметила Гермиона, - ты прочитаешь "Хогвартс. История" и может быть это напомнит тебе, что в Хогвартсе невозможно апарировать или дисаппарировать. Даже Вольдеморт не мог заставить тебя вылететь из твоей спальни.
     - Ты не покидал свою кровать, - сказал Рон. - Я видел, как ты метался в ней, как минимум за минуту до того, как я мог тебя разбудить.
     Гарри опять начал наматывать круги вокруг комнаты, думая. Все, что они говорили, было не просто приятно, в этом был смысл...неосознанно он взял сандвич с тарелки на кровати и начал жадно его жевать.
     Я не оружие, подумал Гарри. Его сердце наполнилось счастьем и облегчением. Он уже хотел присоединиться к ним, когда услышал, как Сириус протопал мимо их спальни в комнату Клювокрыла, напевая "Спи спокойно, Милый Гипогрифф".
     Как он мог мечтать о возвращении на Привет Драйв на Рождество? Радость Сириуса, что дом был опять полон людей, и особенно что Гарри вернулся, была заразной. Он больше не был тем угрюмым хозяином, каким он был летом. Теперь он старался, чтобы всем все нравилось, чтобы они чувствовали себя здесь лучше чем в Хогвартсе. Вот почему он усердно работал перед Рождеством, убираясь и украшая дом не без из помощи, так что когда они пошли спать накануне Рождества, дом было практически не узнать. На пятнистых люстрах больше не висела паутина, а гирлянды из золотого и серебряного дождика, волшебный снег блестел кучками на изношенных коврах, а большая Рождественская елка, полученная от Мундугуса и украшенная красивыми шарами, не позволяла увидеть генеалогическое дерево Сириуса. Даже на мягкие головы эльфов в холле на стене были одеты шапочки Деда Мороза и бороды.
     Гарри проснулся на утро Рождества и нашел кучу подарков рядом со своей кроватью, пока Рон уже наполовину распаковал свою, немного более большую, кучу.
     - Отличный урожай, - проинформировал он Гарри сквозь тучу бумаги. - Спасибо за Компас для Метлы, он просто отличный, намного лучше, чем у Гермионы...она подарила мне распределитель домашнего задания.
     Гарри просмотрел свои подарки и нашел подарок с почерком Гермионы на нем. Она ему тоже подарила книгу, которая была похожа на дневник, но когда она открывал ее, она громко проговаривала: "Не откладывай на завтра то, что можна сделать сегодня".
     Сириус и Люпин подарили Гарри отличный набор книг с названием "Защита в Практике и ее Использование против Темных Искусств" с красивыми двигающимися иллюстрациями всех заклинаний и противозаклятий, которые в ней описывались. Гарри с интересом рассматривал первую страницу. Он понял, что эта книга будет очень полезной для АДа. Хагрид прислал пушистый коричневый кошелек с клыками, который по идее должен был защищать от воров, но к сожалению Гарри так и не смог положить туда свои деньги, боясь, что ему откусят пальцы. Маленькая моделька Молнии была подарком от Тонкс. Гарри наблюдал, как она летала по комнате, желая, чтобы у него был большой вариант. Рон подарил ему огромную коробку Бобов на Любой Вкус, Мистер и Миссис Уизли уже традиционный вязаный свитер и несколько фаршированных пирогов, а Добби какую-то жуткую картину, которую, как думал Гарри, нарисовал сам эльф. Он только попробовал перевернуть ее, надеясь, что вверх тормашками она бы выглядела лучше, когда с громким хрустом Фред и Джордж аппарировали на его кровать.
     - С Рождеством, - поздравил Джордж. - Не ходите вниз пока.
     - Почему? - спросил Рон.
     - Мама опять плачет. - вздохнул Фред. - Перси прислал свой свитер назад.
     - Даже без записки. - Добавил Джордж. - Даже не спросил, как папа, или что-то в этом роде.
     - Мы пытались ее успокоить. - Фред придвинулся поближе к Гарри, чтобы посмотреть на его портрет. - Я сказал, что Перси не лучше чем крысиные какашки.
     - Не сработало, - Джордж запихивал к себе в рот Шоколадную Лягушку. - Люпин заботится о ней. Лучше чтобы он сумел ее развеселить, пока мы спустимся на завтрак.
     - А это что такое? - Фред указал на картину Добби. - Похоже на гиббона с 2 черными глазами.
     - Это Гарри! - Джордж уставился на заднюю сторону картины. - Вот здесь написано!
     - Очень похоже, - хихикнул Фред. Гарри бросил в него его дневником домашнего задания, он ударился об стену, упал на пол и промолвил:
     - Расставив все точки над "и" ты можешь делать все, что хочешь.
     Они поднялись и оделись. Они могли слышать, как разные обитатели дома желали друг другу "Веселого Рождества". По дороге вниз они встретили Гермиону.
     - Спасибо за книжку, Гарри, - счастливо сказала она. - Я уже давно хотела "Новую Теорию Нумерологии". И те духи очень необычны, Рон.
     - Без проблем, - сказал Рон. - А это зачем? - добавил он, кивнув на аккуратно запакованный подарок в ее руках.
     - Кричер! - воскликнула Гермиона.
     - Я ж надеюсь, что это не одежда! - предупредил ее Рон. - Ты же помнишь, что сказал Сириус: Кричер слишком много знает, мы не можем освободить его!
     - Это не одежда, - промолвила Гермиона, - хотя, если б у меня была такая возможность, я бы тут же дала ему что-то поносить кроме той грязной старой тряпки. Это стеганое одеяло, я подумало, что оно украсит его спальню.
     - Какую еще спальню? - прошептал Гарри, когда они проходили мимо портрета мамы Сириуса.
     - Ну, Сириус сказал, что это в действительности на спальню не похоже, - ответила Гермиона. - Он спит под бойлером в буфете на кухне.
     Миссис Уизли была одна на первом этаже, когда они туда пришли. Она стояла у плиты и звучала так, словно у нее был сильный насморк, когда пожелала им "Веселого Рождества" . Все отвернули глаза.
     - Так это спальня Кричера? - Рон указал на грязную дверь под буфетом. Гарри никогда не видел, чтоб она была открыта.
     - Ага, - немного занервничала Гермиона. - Эээ...я думаю, нам лучше постучаться.
     Рон постучал по дверь костяшками пальцев, но ничего не услышал взамен.
     - Он наверняка шатается где-то сверху, - сказал он и без лишней паузы открыл дверь. - Ух!
     Гарри заглянул во внутрь. Большую часть площади буфета занимал огромный и старинный бойлер, но на маленьком пространстве под трубами Кричер устроил себе что-то вроде кубла. Различный тряпки и вонючие старые одеяла беспорядочно лежали на полу и небольшую вмятину по середине, которая указывала на место, где каждую ночь Кричер сворачивался клубочком. Тут и там валялись черствые куски хлеба и заплесневевший сыр. В далеком углу вспыхивали маленькие вещицы и монеты, которые, как догадался Гарри, Кричер спас от чистки дома Сириуса. Он так же смог сберечь семейные фотографии в серебренных рамках, которые Сириус выкинул летом. Стекло на многих треснуло, но все еще маленькие черно-белый люди внутри них смотрели на него немного надменно, включая - в его животе что-то булькнуло - темную женщину с мешковатыми глазами, чей суд он видел в Омуте Памяти Дамблдора: Беллатрикс Лестрандж. Вероятно это была любимая фотография Кричер. Он поставил ее впереди остальных и неуклюже залепил стекло скотчем.
     - Я думаю, что мне просто надо оставить тут подарок. - Гермиона аккуратно сложила подарок посередине тряпок и покрывал и тихо закрыла дверь. - Он его позже найдет, все будет отлично.
     - Подумайте, - появился из кладовой Сириус с большой индейкой, когда они закрыли за собой дверь буфета, - кто-то видел Кричера?
     - Я не видел его с того вечера, как вернулся сюда, - ответил Гарри. - Ты приказал ему выйти из кухни.
     - Ага, - нахмурился Сириус. - Ты знаешь, наверное я его тоже тогда видел в последний раз...наверняка он прячется где-то наверху.
     - Он же не мог уйти, не так ли? - спросил Гарри. - Ну, когда ты сказал "вон", может он подумал, что ты имел в виду "вон из дома"?
     - Нет, нет, домашние эльфы не могут уйти до того, как им не дали одежду. Они привязаны к семейному дому, - сказал Сириус.
     - Они могут покинуть дом, если действительно сильно этого хотят, - возразил Гарри. - Например, Добби. Он вышел из дома Малфоем, чтобы предостеречь меня 2 года назад. Конечно, потом он себя ругал, но все равно он это сделал.
     Сириус на секунду растерялся, а потом сказал:
     - Я потом его поищу. Я думаю, что найду его сверху, плачущим над старыми вещами моей мамаши. Конечно он мог залезть в буфет и умер...Но я оставим мои мечты на потом.
     Фред, Джордж и Рон засмеялись. Гермиона, напротив, укоризненно смотрела на него.
     После того, как они съели свой Рождественский обед, семья Уизли, Гарри и Гермиона собирались еще раз проведать Мистера Уизли в сопровождении Шизоглаза и Люпина. Мундугус пришел как раз на Рождественский пудинг и пирог. Он смог "позаимствовать" машину на этот случай, так как метро на Рождество не работало. На машину, чьего владельца, как думал Гарри, наверняка не спросили разрешения, наложили точно такое же заклинание, как когда-то и на старенький форд "Англия" Уизли. Хотя он был нормальных размеров, 10 человек с Мундугусом спокойно могли туда вместиться. Миссис Уизли замешкала перед тем, как сесть - Гарри знал, что ее неодобрение Мундугуса билось с нежеланием ездить без магии - и наконец-то холод на улице и умоляющие взгляды детей восторжествовали, и она грациозно уселась на заднее сиденье между Фредом и Биллом.
     Поездка в больницу не заняла много времени, так как на дорогах не было пробок. Лишь несколько волшебников и волшебниц торопились по пустынным улицам, чтобы посетить больницу. Гарри и остальные вылезли из машины, а Мундугус отъехал на угол, где он собирался их подождать. Они небрежно подошли к витрине, где стояла кукла в зеленой одежде, а потом по одному прошли через стекло.
     Приемная была необычно украшена. Кристаллические шары, освещающие больницу, были покрашены в красные и золотые цвета и превратились в гигантские, пылающие Рождественские безделушки ; падуб висел около каждого дверного проема, и блестящие белые ели были покрыты волшебным снегом и сосульки блестели в каждом углу, украшенные сверкающей золотой звездой. Здесь было намного меньше народу, чем когда они приезжали сюда в последний раз, хотя посередине комнаты на Гарри наткнулась волшебница с мандарином в носы.
     - Семейные неурядицы? - ухмыльнулась блондинка за столом. - Вы третья, кого я вижу сегодня...Заклинания Разрушения, 4 этаж.
     Они увидели Мистера Уизли сидящим на своей койке с остатками ужина с индейкой на подносе на своем колене. У него было спокойное выражение на лице.
     - Все в порядке, Артур? - спросила Миссис Уизли, после того как они поприветствовали Мистер Уизли и отдали ему свои подарки.
     - Нормально, нормально, - с придыханием ответил Мистер Уизли. - Вы...эээ... не видели Целителя Сметвика случайно?
     - Нет, - ответила Миссис Уизли с подозрением. - А что?
     - Ничего, ничего, - Мистер Уизли начал разворачивать свои подарки. - Ну как там у вас? Что вы получили на Рождество? О, Гарри - это чудесно! - добавил он, открыв подарок Гарри с проводами и отвертками.
     Миссис Уизли была явно не довольна ответом мужа. Когда он наклонился, чтобы пожать руку Гарри, она уставилась на перевязку под его ночной рубашкой.
     - Артур, - повысила она голос. - тебе сменили перевязку. Почему тебе поменяли бинты на день раньше, Артур? Мне сказали, что это до завтра не понадобиться.
     - Что? - испугался Мистер Уизли и подоткнул одеяло выше. - Нет, нет, это ничего, нет...
     Он словно сдался под пронизывающим взглядом Миссис Уизли.
     - Ну... только не расстраивайся, Молли, но у Августуса Пи была мысли...он только тут на практике, как Целители...ну, ты знаешь. Очень амбициозный молодой человек заинтересован в ...м...нестандартной медицине...я имею в виду, некоторые из способов Магглов... их называют "швы", Молли, и они отлично работают на ранениях в мире магглов.
     - What?' said Mr Weasley, looking rather frightened and pulling the bed covers higher up his chest. 'No, no - it's nothing - it's - He seemed to deflate under Mrs Weasley's piercing gaze.
     Миссис Уизли издала какой-то зловещий звук, что-то между рыком и криком. Люпин отошел от кровати в оборотню, у которого не было посетителей и который задумчиво рассматривал толпу вокруг Мистер Уизли, Билл пробормотал что-то насчет чашечки чая и Фред и Джордж составили ему компанию, захихикав.
     - Ты хочешь мне сказать, - голос Миссис Уизли повышался с каждым словом, хотя все ее сопосетители уже и так искали укрытия, - что ты связался с этими маггловскими лечениями?
     - Нет, не связался, Молли, дорогая, - оправдывался Мистер Уизли. - Это просто...просто я и Пи решили попробовать...но, к сожалению...ну, на таких ранениях...они не так хорошо работают, как мы хотели.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Ну, ну...я не уверен, что ты знаешь, что такое швы...?
     - Мне кажется, что ты старался пришить обратно свою кожу, - безрадостно фыркнула Миссис Уизли. - но даже ты, Артур, не мог быть таким тупым, чтобы...
     - Мне тоже надо чашку чая, - подпрыгнул Гарри.
     Гермиона, Рон и Джинни выпрыгнули из комнаты вместе с ним. Когда дверь закрылась вслед за ними, они услышали крик Миссис Уизли:
     
     - ЧТО ТЫ ИМЕЕШЬ В ВИДУ НАСЧЕТ ЭТОЙ ИДЕИ?
     
     - Типичный папа, - покачала голой Джинни, когда они шли по коридору. - Швы... я бы хотела тебя спросить...
     - Ну, они действительно отлично работают на немагических ранениях, - ответила Гермиона. - Наверное, что-то в яде змеи не дает им срастись. Интересно, а где чайная?
     - 5 этаж, - Гарри вспомнил записку на столе волшебницы с приемной.
     Они прошли по коридору через несколько двойных дверей и попали на небольшую лестницу, вдоль которой висели портреты каких-то зверских Целителей. Когда они зашли на лестницу, различный Целители называли их, ставя им странные диагнозы и предлагая жуткие средства лечения. Рон сильно оскорбился, когда старый волшебник, сказал, что у него явный спаттергоит.
     - Что это вообще такое? - сердито спросил он, когда Целитель прошел за ним еще через 6 портретов, выкидывая их обитателей.
     - Это ужасная инфекция кожи, юный господин, которая оставит вам еще больше рябых пятен и ваша кожа станет еще хуже, чем она есть теперь...
     - Постой, кого это ты назвал ужасным! - воскликнул Рон, его уши покраснели.
     - Единственное средство - взять жабьи кишки, туго привязать их к горлу и при полной луне залезть голышом в бочку с глазами угрей ...
     - Но на меня же не попали брызги!
     - А как же эти уродливые пятна на твоём лице, юный маг...
     - Это веснушки! - яростно воскликнул Рон. - А теперь убирайся в свою картину и оставь меня!
     Он повернулся к остальным, стоявшим с невозмутимыми выражениями на лицах.
     - Какой это этаж?
     - Думаю, шестой, - ответила Гермиона.
     - Не, это пятый, - возразил Гарри, - нам выше.
     Но как только он вышел наружу и взглянул на маленькое окошко в двойной двери, видневшееся в начале коридора с указанием "ЗАКЛИНАТЕЛЬНЫЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ", то неожиданно понял, что это был провал. Какой-то человек наблюдал за ними, приплюснувшись носом ко стеклу. У него были волнистые белые волосы, ярко-голубые глаза и широкая рассеянная улыбка, открывающая ослепительно-белые зубы.
     - Чтоб мне провалиться! - произнёс Рон, также уставившись на человека.
     - О, Боже! - неожиданно воскликнула Гермиона, у которой перехватило дыхание. - Профессор Локхарт.
     Их старый учитель по Защите от Тёмных Сил толкнул открытую дверь и двигался к ним, шелестя длинным сиреневым женским платьем.
     - О, привет! - сказал он. - Думаю, вы пришли за автографом, не так ли?
     - А он не сильно изменился, - пробормотал Гарри ухмыльнувшейся Джинни.
     - М-м... Как вы, профессор? - немного виноватым голосом спросил Рон. Именно из-за его неисправной волшебной палочки профессору Локхарту настолько отшибло память, что его сразу же поместили в клинику Св. Мунго, хотя поскольку это случилось в тот момент, когда Локхарт пытался очистить память Гарри и Рону, Гарри не больно-то ему сочувствовал.
     - В полном порядке, несомненно. Спасибо! - пышно ответил Локхарт, вытаскивая немного сломанное павлинье перо из кармана. - Хм... сколько автографов вам нужно? Я же умею писать слитно, вы знаете!
     - М-м.. Да, вообще-то, пока нисколько, спасибо, - ответил Рон, и поднял брови на Гарри, который спросил: "Профессор, а вам можно гулять по коридорам? Разве вы не должны сидеть в палате?".
     Улыбка на лице Локхарта медленно угасала. Несколько мгновений он пристально вглядывался в Гарри, а затем спросил: "Мы раньше не встречались?".
     - М-м-м... Да, встречались, - ответил Гарри. - Вы учили нас в Хогвартсе, вы помните?
     - Учил? - повторил Локхарт немного встревожено. - Я? Неужели?
     На его лице вдруг снова появилась улыбка; это было настолько неожиданно, что они немного встревожились.
     - Думаю, я научил вас всему, что вы знаете, не так ли? Ну ладно, как насчёт тех автографов? Пусть их будет целая дюжина, а вы поделитесь ими с остальными друзьями, и всем достанется!
     Но в следующей момент из-за двери в конце высунулась голова и прозвучал голос: "Гильдерой, озорник! Где ты бродишь?".
     Целительница, похожая на маму, с волосами, украшенными блёстками, суетливо вышла в коридор, тепло улыбаясь Гарри и остальным.
     О, Гильдерой, да у тебя гости! Как восхитительно, особенно на Рождество! Вы знаете, у него никогда не бывает гостей, бедная овечка... Я даже не знаю, почему, он же такой сладенький, вы согласны?
     - Мы даём автографы! - сказал Гильдерой Целительнице с игривой улыбкой. Им нужна целая куча, причём немедленно! Я лишь надеюсь, что у нас хватит фотографий!
     - Послушайте его, - сказала Целительница, беря Гильдероя за руку и нежно улыбаясь ему, как будто ему было всего два года. - Он был намного более известен несколько лет назад, и мы очень надеемся, что эта склонность давать автографы есть знак, что к нему начала возвращаться память. Вы же для этого пришли? Он находится в закрытой палате. Должно быть, он незаметно выскользнул, пока я заносила Рождественские подарки. Дверь обычно закрыта... нет, он не опасен! Но, - она понизила голос до шёпота, - он немного опасен для самого себя, блаженный... он не знает, кто он. Знаете, он бродит где-нибудь, а потом не может вспомнить, как вернуться... как здорово, что вы пришли навестить его!
     - Хм, - хмыкнул Рон, бесполезно указывая на этаж выше, - мы всего лишь... хм...
     Но Целительница выжидающе улыбнулась им, и Роново беспомощное "собирались выпить по чашечке чая" кануло в никуда. Они беспомощно посмотрели друг на друга, а затем пошли по коридору за Локхартом и его Целительницей.
     - Только недолго, - спокойно сказал Рон.
     Целительница направила палочку на дверь палаты Януса Фики и пробормотала: "Алохомора". Дверь распахнулась, и она повела их внутрь, крепко удерживая Гильдероя за руку, пока, наконец, не усадила его в кресло возле кровати.
     - Он у нас уже очень давно, - негромко сообщила она Гарри, Рону, Гермионе и Джинни. - С неисправимым заклинательным повреждением, вы знаете. Конечно, используя интенсивную терапию лечебными зельями, чарами и немного удачи, мы можем добиться некоторого улучшения. Гильдерой начинает понемногу вспоминать себя, и мы уже видели настоящее улучшение у Мистера Боуда, - он снова обрёл способность нормально разговаривать, правда, мы пока не можем понять, на каком языке. Ну ладно, мне нужно закончить с раздачей Рождественских подарков. Я оставляю вас здесь, вы можете поболтать.
     Гарри оглянулся. Вид палаты безошибочно показывал, что она была постоянным домом для своих пациентов. Вокруг их кроватей было намного больше личных вещей, чем в палате Мистера Уизли; например, стена возле изголовья Гильдероя была оклеена его изображениями, все они сверкали улыбками и махали пришедшим. Он подписал несколько из них самому себе раздельным, детским почерком. Когда Целительница усадила его в кресло, Гильдерой протянул им свежую стопку фотографий, схватил перо и начал возбуждённо их подписывать.
     - Ты можешь вложить их в конверты, - сказал он Джинни, кидая подписанные фотографии одну за другой ей в подол, пока не закончил. - Вы знаете, меня не забыли, нет! Я всё ещё получаю огромное количество писем от поклонников... Глэдис Гудген пишет каждую неделю... Мне бы хотелось узнать, почему... - он остановился, немного озадаченный, но затем снова засиял и вернулся к своему занятию с новой силой. - Я думаю, потому что я очень красивый...
     Унылый маг с болезненной кожей лежал в кровати напротив, уставившись в потолок; он мычал что-то про себя и похоже, его, похоже, совсем не волновало, что происходит вокруг. Ещё через две кровати лежала женщина с головой, полностью покрытой мехом; Гарри вспомнил, что что-то подобное происходило с Гермионой во втором классе, правда, к счастью, повреждение тогда не было неисправимым. В дальнем конце палаты две кровати были огорожены занавесками в цветочек, давая возможность обитателям и их посетителям побыть наедине.
     - Это тебе, Агнес, - выразительно произнесла Целительница женщине с лицом, покрытым мехом, вручая ей маленький пакет с Рождественскими подарками. - Видишь, тебя не забывают! И твой сыт послал сову, чтобы передать, что он навестит тебя вечером. Это замечательно, не так ли?
     Агнес громко пролаяла несколько раз.
     - Взгляни, Брадрик, тебе прислали горшок с растением и замечательный календарь с цветными Гиппогрифами на каждый месяц; они будут тебя радовать, - сказала Целительница, суетясь возле бормочущего человека, устанавливая немного уродливое растение с длинными, покачивающимися усиками на тумбочку у кровати и прикрепляя календарь к стене при помощи палочки, - И... О, Миссис Лонгботтом, вы уже уходите?
     Гарри завертел головой. Занавески с двух кроватей в конце палаты были одёрнуты, и два посетителя возвращались назад по проходу между кроватями: грозная пожилая ведьма в длинном зелёном одеянии с изъеденным молью лисьим мехом и остроконечной шляпе, украшенной тем, в чём безошибочно можно было узнать чучело грифа, и, идущий за ней и выглядящий очень подавленно, - Невилл.
     Гарри вдруг неожиданно понял, кем должны быть те люди, что обитали на двух кроватях в конце палаты. Он дико оглянулся, надеясь чем-нибудь отвлечь остальных, чтобы Невилл смог выйти из палаты незамеченным и без вопросов, но Рон тоже слышал, как кто-то произнёс: "Лонгботтом", и, раньше, чем Гарри успел его остановить, закричал: "Невилл!".
     Невилл подпрыгнул и съёжился так, как будто над его ухом просвистела пуля.
     - Это мы, Невилл! - ярко произнёс Рон, вставая на ноги. - Ты видел? Здесь Локхарт! А ты к кому приходил?
     - Это твои друзья, Невилл, дорогой? - любезно спросила бабушка Невилла, проходя мимо них.
     По Невиллу было видно, что он хотел оказаться где угодно в мире, но только не здесь. Глупый лиловый румянец скользил по его округлому лицу, и он всячески старался не смотреть ни на кого из них.
     - О, да, - сказала его бабушка, внимательно посмотрев на Гарри и протягивая ему сморщенную, скрюченную руку. - Да, да, конечно я знаю, кто ты. Невилл очень хорошо о тебе рассказывал.
     - М-м... Спасибо, - ответил Гарри, здороваясь. Невилл не смотрел на него, исследуя собственные ноги, в то время, как его лицо багровело ещё сильнее.
     - А вы, определённо, Уизли, - продолжила Миссис Лонгботтом, протягивая руку сначала Рону, а затем Джинни. - Да, я знаю ваших родителей, - конечно, не так хорошо, - но они хорошие люди, хорошие люди... А ты, должно быть, Гермиона Грэйнджер?
     Гермиона немного испугалась оттого, что Миссис Лонгботтом знала её имя, но всё же поздоровалась с ней.
     - Да, Невилл рассказывал мне о тебе. Ты помогла ему избавиться от нескольких трудных пятен, не так ли? Он хороший мальчик, - произнесла она, переводя с ней строгий, оценивающий взгляд через свой костлявый нос на Невилла, - но он, боюсь сказать, он не такой талантливый, как его отец, - и она повернула голову в сторону двух кроватей в конце палаты, так что чучело грифа на её шляпе предупредительно заколыхалось.
     - Что? - удивлённо спросил Рон. (Гарри хотел наступить ему на ногу, но незаметно сделать подобное в джинсах было намного сложнее, чем в мантии) - Невилл, там твой папа?
     Невилл тяжело вздохнул, взглянул на потолок и потряс головой. Гарри чувствовал себя, как никогда виноватым за остальных, но ничем не мог помочь Невиллу выбраться из этой ситуации.
     - Чего же ты? Здесь совершенно нечего стыдиться! - рассержено сказала Миссис Лонгботтом. - Ты должен гордиться, Невилл, гордиться! Ты знаешь, они пожертвовали своим здоровьем и здравомыслием вовсе не для того, чтобы их единственный сын стыдился их!
     - Я не стыжусь, - едва слышно ответил Невилл, продолжая смотреть куда угодно, но только не на Гарри и остальных. Рон встал на цыпочки, пытаясь увидеть обитателей тех двух кроватей.
     - Но ты нашёл весьма забавный способ показать это! - воскликнула Миссис Лонгботтом. - Мой сын и его жена, - сказала она, высокомерно обращаясь к Гарри, Рону, Гермионе и Джинни, - их пытали до сумасшествия последователи Сами-Знаете-Кого.
     Гермиона и Джинни тут же хлопнули себя руками по устам. Рон перестал вытягивать шею, пытаясь хоть глазочком увидеть родителей Невилла и был подавлен.
     - Они были Аврорами, вы знаете, и их очень уважали в обществе магов, - начала Миссис Лонгботтом. - Они были очень одарёнными, оба. Я... да, Алиса, дорогая, что это?
     Мама Невилла вышла из-за края палаты в ночной рубашке. На ней не было такого сияющего, счастливого лица, как Гарри видел у Моуди на старой фотографии Ордена Феникса. Её лицо было худым и старым, её глаза казались увеличенными, а её побелевшие волосы были тонкими и похожими на волосы умирающего. Похоже, она не хотела разговаривать, или, возможно, не могла, но она сделала робкое движение по направлению к Невиллу, что-то держа в своей обессилевшей руке.
     - Опять? - спросила Миссис Лонгботтом немного устало. - Очень хорошо, Алиса, дорогая, очень хорошо - Невилл, возьми это, что бы это ни было.
     Но Невилл уже протянул руку, в которую мама вложила пустую обёртку от Лучшей Надувающейся Жвачки Друбла.
     - Очень хорошо, дорогая, - радостно произнесла бабушка Невилла с фальшью в голосе, взяв его маму за плечо.
     Но Невилл спокойно сказал: "Спасибо, Мама".
     Его мама поковыляла назад по палате, бормоча что-то себе под нос. Невилл дерзко взглянул на остальных, видимо ожидая, что они будут смеяться, но Гарри подумал, что он никогда не видел ничего менее забавного в своей жизни.
     - Ладно, нам лучше уже возвращаться, - вздохнула Миссис Лонгботтом, надевая длинные зелёные перчатки. - Было очень приятно встретить здесь всех вас. Невилл, выбрось эту бумажку в урну. Она, должно быть, надавала тебе их уже достаточно, чтобы ты мог бы оклеить ими всю свою спальню.
     Но когда они уходили, Гарри был уверен, что Невилл положил эту сладкую обёртку себе в карман.
     Дверь за ними закрылась.
     - Я никогда не знала, - сказала Гермиона, готовая расплакаться.
     - И я тоже, - сипло ответил Рон.
     - И я, - прошептала Джинни.
     Они все посмотрели на Гарри.
     - Я знал, - угрюмо произнёс он. - Дамблдор рассказал мне, но я обещал, что никому не скажу об этом... Это то, за что Беллатрикс Лестрандж заточили в Азкабан. Она пытала их Заклинанием Круциатус, пока они не потеряли рассудок.
     - Так это сделала Беллатрикс Лестрандж? - шокировано прошептала Гермиона. - Это та женщина, чьё фото Кричер хранит у себя в убежище?
     Наступила длинная тишина, прервавшаяся раздражённым голосом Локхарта.
     - Ну посмотрите же! Не напрасно же я учился писать слитно!
     
     Глава 24
     
     Ментальное Заграждение
     
     Кричер, как выяснилось, прятался на чердаке. Сириус сказал, что обнаружил его там, всего в пыли, без всяких сомнений, пытавшегося отыскать какие-нибудь ещё реликвии семейства Блэков, чтобы спрятать их у себя в чулане. Хотя Сириус, казалось, был удовлетворен этой историей, она встревожила Гарри. Вновь объявившись, Кричер пребывал в лучшем расположении духа, его ожесточенное бормотание несколько приутихло, и приказы он выполнял покорней, чем обычно, хотя раз или два Гарри ловил домового эльфа на том, что тот жадно пялился на него, но тут же отводил взгляд, когда видел, что Гарри это заметил.
     Гарри не рассказывал Сириусу о своих смутных подозрениях, ведь теперь, когда Рождество было позади, его жизнерадостность итак испарялась на глазах. В то время как дата их возвращения в Хогвартс приближалась, он становился все более склонным к тому, что миссис Уизли называла "приступами депрессии (дословно: угрюмости, мрачности, сумрачности - на заметку корректорам)", при которых он становился раздражительным и неразговорчивым и часами пропадал в комнате Бакбика. Его подавленное настроение распространялось по дому, подобно ядовитому газу просачивалось в щели под дверями и постепенно заражало всех остальных.
     Гарри не хотелось опять оставлять Сириуса в компании одного только Кричера, впервые в жизни он не горел желанием вернуться в Хогварц. Возвращение в школу означало бы снова попасть под тиранию Долорес Умбридж, которая за время каникул, вероятно, поспособствовала принятию дюжины-другой новых декретов; не было теперь и Квиддиша, которого он мог ждать с нетерпением, ведь его отстранили от полетов; кроме того, существовала вероятность, что из-за приближения экзаменов их будут ещё больше нагружать домашними заданиями; а Дамблдор по-прежнему был далеко. По правде говоря, если бы не Общество Защиты, то он, вероятно, попросил бы у Сириуса позволения покинуть Хогвартс и остаться на Гриммаулд-Плейс.
     К тому же, в последний день каникул произошло событие, заставившее его, в полном смысле этого слова, побаиваться возвращения в Школу.
     - Гарри, дорогой, - сказала миссис Уизли, заглядывая в их с Роном спальню, где оба они играли в колдовские шахматы, а Гермиона, Джинни и Живоглот следили за происходящим на доске, - не мог бы ты спуститься в кухню? Профессор Снейп хотел переговорить с тобой.
     Гарри не сразу понял, о чем она говорит; одна из его ладей вступила в ожесточенную схватку с пешкой Рона, и он с энтузиазмом подстрекал её.
     - Размажь её, раздави, она - всего лишь пешка, тупое ты создание. Простите, миссис Уизли, так о чем вы говорили?
     - Профессор Снейп, дорогой. В кухне. Хочет перекинуться с тобой парой слов.
     Гарри в ужасе открыл рот. Он оглянулся на Рона, Гермиону и Джинни, все трое ответили ему изумленными взглядами. Живоглот, которого Гермиона с трудом удерживала в течение последней четверти часа, радостно прыгнул на доску так, что все фигуры с визгом кинулись врассыпную, ища укрытие.
     - Снэйп? - беспомощно спросил Гарри.
     - Профессор Снэйп, милый, - с укором произнесла миссис Уизли. - Пойдем скорее, он сказал, что не может долго задерживаться.
     - Что он от тебя хочет? - спросил Рон нерешительно, когда миссис Уизли удалилась из комнаты. - Ты ведь ничего не натворил, так?
     - Нет! - сказал Гарри возмущенно, напрягая мозги в попытках понять причину того, что Снейп последовал за ним на Гриммаулд-Плейс. Неужели это - из-за его последней домашней работы?
     Пару минут спустя он толкнул кухонную дверь и обнаружил Сириуса и Снейпа за длинным кухонным столом, свирепо уставившихся в противоположные стороны. Они хранили тяжелое, полное взаимной неприязни молчание. На столе перед Сириусом лежало вскрытое письмо.
     - Э-э, - сказал Гарри, чтобы объявить о своем присутствии.
     Снейп повернул к нему обрамленное прядями засаленных волос лицо.
     - Сядьте, Поттер.
     - Вы знаете, - громко сказал Сириус, покачиваясь на задних ножках стула и обращаясь к потолку, - думаю, я бы предпочел, чтобы вы не отдавали здесь приказы, Снейп. Видите ли, это - мой дом.
     Нездоровый румянец залил бледное лицо Снейпа. Гарри сел на стул около Сириуса лицом к сидящему по другую сторону стола профессору.
     - Я предполагал встретиться с вами наедине, Поттер, - сказал Снейп со знакомой усмешкой на лице, - но Блэк...
     - Я его крестный, - вскричал Сириус.
     - Я нахожусь здесь по распоряжению Дамблдора, - сказал Снейп, чей голос, напротив, становился все тише и язвительнее, - однако, конечно оставайтесь, Блэк, я знаю, вам нравится чувствовать себя... вовлеченным.
     - Что это должно означать? - сказал Сириус, с грохотом возвращая стул в нормальное положение.
     - Только то, что вы, уверен, должны чувствовать - ах - будучи огорчены, что не можете сделать ничего полезного, - сказал Снейп, слегка подчеркнув слова, - для Ордена.
     Теперь пришла очередь Сириуса краснеть. Губы Снейпа изогнулись в победной улыбке, когда он повернулся к Гарри.
     - Директор послал меня донести до вас, Поттер, его желание о том, чтобы за этот семестр вы научились пользоваться Ментальной Блокировкой.
     - Пользоваться чем? - тупо переспросил Гарри.
     Презрительная усмешка Снейпа стала более отчетливой.
     - Ментальной Блокировкой, Поттер. Магической защитой разума против вторжения извне. Мало кому известный, но чрезвычайно полезный раздел магии.
     Сердце у Гарри забилось очень быстро. Защита против внешних вторжений? Но ведь им еще ни разу никто не овладевал, они должны согласиться с этим...
     - Почему я должен научиться этой, как там её? - выпалил он.
     - Потому что Директор считает, что это хорошая идея, - сказал Снейп ровным голосом. - Вы будете посещать частные уроки один раз в неделю, но вы не должны никому об этом рассказывать, особенно Долорес Умбридж. Вы понимаете?
     - Да, - сказал Гарри. - Кто будет меня обучать?
     Снейп поднял брови.
     - Я, - сказал он.
     У Гарри появилось ужасное ощущение, что его внутренности растворились.
     Дополнительные уроки со Снейпом - что же, спрашивается, такого он сделал, чтобы заслужить это? Он быстро взглянул на Сириуса, ища поддержки.
     - Почему Дамблдор не может учить Гарри? - спросил Сириус враждебно. - Почему вы?
     - Полагаю, потому что это - привилегия директора поручать наиболее неприятные задания, - вкрадчиво пояснил Снейп. - Уверяю вас, я не просил об этом. - Он поднялся на ноги. - Поттер, я буду ждать вас в шесть вечера по понедельникам. В моем кабинете. Если кто-нибудь спросит, то вы посещаете исправительное Зельеделие. Любой, кто видел вас на моих занятиях, не сможет отрицать, что вы в нем нуждаетесь.
     Он развернулся, чтобы отбыть. Черный дорожный плащ развевался позади него.
     - Подождите секунду, - сказал Сириус, выпрямившись на стуле.
     Снейп посмотрел на него с презрительной усмешкой.
     - Я очень тороплюсь, Блэк. В отличие от вас, мое свободное время ограниченно.
     - Прямо в точку, - сказал Сириус поднимаясь. Он был гораздо выше Снейпа, который, как заметил Гарри, сжал кулак в кармане плаща, где, вероятней всего, находилась его волшебная палочка.
     - Если я узнаю, что вы используете эти свои уроки Ментальной Блокировки, чтобы портить Гарри жизнь, то вы мне за это ответите.
     - Как трогательно, - осклабился Снейп. Но, уверен, вы заметили, что Поттер удивительно похож на своего отца.
     - Да, заметил, - сказал Сириус гордо.
     - Ну, тогда да будет вам известно, что он настолько высокомерен, что любая критика просто отскакивает, - сказал Снейп вкрадчиво.
     Сириус резко отодвинул свой стул в сторону и зашагал вокруг стола к Снейпу, на ходу доставая волшебную палочку. Снейп выхватил свою. Оба - бледный Сириус и Снейп, который что-то просчитывал, переводя взгляд с кончика палочки Сириуса на его лицо, были готовы напасть друг на друга.
     - Сириус! - закричал Гарри, но тот, казалось, не слышал.
     - Я вас предупредил, Северус, - проговорил Сириус, когда его лицо оказалось в футе от лица Снейпа, - пусть Дамблдор считает, что вы изменились - плевать, я знаю лучше...
     - О, но почему бы вам не сказать это ему лично? - прошептал Снейп, - или вы боитесь, что он не воспримет всерьез слова человека, который прячется в доме матери в течение вот уже шести месяцев?
     - Скажите мне, как сейчас поживает Люциус Малфой? Я полагаю, что он доволен работой своего прихвостня в Хогвартсе, или нет?
     - Чушь собачья, - сказал Снейп тихо, - а вы знали, что Люциус Малфой узнал вас, когда вы в последний раз решили немного прогуляться? Это была поистине гениальная идея, дать себя заметить на безопасной вокзальной платформе... ведь это дало вам железное оправдание не покидать свое укрытие в будущем, разве не так?
     Сириус поднял палочку.
     - Нет! - заорал Гарри, перепрыгивая через стол и пытаясь встать между ними. - Сириус, не надо!
     - Ты что, считаешь меня трусом? - взревел Сириус, пытаясь оттолкнуть Гарри в сторону, но тот не собирался сдвигаться с места.
     - Ну почему же?.. Хотя, да - так и есть, - сказал Снейп.
     - Гарри - уйди - с - дороги, - прорычал Сириус, отстраняя его свободной рукой.
     Кухонная дверь открылась, и все семейство Уизли, плюс Гермиона, с виду весьма счастливые, вошли внутрь; мистер Уизли гордо вышагивал в середине, одетый в плащ, под которым виднелась полосатая пижама.
     - Здоров! - воскликнул он, обращаясь ко всем сразу, - абсолютно здоров!
     Он и все остальные Уизли застыли на пороге, созерцая представшую перед ними сцену, которая приостановилась также посреди действия: оба, Сириус и Снейп, обернулись к двери, все еще направляя палочки в лицо друг друга, и неподвижный Гарри между ними, вытянувший руки в стороны в попытках разнять повздоривших.
     - Мерлинова борода, - проговорил мистер Уизли, и улыбка слиняла с его лица, - что здесь происходит?
     Сириус и Снейп опустили палочки. Гарри смотрел то на одного, то на другого. У каждого на лице было выражение крайнего презрения, и все же неожиданное появление столь большого количества свидетелей, казалось, привело их в чувства. Снейп спрятал палочку в карман и поспешил к выходу, не удостоив Уизли никакими комментариями. В дверях он обернулся.
     - В шесть вечера, в понедельник, Поттер.
     И с этими словами ушел. Сириус провожал Снейпа свирепым взглядом, а его палочка смотрела ему вслед.
     - Что здесь произошло? - опять спросил мистер Уизли.
     - Ничего не произошло, Артур, - сказал Сириус, тяжело дыша, как если бы он только что пробежал стометровку. - Просто небольшая дружеская беседа между двумя старыми школьными приятелями. Он улыбнулся, но это, судя по его виду, потребовало неимоверных усилий.
     - Итак... вы здоровы? Это - замечательная новость, поистине замечательная.
     - Да, не так ли? - сказала миссис Уизли, ведя мужа к стулу. - Целитель Смитвик, колдовавший последним, выработал антидот против яда любых змей, и Артур усвоил урок о баловстве маггловой медициной, хорошо усвоил, дорогой? - добавила она, несколько угрожающе.
     - Да, Молли, дорогая, - покорно сказал мистер Уизли.
     Этот ужин обещал быть радостным, ведь мистер Уизли был опять среди них. И Гарри мог сказать, что Сириус старался ничего не испортить, но все же, когда его крестный не принуждал себя хохотать над шуточками Фреда и Джорджа, или предлагал кому-нибудь добавки, его лицо вновь приобретало задумчиво-хмурое выражение. Между Гарри и Сириусом сидели Мундугнус и Шизоглаз, которые заскочили, только чтобы преподнести мистеру Уизли свои поздравления. Гарри хотел поговорить с ним, сказать, что он не должен всерьез воспринимать слова Снейпа, что Снейп нарочно доводил его, и что никто не считает его трусом только за то, что Дамблдор попросил его оставаться на Гриммаулд-Плейс, а он выполнил эту просьбу. Но он не имел ни малейшей возможности так сделать, и мало того, глядя на скверное выражение лица Сириуса, Гарри порой не был уверен, что отважится затронуть эту тему, даже если бы у него появился шанс. Вместо этого он, несмотря на данное им слово, рассказал Гермионе и Рону о необходимости посещать уроки Ментальной Блокировки, а вместе с ними и Снейпа.
     - Дамблдор хочет, чтобы твои сны про Вольдеморта прекратились, - сразу же сказала Гермиона. - Ну, ты ведь не будешь сожалеть об этой утрате, не так ли?
     - Дополнительные уроки со Снейпом? - ошеломленно сказал Рон. - Нет, уж лучше - ночные кошмары.
     На следующий день они должны были вернуться в Хогвартс на Рыцарском Автобусе, вновь сопровождаемые Тонс и Люпином, которые завтракали на кухне, когда Гарри, Рон и Гермиона вошли туда утром. Взрослые что-то шепотом обсуждали, когда Гарри открыл дверь; они торопливо оглянулись, и разговор тут же прекратился.
     После короткого завтрака они надели куртки и шарфы, в надежде, что те спасут их от холодного серого январского утра. У Гарри было неприятное давящее ощущение в груди; он не хотел прощаться с Сириусом. Еще его мучило плохое предчувствие о предстоящем отъезде; он не знал когда они снова увидятся, но понимал, что на него возложена обязанность сказать что-то, что не дало бы ему совершить какую-нибудь глупость - Гарри опасался, что обвинение в трусости задело Сириуса так сильно, что он планирует какую-нибудь безрассудную вылазку за пределы Гриммаулд-Плейс. Прежде чем он успел подумать, что же такого сказать, Сириус подозвал его к себе.
     - Я хочу, чтобы ты взял это, - сказал он тихо, сунув в руки Гарри плотно упакованный сверток, по размеру напоминающий книгу в мягкой обложке.
     - Что это? - спросил Гарри.
     - Способ сообщить мне, что Снейп портит тебе жизнь. Нет, не открывай это здесь! - сказал Сириус, беспокойно взглянув на миссис Уизли, которая пыталась уговорить близнецов одеть варежки ручной вязки. - Я сомневаюсь, что Молли это одобрит - но я хочу, чтобы ты воспользовался им, если я буду тебе нужен, хорошо?
     - Ладно, - сказал Гарри, убирая пакет во внутренний карман своей куртки, но, при этом, он знал, что никогда не воспользуется его содержимым, чем бы оно ни оказалось. Гарри не станет тем, кто выманит Сириуса из его безопасного укрытия, как бы жестоко ни обращался с ним Снейп на предстоящих уроках Ментальной Блокировки.
     - В таком случае, идем, - проговорил Сириус, похлопывая Гари по плечу и мрачно улыбаясь, и прежде чем Гарри успел сказать что-нибудь еще, они уже стояли, со всех окруженные Уизли, около тяжелой, увешенной цепями и запертой на засов входной двери.
     - До свидания, Гарри, будь осторожнее, - сказала миссис Уизли, обнимая его.
     - Увидимся, Гарри, присмотри для меня парочку-другую змей! - сказал мистер Уизли радушно, пожимая ему руку.
     - Ага, - сказал Гарри рассеянно; это был последний шанс предостеречь Сириуса; он повернулся и взглянул в лицо крестного, уже открыв рот, чтобы высказаться, но, прежде чем он это сделал, Сириус коротко обнял его одной рукой и хрипло сказал: "Следи за собой, Гарри". В следующий момент Гарри обнаружил, себя выдворенным на морозный зимний воздух вместе с Тонс (сегодня представшей в виде высокой непритязательной женщины с волосами стального цвета), которая вела его вниз по ступенькам.
     Дверь с номером двенадцать захлопнулась позади него. Они последовали за Люпином. Когда они достигли тротуара, Гарри обернулся. Дом номер двенадцать быстро съеживался, а те, что были по бокам, расширялись, сдавливая его. Мгновение спустя дом исчез.
     - Давайте же, чем быстрее мы сядем на автобус, тем лучше, - сказала Тонс, и Гарри показалось, что во взгляде, которым она окинула площадь, была тревога. Люпин выставил правую руку.
     
     БА-БАХ.
     
     Жутко фиолетовый трехэтажный автобус появился перед ними прямо из воздуха, едва не столкнувшись с ближайшим фонарным столбом, который отпрыгнул в сторону, давая ему дорогу.
     Худой, прыщавый юноша с оттопыренными ушами, в фиолетовой униформе, спрыгнул на тротуар и сказал: "Добро пожаловать в...".
     - Да-да, мы знаем, спасибо, - сказала Тонс быстро. - Давайте, давайте, залезайте же...
     Она толкнула Гарри к ступенькам мимо кондуктора, который уставился на него, как только он прошел.
     - Но... это же!.. Эй, Эрн, это же 'Арри...
     - Назови его имя, и я наложу на тебя проклятие забвения, - пробормотала Тонс, теперь вталкивающая внутрь Гермиону и Джинни.
     - Я всегда хотел покататься на нем, - сказал Рон счастливо, присоединяясь к Гарри и осматриваясь.
     В прошлый раз Гарри путешествовал на Рыцарском Автобусе поздним вечером, и все три его этажа были уставлены медными кроватями. Сейчас же - с утра, автобус был переполнен разнообразными стульями, случайным образом расставленными около окон. Некоторые из них, казалось, попадали во время прибытия автобуса на Гриммаулд-Плейс; несколько колдунов и ведьм все еще стояли на ногах, ворча, и чья-то хозяйственная сумка рассыпалась по всему салону: отталкивающая смесь жабо-пауков, тараканов и взбитых сливок была рассыпана по всему полу.
     - Похоже, нам придется разделиться, - сказала Тонс оживленно, ища свободные стулья. - Фред, Джордж и Джинни, если бы вы заняли те сиденья сзади... Ремус может остаться с вами.
     Она, Гарри, Гермиона и Рон проследовали на самый верхний этаж, где были свободны два самых первых места и два позади. Кондуктор Стэн Шанпайк нетерпеливо проследовал за Гарри и Роном к задним местам. Головы поворачивались вслед проходящему Гарри, а когда он сел, все сделали вид, будто и не смотрели вовсе.
     Как только Гарри и Рон отдали Стэну по одиннадцать Сиклей, автобус снова отправился в путь, угрожающе раскачиваясь. Он прогрохотал вокруг Гриммаулд-Плейс, то и дело заезжая на тротуар, затем, после очередного оглушительного БА-БАХ, их всех швырнуло назад; стул Рона опрокинулся, и Сыч, вырвавшийся из стоявшей у него на коленях клетки, с диким клекотом понесся в переднюю часть автобуса, где, трепеща крылышками, приземлился на плечо Гермионы. Гарри, который с трудом избежал падения, схватившись за привинченный к стене подсвечник, посмотрел в окно: теперь они мчались, судя по всему, по автостраде.
     - Пригород Бирмингема, - сказал Стэн довольно, отвечая на незаданный Гарри вопрос, в то время как Рон поднимался с пола. - Ты неплохо с'хранился, да, 'Арри? Я видел твое имя в газетах в течение всего лета, но там никогда не было ничо сильно хорошего. Я сказал Эрну, сказал, что он не был похож на психаованного, когда мы встретились, только делал вид, правильно?
     Он передал им их билеты и продолжил восторженно созерцать Гарри. Определенно, Стэну было безразлично, насколько кто-либо был безумен, если ему хватало известности для упоминания о нем в газете. Рыцарский Автобус тревожно покачивался, обгоняя изнутри череду машин. Посмотрев в переднюю часть салона, Гарри увидел Гермиону, закрывшую глаза руками, Пигвидгеон счастливо раскачивался на её плече.
     
     БА-БАХ.
     
     Стулья вновь съехали назад, поскольку Автобус переместился с Бирмингемской автострады на тихую сельскую дорогу, которая, казалось, состояла из одних поворотов. Живые изгороди по обеим сторонам дороги отпрыгивали с их пути, когда они срезали углы. Отсюда они переместились на главную улицу в середине оживленного города, затем на путепровод(виадук), окруженный высокими холмами, затем на продуваемую всеми ветрами дорогу между многоэтажками, каждое перемещение сопровождалось оглушительным БА-БАХ'ом.
     - Я передумал, - пробормотал Рон, в шестой раз поднимаясь с пола, - я никогда больше не захочу путешествовать на этой штуке.
     - Слыште, остановка 'Огварц будет сразу после этой, - сказал сияющий Стэн, пошатываясь. Та властная женщина, там впереди, севшая вместе с вами, заплатила нам небольшие чаевые, чтобы мы переместили вас в начало очереди. Но сначала мы дадим сойти мадам Марш, впрочем - тут с нижнего этажа донесся звук, обычно сопровождающий рвоту, а вместе с ним и отвратительные звуки расплескивания жидкости - она себя, э-э, не неважно чувствует.
     Спустя несколько минут, автобус с визгом остановился около небольшого паба, которому пришлось убраться с дороги, чтобы избежать столкновения. Им было слышно, как Стэн выпроваживает несчастную мадам Марш из автобуса, и облегченное бормотание её собратьев пассажиров, доносившееся со второго этажа. Автобус снова пустился в путь, набирая скорость, пока - БА-БАХ.
     Они катили по заснеженному Хогсмеду. Гарри мельком увидел "Кабанью Голову", вывеска, на которой была изображена отрубленная кабанья голова, мерно поскрипывала на зимнем ветру. Хлопья снега залепили большое переднее окно автобуса. Наконец, они остановились перед воротами Хогвартса.
     Люпин и Тонс помогли им выйти из автобуса вместе с багажом, затем подошли, чтобы попрощаться. Гарри окинул взглядом все три этажа Рыцарского Автобуса - оставшиеся пассажиры глазели на них, прижавшись носами к стеклам.
     - Вы будете в безопасности, раз уж оказались здесь, - сказала Тонс, внимательно оглядывая пустынную дорогу. - Учись хорошо, Ладно?
     - Будьте осторожнее, - сказал Люпин, пожимая всем руки, а затем обратился к Гарри. - Послушай... - он понизил голос, пока все остальные прощались с Тонс, - Гарри, я знаю, ты недолюбливаешь Снейпа, но он превосходно владеет Ментальной Блокировкой, и все мы, включая Сириуса, хотим, чтобы ты научился защищаться, так что усердно занимайся, хорошо?
     - Да, постараюсь, - сказал Гарри тяжело, глядя в не по годам морщинистое лицо Люпина. - Тогда, до встречи.
     Шестеро из них, прилагая существенные усилия, зашагали по обледенелой дорожке к замку, волоча свои сундуки. Гермиона уже распространялась на тему вязания нескольких шляп для эльфов перед сном. Когда они достигли дубовых входных дверей. Гарри обернулся; Рыцарский Автобус уже исчез, и он почти жалел, что не остался в нем, при мысли о том, что ждало его на следующий вечер.
     Весь следующий день он провел в страхе перед грядущим. И сдвоенное Зельеделие с утра ничуть не уменьшило этот страх, поскольку Снейп был столь же неприятен, как и всегда. Его настроение упало еще больше из-за членов Общества Защиты, которые постоянно подходили к нему в коридорах между занятиями и с надеждой спрашивали, будет ли этим вечером собрание.
     - Я сообщу вам обычным способом, когда будет следующее собрание, - повторял Гарри снова и снова, - но сегодня это невозможно, мне нужно будет - э-э - идти на исправительное Зельеделие.
     - Ты посещаешь исправительное Зельеделие!? - спросил Захария Смит надменно у поставленного в тупик Гарри в Большом Зале после обеда. - Господи, да твои дела действительно плохи. Ведь Снейп, если не ошибаюсь, обычно не дает дополнительных уроков.
     Когда Смит удалился ужасно манерной походкой, Рон посмотрел ему вслед.
     - Может мне его проклясть? Отсюда, пожалуй, еще можно дотянуться, - сказал он, доставая свою палочку и нацеливая Смиту между лопаток.
     - Да забудь об этом, - сказал Гарри мрачно. - Так ведь все начинают думать, разве нет? То, что я - полный тупи...
     - Привет, Гари, - послышалось позади них. Он обернулся и увидел Чу.
     - О, - сказал Гарри, и у него в животе что-то екнуло. - Привет.
     - Мы будем в библиотеке, Гарри, - сказала Гермиона утверждающе, схватив Рона за локоть и утаскивая по направлению к мраморной лестнице.
     - Хорошо провел Рождество? - спросила Чу.
     - Да, не плохо, сказал Гарри.
     - Мое было довольно тихим, - сказала Чу. По каким-то причинам она выглядела немного взволнованной. - Хм... в следующем месяце будет очередной поход в Хогсмед, ты видел объявление?
     - Что? А - нет, еще не проверял доску объявлений поле приезда.
     - Да, это будет в День Святого Валентина...
     - Ага, - сказал Гарри, удивляясь тому, что она об этом заговорила. - Ну, ты, вероятно, хотела бы...
     - Только если этого хотел ты, - сказала она горячо.
     Гарри опешил. Он всего лишь хотел сказать: "Ты, вероятно, хотела бы узнать, когда будет следующее собрание Общества Защиты?", но её ответ этому явно не соответствовал.
     - Я - э-э... - пробормотал он.
     - О, все в порядке, если ты не хочешь, - сказала она подавленно. - Не беспокойся. Я - увидимся.
     Она ушла. Гарри стоял и смотрел ей вслед, его мозг отчаянно пытался найти всему этому объяснение. Потом что-то щелкнуло у него в голове.
     - Чу! Эй - Чу!
     Он догнал её посредине мраморной лестницы.
     - Э-э... не хотела бы ты пойти со мной в Хогсмед в День Святого Валентина?
     - О-о, да! - сказала она, наливаясь краской и сияя.
     - Замечательно... ну... значит - договорились, - сказал Гарри, почувствовав, что день не был полностью потерян. Он, фактически, взлетел до библиотеки, чтобы вместе с Роном и Гермионой отправиться на послеобеденные уроки.
     В шесть часов вечера, однако, даже эйфория из-за успешного приглашения Чу Ченг не могла заглушить зловещие предчувствия, которые все усиливались с каждым шагом его приближения к кабинету Снейпа.
     Он немного постоял перед дверью, желая оказаться почти где угодно, лишь бы не здесь, а потом, набрав в грудь воздуха, постучал и вошел.
     Темная комната была увешана всевозможными полками, сплошь уставленными сотнями склянок, в которых находились разноцветные зелья с плавающими в них скользкими частями животных и растений. В одном углу стоял шкаф с различными ингредиентами, в краже которых однажды Снейп обвинял Гарри и, надо сказать - не без основания обвинял. Внимание Гарри привлек к себе стол, на котором располагалась неглубокая каменная чаша, гравированная какими-то рунами и символами, из неё лилось неестественное свечение. Гарри сразу же узнал её - это был Дубльдум Дамблдора. Гадая, по каким таким причинам Дубльдум находится здесь, он подскочил от неожиданности, когда из тени донесся холодный голос Снейпа.
     - Закрой за собой дверь, Поттер.
     Гарри сделал, как ему сказали, но его не покидало ужасное чувство, будто он запер себя в тюремной камере. Когда Гарри вернулся в комнату, Снейп уже вышел на свет и молча указывал на стул напротив своего стола. Гарри сел, то же сделал и Снэйп. Его холодные черные глаза, не мигая, уставились на Гарри, и глубокая неприязнь застыла в каждой морщинке его лица.
     - Итак, Поттер, вы знаете, зачем вы здесь, - сказал он. - Директор попросил меня научить вас пользоваться Ментальной Блокировкой. Я только надеюсь, что вы окажетесь более способным к этому, нежели к Зельеделию.
     - Хорошо, - сказал Гарри кратко.
     - Эти уроки не будут обычными, Поттер, - сказал Снейп, его глаза недобро сузились, - но я все еще ваш учитель, и поэтому вы всегда будете называть меня "профессор" или "сэр".
     - Да... сэр, - сказал Гарри.
     Снейп продолжал рассматривать его сквозь щелочки глаз, пока не сказал, - Итак, Ментальная Блокировка. Как я уже говорил вам в кухне вашего дорогого крестного, этот раздел магии позволяет запечатать разум против магического вторжения и воздействия.
     - И почему профессор Дамблдор считает, что это мне необходимо, сэр? - сказал Гарри, глядя Снейпу прямо в глаза и гадая, ответит он или нет.
     Снейп мгновение смотрел на него, а потом высокомерно сказал, - Несомненно, даже до вас к настоящему моменту могло уже дойти, что Темный Лорд очень продвинулся в Ментальном Проникновении...
     - Что это? Сэр?
     - Это способность извлекать чувства и воспоминания из чужого разума...
     - Он может читать мысли? - сказал Гарри быстро, ведь его худшие опасения подтверждались.
     - Вы не остроумны, Поттер, - сказал Снейп, его черные глаза блестели. - Вы не замечаете тонких различий. Это один из недостатков, который делает вас таким ничтожным изготовителем зелий.
     Снейп на секунду замолчал, очевидно, чтобы насладиться удовольствием от оскорбления Гарри, и продолжил.
     - Только магглы говорят о "чтении мыслей". Разум - не книга, чтобы открывать, когда захочешь, и исследовать на досуге. Мысли не выгравированы на изнанке черепа, чтобы любой захватчик мог их прочитать. Разум - это сложная и многослойная вещь, Поттер - или, по крайней мере, большинство разумов. - Он ухмыльнулся. - Тем не менее, это правда, что владеющие Ментальным Проникновением способны, при определенных условиях, копаться в мозгах своих жертв и правильно интерпретировать свои находки. Темный Лорд, к примеру, почти всегда узнает, когда ему лгут. Только те, кто преуспел в Ментальной Блокировке, способны спрятать чувства и воспоминания, которые противоречат лжи, а значит, могут произносить ложь в его присутствии, не боясь, что она будет обнаружена.
     Что бы там Снейп ни говорил, для Гарри Ментальное Проникновение звучало, как чтение мыслей, и, кроме того, ему вообще не нравилось, как оно звучит.
     - Таким образом, он может узнать, о чем мы думаем прямо сейчас? Сэр?
     - Темный Лорд находится на почтительном расстоянии, а стены и земля Хогварца охраняются множеством древних заклинаний и чар, чтобы гарантировать физическую и умственную безопасность всех, кто находится внутри, - сказал Снейп. Время и пространство существенны в магии, Поттер. Зрительный контакт зачастую необходим для Ментального Проникновения.
     - Ну, а зачем тогда мне нужно обучаться Ментальной Блокировке?
     Снейп посмотрел на него, очерчивая рот длинным, тонким пальцем.
     - Обычные правила, кажется, не применимы к тебе, Поттер. Похоже, что проклятие, которое должно было убить тебя, вместо этого создало некоторого рода связь между вами и Темным Лордом. Все факты наводят на мысль, что в то время, когда ваш мозг наиболее расслаблен и уязвим - когда вы спите, например, - вы разделяете мысли и ощущения Темного Лорда. Директор считает, что так не должно продолжаться. Он пожелал, чтобы я научил вас закрывать свой разум для Темного Лорда.
     Сердце Гарри снова учащенно забилось. Все это как-то не стыковалось.
     - Но почему профессор Дамблдор хочет это прекратить? - спросил он внезапно. - Мне не особенно нравится все эти кошмары, но такая связь могла бы быть полезной, разве не так? Я хочу сказать... я видел, как та змея напала на мистера Уизли, а иначе, Дамблдор не смог бы его спасти, я прав? Сэр?
     Несколько мгновений Снейп смотрел на Гарри, все еще водя пальцем у губ. Когда он снова заговорил, то его речь была медленной и осторожной, будто он взвешивал каждое слово.
     - Похоже, что Темный Лорд не сознавал связь между вами и собой до недавнего времени. Тогда вы просто испытывали его ощущения и разделяли мысли, никак не указывая ему на то, что это происходит. Однако, видение, которое посетило вас перед самым Рождеством...
     - Про мистера Уизли и змею?
     - Не перебивайте меня, Поттер, - сказал Снейп угрожающим голосом. - Как я сказал, видение, которое посетило вас перед самым Рождеством, представляло собой такое сильное вторжение в мысли Темного Лорда...
     - Я смотрел глазами змеи, а не его!
     - Мне показалось, или я действительно просил вас не перебивать меня, Поттер?
     Но Гарри было безразлично, что Снейп начал злиться; наконец-то он, казалось, подобрался к сути этой истории; он все время придвигался вперед на своем стуле, так что даже не замети, что сидит уже на самом краю, напряженный, будто изготовившийся к взлету.
     - Как я мог смотреть глазами змеи, если вторгся в мысли Вольдеморта?
     - Не называй имени Темного Лорда вслух! - прошипел Снейп.
     Воцарилась угрожающая тишина. Они смотрели друг на друга поверх Дубльдума.
     - Профессор Дамблдор произносит его имя, - сказал Гарри тихо.
     - Дамблдор - очень могущественный волшебник, - проворчал Снейп. - В то время, как он может чувствовать себя в достаточной безопасности, используя имя... остальные из нас... Он потер свое левое предплечье, очевидно бессознательно, в месте, где, как было известно Гарри, находилась выжженная на коже Черная Метка.
     - Я всего лишь хочу знать, - снова начал Гарри, возвращая своему голосу вежливый тон, - почему...
     - Вы посетили мозг змеи, вероятно потому, что в этот момент там находился Темный Лорд, - огрызнулся Снейп. - Он управлял змеей тогда, и поэтому во сне вы тоже были внутри её головы.
     - И Воль - он - понял, что я там был?
     - Похоже на то, - сказал Снейп хладнокровно.
     - Как вы узнали? - сказал Гарри настойчиво. - Это только предположение Дамблдора, или...
     - Я предупреждал вас, - сузив глаза, сказал Снейп, неподвижный своем кресле, - чтобы вы называли меня "сэр".
     - Да, сэр, - сказал Гарри нетерпеливо, - но как вы узнали...
     - Достаточно того, что мы просто знаем, - сказал Снейп сдерживающим тоном. - Куда важнее, что Темный Лорд теперь осведомлен, что вы получили доступ к его мыслям и ощущениям. Он так же пришел к тому, что процесс возможен и в обратном направлении; то есть он понял, что может проникнуть в ваши мысли и ощущения в ответ...
     - И он мог бы попытаться заставить меня что-либо сделать? - спросил Гарри. - Сэр? - он добавил поспешно.
     - Мог бы, - сказал Снейп с видом холодного безучастия. - Что возвращает нас к Ментальной Блокировке.
     Снейп вытащил палочку из внутреннего кармана мантии, Гарри напрягся на своем стуле, но Снейп всего лишь поднял палочку к виску и поместил её кончик к корням сальных волос. Когда он отвел её, показалось какое-то серебристое вещество, тянувшееся от его виска к палочке, как толстая паутина, которая оборвалась в тот момент, когда он отдернул от неё палочку, и плавно опустилась в Дубльдум, где кружилось нечто серебристо-белое, не то газ, не то жидкость. Еще дважды Снейп касался виска палочкой и помещал серебристую субстанцию в каменную чашу, затем, без всяких объяснений своего поведения, он осторожно поднял Дубльдум, поставил подальше на полку и повернулся к Гарри лицом, с палочкой на изготовку.
     - Встаньте и возьмите свою палочку, Поттер.
     Гарри поднялся, нервничая. Теперь они стояли лицом к лицу у противоположных сторон стола.
     - Вы можете использовать свою палочку, чтобы попытаться разоружить меня или защитить себя любым другим способом, какой только можете придумать - сказал Снейп.
     - И что вы собираетесь делать? - спросил Гарри, с опаской глядя на палочку Снейпа.
     - Я попытаюсь проникнуть в ваш разум, - сказал Снейп мягко. Мы проверим, как хорошо вы сопротивляетесь. Мне сказали, что вы неплохо сопротивляетесь Заклятию Подвластия. Вам станет ясно, что для этого необходимы те же самые силы...сейчас - соберитесь. Лигилименс!
     Снейп атаковал Гарри, прежде чем тот успел подготовиться, даже прежде, чем тот начал призывать какую-нибудь защитную силу. Кабинет поплыл у него перед глазами и исчез; образ за образом проносились сквозь его мозг, подобно мерцающему кино, столь яркому, что он перестал видеть окружающее.
     Ему было пять, он наблюдал, как Дадли обкатывает свой новый красный велосипед, и его сердце разрывалось от зависти... ему - девять, и бульдог Риппер загнал его на дерево, и Дурслеи смеялись внизу на лужайке... он сидел под Шляпой Сортировщицей, и она сказала, что он бы добился на Слизерине успеха... Гермиона лежала в больничном крыле, её лицо скрывали пышные черные волосы... сотни дементоров приближались к нему около чернеющего озера... Чу Ченг, под омелой, подходила ближе к нему ...
     "Нет" - сказал голос в его голове, когда всплыли воспоминания о Чу, - "вы не видите этого, вы не наблюдаете, это - личное...
     Он почувствовал острую боль в колене. Кабинет Снейпа возвратился на место, и он осознал, что упал на пол; одно из его коленей больно ударилось о ножку стола. Он поднял глаза на Снейпа, который опустил свою палочку и потирал запястье. Там был воспаленный рубец, как после ожога.
     - Вы сознательно наложили Жгучее Проклятие? - спросил Снейп хладнокровно.
     - Нет, сказал Гарри горько, поднимаясь на ноги.
     - Я так и думал, - сказал Снейп, изучая его. Вы позволили мне забраться слишком глубоко. Вы потеряли контроль.
     - Вы видели все, что я видел? - спросил Гарри, хотя и не был уверен, что услышать ответ.
     - Только мельком, - сказал Снейп, скривив губы. - Кому принадлежала та собака?
     - Моей тете Марджи, - пробормотал Гарри, ненавидя Снейпа.
     - Что ж, для первого раза это было не так убого, как могло быть, сказал Снейп, снова поднимая палочку. - Вы сумели таки меня остановить, но потратили впустую уйму энергии и времени, пока кричали. Сфокусируйтесь. Отразите нападение своим разумом, и тогда вам не придется прибегать к помощи палочки.
     - Я пытаюсь, сказал Гарри озлобленно, - но вы не говорите мне, как!
     - Не зарывайтесь, Поттер, - сказал Снейп угрожающе. - Теперь я хочу, чтобы вы закрыли глаза.
     Гарри бросил на него нехороший взгляд, прежде чем выполнил пожелание. Ему не нравилась идея стояния здесь с закрытыми глазами перед Снейпом, у которого была палочка.
     - Очистите свой разум, Поттер, - сказал холодный голос Снейпа. - Оставьте эмоции...
     Но ненависть Гарри к Снейпу продолжала растекаться по его венам, как яд. Оставить ярость? Да оторвать ноги было бы легче...
     - Вы не делаете того, о чем я вам говорю, Поттер... вам не достает дисциплины... сконцентрируйтесь, сейчас же...
     Гарри пытался освободить свой разум, пытался не думать, не вспоминать, не чувствовать...
     - Попробуем еще раз... на счет три... раз - два - три - Легилименс!
     Гигантский черный дракон возвышался перед ним... папа и мама смотрели на него из Зеркала Сокровений... Седдрик Диггори лежал на земле, взирая на него пустым взглядом...
     - Не-е-е-ет!
     Гарри снова оказался на коленях, закрыв лицо руками, его мозг ныл, как если бы его пытались выдернуть из черепа.
     - Поднимайся! - сказал Снейп резко. - Вставай! Ты не пытаешься, не прилагаешь усилий. Ты допускаешь меня к воспоминаниям, которых боишься, вручая тем самым мне оружие!
     Гарри снова поднялся на ноги, его сердце дико колотилось, как будто он только что видел настоящую смерть Диггори на кладбище. Снейп выглядел бледнее и разгневанней, чем обычно, хотя, это не шло ни в какое сравнение с гневом, охватившим Гарри.
     - Я - прилагаю - усилия, - сказал он сквозь сжатые зубы.
     - Я сказал освободиться от эмоций!
     - Да? Я нахожу это труднореализуемым в данный момент, - огрызнулся Гарри.
     - Тогда вы окажетесь легкой добычей для Темного Лорда! - сказал Снейп неистово. - Тупицы, которые с гордостью носят свои чувства на ладони, кто не может контролировать свои эмоции, кто пребывает в печальных воспоминаниях и заводится с пол-оборота - слабаки, другими словами - у них нет и шанса против мощи! Он проникнет в твой разум, как раз плюнуть, Поттер!
     - Я не слаб, - сказал Гарри глухим голосом, ярость теперь пульсировала в нем, так что он в любой момент мог напасть на Снейпа.
     - Тогда докажи! Владей собой! - прошипел Снейп. - Усмири свой гнев, упорядочи свой разум! Мы попробуем снова! Приготовься, сейчас! Легилименс!
     Он наблюдал, как дядя Вернон заколачивает щель для писем... сотни дементоров стекались к нему около озера... он двигался по коридору без окон вместе с мистером Уизли... они приближались к гладкой черной двери в конце коридора... Гарри собирался войти в неё... но Мистер Уизли повел его влево, вниз по каменным ступенькам...
     
     
     - Я ПОНЯЛ! Я ПОНЯЛ!
     
     Он снова стоял на четвереньках в кабинете Снейпа, его шрам неприятно покалывал, но слова, которые вылетели из его рта, были торжествующими. Он снова вскочил и обнаружил, что Снейп смотрит на него, подняв палочку. На этот раз все выглядело так, как если бы Снейп сам снял заклинание, еще до того, как Гарри начал сопротивляться.
     - Что случилось тогда, Поттер? - спросил он, пристально глядя на Гарри.
     - Я видел - я вспомнил, - сказал Гарри, задыхаясь. - Я только что понял...
     - Что понял? - спросил Снейп резко.
     Гарри не сразу ответил; он все еще наслаждался моментом слепящего осмысления, потирая лоб...
     В течение месяцев ему снился коридор без окон, заканчивающийся запертой дверью, и он не понимал, что это - реально существующее место. Теперь, снова пережив воспоминание, он понял, что все это время ему снился коридор, по которому они, вместе с мистером Уизли, бежали двенадцатого августа, когда опаздывали в зал суда в Министерстве; это был коридор, ведущий в Департамент Загадок, и мистер Уизли был там в ночь, когда его укусила змея Вольдеморта.
     Он поднял глаза на Снейпа.
     - Что находится в Департаменте Загадок?
     - Что ты сказал? - спросил Снейп тихо, и Гарри заметил с чувством глубокого удовлетворения, что он лишился решимости.
     - Я спросил, что находится в Департаменте Загадок, сэр? - сказал Гарри.
     - И почему, - медленно произнес Снейп, - ты об этом спрашиваешь?
     - Потому, - сказал Гарри, рассматривая лицо Снейпа, - что тот коридор, который я только что видел - он снился мне в течение месяцев - я только что узнал его - он ведет в Департамент Загадок... и я думаю, что Вольдеморту нужно что-то, что находится там...
     - Я сказал вам не произносить вслух имя Темного Лорда!
     Они смотрели друг на друга. Шрам Гарри снова заныл, но ему было все равно; Снейп выглядел взволнованным; но когда он снова заговорил, его голос звучал принужденно хладнокровно и безучастно.
     - В этом Департаменте много разных вещей, Поттер, о нескольких из них вы догадываетесь, и ни одна из них вас не касается. Я понятно изъясняюсь?
     - Да, - сказал Гарри, все еще потирая саднящий шрам, боль в котором становилась все ощутимее.
     - Я жду вас здесь в то же время в среду. Мы продолжим занятия.
     - Ладно, - сказал Гарри. Он уже отчаялся выбраться из кабинета Снейпа и встретиться с Роном и Гермионой.
     - Вы должны избавлять свой мозг от эмоций каждым вечером, перед сном; опустошать его, делать чистым и спокойным, это понятно?
     - Да, - сказал Гарри, который едва слушал его.
     - И предупреждаю вас, Поттер... Я узнаю, если вы не будете тренироваться.
     - Хорошо, - пробормотал Гарри. Он подобрал свой рюкзак, повесил его на плечо и поспешил к выходу. Открыв дверь, Гарри обернулся на Снейпа, который стоял спиной к Гарри и выцеживал свои собственные мысли из Дубльдума кончиком палочки, осторожно помещая их к себе в голову. Гарри вышел, не сказав больше ни слова и бесшумно закрыв за собой дверь, его шрам все еще болезненно пульсировал.
     Гарри обнаружил Рона и Гермиону в библиотеке, где они трудились над самой новой стопкой домашних заданий Умбридж. Другие ученики, почти все из которых были на пятом году обучения, сидели поблизости, за освещенными настольными лампами столами, уткнув носы в книги, перья лихорадочно царапали по бумаге, не смотря на то, что небо за окнами темнело все сильнее. Других звуков, кроме, может быть, тихого поскрипывания одной из туфель мадам Пинс, когда она ходила по проходам и грозно дышала в затылки посмевших прикоснуться к её драгоценным книгам, не было.
     Когда он сел напротив Рона и Гермионы, то увидел свое отражение в потемневшем окне; он был очень бледен, а его шрам был четче, чем обычно.
     - Как все прошло? - прошептала Гермиона, обеспокоено посмотрев на него. - С тобой все в порядке, Гарри?
     - Да...все нормально... я даже не знаю, - сказал Гарри нетерпеливо, вздрогнув от боли, вновь стрельнувшей в шраме. - Слушайте... я кое-что понял.
     И он рассказал им о том, что только что видел, и до чего додумался.
     - Итак... итак, ты говоришь, что... - прошептал Рон, как только мадам Пинс, тихо поскрипывая, проследовала мимо, - что оружие - вещь, необходимая Сам-Знаешь-Кому - находится в Министерстве Магии?
     - В Департаменте Загадок, по крайней мере, должна там быть, - пошептал Гарри. Я видел эту дверь, когда твой отец вел меня в судебные помещения на слушание моего дела, и это, определенно, та же дверь, которую он охранял, когда его укусила змея.
     Гермиона глубоко вздохнула.
     - Ну конечно, - выдохнула она.
     - Конечно, что? - сказал Рон немного нетерпеливо.
     - Рон, подумай... Старгис Подмор пытался пройти через дверь в Министерстве Магии... это, вероятно, была та самая дверь, слишком много совпадений!
     - Как получилось, что Старгис пытался пробраться в Министерство, ведь он на нашей стороне? - сказал Рон.
     - Ну, я не знаю, - призналась Гермиона. - Это немного странно.
     - Итак, что находится в Департаменте Загадок? - спросил Гарри у Рона. - Твой отец когда-нибудь что-нибудь говорил о нем?
     - Я знаю, что людей, которые работают там, называют "неописуемыми", - сказал Рон, нахмурившись, - потому что никто на самом деле не знает, чем они занимаются - странное место для хранения оружия.
     - Нисколько не странное, это имеет абсолютно здравый смысл, - сказала Гермиона. - Это, должно быть, какая-то сверхсекретная разработка Министерства... Гарри, ты уверен, что с тобой все в порядке?
     Гарри в этот момент с силой тер лоб обеими руками, будто пытался отутюжить его.
     - Да... все хорошо... - сказал он, опуская трясущиеся руки. - Я просто чувствую немного... что мне не особенно нравятся уроки Ментальной Блокировки.
     - Полагаю, любой чувствовал бы себя сомнительно, если бы его мозг снова и снова подвергали атакам, - сказала Гермиона, сочувствующе. - Послушай, давай вернемся в общую гостиную, там будет немного удобнее.
     Но общая гостиная была битком набита и переполнена смехом и всеобщим возбуждением; Фред и Джордж демонстрировали новые поступления товаров их магазина приколов.
     - Обезглавливающие шляпы! - вскричал Джордж, тогда как Фред махал остроконечной шляпой, украшенной пушистым розовым пером, перед наблюдающими учениками. Два Галеона каждая, следите за Фредом, сейчас!
     Фред нацепил шляпу на голову, сияя. С секунду он просто выглядел весьма глупо; а потом и шляпа, и голова пропали.
     Несколько девчонок взвизгнули, но все остальные залились смехом.
     - И снова прочь! - прокричал Джордж. Фред несколько мгновений шарил рукой в пустоте над плечами, а затем его голова вернулась на свое место, как только он снял с неё заколдованную шляпу.
     - Как эти шляпы работают? - сказала Гермиона, оторвавшись от домашней работы и наблюдая за Фредом и Джорджем. - То есть, очевидно, что это, своего рода, Заклинание Невидимости, но достаточно умно было расширить зону его действия вне пределов заколдованного объекта... тем не менее, мне кажется, что заклинание будет действовать не долго.
     Гарри не ответил; он чувствовал, что заболел.
     - Я доделаю это завтра, - пробормотал он, сгребая только что вынутые книги обратно в рюкзак.
     - Тогда запиши это в своем планировщике домашних заданий! - сказала Гермиона ободряюще, - Так ты не сможешь о нём забыть.
     Гарри и Рон обменялись взглядами, когда он нащупал и достал из рюкзака планировщик, открыв его для пробы.
     - Не откладывай ничего на потом! Ты, хвастливая заурядность! - проворчала книга, как только Гарри набросал в ней заметку о домашнем задании Умбридж. Гермиона просияла.
     - Думаю, я пойду спать, - сказал Гарри, убирая планировщик обратно в рюкзак, отметив про себя бросить его в огонь при первой же возможности.
     Он пересек гостиную, отстранившись от Джорджа, который попытался надеть на него Обезглавливающую шляпу, и оказался в тишине и прохладе каменной лестницы, ведущей к спальням мальчиков. Он чувствовал себя таким же больным, как в ночь, когда у него было видение о змее, но если бы он только мог ненадолго прилечь, то все было бы хорошо.
     Он открыл дверь спальни и, шагнув внутрь, почувствовал такую резкую боль, будто кто-то прорубался сквозь его макушку. Он не знал, где находится, не знал, лежит он или стоит, он не помнил даже собственного имени.
     Маниакальный смех звенел в его ушах... он уже очень давно не был таким счастливым... ликующим, исступленным, торжествующим... произошла прекрасная, замечательная вещь...
     - Гарри? ГАРРИ!
     Кто-то бил его ладонью по лицу. Безумный смех перемежался с криком боли. Счастье утекало из него, но смех продолжался...
     Он открыл глаза и тут же осознал, что исступленный смех извергается из его собственного рта. И, как только он понял это, смех прекратился; Гарри задыхаясь лежал на полу, уставившись в потолок, шрам на его лбу пульсировал страшной болью. Рон встревожено склонился над ним.
     - Что случилось? - сказал он.
     - Я... не знаю... - сказал Гарри, садясь и тяжело дыша. - Он действительно... по-настоящему счастлив...
     - Сам-Знаешь-Кто?
     - Произошло что-то хорошее, - пробормотал Гарри. Его трясло, как в ту ночь, когда он увидел атакующую мистера Уизли змею, ему было очень плохо. - Что-то, на что он очень надеялся.
     Эти слова звучали, как если бы они вернулись в Гриффиндорскую раздевалку, как будто кто-то посторонний говорил устами Гарри, хотя он и знал, что сказанное - правда. Он сделал глубокий вдох, не желая, чтобы его вырвало на Рона, и был очень рад тому, что Дин и Симус не видят его сейчас.
     Гермиона попросила меня проверить, как ты, - сказал Рон тихо, помогая Гарри подняться на ноги. - Она сказала, что твоя сопротивляемость уменьшилась после Ментальных развлечений Снейпа... но я все равно думаю, что, в конечном счете, это принесет пользу, не так ли? - он с сомнением посмотрел на Гарри, доведя его до кровати. Гарри безучастно кивнул и повалился на подушку, ощущая боль во всем теле из-за слишком частых за сегодняшний вечер падений, его шрам все еще болезненно саднил. Он не мог не сознавать того, что первый штурм Ментальной Блокировки ослабил сопротивляемость его разума, вместо того, чтобы усилить её, и, с чувством больной тревоги, он задавался вопросом, что же такого должно было произойти, чтобы сделать Вольдеморта счастливее, чем когда-либо.
     
     Глава 25
     
     Выступление в Заливе
     
     Гарри получил ответ на свой вопрос на следующее утро. Когда Гермиона получила очередной "Ежедневный Пророк", она разгладила его, пристально посмотрела на первую страницу и так взвизгнула, что все, сидящие по близости, уставились на нее.
     - Что такое? - вместе спросили Гарри и Рон.
     Вместо ответа она положила газету на стол перед ними и указала на 10 черно-белых фотографий, заполняющих всю первую страницу, на 9 из которых были маги, а на 10 волшебница. Некоторые из них ухмылялись, а другие с наглым видом водили пальцами по краям фотографий. Над каждой было надписано имя и преступление, за которое этого человека отправили в Азкабан.
     Антонин Долохов, было написано над волшебником с вытянутым, бледным, искривленным лицом, которое словно глумилось над Гарри, был признан виновным в зверских убийствах Гидеона и Фабиана Преветт.
     Альгернон Руквуд, так начиналась надпись под рыжим человеком с сальными волосами, который наклонялся к краю картины со скучающим выражением лица, был осужден за выдачу секретов Министерства Тому-Кого-Нельзя-Называть.
     Но глаза Гарри остановились на фотографии волшебницы. Ее лицо привлекло его внимание, когда он открыл страницу. У нее были длинные, темные волосы, неопрятно выглядящие и торчащие во все стороны на фотографии, хотя они должны были быть густыми, светлыми и блестящими. Она посмотрела на него своими широко открытыми глазами, самоуверенная, презрительная улыбка играла на ее тонком губах. Подобно Сириусу, она сохранила остатки приятной внешности, но что-то - вероятно Азкабан - забрало почти всю ее красоту.
     Беллатрикс Лестранж заслана в Азкабан за пытки и тортуры Френка и Алисы Лонгботтом.
     Гермиона толкнула Гарри и указала на заголовок над фотографиями, который Гарри, уставясь на Беллатрикс, еще не успел прочитать.
     Массовый побег из Азкабана.
     
     
     МИНИСТЕРСТВО БОИТСЯ, ЧТО БЛЕК - КЛЮЧЕВОЕ ЛИЦО ДЛЯ СТАРЫХ ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ.
     
     - Блек? - воскликнул Гарри. - Не...?
     - Шшшш! - в отчаянии зашептала Гермиона. - Не так громко - просто читай!
     Поздно вечером Министерство Магии анонсировало массовый побег из Азкабана.
     Разговаривая с репортерами в личном кабинете, Корнелиус Фадж, Министр Магии, подтвердил, что 10 узников, которые находились под строжайшем контролем, сбежали вчера вечером и что он уже проинформировал Премьер-Министра Магглов об этих опасных индивидуумах.
     - К сожалению, мы оказались в той же ситуации, что и два с половиной года назад, когда сбежал убийца Сириус Блек, - говорил Фадж прошлым вечером. - Мы думаем, что эти два побега взаимосвязаны. Чтобы сбежать из этой великой тюрьмы, надо иметь помощь из вне, и мы должны вспомнить, что Блек, первый сбежавший из Азкабана за всю его историю, имел идеальные возможности для помощи своим товарищам. Мы также думаем, что вероятно эти люди, включая двоюродную сестру Блека, Беллатрикс Лестранж, признали Блека своим лидером. Однако, мы, в свою очередь, делаем все возможное, чтобы настигнуть этих преступников, и мы призываем магическую общественность быть на стороже. Ни в коем случае нельзя приближаться к этим людям.
     - Вот и ответ, Гарри, - произнес Рон, охваченный страхом. - Вот почему вчера он был так счастлив.
     - Я в это не верю, - пробормотал Гарри. - Фадж обвиняет Сириуса в побеге?
     - А какие еще варианты у него есть? - с горечью промолвила Гермиона. - Он же не мог сказать: "Извините, все, Дамблдор меня предупреждал, что такое может случиться, стража Азкабана присоединилась к Вольдеморту" - перестань хныкать, Рон - "и сейчас самые ужасные сторонники Вольдеморта тоже сбежали" Я имею в виду...Ну он уже ж потратил 6 месяцев, обвиняя тебя и Дамблдора во лжи, не так ли?
     Гермиона, чуть не разорвав газету, открыла ее и начала читать репортаж внутри, пока Гарри осматривал Большой Зал. Он не мог понять, почему его однокурсники не выглядели напуганными или по крайней мере не обсуждали жуткие новости на первое странице, но лишь несколько из них выписывали газету, как Гермиона. Они все разговаривали о домашнем задании, Квиддиче и остальной чепухе в то время, как вне этих стен еще 10 Пожирателей Смерти пополнили ряды Вольдеморта.
     Он окинул взглядом стол учителей. Тут все было иначе. Дамблдор и Профессор МакГоннагал что-то серьезно обсуждали. Профессор Спраут подперла "Пророк" бутылкой кетчупа и читала первую страницу так внимательно, что не замечала капающий желток с ложки на ее колено. В то же время, ближе к концу стола, Профессор Умбридж уткнулась в тарелку с кашей. На этот раз ее мешковатые глаза не осматривали Большой Зал в поисках плохо себя ведущих студентов. Она хмурилась, проглатывая еду, и время от времени бросала злорадный взгляд на Дамблдора и МакГоннагал, жадно что-то обсуждающих.
     - О... - с любопытством Гермиона продолжала рассматривать газету.
     - Что на этот раз? - нервно спросил Гарри.
     - Это ужасно, - пошатнулась Гермиона. Она открыла страницу 10 и передала Гарри и Рону.
     Трагическая смерть Работника Министерства. Больница Святого Мунго обещала провести полное расследование инцидента прошлым вечером, когда работника Министерства, Бродерика Бода, 49, нашли мертвым в своей кровати, раздавленным горшечным цветком. Целители, принимавшие участие в лечении Мистера Бода, были не способны вернуть его к жизни. Незадолго до смерти он получил повреждение на месте своей работы из-за несчастного случая.
     Целитель Мириам Страут, сторожившая палату Мистера Борда на время инцидента, была отстранена от работы и не могла прокомментировать происшедшее, но работник больницы сказал в заявлении:
     - Больница Святого Мунго очень сожалеет о смерти Мистера Бода, чье здоровье улучшалось до этого трагического случая. У нас есть строгие руководящие принципы о декорациях, разрешенных в наших палатах, но судя по всему Целитель Страут, которая была занята подготовкой к Рождеству, не заметила опасность цветка на столе Мистера Бода. Поскольку его речь и подвижность улучшалась, Целитель Страут доверяла заботу о цветке Мистер Боду, не сознавая того, что это был не простой Флитерблум, а режущая Ловушка Дьявола, которая при прикосновении выздоравливающего Мистера Бода немедленно его задушило.
     Больница Святого Мунго не в состоянии объяснить присутствие цветка в палате и призывает любого мага, владеющего информацией по этому поводу, связаться с нами.
     - Бод, - протянул Рон. - Бод...Это имя мне знакомо...
     - Мы его видели, - прошептала Гермиона. - В больнице, помните? Он был в кровати напротив Локхарта, он там лежал, уставясь в потолок. А потом мы видели, как прибыла Ловушка Дьявола. Она - Целитель - сказала, что это подарок на Рождество.
     Гарри опять посмотрел на заметку в газете. Чувство ужаса обхватило его.
     - Почему мы не смогли понять, что это была Ловушка Дьявола? Мы ж ее раньше видели...мы могли это предотвратить.
     - Кто мог ждать, что Дьявольская Ловушка появится в больнице в виде горшечного цветка? - прервал его Рон. - Это не наша вина, тот, кто прислал его, виновен! Они должны быть полными тупицами, чтобы не проверять, что покупают.
     - Очнись, Рон! - покачала Гермиона головой. - Я не думаю, что тот, кто положил ее в горшок, не понимал, что она убьет каждого, кто к ней прикоснется. Это было убийство...хорошо продуманное убийство...если этот цветок прислали анонимно, как можно догадаться, кто убийца?
     Гарри уже не думал о Ловушке Дьявола. Он вспоминал, как опускался на лифте на девятый этаж Министерства в день своего слушания и человека с болезненным выражением лица, который зашел на этаже Атриус.
     - Я видел Бода, - медленно произнес он. - Я видел его в Министерстве с твоим папой.
     Рон открыл рот.
     - Я помню, как папа рассказывал о нем дома! Он Затворник - он работал в Отделе Тайн.
     Они посмотрели друг на друга, потом Гермиона потянула газету к себе, закрыла ее, опять посмотрела на фотографии 10 сбежавших Пожирателей Смерти и поднялась со скамейки.
     - Куда ты? - поразился Рон.
     - Отправить письмо, - Гермиона перекинула рюкзак через плечо. - Это...ну, я сама не знаю...но стоит попробовать... я одна могу это сделать.
     - Я ненавижу, когда она так делает, - пробурчал Рон, когда он и Гарри встали из-за стола и намного медленнее вышли из Большого Зала. - Она б не умерла же, если б сказала, что собирается делать? Это забрало у нее 10 секунд. Привет, Хагрид!
     Хагрид стоял около дверей Холла, ожидая, пока выйдет толпа из Равенкло. У него все еще было столько же синяков, сколько было в тот день, когда он вернулся из своего путешествия к гигантам, и новая царапина пересекала его нос.
     - Все в порядке? - попробовал он улыбнуться, но смог воспроизвести только гримасу боли.
     - С тобой все нормально, Хагрид? - Гарри последовал за ним, когда он вышел за Равенкло.
     - Нормально, нормально, - произнес Хагрид со слабой уверенностью в голосе. Он махнул рукой и едва избежал столкновения с Профессором Вектором, проходящим мимо. - Просто я занят, ну ты знаешь, обычные вещи...надо готовить уроки...несколько саламандер сгнили...и я на испытании, - пробормотал он.
     - Ты на испытании? - воскликнул Рон так громко, что несколько студентов оглянулись в любопытстве. - Извини, ты на испытании? - прошептал он.
     - Ага, - сказал Хагрид. - Сказать по правде, этого можно было ждать. Проверка не прошла очень хорошо...но так или иначе, - он глубоко вздохнул. - Надо сходить и растереть еще порошка чилли на саламандр, а то у них окончательно отпадут хвосты. Увидимся, Гарри...Рон...
     Он потопал за дверь и вниз по каменным ступеням на влажную землю. Гарри наблюдал за ним и задался вопросом, сколько еще плохих новостей он сможет выдержать.
     Новость, что Хагрид был на испытании, стала общеизвестной в школе в течение следующих нескольких дней, но к негодованию Гарри, практически никто не был расстроен из-за этого ; наоборот, некоторые студенты, естественно Драко Малфой был среди них, ликовали. Что касается странной смерти работника Отдел Тайн в больнице Святого Мунго, то Гарри, Рон и Гермиона, судя по всему, были единственными людьми, которые знали или интересовались этим. В коридорах была одна тема для разговоров: 10 сбежавших Пожирателей Смерти, чья история наконец-то заполнила школу через несколько людей, которые читали газеты. Ходили слухи, что преступников видели в Хогсмиде, что они наверняка прятались в Вопящей Лачуге и что они собирались ворваться в Хогвартс, как однажды сделал Сириус Блек.
     Те, которые происходили из семей магов, вырастали, слушая как имена Пожирателей Смерти проговаривались с таким же страхом в голосе, как и Вольдеморта; преступления, который они совершили во время царствования террора Вольдеморта, были легендарными. Среди Хогвартских студентов были родственники их жертв, которые оказалась нежеланными объектами отражения ужасной действительности, когда они шли по коридорам. Сюзан Бонс, чьи дядя, тетя и кузины были убиты от рук этой десятки, несчастно заметила на Травологии, что она понимает, как нелегко Гарри.
     - Я не понимаю, как ты это выдерживаешь...это ужасно, - прямо сказала она, слишком много высыпая драконьих удобрений на свой поднос с рассадой Визжащих Хваток из-за чего они стали извиваться и визжать в дискомфорте.
     Правда, что Гарри стал объектом обновленного шепота и указаний в коридорах в течение этих дней, но он обнаружил небольшое изменение в тоне шептавшихся голосов. Они звучали более любопытными чем враждебными, и однажды или даже дважды он был уверен, что услышал обрывки разговора студентов, которые были недовольны версией "Пророка", почему и как Пожиратели Смерти смогли сбежать из крепости Азкабана. В замешательстве и опасении, эти сомневающиеся могли принять только то объяснение, которое они знали: то, что Гарри и Дамблдор говорили с прошлого года.
     Изменилось не только настроение студентов. Очень часто можно было натолкнуться на 2 или 3 шепчущихся низкими и нервными голосами учителей, которые тут же замолкали, когда замечали приближение студентов.
     - Очевидно они не могут нормально разговаривать в учительской, - прошептала Гермиона, когда она, Гарри и Рон проходили мимо Профессоров МакГоннагал, Флитвик и Спраута, собравшихся вместе вне кабинета Чар. - С этой Умбридж.
     - Думаешь, у них есть новости? - Рон посмотрел через плечо на троих учителей.
     - Даже если и так, нам же нельзя послушать, не так ли? - сердито произнес Гарри. - После этого Декрета...на каком номере мы уже? Новые записи появились на досках объявлений на следующее утро после побега из Азкабана.
     
     ПО ПРИКАЗУ ВЕРХОВНОГО НАДЗИРАТЕЛЯ ХОГВАРТСА
     
     Учителям запрещено информировать студентов о том, что точно не касается предмета, за который им платят.
     В соответствии с Образовательным Декретом Номер Двадцать-Шесть.
     Подписано: Долорес Джейн Умбридж, Верховный Надзиратель.
     
     Последний Декрет стал предметом шуток многих студентов. Ли Джордан догадался, что Умбридж больше не сможет выговаривать Фреда и Джорджа за то, что они играли во Взрывающие Хлопки в конце класса.
     - Но Взрывающие Хлопки не имеют ничего общего с Защитой от Темных Искусств, Профессор! Это не касается вашего урока!
     Когда Гарри увидел Ли в следующий раз, его рука сильно кровоточила. Гарри посоветовал экстракт Мартлапа.
     Гарри надеялся, что побег из Азкабана унизит Умбридж, что она будет смущена катастрофой, которая произошла прямо под носом ее любимого Фаджа. Однако, похоже, что это только усилило ее разъяренное желание взять каждый аспект жизни Хогвартса под собственный контроль. Она явно мечтала по быстрее кого-то уволить, и наиболее вероятными кандидатурами оставались Профессор Трелони и Хагрид.
     Каждое Прорицание и Забота о Магических Существах проходило под неусыпным контролем Умбридж и ее записной книжки. Она сидела у огня в сильно пахнувшей комнате в башне, прерывая все более и более истеричные речи Профессора Трелони сложными вопросами о орнитомологии и гептомологии, настаивая на том, чтобы она предсказывала ответы студентов перед тем, как они отвечали и требуя, чтобы она продемонстрировала свои умения гадать на кристаллическом шаре, листьях чайного дерева и на давних камнях. Гарри подумал, что Профессор Трелони скоро сломается от напряжения. Несколько раз он проходил мимо нее по коридорам - что само по себе уже было необычно, так как Профессор Трелони предпочитала оставаться в своей комнате в башне - , когда она что-то дико бормотала себе под нос, заламывая руки и в ужасе оглядываясь через плечо, и все время выделяя ароматный запах. Если бы он не так волновался за Хагрида, ему было бы жаль ее - но если кто-то из них должен был быть уволен, то Гарри отдавал предпочтение Трелони.
     К сожалению, Гарри не мог признать, что у Хагрида дела шли лучше, чем у Трелони. Хотя он и следовал советам Гермионы и не показал им ничего более страшного чем Крапа - создание, которое невозможно было бы отличить от терьера Джека Рассела, если бы не его разветветвленный хвост - с Рождества, но он тоже уже терял самообладание. Он был странно отвлечен от уроков и был очень нервным, постоянно забывая, о чем рассказывал классу минуту назад, не правильно отвечая на вопросы и все время с тревогой глядя на Умбридж. Он сильно отдалился от Гарри, Рона и Гермионы и запретил им посещать его после наступления темноты.
     Гарри думал, что Умбридж забирала у него все, что скрашивало его жизнь в Хогвартсе: визиты в домик Хагрида, письма от Сириуса, его Молния и Квиддич. Он мстил так, как мог - удваивая свои усилия в АДе.
     Гарри был доволен, увидев, что все, даже Загариас Смит, стали работать намного больше после новостей о 10 сбежавших Пожирателей Смерти, но никто не старался так, как Невилл. Новости побега практически убийцы его родителей вызвали странные и даже слегка тревожные изменения в нем. Он не упоминал их с Гарри, Роном и Гермионой встречу в закрытой палате в больнице Святого Мунго, и подражая ему, они тоже это не вспоминали. Он также ничего не сказал относительно побега Беллатрикс и ее собратьев. Сказать по правде, Невилл очень редко говорил во время собрания АДа, но неуклонно работал над каждым новым заклинанием и противозаклятием, которым Гарри их учил, его круглое лицо было сосредоточено, явно безразлично к травмам или повреждениям, и работал больше, чем кто-либо в комнате. Он так быстро совершенствовался, что когда Гарри обучил их Щитовым Чарам, с помощью которых можно отбивать любые заклятия на атакующего, Невилл смог их наложить вторым после Гермионы.
     Гарри хотел бы так хорошо прогрессировать в Очищении, как Невилл во время встреч АДа, но уроки со Снейпом, который начались не совсем удачно, не двигались с мертвой точки. Наоборот, Гарри чувствовал, что с каждым уроком становится все хуже и хуже.
     Перед тем, как он начал заниматься Очищением, его шрам болел лишь иногда, обычно ночью или тогда, когда он мог читать мысли и настроение Вольдеморта. Теперь же, однако, его шрам болел не переставая, и он часто чувствовал вспышки раздражения или счастья, которые явно не касались того, что происходило с ним в тот момент, его преследовали приступы боли в шраме. У него было ужасное впечатление, что он ставал своеобразное антенной, которая поворачивалась относительно небольших изменений в настроении Вольдеморта, и он был уверен, что мог датировать увеличение ее чувствительности точно со дня первого урока Очищения со Снейпом. Не говоря уже о том, что ему каждую ночь снилось, как он идет по коридору ко входу в Отдел Тайн, но сны в итоге всегда прекращались на том, что он стоял перед простой черной дверью.
     - Может это какая-то болезнь, - встревожилась Гермиона, когда Гарри рассказал ей и Рону. - Как простуда или что-то типа этого. Сначала надо, чтобы стало хуже, а потом идет улучшение.
     - Уроки со Снейпом точно только ухудшают, - заметил Гарри. - Я уже не выдерживаю боль в шраме и мне надоело ходить по этому коридору каждой ночью. - он нервно почесал лоб, - я только хочу, чтобы эта дверь открылась, мне надоело торчать перед ней...
     - Это не смешно, - прервала его Гермиона. - Дамблдор не хочет, чтобы у тебя были сны про этот коридор, а то бы он не попросил Снейпа учить тебя Очищению. Просто тебе надо быть более старательным на своим уроках.
     - Я работаю! - уязвленно произнес Гарри. - Попробуй это на досуге - Снейп пытается залезть в твою башку, это тебе не просто хаханьки!
     - Может, - протянул Рон.
     - Что может? - нервно спросила Гермиона.
     - Может, это и не вина Гарри, что он не может закрыть свои мысли, - нахмурился Рон.
     - Что ты имеешь в виду? - сказала Гермиона.
     - Ну, может Снейп не пытается помочь Гарри...
     Гарри и Гермиона уставились на него. Рон хмуро переводил взгляд с одного на другого.
     - Может, - он начал опять уже более тихим голосом, - он в действительности пытается открыть мысли Гарри немного шире...для Сами-Знаете-Кого.
     - Заткнись, Рон, - прервала его Гермиона. - Сколько уже раз ты подозревал Снейпа, и сколько раз ты оказывался прав? Дамблдор ему доверяет, он работает на Орден, этого должно быть достаточно.
     - Он раньше был Пожирателем Смерти, - упрямо продолжал Рон. - И у нас никогда не было доказательств, что он действительно перекинулся на нашу сторону.
     - Дамблдор ему доверяет, - повторила Гермиона. - И если мы не можем верить Дамблдору, то тогда мы никому не можем верить.
     С кучей вещей, о которых надо было беспокоится и которые надо было сделать - потрясающие размеры домашнего задания, заставляющие пятикурсников работать допоздна, тайные встречи АДа и регулярные занятия со Снейпом - январь проходил тревожно быстро. И до того, как Гарри это осознал, пришел февраль, принося с собой мокрую и теплую погоду и ожидание второй поездки в Хогвартс в этом году. У Гарри не было времени, чтобы разговаривать с Чо с того времени, как они договорились поехать в деревню вместе, но внезапно он понял, что проведет День Святого Валентина в ее компании.
     Утром 14 числа он одевался особенно аккуратно. Он и Рон пришли на завтрак как раз вовремя, чтобы получить совиную почту. Хедвиг не прилетела, хотя Гарри этого и не ждал, но Гермиона высовывала письмо из клюва незнакомой коричневой совы, когда они сели за стол.
     - Как раз вовремя! Если бы она не прилетела сегодня... - она разорвала конверт и вытащила небольшой кусочек пергамента. Ее глаза перемещались из лева в право, пока она прочитывала сообщение с явным наслаждением на лице.
     - Послушай, Гарри, - посмотрела она на него. - это действительно важно. Ты сможешь со мной встретиться в "Трех метлах" около полудня?
     - Ну...я не знаю, - замешкался Гарри. - Чо захочет провести со мной целый день. Мы никогда не договаривались, что собираемся делать.
     - Приди с ней, если тебе так надо, - с тревогой произнесла Гермиона. - Но ты придешь?
     - Ну... хорошо, но зачем?
     - У меня нет времени, чтобы тебе сейчас объяснять, мне надо на это быстро ответить.
     И она выбежала из Большого Зала, сжимая в одной руке письмо и кусочек тоста в другой.
     - Ты идешь? - спросил Гарри Рона, но тот мрачно покачал головой:
     - Я вообще не могу поехать в Хогсмид, Ангелина хочет, чтобы мы целый день тренировались. Как будто это поможет: мы самая плохая команда, которую я когда-либо видел. Тебе надо увидеть Слопера и Кирка, они ужасны, даже хуже, чем я, - он глубоко вздохнул. - Я не знаю, почему Ангелина не даст мне уйти.
     - Потому что ты хорош, когда в форме, вот почему, - раздраженно произнес Гарри.
     Для него было сложно симпатизировать Рону, когда он отдал бы все на свете, чтобы сыграть в четвертом матче против Хаффлпаффа. Рон заметил тон Гарри, потому как не упомянул больше о Квиддиче во время завтрака, и они немного холодно попрощались друг с другом. Рон пошел но поле для Квиддича, а Гарри после очередных стараний пригладить свои волосы в отражении ложки, дошел до Холла, где встретил Чо, все еще не представляя себе о чем они будут говорить.
     Она ждала его немного в стороне от дубовых передних дверей, выглядя очень мило с длинным хвостиком за спиной. Ноги Гарри одеревенели, когда он к ней подходил, и он внезапно осознал, как жутко выглядят его руки, качаясь из стороны в сторону.
     - Привет, - Чо слегка затаила дыхание.
     - Привет, - сказал Гарри.
     Они посмотрели друг на друга, а потом Гарри сказал:
     - Ну..эээ...так мы идем?
     - О...да...
     Они присоединились к очереди людей, которых проверял Филч, иногда ловя взгляд друг друга и усмехаясь, но не говоря. Гарри расслабился, когда они вышли на чистый воздух, ему было легче идти рядом в тишине чем просто неуклюже стоять на месте. День был свежим, прохладным, и когда они проходили мимо стадиона по Квиддичу, Гарри заметил Рона и Джинни, когда они пролетали над сиденьями и почувствовал большой удар внутри себя, что он не может быть с ними.
     - Тебе этого не хватает, не так ли? - спросила Чо.
     Он заметил, что она смотрит на него.
     - Да, - выдохнул Гарри. - Это так.
     - Помнишь, когда мы впервые играли друг против друга на третьем курсе? - спросила она его.
     - Да, - ухмыльнулся Гарри. - Ты все время меня блокировала.
     - И Вуд сказал тебе не быть джентльменом и сбросить меня с метлы, если бы это понадобилось. - широко улыбнулась Чо. - Я слышала, что его взяли Гордость Порти, это правда?
     - Нет, он в Объединенных Падлмерах, я видел его на Кубке в прошлом году.
     - Ах, да... я видела тебя там тоже, помнишь? мы были в одном и том же месте для кемпинга. Там было классно, не так ли?
     Они разговаривали о Кубке Мира по Квиддичу всю дорогу через ворота. Гарри никак не мог поверить, как легко ему было с ней разговаривать - не сложнее, на самом деле, чем говорить с Роном или Гермионой - он уже начал чувствовать себя более уверенно и весело, когда большая группа девчонок из Слизерина прошла мимо них, включая Пенси Паркинсон.
     - Поттер и Чанг! - воскликнула Пенси в хор с купой хихиканий. - Ух, Чанг, я не думаю, что он в твоем вкусе. По крайней мере, Диггори был симпатичным.
     Девчонки прошли вперед, разговаривая и бросая взгляды на Гарри и Чо, оставляя за собой тишину. Гарри не мог придумать, что еще сказать о Квиддиче, и Чо, немного покраснев, смотрела вниз.
     - Итак, куда ты хочешь пойти? - спросил Гарри, когда они вошли в Хогсмид. Главная улица была заполнена студентами, ходящих вниз и вверх, уставившихся на витрины магазинов и сталкивающихся на тротуаре.
     - Мне все равно, - вздрогнула Чо. - Может нам просто посмотреть на магазины или что-то в этом роде?
     Они прошли к Дервиш и Банджс. Большой постер был вывешен на витрину и несколько Хогсмидчан смотрели на него. Они отошли в сторону, когда Гарри и Чо подошли и Гарри понял, что уставился на фотографии 10 сбежавших Пожирателей Смерти. Постер "По приказу Министерства Магии" предлагал тысячу Галлеонов тем, кто мог предоставить любую информацию о местонахождении преступников.
     - Смешно, не так ли, - прошептала Чо, рассматривая фотографии Пожирателей Смерти, - помнишь, когда Сириус Блек сбежал, в Хогсмиде была куча Дементоров? Сейчас 10 Пожирателей Смерти сбежали и нигде нет Дементеров.
     - Н-да, - Гарри оторвал свой взгляд от Беллатрикс Лестрандж, чтобы посмотреть на Главную Улицу. - Н-да, это странно.
     Ему не было жаль, что вокруг нет Дементоров, но сейчас, когда он начал об этом думать, их отсутствие стало очень подозрительным. Они не только дали Пожирателям Смерти сбежать, они даже не искали их... все выглядело так, словно они вышли из-под контроля Министерства.
     Десять сбежавших Пожирателей Смерти смотрели из каждой витрины, какую проходил он и Чо. Пошел дождь, когда они прошли мимо Скривеншафт ; холодные, тяжелые капли воды били Гарри по лицу и задней стороне шеи.
     - М...может ты хочешь кофе? - спросила Чо, когда дождь усилился.
     - Да, ты права, - Гарри оглянулся. - Где?
     - О, тут есть отличное местечко, ты когда-нибудь был у Мадам Педфут? - она повела его к боковой дороге и в маленький чайный магазинчик, который Гарри никогда не замечал. Это было тесное, полное людей небольшое место, где все было украшено оборками и бантиками. Гарри это неприятно напомнило кабинет Умбридж.
     - Он милый, не так ли? - счастливо спросила Чо.
     - Ага... да, - солгал Гарри.
     - Смотри, она его украсила ко Дню Святого Валентина! - Чо указала на множество золотых херувимов, которые летали над каждым маленьким круглым столиком, иногда посыпая конфетти на сидящих за ними людей.
     - Ага...
     Они сели за последний столик рядом с окном. Роджер Девис, капитан команды Квиддича Равенкло, сидел в футе от них с красивой блондинкой. Они держались за руки. Гарри почувствовал себя дискомфортно, особенно когда, осмотрев чайный магазинчик, он увидел, что тут только парочки, все из них держались за руки. Наверняка Чо ждет, когда он возьмет ее за руку.
     - Что я могу вам принести, дорогуши? - спросила Мадам Педфут, тучная женщина с блестящим черным пучком на голове, с трудом протискиваясь между их столом и столом Роджера Девиса.
     - Два кофе, пожалуйста, - попросила Чо.
     Пока они ждали своего кофе, Роджер Девис и его девушка начали целоваться над сахарницей. Гарри пожалел об этом, он чувствовал, что Девис задавал тон тому, что ждет от него Чо. Он чувствовал, что краснеет, и пытался уставится в окно, но из-за дождя он не мог видеть, что происходит снаружи. Чтобы отложить момент встречи взглядами с Чо, он уставился на потолок, как будто рассматривал рисунки и конфетти упало ему прямо на лицо.
     Несколько минут спустя, Чо упомянула Умбридж, Гарри подхватил тему и они провели несколько счастливых минут, насмехаясь с нее, но эта тема уже была настолько обсуждена на встречах АДа, что не продержалась долго. Опять наступила тишина. Гарри ощущал хлюпающие звуки за соседним столиком и пытался придумать, что бы еще сказать.
     - Эээ...послушай...ты не хочешь сходить со мной в "Три Метлы" на обед? Я там встречаюсь с Гермионой Грейнджер.
     Чо подняла брови.
     - Ты встречаешься с Гермионой Грейнджер? Сегодня?
     - Ага, она меня попросила и я подумал... Ты не хочешь пойти со мной? Она сказала, что ты тоже можешь прийти.
     - О, это так мило с ее стороны.
     Но Чо явно не думала, что это было мило. Наоборот, ее голос был холоден и внезапно ее дверь словно захлопнулась.
     Несколько минут прошли в полной тишине. Гарри пил своей кофе так быстро, что скоро ему понадобилась еще одна чашка. За ними, Роджер Девис и его девушка словно склеились губами.
     Рука Чо лежала около ее кофе и Гарри ощущал увеличивающееся давление, что ему надо взять ее. Просто сделай это, говорил он себе, когда смешанное чувство паники и волнение росло в нем, просто протяни и схвати ее. Невероятно, но намного сложнее было вытянуть свою руку на 12 инчей и прикоснуться к ее руке, чем схватить быстрый Снитч в воздухе...
     Но когда он подвинул свою руку, Чо забрала свою со стола. Она смотрела, как целуется Роджер Девис и его девушка с заинтересованным выражением на лице.
     - Он предлагал мне встречаться с ним, - прошептала она. - Несколько недель назад. Роджер. Хотя я ему отказала.
     Гарри, взяв сахарницу, чтобы как-то объяснить внезапное движение руки по столу, не мог понять, зачем она ему это говорила. Если бы она хотела сидеть за следующим столиком, целуясь с Роджером Девисом, почему она согласилась пойти с ним?
     Он ничего не сказал. На их голову опять попадало конфетти, Несколько их них приземлились на последние капли кофе, которые Гарри как раз собирался выпить.
     - Я приходила сюда с Седриком в прошлом году.
     Через несколько секунд до него дошло то, что она только что сказала. Все внутри Гарри заледенело. Он не мог поверить, что она хотела говорить о Седрике именно сейчас в окружении целующихся парочек и конфетти.
     Чо заговорила громче.
     - Я всегда хотела тебя спросить... Седрик... он... он упомянул обо мне перед тем, как умереть?
     Это было последней темой, на которую Гарри хотел говорить, и меньше всего с Чо.
     - Ну... нет, - прошептал он. - Он... у него не было времени, чтобы что-то сказать... Эээ... ты... ты смотришь много матчей по Квиддичу на каникулах? Ты поддерживаешь Торнадо, не так ли?
     Его голос прозвучал фальшиво весело и счастливо. К его ужасу, он увидел, что ее глаза были полны слез опять, также как и на встрече АДа перед Рождеством.
     - Ну, - в отчаянии наклонился он к ней, чтобы никто не мог их подслушать, - давай сейчас не будем говорить о Седрике... давай говорить о чем-то другом.
     Но это оказалось явно неверным шагом.
     - Я думала, - ее слезы покатились по столу, - Я думала, что ты... ты... поймешь! Мне надо поговорить об этом! И конечно тебе тоже надо поговорить! Я имею в виду, ты же видел, как все случилось, н... не так ли?
     Все было как в кошмарном сне. Роджер Девис и его девушка отклеились друг от друга, чтобы посмотреть на рыдающую Чо.
     - Ну... я говорил об этом, - прошептал Гарри, - с Роном и Гарри, но...
     - Ага, ты будешь говорить с Гермионой Грейнджер! - ее лицо уже блестело от слез. Еще несколько целующихся парочек уставились на них, - но ты не будешь разговаривать со мной! Н-наверно, лучше всего...если мы...просто расплатимся... а ты пойдешь на встречу с Гермионой Г-Грейнджер, ведь ты хочешь именно этого!
     Гарри изумленно уставился на нее, пока она достала вычурный платок и приложила к своему блестящему лицу.
     - Чо? - слабо произнес он, желая лишь, чтобы Роджер и его девушка опять начали целоваться и перестали смотреть на него и Чо.
     - Иди, оставь меня! - она уже плакала в свой носовой платок. Я не понимаю, почему ты пригласил меня, если ты собирался встретится с другими девчонками после меня... со сколькими ты встречаешься после Гермионы?
     - Ты все не так поняла! - Гарри наконец расслабился, поняв, почему она была так раздражена, что рассмеялся, и секунду спустя он понял, что это было очередной ошибкой.
     Чо встала на ноги. Вся чайная затихла и все смотрели на них.
     - Ну, встретимся, Гарри, - драматично закончила она, и немного икая поспешила к двери, открыла ее и выбежала на дождь.
     - Чо! - позвал ее Гарри, но дверь уже закрылась за ней с мелодичным звоном.
     Над чайной стояла тишина. Все смотрели на Гарри. Он положил Галлеон на стол, вытряхнул конфетти из волос и последовал за Чо.
     Шел сильный дождь и он не мог ее нигде увидеть. Он не мог понять, что произошло полчаса назад они нормально уживались.
     - Женщины! - сердито пробормотал он, хлюпая по мокрым улицам с руками в карманах. - Зачем ей надо было говорить о Седрике? Почему она всегда хочет говорить о том, что делает из нее человеческий шланг?
     Он повернул направо и начал бежать. Через несколько минут он появился на пороге "Трех Метел". Он знал, что еще слишком долго до встречи с Гермионой, но он подумал, что мог бы с кем то провести здесь время. Он отмахнул мокрые волосы с глаз и оглянулся. Хагрид одиноко и угрюмо сидел в углу.
     - Привет, Хагрид! - поприветствовал он его, когда протиснулся между плотностоящими столиками и поставил стул перед ним.
     Хагрид подпрыгнул и посмотрел на Гарри так, словно не узнавая его. Гарри увидел, что у него два новых пореза на лице и несколько новых синяков.
     - Ах, да... Гарри, - наконец-то откликнулся Хагрид. - Все в порядке?
     - Да, все хорошо, - солгал Гарри, но сидя рядом с разбитым и жалобно выглядящим Хагридом, он почувствовал, что не может ни на что жаловаться. - Эээ..а ты?
     - Я? - переспросил Хагрид. - Ах, да, все отлично Гарри, отлично.
     Он пристально глядел в глубины своей пивной кружки, размером с бочку, и вздохнул. Гарри не знал, что ему сказать. Они сидели рядом в тишине. Потом внезапно Хагрид сказал:
     - Мы с тобой одной крови, ты и я, не так ли, Гарри?
     - Эээ... - Гарри не знал, что сказать.
     - Да... я это уже говорил... два изгоя, - кивнул головой Хагрид. - И обое сироты... да... обое сироты.
     Он сделал большой глоток из своей кружки.
     - Все складывается совсем по другому, если у тебя есть приличная семья, - сказал он. - Мой папа был приличным. И твои мама и папа были приличными. Все было бы совсем иначе, если бы они были живы, не правда ли?
     - Н-да...я так думаю, - согласился Гарри с опаской. Хагрид был в странном настроении.
     - Семья, - мрачно произнес Хагрид. - Не смотря на то, что говорят, кровь важна.
     И он вытер струйку слез из своего глаза.
     - Хагрид, - Гарри не мог уже сдержать себя, - откуда ты достаешь все эти ранения?
     - Что? - поразился Хагрид - Какие ранения?
     - Вот эти! - Гарри указал на лицо Хагрида.
     - А...это просто нормальные ранки и синячки, Гарри, - оправдывался Хагрид. - У меня тяжелая работа.
     Он опустошил свою кружку, поставил ее назад на стол и поднялся на ноги.
     - Ну, увидимся, Гарри...береги себя.
     И он несчастно потопал из паба в обильный дождь. Гарри наблюдал за ним, пока он выходил, чувствуя себя ужасно. Хагрид был несчастен и он что-то прятал, но он не собирался принимать помощь. Что же происходило? Но пока Гарри мог что-то придумать, он услышал, как кто-то его звал.
     - Гарри, Гарри, сюда!
     Гермиона махала ему с другого конца комнаты. Он поднялся и пошел к ней через полный паб. Он все еще был в нескольких столах от нее, когда понял, что Гермиона была не одна. Она сидела за столом с наименее вероятной парой собутыльников, которых он мог себе когда-либо представить: Луна Лавгуд и никто иной как Рита Скитер, экс-журналистка "Ежедневного Пророка" и одна из тех людей, которых Гермиона любила меньше всего на свете.
     - Ты рано! - Гермиона освобождала ему место, чтобы он сел. - Я думала, что ты все еще с Чо. Я не ждала тебе еще по крайней мере час!
     - Чо? - Рита сразу же повернулась на своем стуле и страстно уставилась на Гарри. - Девушка?
     Она схватила свою сумочку из кожи крокодила и начала в ней рыться.
     - Это тебя не касается, Гарри встречался с 1000 девушками, - холодно сказала Гермиона Рите. - И ты можешь это убрать прямо сейчас.
     Рита уже собиралась вытащить кислотно-зеленое перо из своей сумки. Она опять закрыла сумку с таким выражением лица, словно проглотила Воняющий Сок.
     - Что ты собираешься делать? - спросил Гарри, присаживаясь и переводя взгляд от Риты к Луне и к Гермионе.
     - Маленькая Мисс Староста как раз собиралась рассказать, - Рита сделала большой глоток из своей чашки. - Я думаю, что мне можно разговаривать с ним, не так ли? - спросила она Гермиону.
     - Да, ты можешь, - холодно ответила Гермиона.
     Безработица не подходила Рите. Волосы, раньше аккуратно подкрученные, теперь неопрятно висели вокруг ее лица. Розовый лак слез с ее 2-инчевых ногтей и несколько фальшивых камней исчезли из оправы ее очков. Она сделала еще один глоток из своего стакана и сказала:
     - Она милая девушка, Гарри?
     - Еще одно слово о личной жизни Гарри и сделка не состоится, - раздраженно произнесла Гермиона.
     - Какая сделка? - Рита вытирала рот ладоней. - Ты еще ничего не сказала про сделку, Мисс Принцесса, ты только сказала мне появится. Ох, однажды... - Она глубоко вздохнула.
     - Да, да, однажды ты опять напишешь жуткие истории про меня и Гарри, - безразлично закончила Гермиона. - Найдешь кого-то, кто заинтересуется ими, не так ли?
     - Они написали несколько кошмарных историй про Гарри в этом году без моей помощи, - Рита посмотрела в бок на него через свой стакан, и добавила трагическим шепотом:
     - Ну и как ты себя чувствуешь, Гарри? Преданным? Обезумевшим? Не правильно истолкованным?
     - Он сердит, конечно, - ответила Гермиона четким голосом, - потому что он рассказал Министерству Магии правду, а Министр такой идиот, что ему не верит.
     - Так ты действительно настаиваешь, настаиваешь на том, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся? - Рита поставила свой стакан и пронизывающе уставилась на Гарри, пока ее палец потянулся к застежке ее крокодильей сумки. - Ты говоришь, что тот мусор, о котором говорил Дамблдор, что Ты-Знаешь-Кто вернулся, и что ты был единственным свидетелем, правда?
     - Я не был единственным свидетелем, - пробормотал Гарри. - Там было еще дюжина Пожирателей Смерти. Хочешь имена?
     - Конечно! - вздохнула Рита, опять возясь со своей сумкой и уставясь на Гарри так, словно он был самой красивой вещью, которую она когда-либо видела. - Огромное жирное заглавие: "Поттер Обвиняет..." И подзаголовки "Гарри Поттер называет Пожирателей Смерти среди нас". А потом, под этим, красивая большая твоя фотография. "Встревоженный подросток выживший от столкновения с Сами-Знаете-Кем, Гарри Поттер, 15, проявил смелость вчера, обвинив представительных и видных членов магического общества в том, что они Пожиратели Смерти...
     Прытко-Пищущее Перо была фактически в ее руке и на полпути к ее рту, когда восторженное выражение сползло с ее лица.
     - Но конечно, - она опустила перо и бросила свирепый взгляд на Гермиону. - Маленькая Мисс Староста не захочет, чтобы эта история вышла за рамки этого паба, не так ли?
     - Фактически, - сладко произнесла Гермиона. - Это Маленькая Мисс Староста и хочет.
     Рита уставилась на нее так же, как и Гарри. Луна, однако, мечтательно пела "Уизли наш король" себе под нос и размешивала палочкой свой коктейль с луком.
     - Ты хочешь, чтобы я написала статью о нем и Том-Кого-Нельзя-Называть? - мирно спросила Рита Гермиону.
     - Да, - ответила Гермиона. - Правду. Все факты. Точно так, как описывает Гарри. Он тебе все опишет в деталях, он скажет тебе все имена Пожирателей Смерти, которых он там увидел, он расскажет, как сейчас выглядит Вольдеморт. Возьми себя в руки, - высокомерно добавила она, пока услышав имя Вольдеморта, Рита так подпрыгнула, что вылила половину ее Горячего Виски прямо на себя.
     Рита запачкала перед своего неряшливого плаща, но продолжала рассматривать Гермиону. Потом она открыто сказала:
     - "Пророк" этого не напечатает. Если ты еще не заметила, никто не верит в его сказку про семеро ягнят. Все думают, что он спятил. И если ты хочешь, чтобы я написала статью об этом...
     - Нам не нужна еще одна история о том, что Гарри свихнулся! - сердито прервала ее Гермиона. - Нам уже, спасибо, их достаточно! Я хочу дать ему возможность сказать правду.
     - Такую статью никто не возьмет, - холодно заметила Рита.
     - Ты имеешь в виду, что "Пророк" не напечатает ее без разрешения Фаджа, - раздраженно произнесла Гермиона.
     Рита бросила на Гермиону тяжелый взгляд. Потом, наклонившись через стол к ней, она деловито сказала:
     - Ну да, Фадж контролирует "Пророк", но все равно... Они не напечатают статью, которая показывает Гарри в хорошем свете. Никто не захочет ее читать. Это против настроения общества. Последний побег из Азкабана и так встревожил людей. Люди не хотят верить тому, что Вы-Знаете-Кто вернулся.
     - Значит "Ежедневный Пророк" существует, чтобы говорить людям то, что они хотят услышать, не так ли? - зло спросила Гермиона.
     Рита опять выпрямилась, ее брови поднялись и она высушила стакан Горящего Виски.
     - "Пророк" существует, чтобы окупаться, дурочка, - холодно сказала она.
     - Мой папа думает, что это жуткая газета, - внезапно вмешалась в разговор Луна. Посасывая свой луковый коктейль, она осматривала Риту своими огромными, выпуклыми, слегка безумными глазами. - Он печатает только те статьи, которые по его мнению должно знать общество. Он не думает о деньгах.
     Рита пренебрежительно взглянула на Луну.
     - Я думаю, что твой папаша издает какую-то дурацкую сельскую газету? - спросила она. - Наверное, Двадцать-Пять Способов Смешаться с Магглами и датами следующей распродажи?
     - Нет, - Луна опять опустила лук в коктейль. - он - издатель "Придиры".
     Рита настолько громко фыркнула, что люди за соседним столиком в тревоге оглянулись.
     - Важные истории, которые должно знать общество? - со смехом просила она. - Я бы могла удобрять мой сад этой тряпкой.
     - Ну, это твой шанс повысить ее престижность, - вежливо откликнулась Гермиона. - Луна говорит, что ее отец будет счастлив напечатать интервью Гарри. Вот кто его напечатает.
     Рита уставилась на них обоих, а потом разразилась смехом.
     - "Придира"! - закудахтала она. - Ты думаешь, что люди отнесутся к нему серьезно, если его напечатает "Придира"?
     - Некоторые люди нет, - Гермиона все еще себя контролировала. - Но в версии "Ежедневного Пророка" относительно побега из Азкабана было несколько явных пробелов. Я думаю, что много людей интересуются другими объяснениями того, что произошло, альтернативную историю, так сказать, даже если ее опубликуют в... - она посмотрела на Луну, - в...ну...необычном журнале. Я думаю, что они будут рады ее прочитать.
     Рита долго ничего не говорила, проницательно рассматривая Гермиону, ее голова слегка наклонилась на бок.
     - Хорошо, давай представим, что я возьмусь за нее, - сказала она. - что мне за это будет?
     - Я не думаю, что папа кому-то платит за то, что они пишут для журнала, - мечтательно произнесла Луна. - Они это делают, потому что это большая честь для них и, конечно, чтобы увидеть свои имена в прессе.
     Рита опять словно выпила Воняющий Сок и повернулась к Гермионе.
     - Ты ждешь, что я сделаю это бесплатно?
     - Ну да, - спокойно произнесла Гермиона, делая небольшой глоток из стакана. - В другом случае, как ты может уже догадалась, я расскажу властям, что ты незарегистрированный Анимагус. Конечно, "Пророк" наверное тебе заплатит за прямые репортажи из Азкабана.
     Рита выглядела так, словно желала, чтобы бумажный зонтик, торчащий из напитка Гермионы, проткнул ей нос.
     - Я так понимаю, что у меня нет выбора, не так ли? - голос Риты слегка дрожал. Она открыла свою крокодилью сумку еще раз, достала кусок пергамента и подняла Прытко-Пишущее Перо.
     - Папа будет рад, - обрадовалась Луна. Челюсть Риты задергалась.
     - Готов, Гарри? - Гермиона повернулась к нему. - Готов рассказать всем правду?
     - Думаю да, - Гарри посмотрел на Прытко-Пишущее Перо перед ним.
     - Начинай, Рита, - приказала Гермиона, доставая вишенку со дна своего стакана.
     
     Глава 26
     
     Предвиденное и непредвиденное
     
     Луна неопределённо сказала, что не знает, когда "Придира" сможет опубликовать интервью Риты с Гарри: её отец ждёт очень длинную и хорошую статью о КривоРогих Сноркаках, - И, конечно, это будет очень важная статья, так что Гарри, наверное, придётся подождать следующего номера, - добавила она.
     Гарри понял, что рассказывать о ночном возвращении Вольдеморта - не самое лёгкое занятие. Рита выжимала из него каждую подробность, и он рассказывал ей всё, что помнил. Гарри понимал, что это была единственная большая возможность рассказать миру правду. Ему было интересно, как люди отнесутся к этому рассказу. Он вдруг подумал, что многие их них посчитали бы, что Поттер совсем сошёл с ума, - хотя бы потому, что его рассказ мог появиться рядом с тем хламом о КривоРогих Сноркаках. Но побег Беллатрикс Лестрандж и её приятеля Упивающегося Смертью вызывал у Гарри жгучее желание сделать хоть что-нибудь, - неважно, сработает это или нет.
     - Не могу дождаться того, что скажет Умбридж, если вы сделаете публичное заявление, - благоговейно произнёс Дин во время обеда вечером, в понедельник. Симус разгребал большую кучу пирожков с курицей и ветчиной с другой стороны от Дина, но Гарри знал, что тот тоже слушал.
     - Это хорошее дело, Гарри, - сказал сидящий напротив Невилл. Он был немного бледным, однако продолжал низким голосом, - Об этом, наверное, было... трудно... рассказывать... не так ли?
     - Да, - пробормотал Гарри, - но люди должны, наконец, узнать, на что способен Вольдеморт, не так ли?
     - Это правильно, - ответил Невилл, кивая, - и его Упивающиеся Смертью тоже... люди должны знать...
     Невилл не закончил предложение и вернулся к печёной картошке. Симус поднял глаза, но как только встретился взглядом с Гарри, тут же снова опустил голову в тарелку. Спустя некоторое время Дин, Симус и Невилл ушли в гостиную, оставив Гарри и Гермиону ждать за столом Рона, который ещё не обедал из-за тренировки по Квиддичу.
     В зал вошла Чу Чэнг, со своей подругой Мариеттой. В животе у Гарри неприятно ёкнуло, но она даже не взглянула на стол Гриффиндора и уселась спиной к нему.
     - Ой, забыла спросить, - выразительно заговорила Гермиона, бросив короткий взгляд на стол Равенкло, - как прошло твоё свидание с Чу? Почему ты так рано вернулся?
     - М-м... Хорошо, это было... - ответил Гарри, пододвигая тарелку с пюре из ревеня и тем самым отвоёвывая себе несколько секунд, - полное фиаско, раз уж ты спросила.
     И он рассказал ей о том, что произошло в чайной у Мадам Педфут.
     - А потом, - закончил он несколько минут спустя, поглощая остатки пюре, - она подскочила и сказала: "Ну, встретимся, Гарри", и убежала. - Он положил ложку и взглянул на Гермиону. - Я так и не понял, что случилось. Что это было?
     Гермиона оглянулась на Чу и вздохнула.
     - Гарри, - грустно произнесла она, - Ты, конечно, извини, но ты был немного бестактен.
     - Я, бестактен? - возмущённо переспросил Гарри. - Первую минуту всё было хорошо, минуту спустя она рассказывала мне, как Роджер Дэвис предлагал ей встречаться, и как она целовалась с Седриком в этой дурацкой чайной - И что же я должен был ответить на всё это?
     - Ну, ты знаешь, - терпеливо ответила Гермиона, словно объясняя общеизвестные истины шаловливому ребёнку - ты не должен был говорить ей в самом начале свидания, что хочешь встретиться со мной.
     - Но, но, - фыркнул Гарри, - но ты же сказала мне, что будешь ждать в двенадцать, и чтобы я взял её с собой. Как бы я это сделал, если бы не сказал ей?
     - Надо было сказать об этом как-нибудь по-другому, - ответила Гермиона в той же раздражающей терпеливой манере, - Ты бы мог сказать, что тебе очень жаль, но я пообещала тебе прийти вместе в "Три Метлы", и что ты очень не хочешь идти, и лучше бы провёл с нею весь этот день; но, к сожалению, тебе, в самом деле, нужно встретиться со мною, и не была бы она любезна пойти с тобой вместе, и что ты надеешься, что сможешь побыстрее освободиться. А также было бы неплохо упомянуть, насколько я, по твоему мнению, уродливая, - добавила Гермиона напоследок.
     - Но я не думаю, что ты уродливая, - смущённо сказал Гарри.
     Гермиона засмеялась.
     - Гарри, ты ещё хуже, чем Рон... хотя, пожалуй, нет, - вздохнула она, когда в зал вошёл, ковыляя, Рон, замкнутый, забрызганный грязью и сердитый. - Послушай, - ты расстроил Чу, когда сказал, что собираешься встретиться со мной, и потому она попыталась возбудить в тебе ревность. Так Чу пыталась понять, насколько сильно она тебе нравится.
     - Неужели, она занималась именно этим? - воскликнул Гарри, в тот момент, когда Рон присел на скамейку напротив них и стал пододвигать к себе все тарелки, до которых мог дотянуться. - Ну... А разве не было бы проще, если бы она прямо спросила меня, нравится ли она мне больше, чем ты?
     - Девочки нечасто задают подобные вопросы, - ответила Гермиона.
     - Но почему? Пусть задают! - убедительно произнёс Гарри. - Тогда я бы мог просто ответить ей, что мечтаю о ней, а ей не пришлось бы снова вспоминать смерть Седрика!
     - Я не пытаюсь сказать, что её действия были разумным, - ответила Гермиона, когда к ним присоединилась Джинни, такая же перепачканная, как Рон, и такая же рассерженная, - Я всего лишь хочу объяснить тебе, что она чувствовала в это время.
     - Тебе нужно написать об этом книгу, - сказал Рон Гермионе, нарезая картошку, - о том, как объяснить все сумасшедшие выходки девочек так, чтобы мальчики это поняли.
     - Да, - горячо сказал Гарри, глядя на стол Равенкло. Чу только что встала, и, не взглянув на него, покинула Большой Зал. Чувствуя себя немного подавленно, Гарри опять развернулся к Рону и Джинни. - Ну, и как прошла тренировка по Квиддитчу?
     - Это был кошмар, - угрюмо произнёс Рон.
     - Да перестаньте вы, - ответила Гермиона, глядя на Джинни, - Я уверена, что это не было так...
     - Да, именно так, - сказала Джинни. - Это было ужасно. Ангелина к концу готова была расплакаться.
     Рон и Джинни после обеда пошли в ванну; Гарри и Гермиона вернулись в занятую гостиную Гриффиндора и приступили к уже привычной горе уроков. Гарри уже полчаса боролся с новой картой по астрономии, когда появились Фред и Джордж.
     - Рон и Джинни не здесь? - спросил Фред, осматриваясь и пододвигая кресло, и когда Гарри замотал головой, он продолжил, - Хорошо. Мы наблюдали за тренировкой. Их полностью уничтожат. Без нас они ни на что не годны.
     - Да ладно тебе, Джинни вовсе не так плоха, - спокойно ответил Рон, садясь рядом с Фредом, - Я даже не знаю, когда она успела дойти до такого уровня, учитывая, что мы никогда не разрешали ей с нами играть.
     - Она научилась проникать в ваш навес для мётел в саду, когда ей было шесть, и брала ваши мётлы по очереди, пока вы не видели, - ответила Гермиона из-за зыбкой стопки книг по Древним Рунам.
     - О, - произнёс Джордж в некотором восхищении. - Хорошо, - это всё объясняет.
     - Рон уже научился защищать ворота? - спросила Гермиона, выглядывая из-за "Магических Иероглифов и Логограмм".
     - Да, он справляется с этим, если только не думает, что кто-то на него смотрит, - ответил Фред, вращая глазами. - Так что единственное, что нам нужно сделать в субботу, - это просить толпу зрителей отворачиваться от ворот и разговаривать о чём-нибудь между собой всякий раз, когда квоффл будет подлетать к воротам.
     Он снова встал и с беспокойством подошёл к окну, пристально глядя в тёмный парк.
     - Ты знаешь, Квиддич был почти единственным делом, из-за которого стоило здесь оставаться.
     Гермиона бросила на него строгий взгляд.
     - Но у вас же ещё экзамены!
     - Я уже говорил, мы не волнуемся по поводу ТРИТОНов, - ответил Фред. - сундуки уже готовы, мы уже придумали, как избавляться от тех нарывов: всего лишь пара капель эссенции Акнерыса - и их нет. Ли подсказал нам это.
     Джордж широко зевнул и несчастно взглянул на мрачное ночное небо.
     - Я даже не знаю, стоит ли вообще смотреть этот матч. Даже Захария Смит нас побьёт, и тогда я, может быть, что-нибудь с собой сделаю.
     - Скорее, убьёшь его, - убеждённо ответил Фред.
     - Да, с Квиддитчем, похоже, проблема, - отсутствующе сказала Гермиона, снова возвращаясь к переводу Рун, - это из-за него все эти расстройства и напряжённость между факультетами.
     Она посмотрела вверх в поисках своего экземпляра "Словаря Спеллмана" и взглянула на Фреда, Джорджа и Гарри, которые уставились на неё со смешанным выражением отвращения и недоверия.
     - Да, именно из-за него! - с раздражением повторила она, - Это же просто игра, разве нет?
     - Гермиона, - сказал Гарри, тряся головой, - ты хорошо разбираешься в чувствах и поведении, но ты ничего не понимаешь в Квиддиче.
     - Может, и нет, - туманно ответила она, возвращаясь к своему переводу, - но, по крайней мере, моё счастье не зависит от вратарских способностей Рона.
     И хотя Гарри скорее выпрыгнул бы из Астрономической Башни, чем согласился с Гермионой, после следующей игры в субботу он был готов отдать сколько угодно галеонов за то, чтобы вообще не думать о Квиддиче.
     Самое лучшее, что можно было сказать об этом матче, это то, что он был коротким; болельщикам Гриффиндора пришлось мучаться в агонии всего двадцать две минуты. Зато было очень трудно сказать, что же было хуже всего: Гарри думал, что это была почти равная борьба между четырнадцатью пропусками Рона, Слопер потерял Нападалу, но попал по губам Ангелины своей битой, а Кирк визжал и едва не падал с метлы всякий раз, когда Захария приближался к нему с квоффлом. Чудо было в том, что Гриффиндор отстал всего на десять очков: Джинни смогла поймать снитч прямо из-под носа у Саммерби, ищейки Хаффлпаффа, и окончательный счёт, таким образом, был двести сорок против двухсот тридцати.
     - Хороший улов, - сказал Гарри Джинни в гостиной, обстановка в которой очень походила на мрачные похороны.
     - Это была всего лишь удача, - пожала плечами она, - Снитч был не очень быстрый, а Саммерби замёрз; он чихнул и закрыл глаза в самый неподходящий момент. В любом случае, когда ты вернёшься в команду...
     - Джинни, я получил пожизненный наказание.
     - Ты будешь находиться под запретом не дольше, чем Умбридж будет в школе, - поправила его Джинни. - Вот, в чём разница. В любом случае, как только ты вернёшься, я думаю...
     - Я попробую стать охотником. Ангелина и Алисия покинут школу в следующем году, а я предпочитаю скорее забивать голы, чем быть Ищейкой.
     Гарри взглянул на Рона, сгорбившегося в углу, который разглядывал собственные колени и держал в руке бутылку Усладэля.
     - Ангелина не хочет его отпускать, - сказала Джинни, словно читая мысли Гарри. - Она говорит, что у него уже начинает получаться.
     Гарри нравилась Ангелина за эту веру в Рона, но в то же время он думал, что было бы действительно лучше, если бы Рону позволили уйти из команды. Рон теперь был озабочен становящимся всё более популярным гимном "Уизли - наш король", с большим смаком распевавшимся слизеринцами, которые теперь были главными претендентами на завоевание кубка по Квиддичу.
     Фред и Джордж бродили вокруг.
     - Я ещё не настолько бессердечный, чтобы хоть на миг его оставить, - произнёс Фред, глядя на унылую фигуру Рона, - Помнишь... когда он пропустил четырнадцатый мяч...
     Он сделал дикое движение руками, как будто делал прямой стильный гребок.
     - Ну ладно, я сохраню это для потомков, да?
     Рон поплёлся спать почти сразу вслед за ними. Не думая о своих ощущениях, Гарри подождал немного перед тем, как самому подняться в спальню, чтобы дать Рону уснуть, если он в самом деле этого хотел. Наконец Гарри вошёл в комнату. Храп Рона был немного громче, чтобы показаться правдоподобным.
     Гарри улёгся, думая о матче. Со стороны это было чрезвычайно разочаровывающее зрелище. Игра Джинни довольно впечатлила его, но Гарри знал, что если бы он играл сам, то смог бы поймать снитч намного раньше... Был один момент, когда он трепыхался возле лодыжки Кирка; если бы Джинни тогда не колебалась, она могла бы вырвать победу для Гриффиндора.
     Умбридж сидела несколькими рядами ниже Гарри и Гермионы. Однажды или дважды она украдкой поворачивалась на месте, чтобы взглянуть на него; её широкий жабий рот при этом расплывался, как ему казалось, в злорадной улыбке. Вспоминая об этом, он чувствовал себя вне себя от гнева, лёжа в темноте. Однако через короткое время он вспомнил, что ему нужно освободить разум от всех эмоций перед сном, как учил его Снейп в конце каждого занятия по Перезаграждению.
     Он попробовал минуту или две, но мысль о Снейпе поверх воспоминаний об Умбридж лишь усугубила его негодование, и вместо расслабления он сосредоточился на том, как сильно он ненавидит их обоих. Постепенно храп Рона утих, сменившись глубоким и медленным дыханием. Гарри же всё никак не мог уснуть; его тело устало, но мозг всё ещё оставался возбуждённым.
     Ему приснилось, что Невилл и Профессор Спраут танцевали вальс в Комнате Необходимости, а Профессор МакГонагал аккомпанировала им на волынке. Он весело наблюдал за ними некоторое время, а потом решил поискать остальных членов DA.
     Но как только Гарри вышел из комнаты, он столкнулся лицом к лицу не с гобеленом Варнавы Барни, но с торчащим в кронштейне факелом на каменной стене. Он медленно повернул голову влево. Там, в конце прохода без окон, была плоская чёрная дверь.
     Он двинулся к ней с нарастающим чувством волнения. У него было самое необыкновенное ощущение, что в этот раз всё у него, наконец, получится, и он сможет открыть её... он прошёл через неё и, ещё больше волнуясь, увидел справа слабую голубую полоску света... дверь была приоткрыта... он протянул руку, чтобы открыть её шире, и...
     Рон громко, скрежещуще и неподдельно всхрапнул, и Гарри неожиданно проснулся, держа правую руку перед собой в темноте, пытаясь открыть дверь, которая была в сотнях миль отсюда. Он опустил руку со смешанным чувством досады и вины. Гарри знал, что не должен был видеть эту дверь, но в то же самое время ему было так любопытно узнать, что же было за ней, что он не смог скрыть досаду ... неужели Рон не мог захрапеть на несколько минут позднее?
     
     ***
     
     Утром в понедельник они вошли на завтрак в Большой Зал как раз в тот момент, как появились почтовые совы. Гермиона была не единственной, кто страстно ожидал свежего.
     "Ежедневного Пророка": практически все студенты жаждали узнать свежие новости о сбежавших Упивающихся Смертью, которые, несмотря на множество слухов, так и не были пойманы. Она дала Кнут сове, принесшей газету, и жадно её развернула, в то время как Гарри подкреплялся апельсиновым соком; за весь год он получил одно единственное письмо. Поэтому, когда первая сова с глухим стуком приземлилась прямо перед ним, он был уверен, что это какая-то ошибка.
     - Ты к кому? - спросил он её, медленно отодвигая апельсиновый сок в сторону от её клюва и наклоняясь вперёд, чтобы прочитать имя и адрес получателя:
     Гарри Поттеру.
     Большой Зал.
     Школа Хогвартс.
     Нахмурившись, он попробовал взять письмо, но ещё до того, как ему это удалось, ещё три, четыре, пять сов затрепетали перед ним и стали искать место, наступая в масло и перешагивая через соль, при этом каждая старалась первой отдать ему своё письмо.
     - Что происходит? - удивлённо спросил Рон, и все за столом Гриффиндора наклонились вперёд, посмотреть на ещё семь сов, садящихся в гуще первых, визжа, ухая и хлопая крыльями.
     - Гарри! - затаив дыхание, произнесла Гермиона, погружая руки в гущу перьев и вытаскивая из-под визжащей совы длинный цилиндрический пакет. - Думаю, я знаю, что всё это значит - открой вначале этот!
     Гарри разорвал коричневый пакет. Внутри находился туго свёрнутый экземпляр мартовского выпуска "Придиры". Он развернул его, и увидел на передней обложке своё собственное робко улыбающееся лицо. Крупным красным шрифтом по этому изображению тянулись слова:
     
     ГАРРИ ПОТТЕР, НАКОНЕЦ, ЗАЯВЛЯЕТ:
     ПРАВДА О ТОМ, КОГО НЕЛЬЗЯ НАЗЫВАТЬ.
     И О ТОЙ НОЧИ, КОГДА Я УВИДЕЛ, ЧТО ОН ВЕРНУЛСЯ.
     
     - Здорово, не правда ли? - произнесла Луна, перемещаясь к столу Гриффиндора и оказываясь зажатой между Фредом и Роном. - Это вышло вчера, и я попросила Папу отправить тебе копию. Я полагаю, что это, - она махнула рукой на собравшихся сов, все еще продолжавших карабкаться на стол прямо перед Гарри, - письма от читателей.
     - Об этом я и подумала, - горячо сказала Гермиона. - Гарри, ты не против, если мы...?
     - Угощайтесь, - ответил Гарри с некоторым смущением.
     Рон и Гермиона принялись разрывать конверты.
     - Это от парня, который думает, что у тебя не все дома, - сказал Рон, коротко взглянув на одно из писем. - Ну ладно...
     - Эта женщина советует тебе пройти хороший курс Шоковых Заклинаний в больнице Св. Мунго, - сказала Гермиона, на секунду огорчившись и падая духом.
     - Это - хорошее, - медленно произнёс Гарри, бегло просматривая длинное письмо от ведьмы из Пайслей. - Эй, она говорит, что верит мне!
     - Это - нерешительное, - сказал Фред, с энтузиазмом присоединившись к вскрытию писем. - Пишет, что ты не производишь впечатления сумасшедшего, но он никак не хочет поверить, что Ты-Знаешь-Кто вернулся, так что он теперь не знает, что и думать. Чтоб мне провалиться, что за бесполезная трата пергамента!
     - Здесь ещё один убеждённый, Гарри! - возбуждённо заговорила Гермиона, - "Ознакомившись с вашим рассказом, я пришёл к выводу, что Ежедневный Пророк отнёсся к вам очень нечестно... немного, тем не менее, мне кажется, что Тот Кого Нельзя. Называть вернулся, и я убеждён, что вы говорите правду..." О, это замечательно!
     - Ещё одна, которая думает, что ты трепло, - сказал Рон, бросая смятое письмо через плечо, - ... а вот в этом написано, что ты переубедил её, и теперь она считает, что ты настоящий герой, - она даже вложила фотографию, - ух ты!
     - Что здесь происходит? - раздался притворно сладкий девичий голос.
     Гарри взглянул вверх с руками, полными конвертами. Профессор Умбридж стояла за Фредом и Луной, её выпученные жабьи глаза исследовали толпу сов и письма на столе перед Гарри. За её спиной он увидел множество других студентов, жадно наблюдающих за ними.
     - Почему вам пришли все эти письма, мистер Поттер? - медленно спросила она.
     - А что, разве это уже преступление? - громко спросил Фред, - получать почту?
     - Остерегитесь, мистер Уизли, или мне придётся оставить вас после уроков, - ответила Умбридж. - Ну, мистер Поттер?
     Гарри колебался, но он не знал, как можно удержать сделанное втайне, ведь "Придира" всё равно рано или поздно попал бы в её поле зрения, это был лишь вопрос времени.
     - Люди пишут мне, потому что я дал интервью, - ответил Гарри. - О том, что случилось со мной в прошлом июне.
     Говоря это, он зачем-то посмотрел в сторону стола преподавателей. У Гарри было странное чувство, что Дамблдор смотрел на него за мгновение до этого, но когда он снова посмотрел на Директора, тот, казалось, был целиком поглощён разговором с Профессором Флитвиком.
     - Интервью? - повторила Умбридж, её голос стал выше и тоньше, чем когда-либо.
     - Что ты хочешь этим сказать?
     - Я хочу сказать, что репортёр задавал мне вопросы, а я отвечал на них, - ответил Гарри, - Здесь...
     И он протянул её "Придиру". Она взяла его и уставилась на обложку. Её бледное, нездоровое лицо стало ужасным, пятнисто-фиолетовым.
     - Когда это было? - спросила она слегка дрожащим голосом.
     - В последние выходные в Хогсмиде, - ответил Гарри.
     Она взглянула на него, накаляясь яростью, журнал трясся в её коротких пальцах.
     - Это было ваше последнее посещение Хогсмида, мистер Поттер, - прошептала она. - Да как вы посмели... как вы могли... - Она набрала побольше воздуха. - Я снова и снова пыталась научить вас не лгать. А эта статья, очевидно, показывает, что вы так и не поняли. Пятьдесят очков с Гриффиндора, и ещё одна неделя заслуженных наказаний.
     Она гордо удалилась, прижимая "Придиру" к груди, сопровождаемая взглядами многих студентов.
     В середине утра повсюду в школе появились огромные надписи, причём, не только на факультетских досках объявлений, но также в коридорах и кабинетах.
     
     ПРИКАЗОМ ВЕРХОВНОГО НАДЗИРАТЕЛЯ ХОГВАРТСА.
     
     Любой студент, у которого будет найден журнал "Придира" будет исключён.
     Вышесказанное находится в согласии с Образовательным Декретом Номер Двадцать Семь.
     Подписано: Долорес Ян Умбридж, Верховный Надзиратель.
     
     Почему-то всякий раз, когда Гермиона видела следы этих надписей, она излучала радость.
     - Чему же ты так радуешься? - спросил её Гарри.
     - О, Гарри, разве ты не видишь? - вздохнула Гермиона, - Если она хочет, чтобы никто не читал твоего интервью под страхом наказания!..
     Похоже, Гермиона была действительно права. К концу дня, хотя Гарри не видел даже уголка от "Придиры" где-нибудь в школе, все, похоже, цитировали друг другу его интервью. Гарри слышал, как они шептались об этом, когда они стояли в очереди вне класса, обсуждали это во время обеда и возвращаясь на уроки, а Гермиона даже рассказала, что все посетители кабинок в девичьем туалете говорили об этом, когда она была там перед Древними Рунами.
     - Затем они узнали меня; и они, конечно, знают, что я знаю тебя, так что они замучили меня вопросами, - рассказывала Гермиона Гарри, сияя глазами, - и, Гарри, мне кажется, они верят тебе, серьёзно. Я думаю, что ты окончательно убедил их.
     Тем временем Профессор Умбридж кралась по школе, случайно останавливая студентов и заставляя их вывернуть все книги и карманы: Гарри знал, что она искала у них "Придиру", но студенты были начеку. Вырванные страницы с интервью Гарри были заколдованы так, что ничем не отличались от выдержек из учебников, и никто, кроме хозяев, не мог их прочитать, к тому же они волшебным образом стирались, пока кто-нибудь не хотел снова перечитать их. Вскоре, казалось, каждый человек в школе уже прочитал его.
     Учителям, конечно же, тоже запретили обсуждать интервью Образовательным Декретом Номер Двадцать-шесть, но и они нашли способы выразить свои чувства об этом. Профессор Спраут подарила Гриффиндору двадцать очков, когда Гарри поднёс ей ведро; сияющий Профессор Флитвик, сжимая перед собой коробку пищащих сахарных мышей в конце Чар, произнёс: "Ш-ш-ш!" и поспешно вышел; а Профессор Трелани впала в истерику во время Предсказаний и объявила удивлённому классу и крайне недовольной Умбридж, что Гарри, в конце концов, не придётся умереть рано; он доживёт до зрелого пожилого возраста, станет Министром Магии и у него будет двенадцать детей.
     Однако Гарри был по-настоящему счастлив, когда на следующий день он спешил на Трансфигурацию и к нему подошла Чу. Он даже ещё не успел понять, что случилось, как её рука уже была в его руке, и она прошептала ему на ухо: "Мне очень, очень жаль... Это интервью было очень смелым... Я даже расплакалась".
     Ему было огорчительно слышать, что она проливала слёзы из-за этого, но Гарри был очень рад, что они снова разговаривали, и обрадовался ещё больше, когда она сладко поцеловала его в щёчку и снова убежала куда-то. И, невероятно, он не ожидал ничего столь приятного после Трансфигурации, что случилось: к нему подошёл Симус.
     - Я хочу только сказать... - пробормотал он, косясь на левую коленку Гарри, - Я верю тебе. И я отправил копию этого журнала матери.
     Если Гарри и требовалось что-нибудь ещё для полного счастья, так это то, как отреагировали Малфой, Крэбб и Гойл. Он позже увидел их днём в библиотеке; они были вместе с тощим мальчиком, которого, прошептала Гермиона, звали Теодором Ноттом.
     Слизеринцы оглядывались на Гарри, пока он просматривал полки в поисках книги по Частичному Исчезновению: Гойл угрожающе хрустел костяшками пальцев, а Малфой шептал что-то несомненно злобное на ухо Крэббу. Гарри был совершенно уверен, отчего они так ведут себя: ведь он назвал всех их отцов Упивающимися Смертью.
     - А самое замечательное, - ликующе прошептала Гермиона, когда они выходили из библиотеки, - что они не могут спорить с тобой, потому что не могут сознаться, что они читали эту статью!
     Добавляя масла в огонь, Луна рассказала ему во время обеда, что ни один выпуск "Придиры" ещё не был распродан так быстро.
     - Папа выпустил повторный тираж! - сказала она Гарри, взволнованно закатывая глаза, - Он не может этому поверить, он говорит, что людям, похоже, намного интереснее твоё интервью, чем КривоРогие Сноркаки!
     Этим вечером в гостиной Гриффиндора Гарри был героем. Фред с Джорджем дерзко наложили Увеличительное Заклинание на переднюю обложку "Придиры" и повесили её на стену, так что теперь оттуда на всех глазела огромная голова Гарри, изредка говорящая что-нибудь вроде "В МИНИСТЕРСТВЕ СИДЯТ ИДИОТЫ" и "СЪЕШЬ КАКАШКУ, УМБРИДЖ" рокочущим голосом. Гермиона не нашла это слишком занятным; она сказала, что это мешает ей сосредоточиться, и наконец ушла спать пораньше, будучи вне себя от гнева. Гарри также был вынужден спустя час или два признать, что этот плакат вовсе не настолько забавен, особенно когда заклинание, заставляющее его говорить, стало угасать, так что голова просто произносила раздельные слова, вроде "КАКАШКА" и "УМБРИДЖ", через увеличивающиеся промежутки времени и постепенно повышающимся тоном. На самом деле, у Гарри даже заболела голова, и шрам снова начал неприятно покалывать. В ответ на жалобные стоны многих людей, сидевших вокруг и просящих его пересказать интервью в очередной раз, Гарри заявил, что ему также нужно лечь пораньше.
     Когда он вошёл в спальню, она была пуста. Гарри на мгновение прислонился лбом к холодному стеклу окна возле своей кровати; это немного успокоило его шрам. Затем он разделся и залез в постель, желая, чтобы головная боль поскорее ушла. Гарри чувствовал себя немного больным. Он перевернулся на бок, закрыл глаза и почти мгновенно уснул...
     Он стоял в тёмной, занавешенной комнате, освещаемой одним рядом свечей. Его руки охватывали стоящее впереди кресло. Пальцы были длинными и белыми, как будто они многие годы не видели солнца, и были похоже на больших бледных пауков на фоне тёмного бархата кресла.
     Вдалеке от кресла, в круге света, отбрасываемого на пол свечами, стоял на коленях человек в чёрной мантии.
     - Похоже, советчик из меня никакой, - произнёс Гарри высоким, холодным голосом, дрожащим от гнева.
     - Учитель, я умоляю вас о прощении, - прохрипел человек, стоящий на коленях. Его затылок слабо мерцал в свете свечей. Похоже, он дрожал.
     - Я не осуждаю тебя, Роквуд, - холодно и сурово ответил Гарри.
     Он отпустил кресло и обошёл вокруг него, приближаясь к человеку, съёжившемуся на полу, пока не переступил прямо через него в темноту, глядя вниз с намного большей высоты, чем обычно.
     - Ты уверен в том, что говоришь, Роквуд? - спросил Гарри.
     - Да, мой Господин, да... Я был в Департаменте полсе... после всего...
     - Аверий сказал мне, что Боуд мог бы взять это.
     - Боуд никогда бы не смог взять это, Учитель... Боуд знал бы, что он не сможет... несомненно, именно поэтому он так боролся против Малфоева Заклятия Подвластья...
     - Вставай, Роквуд, - прошептал Гарри.
     Коленопреклонённый человек с поспешностью подчинился. Его лицо было рябым; при свете свечей на нём было видно множество шрамов. Он остался немного сгорбленным, когда встал, в лёгком поклоне, и метнул запуганный взгляд на Гарри.
     - Ты хорошо сделал, рассказав мне всё это, - ответил Гарри. - Очень хорошо... Похоже, я много месяцев потратил на эту бесполезную схему... но это неважно... мы начнём заново, прямо сейчас. Ты снискал признательность от Лорда Вольдеморта, Роквуд...
     - Мой Господин... да, Мой Господин, - задыхался Роквуд. Голос его хрипел уже с облегчением.
     - Мне понадобится твоя помощь. Мне понадобится вся информация, которую ты можешь мне дать.
     - Конечно, Мой Господин, конечно... Всё, что угодно...
     - Очень хорошо... ты можешь идти... Пригласи ко мне Аверия.
     Роквуд стремглав побежал назад, кланяясь и исчезая за дверью.
     Оставшись один в тёмной комнате, Гарри повернулся к стене. Там, в тени, висело треснувшее, покрывшееся пятнами от времени зеркало. Гарри подошёл к нему. Его отражение увеличилось и стало яснее в темноте... лицо, белее черепа... красные глаза со щелями для зрачков...
     
     
     - НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!
     
     - Что? - закричал кто-то поблизости.
     Гарри безумно оглянулся, запутался в занавесках и упал с кровати. Несколько секунд он не мог понять, где он. Гарри был уверен, что он опять увидел это белое похожее на череп лицо, взирающее на него из тьмы, когда где-то рядом с ним заговорил Рон.
     - Ты можешь, наконец, перестать биться, как маньяк, чтобы я мог тебя развязать!
     Рон сдёрнул занавески, и Гарри уставился на него в лунном свете, переворачиваясь на спину; его шрам обжигал болью. Рон, похоже, как раз собирался лечь; он уже освободил одну руку из мантии.
     - Опять на кого-нибудь напали? - спросил Рон, грубо поставив Гарри на ноги. - Это был Папа? Это была та змея?
     - Нет, - всё в порядке - задыхался Гарри, а его лоб горел так, как будто был в огне.
     - Ну... Аверий не... он попал в беду... он солгал... Вольдеморт не на шутку разозлился...
     Гарри застонал и опустился, дрожа, на свою кровать, потирая шрам.
     - Но Роквуд сейчас придёт ему на помощь... он снова на верном пути.
     - О чём ты говоришь? - испуганно спросил Рон. - Ты хочешь сказать... ты только что видел Сам-Знаешь-Кого?
     - Я был Сам-Знаешь-Кем, - ответил Гарри, вытаскивая руки из темноты и держа их у лица, чтобы убедиться, что они больше не мертвенно-бледные и не с длинными пальцами. - Он был с Роквудом, это один из Упивающихся Смертью, который сбежал из Азкабана, помнишь? Роквуд только что рассказал ему, что Боуд не смог сделать это...
     - Сделать что?
     - Вытащить что-то... он сказал, что Боуд понял, что не сможет сделать это... Боуд был под Заклятьем Подвластья... Думаю, он сказал, что папа Малфоя наложил его.
     - Боуд был под заклятьем, чтобы вытащить что-то? - спросил Рон. - Но... Гарри, это же могло быть...
     - Оружие, - закончил предложение Гарри. - Я знаю.
     Дверь спальни открылась. Вошли Дин и Симус. Гарри снова положил ноги на кровать.
     Он не хотел выглядеть так, как если бы только что случилось что-то странное, особенно потому что Симус только что перестал думать о нём как о психе.
     - Ты сказал, - пробормотал Рон, пододвигая свою голову поближе к Гарри, как будто наклоняясь к кувшину, на тумбочке возле кровати, чтобы попить, - что ты был Сам-Знаешь-Кем?
     - Да, - спокойно ответил Гарри.
     Рон сделал слишком большой глоток воды; Гарри увидел, как она пролилась по его подбородку на его грудь.
     - Гарри, - произнёс он, когда Дин и Симус зашумели вокруг, стягивая мантии и разговаривая, - ты расскажешь...
     - Я не собираюсь никому об этом рассказывать, - коротко ответил Гарри. - Я бы вообще ничего этого не видел, если бы мог сделать Перезаграждение. Мне нужно научиться избавляться от этого. Это то, что они хотят.
     Под "они" он имел в виду Дамблдора. Он вернулся в постель и повернулся на бок спиной к Рону, услышав вскоре по скрипу его матраса, что тот тоже лёг. Шрам Гарри начал гореть; он вжался посильнее в подушку, чтобы не шуметь. Он знал, что в это время где-то наказывали Аверия.
     
     ***
     
     На следующее утро Гарри и Рон ждали перемены, чтобы в точности рассказать Гермионе о том, что случилось; они хотели быть совершенно уверенными в том, что их не подслушают. Стоя в своём привычном для них углу холодного и продуваемого внутреннего двора, Гарри рассказал ей каждую деталь своего сна, которую сумел вспомнить. Когда он закончил, несколько мгновений Гермиона помолчала, о чём-то напряжённо размышляя и уставившись на Фреда и Джорджа, которые стояли без голов на другой стороне двора и продавали свои волшебные шапки из-под полы своих мантий.
     - Так вот почему они убили его, - спокойно сказала она, наконец, отводя свой взгляд от Фреда и Джорджа. - Когда Боуд попытался выкрасть это оружие, с ним случилось что-то забавное. Мне кажется, там было какое-то защитное заклятье, или вокруг, чтобы не дать людям прикоснуться к нему. Именно поэтому он был в больнице Св. Мунго, а его мозги съехали набекрень, и он ничего не мог говорить. Но помните, что сказала нам Целительница? Он поправляется. И они не могут рисковать, стараясь, чтобы он выздоровел ещё быстрее, не так ли? Я думаю, что потрясение от случившегося, когда он прикоснулся к оружию, вероятно, пересилило Заклятие Подвластья. И как только он начал бы говорить, он тут же рассказал бы, что он делал, - разве нет? Они бы узнали, что его послали выкрасть оружие. Конечно, Люциусу Малфою было очень легко наложить на него заклятье. Он же никогда не выходит из Министерства, не так ли?
     - Он зависал там даже в тот день, когда было слушание по моему делу, - ответил Гарри. - Он там... ждал кого-то... - медленно продолжил он. - Он был в коридоре Отдела Тайн в тот день! Твой папа сказал, что он, наверное, пытался прокрасться внутрь и разузнать, что было на моём слушании, но что, если...
     - Стургис! - воскликнула ошеломлённая Гермиона.
     - Прости? - в замешательстве переспросил Рон.
     - Стургис Подмор... - задыхаясь, сказала Гермиона, - был задержан за попытку пройти через дверь! Люциус Малфой должен был пойти с ним! Держу пари, это было в тот день, когда ты видел его там, Гарри. У Стургиса был плащ-невидимка Моуди, верно? А что, если он, будучи невидимым, охранял дверь, а Малфой услышал, как он ходит, - или догадался, что там кто-то есть, - или просто наложил Заклятие Подвластья, на всякий случай, если кто-нибудь будет охранять? Тогда в следующий раз, когда у Стургиса появилась возможность, - вероятно, когда снова настала его очередь охранять, - он попытался зайти в Отдел и украсть оружие для Вольдеморта - спокойно, Рон, - но был пойман и брошен в Азкабан...
     Она уставилась на Гарри.
     - А сейчас Роквуд рассказал Вольдеморту, как заполучить оружие?
     - Я не слышал всего разговора, но, похоже, всё именно так, - ответил Гарри. - Роквуд работал там... может быть, Вольдеморт пошлёт Роквуда сделать это?
     Гермиона кивнула, очевидно, всё ещё теряясь в догадках. Затем, она добавила, немного неожиданно: "Но ты вообще не должен был этого видеть, Гарри".
     - Что? - поражённо спросил он.
     - Ты должен был научиться закрывать свой разум от подобных вещей, - внезапно строго ответила Гермиона.
     - Да, я знаю, - сказал Гарри. - Но...
     - Ну, я думаю, нам нужно просто попытаться забыть обо всём этом, - твёрдо сказала.
     Гермиона, - А тебе с этого момента следует тратить больше усилий на занятия по Перезаграждению.
     Гарри настолько рассердился на неё, что не разговаривал с ней остаток дня, который оказался одним из худших дней. Если люди в коридорах не обсуждали сбежавших.
     Упивающихся Смертью, то они смеялись над ужасным игрой Гриффиндора в матче против Хаффлпаффа; слизеринцы пели о том, что "Уизли - наш король" так громко и часто, что к закату Филч выгнал их из коридоров, будучи вне себя от гнева.
     Однако продолжение недели было ничуть не лучшим. Гарри получил ещё две двойки по Зельям; он до сих пор мучился в неизвестности насчет увольнения Хагрида, и, наконец, он никак не мог избавиться от этого сна, в котором он был Вольдемортом, - хотя он уже не обсуждал это с Роном и Гермионой, поскольку не хотел ещё одного нравоучения от Гермионы. Ему очень хотелось поговорить об этом с Сириусом, но об этом не стоило даже и думать, а потому он просто прятал свои мысли в глубине сознания.
     К сожалению, его сознание с некоторых пор тоже не было безопасным местом.
     - Вставайте, Поттер.
     Пару недель спустя после того сна с Роквудом Гарри снова очнулся на полу в кабинете Снейпа, стараясь очистить голову. Его снова принудили вернуться, вот уже в который раз, к тем давним воспоминаниям, которые, как ему казалось, давно уже пропали.
     Большинство из них касались унижений от Дадли и его банды, которым он подвергался, учась в обычной школе.
     - Эти последние воспоминания, - спросил Снейп, - о чём они?
     - Я не знаю, - ответил Гарри, устало поднимаясь на ноги. Он чувствовал, что с каждым разом ему становится всё труднее и труднее различить отдельные воспоминания в куче образов и звуков, которую вызывал Снейп. - Вы имеете в виду то, где мой кузен пытается запереть меня в туалете?
     - Нет, - мягко ответил Снейп. - Я имею в виду то, где какой-то человек стоит на коленях посреди затемнённой комнаты...
     - Это... ничего, - ответил Гарри.
     Тёмные глаза Снейпа сверлили Гарри. Помня, что говорил Снейп о решающем значении визуального контакта при Мыслечтении, Гарри прищурился и отвернулся.
     - Откуда же тогда этот человек и эта комната взялись в твоей голове, Поттер? - продолжил Снейп.
     - Это... - ответил Гарри, стараясь не смотреть на Снейпа, - это был... просто сон.
     - Сон? - переспросил Снейп.
     Последовало молчание. Гарри уставился неподвижным взглядом на большую дохлую лягушку, подвешенную в банке с фиолетовой жидкостью.
     - Разве вы не знаете, для чего мы здесь, Поттер? - спросил Снейп низким, угрожающим голосом. - Разве вы не знаете, почему я все эти вечера занимаюсь таким утомительным делом?
     - Да, - сухо ответил Гарри.
     - Тогда напомни мне, для чего мы здесь, Поттер.
     - Ну, я должен учиться Перезаграждению, - ответил Гарри, рассматривая в этот раз мёртвого угря.
     - Верно, Поттер. С его помощью ты бы смог... - Гарри снова с ненавистью посмотрел на Снейпа, - Я думал, что через два месяца занятий ты сможешь добиться хотя бы небольших успехов. Сколько ещё снов о Тёмном Лорде ты видел?
     - Только один, - солгал Гарри.
     - Возможно, - ответил Снейп. Его тёмные, холодные глаза немного прищурились.
     - Может быть тебе на самом деле нравится иметь такие видения и сны, Поттер. Может, они дают тебе почувствовать себя особенным... значительным?
     - Нет, не дают, - ответил Гарри, стиснув зубы и сильно сжимая пальцами черенок своей палочки.
     - Очень хорошо, Поттер, - холодно сказал Снейп, - потому что ты никакой не особенный и не значительный, и не твоё дело выяснять, о чём Тёмный Лорд разговаривает со своими Упивающимися Смертью.
     - Нет... Это ваше дело, не так ли? - зацепил его Гарри.
     Он вовсе не имел этого в виду; он просто уже вышел из себя. Они долго пристально глядели друг на друга, и Гарри понял, что зашёл слишком далеко. Однако Снейп ответил на это с необычным, почти удовлетворённым выражением на лице.
     - Да, Поттер, - сказал он, сверкая глазами. Это моё дело. А теперь, если вы готовы, мы начнём заново.
     Он поднял палочку:
     - Раз... два... три... Легилименс!
     Сотня дементоров устремились к Гарри через озеро... он напрягся, сосредотачиваясь... они подходили ближе... он мог видеть тёмные дыры под их капюшонами... кроме того, он увидел Снейпа, стоящего перед ним; его глаза смотрели на лицо Гарри, и он что-то тихонько бормотал ... и, почему-то, Снейпа стало видно яснее, а дементоры стали расплывчатыми...
     Гарри поднял свою палочку.
     - Протего!
     Снейп пошатнулся - его палочка подлетела вверх, прочь от Гарри, - и, внезапно, разум Гарри наполнился воспоминаниями, которые не принадлежали ему: человек с крючковатым носом кричал на съёжившуюся женщину, в то время как маленький темноволосый мальчик плакал в углу... подросток с засаленными волосами сидел один в тёмной спальне, направляя палочку на потолок и стреляя в мух... девочка смеялась над тем, как худой мальчик пытался взобраться на взбрыкивающую метлу...
     
     
     - ХВАТИТ!
     
     Гарри почувствовал, будто его толкнули в грудь; пошатываясь, он отступил несколько шагов назад, натолкнулся на одну из полок, висящих на стенах в кабинете Снейпа, и услышал какой-то треск. Снейп слегка дрожал, лицо его было совершенно белым.
     Гарри почувствовал, что задняя сторона мантии стала мокрой. Одна из банок за его спиной разбилась, когда он натолкнулся на неё; какой-то маринованный склизкий предмет внутри банки вращался в вытекающем зелье.
     - Репаро, - прошипел Снейп, и банка тут же запечаталась. - Неплохо, Поттер... Это было очевидное улучшение. - Немного задыхаясь, Снейп выпрямился перед Дубльдумом, в который он, как всегда, складывал некоторые свои мысли перед началом урока, и словно проверяя, остались ли они на месте. - Не помню, чтобы я просил вас применять Защитное Заклятье... но оно, без сомнений, оказалось эффективным...
     Гарри не разговаривал; он чувствовал, что любое его слово может быть опасным. Он был уверен, что только что прорвался в воспоминания Снейпа и видел какие-то сцены из его детства. Думать о том, что тот маленький мальчик, плачущий при виде ругающихся родителей, теперь стоял перед ним с таким отвращением на лице, было унизительным для Гарри.
     - Может быть, попробуем ещё раз? - спросил Снейп.
     Гарри задрожал от страха; он был уверен, что сейчас ему придётся заплатить за то, что только что случилось. Они вернулись в исходное положение, по разные стороны стола.
     Гарри подумал, что сейчас ему будет намного труднее освободить свой разум.
     - Итак, на счёт три, - произнёс Снейп, снова поднимая палочку. - Раз... два...
     Гарри не успел сосредоточиться и очистить разум перед тем, как Снейп прокричал "Легилименс!".
     Он мчался с грохотом по коридору к Отделу Тайн, минуя чистые каменные стены, минуя факелы - плоская чёрная дверь становилась всё больше и больше; он двигался так быстро, что уже вот-вот мог столкнуться с ней, он подошёл к ней и снова увидел тонкую полоску тусклого голубого света...
     Дверь распахнулась! Он проскочил сквозь неё и оказался в круглой комнате с чёрными стенами, чёрным полом, освещённой голубыми свечами. Его окружали ещё несколько дверей. Ему нужно было идти дальше... но какую дверь выбрать..?
     
     
     - ПОТТЕР!
     
     Гарри открыл глаза. Он снова лежал на спине, совершенно не помня, как здесь оказался; дыша так часто, как будто и в самом деле только что пробежал по коридору в Министерстве Магии, в самом деле, проскочил через чёрную дверь и обнаружил круглую комнату.
     - Объяснитесь! - взбешённо рявкнул Снейп, стоя над ним.
     - Я... я не знаю, что случилось, - искренне ответил Гарри, поднимаясь. На его затылке, в том месте, где он ударился о землю, и Гарри лихорадило. - Я никогда этого раньше не видел. То есть, я рассказал вам, что мне снилась дверь... но она никогда раньше не открывалась.
     - Вы недостаточно усердно занимаетесь!
     Снейп почему-то выглядел даже рассерженнее, чем пару минут назад, когда Гарри проник в воспоминания своего учителя.
     - Вы ленивы и небрежны, Поттер, и это просто чудо, что Тёмный Лорд...
     - Вы можете сказать мне кое-что, сэр? - спросил Гарри, снова распаляясь. - Почему вы называете Вольдеморта Чёрным Лордом? Я слышал, что только Упивающиеся Смертью называют его так.
     Снейп открыл рот, зарычав... и в этот момент откуда-то снаружи донёсся женский крик.
     Снейп резко поднял голову и уставился в потолок.
     - Что за...? - пробормотал он.
     Гарри услышал приглушённую суматоху, кажется, из вестибюля. Снейп, нахмурившись, посмотрел на него.
     - Вы видели что-нибудь необычное, когда шли сюда, Поттер?
     Гарри замотал головой. Женщина где-то над ними снова закричала. Снейп подошёл к двери своего кабинета, держа палочку наготове, и скрылся из виду. Гарри немного постоял в нерешительности, и последовал за ним.
     Крики, действительно, доносились из вестибюля; когда Гарри бежал по ступенькам из подземелья, они становились громче. Когда он, наконец, выбрался наверх, Гарри обнаружил, что вестибюль был забит битком. Из Большого Зала, где всё ещё продолжался обед, большой толпой выходили студенты, чтобы посмотреть, что происходит, другие же пытались протиснуться на мраморную лестницу. Гарри протолкнулся через клубок высоких слизеринцев и увидел большой круг зевак, некоторые из них выглядели потрясёнными, а другие - даже испуганными. На другой стороне зала, прямо напротив.
     Гарри, стояла профессор МакГонагалл; от всего увиденного ей, казалось, нездоровилось.
     Профессор Трелани с крайне безумным выражением лица стояла посередине вестибюля, держа в одной руке свою палочку, а в другой - пустую бутылку из-под хереса.
     Её волосы торчали в разные стороны, а очки были перекошены, так что один глаз казался больше, чем другой; её бесчисленные шали и шарфы вразнобой свисали с её плеч, создавая впечатление, что её просто вышвырнули. Позади неё валялись два чемодана, один из них был вверх дном; казалось, что кто-то выбросил их на лестницу ей вслед.
     Профессор Трелани смотрела, несомненно, с ужасом, на что-то, похоже, находившееся у подножия лестницы, но что это - Гарри не мог разглядеть.
     - Нет! - визжала она. - НЕТ! Это не может случиться... это не может... я отказываюсь принять это!
     - Ты не смогла предсказать, что это случится? - отвечал высокий девичий голос, звучавший ехидно и весело, и Гарри, сдвинувшись слегка вправо, увидел, что ужасное видение Трелани было ни что иное, как Профессор Умбридж. - Вы не можете даже предсказать погоду на завтра, но разве вы не могли предвидеть, что ваша жалкая игра во время моих проверок и отсутствие каких-либо улучшений неминуемо приведёт к вашему увольнению?
     - Вы н...не можете! - зарыдала Профессор Трелони, и слёзы потекли по её лицу за огромными очками, - вы н-не можете меня уволить! Я р-работаю здесь шестнадцать лет! Х-Хогвартс это м-мой д-дом!
     - Это был ваш дом, - ответила Профессор Умбридж.
     Гарри с возмущением увидел наслаждение на её жабьем лице, когда она смотрела на подкошенную, неудержимо рыдающую и сидящую на одном из своих чемоданов Профессора Трелани, - около часа назад Министр Магии подписал Приказ о вашем увольнении. А сейчас, будьте любезны, покиньте это зал. Вы нам мешаете.
     Но Профессор Умбридж продолжала стоять и наблюдать со злорадством, как Профессор Трелани вздрагивала и стонала, раскачиваясь на чемодане в приступе печали.
     Гарри услышал слева от себя приглушённое рыдание и обернулся. Лаванда и Парвати стояли, взявшись за руки, и тихонько плакали. Затем он услышал шаги. Профессор МакГонагалл протиснулась через толпу зрителей, демонстративно подошла к Профессору Трелани и крепко хлопнула её по спине, вытаскивая из кармана большой носовой платок.
     - Ну же, ну же, Сивилла... успокойся... вытри нос вот этим... это не так плохо, как ты сейчас думаешь... тебе не придётся покидать Хогвартс...
     - О, правда, Профессор МакГонагалл? - спросила Профессор Умбридж убийственным голосом, делая несколько шагов вперёд. - А есть ли у вас полномочия для этого заявления?
     - Это моё решение, - ответил низкий голос.
     Дубовая входная дверь распахнулась. Студенты возле неё поспешно освободили дорогу, и на входе появился Дамблдор. Гарри не мог представить, что же он делал там, в подземелье, но его появление в дверном проёме на фоне странной полной слёз ночи было впечатляющим. Оставив дверь за спиной широко открытой, он прошёл через круг зрителей к Профессору Трелани, заплаканной и дрожащей, сидящей на своём чемодане, и к Профессору МакГонагалл, стоящей возле неё.
     - Вы, Профессор Дамблдор? - спросила Умбридж, ухмыляясь. - Боюсь, вы не понимаете положение. Я здесь... - она достала пергаментный свиток из своей мантии, - согласно Приказу об Увольнении, подписанному мною лично и Министром Магии. Согласно положениям Образовательного Декрета Номер Двадцать Три, Верховный Надзиратель Хогвартса имеет право проводить инспекции, назначать испытательный срок и увольнять любого учителя, которого она - то есть, я, - считает не удовлетворяющим стандартам, указанным Министерством Магии. Я решила, что Профессор Трелани не на должной высоте. Поэтому я уволила её.
     К великому удивлению Гарри, Дамблдор продолжал улыбаться. Он посмотрел вниз на Профессора Трелани, которая продолжала задыхаться от слёз, сидя на чемодане, и сказал:
     - В чём-то вы, конечно, правы, Профессор Умбридж. Как Верховный Надзиратель, вы имеете полное право увольнять моих учителей. Однако у вас нет никакого права высылать их прочь из замка. Боюсь, - продолжил он, слегка вежливо кланяясь, - что это право по-прежнему принадлежит директору, а я желаю, чтобы Профессор Трелани продолжала жить в Хогвартсе.
     Услышав это, Профессор Трелани издала бурный смешок, наполовину с икотой.
     - Нет... нет. Я у-уйду, Дамблдор! Я д-должна покинуть Хогвартс и п-попытать удачу где-нибудь в другом месте...
     - Нет, - резко ответил Дамблдор. - Я желаю, чтобы вы остались, Сивилла.
     Он повернулся к Профессору МакГонагалл.
     - Могу я попросить вас проводить Сивиллу обратно наверх, Профессор МакГонагалл?
     - Конечно же, - ответила МакГонагалл. - Вставайте, Сивилла...
     Профессор Спраут торопливо вышла из толпы и подхватила Профессора Трелани за другую руку. Вместе они провели её мимо Умбридж и направились вверх по мраморной лестнице. Профессор Флитвик стремительно пошёл за ними, держа перед собой палочку; он проскрипел: "Локомотор чемоданы". Багаж Профессора Трелани взмыл в воздух и поплыл за ней вверх по лестнице, перед несущим их Профессором Флитвиком.
     Профессор Умбридж продолжала стоять на месте, уставившись на Дамблдора, который всё ещё продолжал тепло улыбаться.
     - И что, - произнесла она шёпотом, который разнёсся по вестибюлю, - вы собираетесь делать с ней, когда я назначу нового учителя Прорицаний, которому также понадобиться её жильё?
     - О, это не проблема, - весело ответил Дамблдор. - Вы знаете, я уже нашёл нам нового учителя Прорицаний, который предпочитает жить на первом этаже.
     - Вы нашли...? - пронзительно воскликнула Умбридж. - Вы нашли? Можно я напомню вам, Дамблдор, что согласно Образовательному Декрету Номер Двадцать два...
     - Министерство имеет право назначать подходящих кандидатов, если - и только если - Директор сам не сможет никого найти, - ответил Дамблдор. - И я рад сообщить, что на этот раз мне удалось. Разрешите вам представить!
     Он повернулся лицом к открытой входной двери, через которую сочился лёгкий туман.
     Гарри услышал топот копыт. По залу пронёсся ошеломлённый ропот, а стоявшие поближе к двери в спешке отошли подальше, некоторые из них разошлись в стороны, освобождая дорогу новоприбывшему.
     Из тумана показалось лицо, которое Гарри уже видел однажды в тёмную, опасную ночь в Запретном лесу: белые блондинистые волосы и удивительные голубые глаза; человеческие голова и торс, соединённые с пегим телом лошади.
     - Это Фиренц, - радостно сказал Дамблдор поражённой Умбридж. - Думаю, вы найдёте его подходящим.
     
     Глава 27
     
     Кентавр и Доносчик.
     
     - Спорим, Гермиона, что теперь ты даже если бы и захотела, то не смогла кинуть Прорицание? - спросила Парватти с ухмылкой.
     Это было во время завтрака, через два дня после увольнения профессора Трелани и Парватти накручивала ресницы вокруг волшебной палочки, любуясь отражением на обратной стороне ложки. Этим утром должен был быть первый урок с Фирензом.
     - Вряд ли, - ответила Гермиона безразлично, поглощенная чтением Ежедневного Пророка. - Я никогда не любила коней.
     Она перевернула страницу и пробежала глазами колонки.
     - Он не конь, он кентавр! - воскликнула Лаванда, потрясенная услышанным.
     - Великолепный кентавр... - вздохнула Парватти.
     - Всё равно, он ведь стоит на четырех ногах, - сказала Гермиона холодно. - Я думала вы расстроились, когда Трелани ушла?.
     - Так и было! - заверила её Лаванда. - Мы поднялись в её кабинет, что бы увидеть её, мы принесли ей немного нарциссов, не гудящих, профессора Стебль, а хороших....
     - Как она? - поинтересовался Гарри.
     - Не очень хорошо, - сказала Лаванда сочувственно. - Она плакала и приговаривала, что лучше бы она покинула замок, чем находиться здесь вместе с Умбридж. И я не обвиняю её. Умбридж ужасно с неё поступила, правда?.
     - Я чувствую, что это только начало и Умбридж еще покажет себя действительно ужасной, - Гермиона помрачнела.
     - Вряд ли, - сказал Рон, который уминал яичницу с беконом. - Куда уже ей быть хуже, чем сейчас.
     - Запомните мои слова, она будет мстить Дамблдору за то, что он назначил нового преподавателя не посоветовавшись с ней" - сказала Гермиона закрывая газету. - Особенно получеловека. Вы бы видели её лицо, когда она увидела Фиренза.
     После завтрака Гермиона поспешила на Нумерологию, а Гарри и Рон направились на через Главный Холл на Предсказания, вслед за Парватти и Лавандой.
     - А разве мы не идем в Северную Башню? - спросил Рон, явно озадаченный, ибо Парватти миновала мраморную лестницу, ведущую наверх.
     Парватти кинула на него презрительный взгляд через плечо.
     - И как ты думаешь Фиренз поднимется туда? Занятия теперь будут проходить в одиннадцатой аудитории, это было вывешено вчера на доске объявлений.
     Аудитория находилась на первом этаже по коридору, ведущему от Главного Холла в сторону, противоположную главному залу. Гарри знал, что это была одна из тех комнат, которые использовались редко и поэтому были заброшенными, как кладовки или склады. Поэтому он был потрясен, когда зайдя в комнату оказался на опушке леса.
     - Эээ...?
     Пол классной комнаты был покрыт мхом. Деревья росли прямо из него, их ветви покрытые листвой обрамляли окна так, что комната оказалась окутана потоками мягкого, пятнистого, зеленого света. Ученики сидели прямо на земле, облокотившись на стволы деревьев, на валуны земли или на кочках и обернув руками колени или сложив их на груди, оглядывались вокруг в возбуждении. В середине поляны, где не было деревьев, стоял Фиренз.
     - Гарри Поттер, - произнес он подав Гарри руку.
     - Эээ.. Привет. - сказал Гарри, обменявшись рукопожатием с кентавром, который рассматривал его с явным интересом своими синими глазами, но продолжая оставаться серьезным. - Эээ.. Я рад видеть вас.
     - И я также, - сказал кентавр, наклонив белокурую голову. - Было предсказано, что мы увидимся снова.
     Гарри заметил, что на груди Фиренза был темный шрам формой напоминающий копыто. Он обернулся, что бы сесть вместе с остальным классом и заметил, что все ученики смотрели на него широко раскрытыми глазами от страха. Они слышали, как он разговаривал с Фирензом, которого находили немного страшным.
     Когда дверь была заперта и последний ученик сел на пень рядом с остальным классом, возле корзины для мусора, Фиренз прошелся вокруг.
     - Профессор Дамблдор приготовил эту комнату специально для нас, - сказал Фиренз, когда каждый устроился поудобнее - имитируя мою среду обитания. Я конечно предпочел бы преподавать в Запретном Лесу, который был моим домом до понедельника, но теперь это невозможно.
     - Пожалуйста, эээ сэр, - произнесла Парватти, затаив дыхание и подняв руку, - почему бы и нет? Мы были там с Хагридом и мы не боимся...
     - Дело не в вашей храбрости, - задумался Фиренз - дело во мне. Я не могу возвращаться в Лес. Моё стадо изгнало меня.
     - Стадо? - смутилась Лаванда. Гарри догадывался, что ей в голову пришла мысль о коровах. - Какой... О!.
     Её лицо просветлело, она поняла.
     - Так вы не один, вас много?
     - Хагрид разводит вас, как Тестралов? - спросил Дин нетерпеливо.
     Фиренз повернул голову в его сторону очень-очень медленно и Дин, казалось сразу понял, что эти слова были весьма оскорбительны.
     - Я.. Я не хотел.. Я имел ввиду... Извините, - закончил он приглушенно.
     - Кентавры не служат людям и не являются их игрушками, - сказал Фиренз спокойно. Возникла пауза, тогда Парватти вновь подняла руку.
     - Пожалуйста, сэр... А почему другие кентавры выгнали вас?
     - Потому, что я согласился работать для профессора Дамблдора, - сказал Фиренз. - Им кажется, что так я предаю наш вид.
     Гарри помнил, как почти четыре года назад кентавр Бейн кричала на Фиренза, когда тот посадил Гарри к себе на спину ради его безопасности. Она назвала Фиренза обычным мулом. Гарри задумался, не могла ли Бейн оставить Фирензу такой шрам на груди.
     - Итак, давайте начнем, - проговорил Фиренз. Он взмахнул хвостом, поднял руку вверх, к покрытому листвой навесу и стал медленно её опускать. И вместе с движением его руки свет в комнате начал тускнеть и теперь они сидели на поляне в сумерках, а на потолке выступили звезды.
     Это было впечатляюще и захватывающе, что Рон вскочил с возгласом:
     - Вот это да!
     - Вернитесь на место, присядьте, - сказал Фиренз спокойно, - и посмотрите на небо... Здесь написана, для тех, кто может прочитать это, судьба и удача наших рас.
     Гарри лег на спину и внимательно глядел на потолок. На нем мягко мерцала красная звезда.
     - Я знаю, что вы знаете названия планет и их спутников из Астрономии, - сказал Фиренз без эмоций, - и вы изобразили движение звезд через небосвод. Кентавры хранят знания о правильном толковании этих движений уже много столетий. Наши знания дают нам возможность взглянуть на будущее посмотрев на небо...
     - Профессор Трелани занималась с нами Астрологией! - воскликнула Парвати, протягивая руку вперед себя так, что бы рука находилась вертикально, ибо сама Парватти лежала на спине. - Когда Марс находится под таким углом к Сатурну, как сейчас, бывают несчастные случаи с огнем, - она изобразила в воздухе угол - и это означает, что люди должны быть весьма осторожны с горячими предметами...
     - Это, - сказал невозмутимо Фиренз - человеческая ерунда.
     Рука Парватти мягко упала вниз.
     - Частично это подтверждается небольшим количеством людских несчастных случаев, - произнес Фиренз, топча копытами мшистый пол. - Но они не затронуты планетарным движением и им можно не придавать больше значения, чем влиянию копошения муравьев на бескрайнюю вселенную.
     - Профессор Трелани... - начала возмущенно Парватти.
     - ... человек, - закончил Фиренз. - Поэтому она скована ограничениями вашего вида.
     Гарри немного повернул голову, что бы взглянуть на Парватти. Они выглядела очень обиженно, так же, как и еще несколько окружавших её человек.
     - Сибилла Трелани возможно видела, я не знаю, - произнес Фиренз после паузы, Гарри слышал свист его хвоста, режущего воздух снова и снова, потому как Фиренз ходил между ними взад вперед. - но она потеряла драгоценное время на эффектное, но малополезное людское гадание. Я же должен здесь показать вам мудрость кентавров, которая является безличной и беспристрастной. Мы наблюдаем небеса по потокам энергии или изменениям, которые там происходят. Могут потребоваться десятки лет, чтобы убедиться в том, что мы видим.
     Фиренз указал на красную звезду над Гарри.
     - В прошлом десятилетии были признаки того, что общество волшебников переживает всего лишь короткий и тихий промежуток между двумя войнами. Марс, покровитель сражений, ярко сияет в тишине, предполагая, что война скоро вспыхнет снова. Как скоро - кентавры могут только делать попытки рассмотреть это, сжигая посвященные богам травы и листья, и наблюдением за поведением дыма и пламени.
     Это был самый необычный урок, который Гарри когда-либо посещал. Они действительно жгли полынь и душистую мальву на полу классной комнаты и Фиренз велел им искать некоторые формы и символы в пряных парах, он казался совершенно спокойным по поводу того, что никто из них не смог увидеть ни один из указанных знаков, сообщив им, что люди едва ли когда-то были хороши в прорицании и что даже кентаврам требуются годы и годы, что бы стать компетентными в этой области. Закончил же Фиренз тем, что сказал, что было бы глупо слишком сильно верить в результаты таких вещей, потому как и кентавры иногда читают их не правильно.
     Он не был похож ни на одного из преподавателей-людей, которых Гарри когда-либо посещал. Его целью казалось было не научить их всему, что он знал, а убедить в том, что ничто не может быть неподверженно сомнениям...
     - Он говорит нам обо всём немного расплывчато, не находишь? - сказал Рон тихо и осторожно, поскольку это могло повлиять на пламя и дым от зажженной ими мальвы. - Я имею ввиду он мог сказать бы нам немного больше о предстоящей войне, правда?
     Звонок задребезжал за дверью классной комнаты и каждый из учеников подскочил от неожиданности; Гарри, как и остальные, забыл, что они всё еще находились в замке и был убежден, что они действительно в лесу. Класс был весьма озадачен.
     Гарри и Рон уже спешили на следующий урок, как Фиренз окликнул их:
     - Гарри Поттер, можно вас на одно слово, пожалуйста.
     Гарри обернулся. Кентавр подошел к нему. Рон колебался.
     - Вы можете остаться, - сказал ему Фиренз. - Но прикройте дверь пожалуйста.
     Рон поспешил выполнить это.
     - Гарри Поттер, вы друг Хагрида, не так ли? - произнес кентавр.
     - Да, - сказал Гарри.
     - Тогда передайте ему предупреждение от меня. Его попытка безуспешна. Он выгадал бы больше, если бы отказался от этого.
     - Его попытка безуспешна, - повторил Гарри.
     - И он добился большего, если бы отказался от неё, - сказал Фиренз кивая. - Я бы сам предупредил Хагрида, но я изгнан и с моей стороны было бы неразумно проходить близко к Лесу. У Хагрида и без того полно хлопот, а уж битв кентавров ему не нужно.
     - А что Хагрид хочет сделать? - спросил Гарри нетерпеливо.
     Фиренз пристально посмотрел на него.
     - Хагрид недавно очень выручил меня и он заработал моё искреннее уважение, которое сам выказывает всем живым существам. Я не буду раскрывать его тайну, но он должен быть предупрежден. Попытка безуспешна. Передайте это ему, Гарри Поттер. Хорошего вам дня.
     Радость, которую чувствовал Гарри после интервью в "Придире", давно испарилась. Как беззаботный март, переходящий в баламутный апрель, его жизнь снова наполнилась заботами и проблемами.
     Умбридж продолжала посещать уроки Волшебных Существ, так что было весьма сложно передать предупреждение Фиренза Хагриду. Наконец Гарри нашел выход - в один прекрасный день он сделал вид, что потерял свой экземпляр "Волшебные животные и где их искать" и вернулся в класс. Когда он повторил слова Фиренза, Хагрид взволнованно взглянул на него и в его глазах отобразилась смесь удивления и разочарования, очевидно он переосмысливал слова для себя.
     - Хороший парень Фиренз, - сказал он грубовато, - но он не знает, про что точно идет речь. Я уверен, что всё получится.
     - Хагрид, что ты собираешься сделать? - спросил Гарри серьезно. - Ты должен быть осторожен, Умбридж уже уволила Трелани и если ты меня спросишь, то я скажу, что её список далеко не полон. Если ты делаешь что-либо, ты должен быть в этом уверен...
     - Есть вещи, более важные, нежели работа, - сказал Хагрид уверенно, хотя его руки слегка дрожали и он упустил аквариум, полный твердолобиков прямо на пол.
     - Не тревожься за меня, Гарри, всё идет своим чередом, будь хорошим парнем.
     Гарри ничего не оставалось, как оставить Хагрида убирать остатки Твердолобиков, раскиданных по всему его полу, но он чувствовал себя удрученным, поскольку он снова возвращался в замок.
     Тем временем преподаватели и Гермиона всё настойчивее напоминали про приближающиеся СОВ. Вот уже на протяжении пяти лет происходили разные нервные ситуации, но впервые Ханна Аббот получила от мадам Помфри Успокаивающее Зелье после того, как она разрыдалась на Травоведении, что она слишком глупая, что бы успешно сдать экзамены и хотела бы прекратить учиться в школе.
     Если бы не Общество Защиты (АД), думал Гарри, то он был бы чрезвычайно несчастен. Он чувствовал, что действительно живет в течение того времени, что провел в Комнате Необходимости, упорно занимаясь и в то же время наслаждаясь и раздуваясь от гордости за членов ОЗ (АД), которые значительно продвинулись и выучили много нового. Часто Гарри задавал себе вопрос, какая реакция будет у Умбридж, когда все члены ОЗ получат Выдающийся бал на СОВ по Защите от Темных Сил?
     Они наконец-то приступили к изучению Патронуса, которым хотел заниматься каждый из них. Но Гарри постоянно напоминал им, что Патронус в ярко освещенной безопасной комнате, когда нет угрозы их жизни, сильно отличается от Патронуса, когда он защищает от чего-то наподобие Дементора.
     - Не будь такой занудой, - сказала Чо, наблюдая взлет своего серебристого Патронуса, имеющего форму лебедя и облетающего комнату Необходимости в течение их прошлого урока перед Пасхой. - они такие симпатичные!
     - Их главное качество не красота и привлекательность, а защита, - терпеливо напомнил Гарри. - мы нуждаемся в Боггарте или чем то похожим. Это ближе к реальной ситуации, когда Боггарт был дементором, а я должен был наколдовать Патронуса.
     - Но это было бы действительно страшно! - сказала Лаванда, стреляя струями серебристого пара из конца палочки. - У меня всё еще не получается! - добавляла она сердито.
     У Невилла была похожая ситуация - его лицо было искажено в попытке сконцентрироваться, но всё, к чему приводили его усилия заканчивалось испусканием из палочки пучков светлого серебренного дыма.
     - Ты должен думать о чем-то хорошем, о каком-то счастливом моменте в твоей жизни, - подсказывал ему Гарри.
     - Я пытаюсь, - сказал Невилл несчастно, стараясь изо всех сил так, что его лицо фактически было залито потом.
     - Гарри, у меня получается! - вопил Симус, которого притащил на первую встречу ОЗ Дин. - Взгляни! Ох, оно ушло... Но это было определённо что-то волосатое, Гарри!
     Патронус Гермионы, Светло-серебрянная гидра, скакала вокруг неё.
     - Неплохо вышло, правда? - сказала Гермиона, любуясь своим творением.
     Дверь Комнаты Необходимости открылась и снова захлопнулась. Гарри обернулся, что бы взглянуть, кто вошел, но там казалось никого не было. Прошло немного времени, прежде чем он понял, что те, кто находился возле двери затихли...
     Следующее, что он почувствовал, это то, что кто-то дергал его за штанину возле колена. Опустив взгляд вниз он к своему огромному удивлению увидел Добби, эльфа-домовика.
     - Привет Добби, - сказал он, - Что ты зде.. Что случилось?
     Глаза эльфа были широко раскрыты от ужаса и он дрожал с головы до пят. Все члены ОЗ вокруг Гарри приумолкли и уставились на Добби. Немногие Патронусы, которые были созданы, рассыпались на мельчайшие частички и погасли - комната погрузилась в мягкий полумрак.
     - Гарри Поттер! Сэр! - пищал Добби, трепеща, - Гарри Поттер! Добби пришел предупредить вас! Но домашним эльфам было строго запрещено что-либо говорить об этом...
     Он начал биться головой об стену. Гарри уже знал об этих инстинктивных попытках самонаказания эльфа, когда он делает что-то неразрешенное. Гермиона и несколько девочек принялись оттаскивать Добби от стены.
     - Так что же случилось Добби? - Гарри схватил эльфа за руку и не давая ему биться об соседние предметы.
     - Гарри Поттер, она... она... - повторял Добби и свободной рукой колотил себя по носу. Гарри схватил и её.
     - Кто она, Добби?! - спрашивал он, уже зная, кто мог вызвать у эльфа такой ужас. Эльф нес белиберду, явно не решаясь сказать.
     - Умбридж? - сказал Гарри с опаской. Добби кивнул и попытался удариться головой об колени Гарри, но мальчик держал его на вытянутых руках.
     - Что она задумала, Добби? Она не догадалась относительно нас, про ОЗ?
     Он читал ответ на лице Добби, который не находил себе места от горя. Гарри продолжал держать эльфа, но тот попытался себя пнуть и свалился на пол.
     - Она идет сюда? - спросил Гарри, взяв себя в руки.
     Добби завыл и начал извиваться на полу.
     - Да, Гарри Поттер, да!
     Гарри распрямился и оглянулся вокруг - все стояли застыв, пораженные услышанным и испуганно глядели на эльфа.
     - Что же вы, чего вы ждете?! - крикнул Гарри. - Бегите!
     Как будто все очнулись - кинули все дела и бросились к выходу. У дверей образовалась давка. Когда люди выбрались наружу, Гарри услышал их топот по коридорам и надеялся, что они будут достаточно умны, что бы не побежать сразу к своим спальням.
     Было только без десяти девять. Если бы они успели добраться до библиотеки или совятни, которая была ближе...
     - Гарри, пойдем! - кричала Гермиона, зажатая в толпе людей у выхода.
     Гарри схватил Добби, который всё еще истязал себя и присоединился к толпе.
     - Добби, всё будет хорошо. Возвращайся на кухню, к другим эльфам, и если она спросит вас, предупреждали ли вы кого-то из нас - врите и говорите нет, - сказал Гарри. - и я строго-настрого запрещаю тебе мучать себя! - добавил он, захлопнув дверь, так как он уже стоял на пороге.
     - Спасибо, Гарри Поттер, - пищал Добби и побежал прочь.
     Гарри посмотрел по сторонам. Остальные убегали так быстро, что только пятки сверкали по обоим концам коридора, пока они не исчезли вдали. Он решил побежать направо, так как там имелась ванная для мальчиков и он мог бы сказать, что всё время был там, если бы успел туда добежать.
     - Ага!!
     Что-то обхватило его лодыжки и он эффектно упал, проскользив на животе метра три, пока не остановился. Кто-то сзади него захихикал. Он перевернулся на спину и увидел Малфоя, прятавшегося в нише, возле вазы, имеющей форму дракона.
     - Приятно проехался, Поттер? - ухмыльнулся он. - Эй, профессор! Профессор!! Я поймал его.
     Умбридж выбежала из-за угла вдали, очевидно сделав круг, запыхавшаяся, но с улыбкой до ушей.
     - Это он! - сказала она торжественно, увидев Гарри на полу. - Превосходно, Драко, превосходно! Это отлично, 50 баллов Слизерину! Я заберу его отсюда. Вставай, Поттер!
     Гарри поднялся на ноги, впиваясь в них взглядом. Он никогда не видел Умбридж настолько счастливой. Она схватила его за руку, выломав её наподобие захвата и повернулась к Малфою.
     - Пробегитесь и осмотритесь, может быть вы найдете еще нескольких, Драко, - сказала она. - Скажите остальным посмотреть в библиотеке - любого запыхавшегося, осмотрите ванные. Мисс Паркинсон поможет вам с комнатами девочек - вы можете идти, - а вы, - произнесла она самым мягким, наиболее страшным голосом, поскольку Малфой ушел, - вы отправитесь со мной к директору школы, Поттер.
     Они подошли к каменной горгулье через несколько минут. Гарри задавался вопросом, сколько еще человек было поймано. Он думал о Роне - миссис Уизли прибила бы его - и о том, что бы почувствовала Гермиона, если бы её выгнали из школы прежде, чем она сдала СОВ. И Симус, попавший на первое собрание... и Невилл, у которого только всё стало получаться...
     - Шипучие летучки, - пропела Умбридж; каменная гаргулья сдвинулась в сторону, открыв проход. Они поднимались по каменной лестнице, достигли деревянной, полированной двери с дверным молоточком в виде грифа, но Умбридж не утрудила себя стуком и прошла вовнутрь всё еще цепко держа Гарри.
     Кабинет был полон людей. Дамблдор сидел с безмятежным видом за своим столом, сведя пальцы вместе. Профессор МакГонагалл стояла непоколебимо возле него с очень напряженным лицом. Корнелиус Фадж, Министр Магии, перекатывался в пяток на носки возле зажженного камина, очевидно наслаждаясь сложившейся ситуацией. Кингсли Шеклеболт и строго выглядевший волшебник с очень короткими проволочными волосами, которого Гарри не знал, стояли по бокам двери подобно охранникам; веснушчатое, в очках, Перси Уизли парил возле стены, держа в руках кипы рулонов пергамента, очевидно для конспектирования происходящего в комнате...
     Портреты бывших директоров и директрис школы в этот вечер не притворялись спящими. Все они были собраны и серьезны, внимательно наблюдая происходящее и обмениваясь мнением с соседями, поскольку Гарри видел как они перемещались между картинами и шептали что-то друг другу на уши.
     Гарри освободился от захвата Умбридж, так как в нем уже не было смысла - дверь была закрыта и хорошо охранялась. Корнелиус Фадж впился в него взглядом и удовлетворенно улыбался.
     - Так, - сказал он. - Так, так-так-так...
     Гарри ответил ему самым грозным взглядом, на который только был способен. Его сердце безумно стучало внутри его грудной клетки, как будто хотело выпрыгнуть, но голова была ясна.
     - Он возвращался назад, к гриффиндорской башне, - сказала Умбридж. В её голосе слышалось непривычное волнение вперемешку с тем садистским удовольствием, когда она выставила на посмешище профессора Трелани в Главном Зале. - Малфой загнал его в угол.
     - Поймал его, его? - сказал Фудж оценивающе. - Я сообщу об этом Люциусу. Итак, Поттер, я думаю вы знаете, почему вы здесь?
     Гарри уже собирался ответить дерзко: "Да", он уже открыл рот и слово почти сорвалось у него с губ, как он поймал взгляд Дамблдора. Дамблдор не смотрел в лицо Гарри, он смотрел в точку на его плече, но так как Гарри смотрел на него, Дамблдор незаметно качал головой из стороны в сторону.
     Гарри передумал на полуслове.
     - Да... нет.
     - Простите? - спросил Фудж.
     - Нет, - твёрдо ответил Гарри.
     - Вы не знаете, почему вы здесь?
     - Нет, не знаю, - ответил Гарри.
     Фудж недоверчиво перевёл взгляд с Гарри на Профессора Умбридж. Гарри воспользовался этим коротким моментом, чтобы ещё раз украдкой взглянуть на Дамблдора, который слегка покивал ковру и как будто подмигнул.
     - Итак, вы не имеете понятия - вновь заговорил Фудж с сарказмом в голосе, - почему Профессор Умбридж привела вас в этот кабинет? И вы не знаете за собой ни одного нарушения школьных правил?
     - Школьных правил? - уточнил Гарри. - Нет.
     - Или Декретов Министерства? - злобно добавил Фудж.
     - Ничего из тех, что я знаю, - мягко ответил Гарри.
     Его сердце продолжало бешено стучать. Лгать таким образом, что у Фуджа поднималось давление, было рискованно, но он не видел никакого выхода из этой ситуации; если кто-то предупредил Умбридж о ДА, тогда ему, как руководителю, нужно было прямо сейчас собирать чемодан.
     - То есть это для вас новости, - продолжил Фудж голосом, полным гнева, - что в школе обнаружена незаконная студенческая организация?
     - Да, это так, - ответил Гарри, неубедительно пытаясь изобразить на лице выражение невинного удивления.
     - Мне кажется, Министр, - елейно заговорила Умбридж сбоку от него, - дело пойдёт быстрее, если я приглашу нашего информатора.
     - Да, да, конечно, - ответил Фудж, кивая, и злорадно глядя на Дамблдора, когда Умбридж выходила из комнаты. - Ничего похожего на добрые вести, не так ли, Дамблдор?
     - Совершенно ничего, Корнелий, - серьёзно ответил Дамблдор, наклонив голову.
     Ожидание длилось несколько минут, во время которых никто не смотрел друг на друга. Затем Гарри услышал, как за его спиной открылась дверь. Умбридж прошла мимо него в комнату, схватив за плечо кудрявую подругу Чу, Мариету, закрывающую лицо руками.
     - Не паникуй, дорогая, не пугайся, - мягко сказала Профессор Умбридж, похлопывая её по спине, - Сейчас всё в порядке. Ты правильно поступила. Министр очень доволен тобой. Он расскажет твоей маме, насколько ты хорошая девочка.
     - Мама Мариетты, Министр, - добавила она, глядя на Фуджа, - Мадам Гранелог из Отдела Волшебных Передвижений, офис Каминной Сети, - она помогала нам следить за каминами Хогвартса, вы знаете.
     - Чудесно, чудесно! - искренне произнёс Фудж. - Какая мама, такая и дочка, а? Ну же, дорогая, давай, ободрись, не пугайся, а мы тебя выслушаем - гарцующие горгульи!
     Когда Мариетта подняла голову, Фудж в шоке отпрыгнул от неё, чуть не попав в огонь. Он выругался и топнул по задымившемуся краю своего плаща. Мариетта заплакала и подняла воротник своей мантии до глаз, но прямо перед этим все увидели, что её лицо было обезображено множеством фиолетовых прыщей, которые были рассыпаны по её носу и щекам в форме слова "СНЕЙП".
     - Не думай об этих пятнах, дорогая, - раздражённо сказала Умбридж, - просто сними мантию с лица и расскажи Министру...
     Но Мариетта вновь приглушённо заплакала и яростно замотала головой.
     - Ну хорошо, ты, глупая девчонка, я расскажу ему, - огрызнулась Умбридж. Она вновь натянуто заулыбалась и сказала, - Итак, Министр, Мисс Гранелог зашла ко мне в кабинет сегодня вечером сразу же после ужина и сказала, что хочет о чём-то мне рассказать. Она сказала, что если я отправлюсь в тайную комнату на шестом этаже, которую иногда называют Комнатой Необходимости, то увижу там нечто весьма любопытное. Я расспросила её, и она поведала мне, что это какая-то встреча. К несчастью в этот момент это заклятье - она кивнула на закрытое лицо Мариетты - пришло в действие, и девочка, увидев случайно в своё лицо в зеркале в моём кабинете расстроилась и больше ничего мне не рассказала.
     - Итак, - сказал Фудж, глядя на Мариетту, как ему казалось, отеческим взглядом, - Это было очень храбрым поступком с твоей стороны, моя дорогая, прийти и рассказать Профессору Умбридж. Ты поступила совершенно правильно. А сейчас, ты не расскажешь ли мне, что происходило на этой встрече? Какова была её цель? Кто там был?
     Но Мариетта не разговаривала; она просто снова мотнула головой, с широкими глазами, наполненными ужасом.
     - Неужели у нас нет контр-заклинания от этого? - раздражённо спросил Фудж у Умбридж, указывая на лицо Мариетты. - Чтобы она могла свободно разговаривать?
     - Мне пока не удалось найти ни одного, - нехотя ответила Умбридж, и Гарри почувствовал волну гордости за заклинательные знания Гермионы - Но это, в общем-то, неважно, я смогу добиться от неё ответа.
     - Вы помните, Министр, тот доклад, который я отправила вам в Октябре о том, что Поттер встречался с товарищами в Кабаньей Голове в Хогсмиде...
     - А как вы это докажете? - вмешалась Профессор МакГонагалл.
     - У меня есть свидетельство Видди Виддершинса, Минерва, которому посчастливилось быть в баре в это время. Он был весь перевязан, это правда, но слух у него не пострадал, - самодовольно ответила Умбридж - Он слышал каждое слово, которое произнёс Поттер и сразу направился в школу доложить мне...
     - Ах, так вот почему он не был наказан за те взрывающиеся туалеты! - воскликнула Профессор МакГонагалл, поднимая брови. - Что ж, весьма интересная тенденция в нашей юридической системе!
     - Вопиющая коррупция! - проревел портрет дородного, красноносого волшебника на стене за столом Дамблдора. - В моё время Министерство не имело никаких дел с мелкими хулиганами, нет сэр, не имело!
     - Спасибо, Фортеск, достаточно, - мягко сказал Дамблдор.
     - Цель этих встреч Поттера со студентами, - продолжила Профессор Умбридж, - состояла в том, чтобы убедить их вступить в незаконное сообщество, чтобы изучать заклинания и проклятья, которые Министерство считает неподходящими для школьного возраста...
     - Думаю, здесь вы не правы, Долорес, - спокойно ответил Дамблдор, глядя на неё поверх месяцеобразных очков, наполовину приспущенных на его изогнутом носу.
     Гарри уставился на него. Он не представлял, что Дамблдор мог ответить на это; если Виддершинс безусловно слышал каждое слово, которое он произнёс в Кабаньей Голове, то это было попросту неизбежно.
     - Ага! - сказал Фудж, переминаясь с ноги на ногу. - Ну что ж, давайте послушаем последнюю небылицу, придуманную, чтобы избавить Поттера от неприятностей! Начинайте, Дамблдор, начинайте... Вилли Видершинс лгал? Или в тот день в Кабаньей Голове был двойник Поттера? Или это легко объясняется использованием изменением времени, ожившим мертвецом и парочкой невидимых Дементоров?
     Перси Уизли весело засмеялся.
     - О, замечательно, Министр, замечательно!
     Гарри готов был его ударить. Затем он увидел, к своему изумлению, что Дамблдор также мягко улыбался.
     - Корнелиус, я не отрицаю, - и Гарри, я уверен, тоже, - что он был в Кабаньей Голове в тот день, а также то, что он набрать студентов в группу по Защите Против Тёмных Сил. Я просто хочу заметить, что Долорес совершенна не права, полагая, что подобная встреча в то время не была законной. Если вы помните, Декрет Министерства о запрете всех студенческих сообществ появился лишь два дня спустя после Гарриной встречи в Хогсмиде, а потому в Кабаньей Голове он не нарушил ни одного правила.
     Вид у Перси был таким, как будто его ударили чем-то тяжёлым по лицу. Фудж оставался неподвижным полуприсев, его челюсть отвисла.
     Первой опомнилась Умбридж.
     - Всё это очень неплохо, Директор, - сказала она, сладко улыбаясь, - но сейчас прошло уже почти шесть месяцев с момента введения Образовательного Декрета Номер Двадцать-четыре. И если первая встреча и была законной, то все остальные, произошедшие с тех пор, уж точно нет.
     - Хорошо, - ответил Дамблдор, глядя на неё с учтивым интересом поверх своих скрещенных пальцев, - они точно не были бы, если они продолжались с момента введения Декрета. У вас есть какие-либо свидетельства, что эти встречи продолжались?
     Пока Дамблдор говорил, Гарри услышал за спиной какой-то шелест, даже хотя Кингсли что-то шептал в это время. Он мог бы поклясться, что он почувствовал что-то пушистое напротив своего бока, что-то мягкое, похожее на прикосновение птичьих крыльев, но взглянув вниз, он не увидел ничего.
     - Свидетельства? - повторила Умбридж с ужасной жабьей улыбкой на лице. - Разве вы не слышали, Дамблдор? Зачем же тогда, по вашему мнению, Мисс Гранелог находится здесь?
     - О, так она может нам рассказать о собраниях за эти шесть месяцев? - удивился Дамблдор, подняв брови. - Я у меня сложилось впечатление, что она рассказала вам только о собрании в этот вечер.
     - Мисс Гранелог, - немедленно спросила Умбридж, - расскажи нам, как долго происходили эти встречи, дорогая. Ты можешь просто кивнуть или мотнуть головой, и я уверена, что твои прыщи не станут от этого ещё ужаснее. Они происходили регулярно за последние шесть месяцев?
     Гарри почувствовал как его желудок вдруг куда-то провалился. Это было всё, они подвели к концу настолько убедительное свидетельство, что даже Дамблдор не смог бы ничего ответить.
     - Просто кивни или мотни головой, дорогая, - уговаривала Умбридж Мариетту, - ну же, давай, это никак не повлияет на заклятье.
     Все в комнате смотрели на верхнюю часть лица Мариетты. Через её натянутую мантию виднелись только глаза и кудрявая чёлка. Возможно, это был световой обман, но её глаза выглядели странно бесцветными. И затем - к величайшему удивлению Гарри, - Мариетта мотнула головой.
     Умбридж мельком взглянула на Фуджа, а затем опять на Мариетту.
     - Думаю, ты не поняла вопроса, не так ли, дорогая? Я спрашиваю, ходила ли ты на эти встречи в течение последних шести месяцев. Ты ходила, не так ли?
     И опять Мариетта мотнула головой.
     - Что ты хочешь сказать, когда мотаешь головой, дорогая? - вспылив, спросила Умбридж.
     - Я полагаю, что это и так ясно, - резко сказала Профессор МакГонагалл, - за последние шесть месяцев не было никаких тайных встреч. Я права, Мисс Гранелог?
     Мариетта кивнула.
     - Но в прошлый вечер встреча была! - яростно воскликнула Умбридж. - Было собрание, Мисс Гранелог, вы сами рассказали мне об этом, в Комнате Необходимости! И Поттер был руководителем, не так ли? Поттер организовал это, Поттер - почему же ты мотаешь головой, девочка?
     - Что ж, когда кто-то мотает головой, - холодно сказала МакГонагалл, - он хочет сказать "нет". Итак, поскольку Мисс Гранелог не использует форму языка жестов, незнакомую людям...
     Профессор Умбридж схватила Мариетту, повернула её лицом к себе и начала сильно трясти. Мгновение спустя Дамблдор стоял на ногах, подняв палочку; Кингсли подошёл вперёд и Умбридж отпустила Мариетту, размахивая руками в воздухе, как будто только что обожглась.
     - Я не допущу рукоприкладства по отношению к студентам с вашей стороны, Долорес, - сказал Дамблдор, впервые рассердившись.
     - Вы должны взять себя в руки, Мадам Умбридж, сказал Кингсли глубоким, медленным голосом. - Вы же не хотите себе неприятностей.
     - Нет, - запыхавшись ответила Умбридж, глядя на возвышающуюся фигуру Кингсли. - То есть да, вы правы, Шеклеболт, ... я... я забылась.
     Мариетта стояла там же, где её отпустила Умбридж. Похоже, она не чувствовала ни смущения от внезапного нападения Умбридж, ни облегчения от того, что она её отпустила; она продолжала прижимать мантию к своим странным бесцветным глазам и глядеть прямо перед собой.
     Внезапное подозрение, связанное с шёпотом Кингсли и вещью, которая вдруг промелькнула перед ним, вдруг охватило Гарри.
     - Долорес, - сказал Фудж, пытаясь, наконец, поставить всё на свои места, - о вечерней встрече мы определённо знаем, что она произошла.
     - Да, - сказала Умбридж, взяв себя в руки, - Да, итак, Мисс Гранелог предупредила меня и я сразу же пошла на шестой этаж, вместе с группой надёжных студентов, чтобы взять всех участников собрания ещё тёпленькими. Похоже, что они ожидали моего появления, однако, поскольку мы зашли на шестой этаж, они разбегались в разные стороны. Но это неважно. У меня есть все их имена здесь, Мисс Паркинсон вбежала для меня в Комнату Необходимости, чтобы посмотреть, не забыли ли они чего-нибудь. Нам необходимо было свидетельство, и комната сберегла его.
     И к ужасу Гарри, она достала из кармана список имён, который был прикреплён к стене Комнаты Необходимости, и передала его Фуджу.
     - Как только я увидела в списке имя Поттера, я поняла, с чем мы имеем дело, - мягко сказала она.
     - Замечательно, - ответил Фудж. Улыбка расплылась по его лицу, - Замечательно, Долорес. И... громом...
     Он взглянул на Дамблдора, который всё ещё стоял возле Мариетты, а его палочка была направлена прямо ему в голову.
     - Посмотрим, как они себя назвали? - спокойно произнёс Фудж. - Дамблдорова Армия.
     Дамблдор потянулся и взял кусок пергамента от Фуджа. Он взглянул на надпись, сделанную рукой Гермионы за несколько месяцев до этого, и некоторое время не мог ничего сказать. Затем он поднял голову, улыбаясь.
     - Ну что ж, игра закончена, - просто сказал он. - Вы хотите получить от меня письменную исповедь, Корнелиус... или утверждения перед этими свидетелями будет достаточно?
     Гарри увидел, как МакГонагалл и Кингсли переглянулись. На их лицах появился страх. Он не понимал, что происходит, и Фудж, очевидно, тоже.
     - Утверждение? - медленно сказал Фудж. - Что... Я не...?
     - Дамблдорова Армия, Корнелиус, - ответил Дамблдор, продолжая улыбаться, размахивая списком имён перед лицом Фуджа. - Не Поттерова Армия. Дамблдорова Армия.
     - Но... но...
     Лицо Фуджа вдруг озарилось пониманием. Шокированный, он отступил на несколько шагов назад, взвизгнул и снова выскочил из огня.
     - Вы? - прошептал он, снова топая по своей тлеющей мантии.
     - Всё верно, - весело ответил Дамблдор.
     - Вы организовали это?
     - Да, я, - ответил Дамблдор.
     - Вы набирали этих студентов для... для вашей армии?
     - Вечером должно было произойти первая встреча, - ответил Дамблдор, кивая. - Просто чтобы увидеть, захотят ли они присоединиться ко мне. И теперь я вижу, что это было моей ошибкой, - пригласить Мисс Гранелог, конечно.
     Мариетта кивнула. Фудж посмотрел на неё, потом на Дамблдора; его грудь раздувалась.
     - Но тогда вы замышляли это против меня! - закричал он.
     - Всё верно, - охотно ответил Дамблдор.
     - НЕТ! - воскликнул Гарри.
     Кингсли предупредительно взглянул на него, МакГонагалл угрожающе выпучила глаза, но Гарри не замечал этого, думая лишь о том, что собирается сделать Дамблдор, и о том, что он не может допустить, чтобы это случилось.
     - Нет, - Профессор Дамблдор...!
     - Спокойно, Гарри, или, я боюсь, тебе придётся выйти из моего кабинета, - невозмутимо сказал Дамблдор.
     - Да, заткнитесь, Поттер! - буркнул Фудж, всё ещё кокетливо глядя на Дамблдора с шокированно-удовлетворённым видом. - Что ж, что ж... я пришёл сюда так поздно, надеясь исключить Поттера, а вместо этого...
     - Вместо этого вы хотите арестовать меня, - сказал Дамблдор, улыбаясь. - Это как потерять Кнут и найти Галлеон, не так ли?
     - Уизли! - прокричал Фудж с волнительным чувством явного удовлетворения, - Уизли, вы всё записали, всё, что он сказал, его исповедь, вы сделали это?
     - Да, сэр, думаю так, сэр! - с жаждой ответил Перси, нос которого от чрезмерно скорого письма был забрызган чернилами.
     - Ту часть о том, как он пытался создать армию против Министерства, как он вёл против меня подрывную деятельность?
     - Да, сэр, я записал это, да! - ответил Перси, с радостью просматривая свои заметки.
     - Ну что ж, очень хорошо, тогда, - сказал Фудж, излучая радость, - продублируйте свои записи, Уизли, и заодно отправьте копию в Ежедневный Пророк. Если мы отправим их с быстрой совой, то попадём в утренний выпуск! - Перси бросился вон из комнаты, хлопнув за собой дверью, а Фудж повернулся опять к Дамблдору. - Сейчас вы будете сопровождены назад в Министерство, где вы будете официально обвинены, а затем посланы в Азкабан для заключения!
     - Ах, - спокойно ответил Дамблдор, - да. Да, я думаю, осталось справиться с одной небольшой проблемой.
     - Проблемой? - переспросил Фудж голосом, дрожащим от радости. - Я не вижу никакой проблемы, Дамблдор!
     - Ну, - сказал Дамблдор, извиняясь, - Боюсь, что я вижу.
     - О, правда?
     - Ну, - похоже, вы пребываете в заблуждении, что я собираюсь - как бы сказать? - спокойно сдаться. Боюсь, что я вообще не собираюсь спокойно сдаваться, Корнелиус. У меня нет совершенно никакого желания быть посланным в Азкабан. Конечно, я мог бы сбежать, - но что за глупая трата времени, и, откровенно говоря, у меня есть масса дел, которыми я должен заниматься.
     Лицо Умбридж постоянно краснело; она выглядела так, как будто была наполнена кипятком. Фудж уставился на Дамблдора с очень глупым выражением на лице, как будто он был оглушён внезапным ударом и никак не мог поверить, что это случилось. Он тихонько шмыгнул носом, затем повернулся к Кингсли и человеку с короткими серыми волосами, единственному, который всё это время хранил молчание. Последний утешительно кивнул Фуджу и немного продвинулся вперёд от стены. Гарри увидел, как его рука начала несомненно двигаться за чем-то в карман.
     - Не глупи, Давлиш, - добродушно сказал Дамблдор, - Я не сомневаюсь, что ты превосходный Аврор - кажется, припоминаю, что ты получил "Выдающиеся" по всем ТРИТОНам, - но если ты попытаешься... хм... взять меня силой, мне придётся сделать тебе больно.
     Человек, названный Давлишем глупо моргнул. Он снова взглянул на Фуджа, но больше ничего не оставалась, как ждать, что будет дальше.
     - Итак, - фыркнул Фудж, приходя в себя, - ты намерен справиться с Давлишем, Шеклеболтом, Долорес и со мной голыми руками, правда, Дамблдор?
     - Бородой Мерлина, нет, - ответил Дамблдор, улыбаясь, - нет, пока вы не настолько глупы, чтобы мне пришлось.
     - Он будет не с голыми руками! - громко сказала Профессор МакГонагалл, погружая руку в свою мантию.
     - Ох, да, он будет, Минерва, - резко ответил Дамблдор. - Вы нужны Хогвартсу!
     - Хватит нести чушь! - произнёс Фудж, доставая свою собственную палочку. - Давлиш! Шеклеболт! Взять его!
     Вспышка серебряного света мелькнула в комнате; прозвучал взрыв, похожий на выстрел, и пол задрожал; чья-то рука схватила Гарри за шиворот и прижала его к полу, затем последовала вторая вспышка; некоторые портреты ревели, Фокс завизжал и воздух наполнило облако пыли. Кашляя от пыли, Гарри увидел тёмную фигуру, с грохотом рухнувшую на пол перед ним; затем раздался пронзительный крик и сильный удар, и кто-то прокричал: "Нет!"; затем послышался звон разбитого стекла, чьи-то безумные торопливые шаги, стон... и тишина.
     Гарри изо всех сил пытался разглядеть того, кто прижал его к полу и увидел склонившуюся около него Профессора МакГонагалл; она безвредно держала его и Мариетту. Пыль продолжала мягко летать в воздухе, оседая на них. Слегка отдышавшись, Гарри увидел очень высокую фигуру, двигающуюся к ним.
     - Вы в порядке? - спросил Дамблдор.
     - Да! - ответила Профессор МакГонагалл, вставая и таща за собою Гарри и Мариетту.
     Пыль начала проясняться. Показались руины кабинета: стол Дамблдора был перевёрнут, все тонкие дощечки были отброшены к двери, а серебряные приборы разбиты на кусочки. Фудж, Умбридж, Кингсли и Давлиш неподвижно лежали на полу. Феникс Фокс парил мягко парил над ними широкими кругами.
     - К несчастью, мне пришлось также заколдовать и Кингсли, иначе это было бы очень подозрительным, - сказал Дамблдор низким голосом. - Он удивительно быстро всё понял, изменяя память Мисс Гранелог, делая вид, что занимается совсем другим делом - поблагодари его за меня, хорошо, Минерва?
     - А теперь они очень скоро очнутся и будет лучше всего, если они не узнают, что мы успели поговорить, - вы должны вести себя так, как будто не прошло нисколько времени, как будто они просто сбиты на пол, они не вспомнят...
     - Куда вы уходите, Дамблдор? - прошептала Профессор МакГонагалл, - в Поместье Гриммолд?
     - О, нет, - ответил Дамблдор с мрачной улыбкой, - Я ухожу не для того, чтобы прятаться. Фудж очень скоро сильно пожалеет о том, что он выгнал меня из Хогвартса, это я вам обещаю.
     - Профессор Дамблдор... - начал Гарри.
     Он не знал, с чего начать: как он сожалеет о том, что сначала создал ДА и вызвал все эти неприятности, или как ужасно от себя чувствует от того, что Дамблдору приходится уйти, чтобы спасти его от исключения? Но Дамблдор оборвал его до того, как он успел сказать ещё хоть слово.
     - Послушай меня, Гарри, - настойчиво сказал он. - Ты должен изучать Перезаграждение так прилежно, как только ты можешь, ты меня понимаешь? Делай всё, что скажет тебе Профессор Снейп и тренируйся каждый вечер перед сном, чтобы ты мог закрыть свой разум для этих плохих снов - ты достаточно скоро поймёшь, почему, но ты должен пообещать мне...
     Человек по имени Давлиш начал шевелиться. Дамблдор схватил Гарри за запястье.
     - Помни - закрывай свой разум - Но как только Дамблдор сомкнул пальцы на руке Гарри, через шрам на его лбу ударила боль, и он снова ощутил это ужасное, змеиное желание ударить Дамблдора, укусить его, поранить его...
     - Ты поймёшь, - прошептал Дамблдор.
     Фокс облетел комнату и бросится вниз перед ним. Дамблдор отпустил Гарри, поднял руку и схватился за длинный золотой хвост Феникса. Последовала вспышка пламени и они оба исчезли.
     - Где он? - ревел Фудж, поднимаясь с пола. - Где он?
     - Я не знаю! - воскликнул Кингсли, также вставая на ноги.
     - Ну не мог же он Дезаппарировать! - прокричала Умбридж, - Вы не можете делать это внутри этой школы...
     - Лестницы! - прокричал Давлиш; он подскочил к двери, рывком распахнул её и исчез. Кингсли и Умбридж кинулись сразу за ним. Фудж заколебался, а затем медленно поднялся на ноги, оттряхивая пыль спереди. Наступила длинная и болезненная тишина.
     - Ну что ж, Минерва, - противно сказал Фудж, поправляя порванный рукав, - Боюсь, пришёл конец вашему другу Дамблдору.
     - Вы так думаете? - насмешливо сказала Профессор МакГонагалл.
     Фудж, похоже, её не слышал. Он осматривал разрушенный кабинет. Некоторые из портретов свистели на него; один или два даже показывали оскорбительные жесты руками (уж не средний ли палец).
     - Вам лучше отвести этих двоих в постель, - сказал Фудж, оглядываясь на Профессора МакГонагалл и кивая в сторону Гарри и Мариетты.
     Профессор МакГонагалл ничего не сказала, но повела Гарри и Мариетту к двери. Когда она захлопнулась за их спиной, Гарри услышал голос Финеаса Нигеллуса.
     - Вы знаете, Министр, я не согласен с Дамблдорам по многим вопросам... но вы не можете отрицать, он изящен...
     
     Глава 28
     
     Худшее воспоминание Снейпа.
     
     Приказом Министерства Магии.
     
     Долорес Джейн Умбридж (Главный Следователь) замещает Альбуса Дамблдора на посту директору школы Чародейства и Колдовства Хогвартс.
     В соответствии с указом №28 об образовании.
     Подписано: Корнелиусом Освальдом Фаджем, Министром Магии.
     
     Слухи распространились по всей школе за ночь, но они не объясняли как все в пределах замка знали, что Дамблдор преодолел двух авроров, главного следователя, министра магии и его младшего помощника, чтобы сбежать. Не важно, в какой области замка шёл.
     Гарри, единственной темой разговоров был отлёт Дамблдора, и хотя некоторые детали могли быть искажены в рассказе (Гарри слышал, как одна второкурсница убеждала другую, что Фадж лежит в больнице Св. Мунго с тыквой вместо головы), было удивительно, насколько точной была остальная информация. Все знали, например, что Гарри и Мариетта были единственными студентами, видевшими происшедшее в кабинете Дамблдора, и т.к.
     Мариетта сейчас находилась в больничном крыле, Гарри осаждали просьбами услышать рассказ из первых рук.
     - Дамблдор скоро вернется, - уверенно сказал Эрни МакМиллан, возвращаясь с.
     Травологии, внимательно выслушав рассказ Гарри. "Они не смогли держать его в стороне во время нашего второго курса, и в этот раз не смогут. Толстый Монах сказал мне, - он заговорщицки понизил свой голос, поэтому Гарри, Рон и Гермиона наклонились ближе к нему, чтобы слышать, - что Умбридж прошлой ночью пыталась вернуться в его кабинет, после того, как они обыскали замок и окрестности в поисках него. Не смогла пройти мимо горгульи. Кабинет директора запечатал себя от неё." Эрни ухмыльнулся. "Кажется, у неё был небольшой приступ гнева".
     - Я думаю, она действительно представила себя, сидящую в директорском кабинете, - злобно сказала Гермиона, когда они поднимались вверх по каменным ступенькам в главный зал. - Помыкая всеми остальными учителями, глупая, надутая, помешанная на власти, старая...
     - Ты действительно хочешь закончить это предложение, Грэнджер?
     Драко Малфой выскользнул из задней двери, со следующими за ним Крэббом и Гойлом. Его бледное, острое лицо горело злобой.
     - Боюсь я должен снять несколько очков с Гриффиндора и Хаффлпаффа, - сказал он, растягивая слова.
     - Только учителя могут снимать очки с факультетов, Малфой, - сразу ответил Эрни.
     - Да, и мы, префекты, тоже не можем, помнишь? - прорычал Рон.
     - Я знаю, что префекты не могут снимать очки, Король Уизель, - усмехнулся Малфой. Крэбб и Гойл хихикнули. - Но члены Следовательской Группы...
     - Чего? - резко спросила Гермиона.
     - Следовательской Группы, Грэнджер, - сказал Малфой, указывая на крошечную серебряную "С" на своей мантии, прямо под значком префекта. - Избранная группа студентов, поддерживающих Министерство Магии, отобранных профессором Умбридж. В любом случае, члены Следовательской Группы имеют право снимать очки... итак, Грэнджер, я сниму с тебя пять очков за то, что ты грубо отозвалась о новой директрисе. МакМиллан, минус пять очков с тебя за то, что перечил мне. Минус пять очков, потому что ты мне не нравишься, Поттер. Уизли, твоя рубашка не заправлена, поэтому я сниму пять очков за это. Ах да, я забыл, ты грязнокровка, Грэнджер, минус десять очков за это.
     Рон вытащил свою палочку, но Гермиона отодвинула её, шепча "Не надо!".
     - Мудрый ход, Грэнджер, - вздохнул Малфой. - Новый директор, новые времена...будь хорошим, Потти...Король Уизель...
     Сердечно смеясь, он зашагал прочь с Крэббом и Гойлом.
     - Он блефовал, - сказал Эрни, выглядя ужасающе. - Он не может снимать очки... это было бы нелепо... это полностью подорвет систему префектов.
     Но Гарри, Рон и Гермиона автоматически повернулись к гигантскому стеклянному часовому прибору в нише вдоль стены за ними, на котором были показаны очки факультетов.
     Гриффиндор и Равенкло лидировали сегодня утром. Даже пока они смотрели, камни отлетали вверх, уменьшая количество в нижних лампочках. На самом деле, единственное стекло, которое не изменилось, было изумрудным, принадлежавшее Слизерину.
     - Вы заметили? - услышали они голос Фреда.
     Они с Джорджем только что спустились по мраморной лестнице и присоединились к Гарри, Рону, Гермионе и Эрни перед часами.
     - Малфой только что снял с нас всех около 50 очков, - яростно сказал Гарри, когда они смотрели, как ещё несколько камней отлетали вверх с часов Гриффиндора.
     - Да, Монтаг пытался сделать тоже самое с нами в время перемены, - сказал Джордж.
     - Что значит, пытался? - быстро спросил Рон.
     - У него никогда не получалось высказать всё, - сказал Фред, - благодаря тому, что мы запихнули его головой вперед в этот Исчезающий Класс на первом этаже.
     Гермиона выглядела шокированной.
     - Но вы попадете в ужасную передрягу!
     - Не попадем до тех пор, пока Монтаг не появится снова, а это может занять недели, я не знаю, куда мы его послали, - безразлично сказал Фред. - В любом случае... мы решили, что больше не будем волноваться о том, что попадем в передрягу.
     - Разве когда-нибудь волновались? - спросила Гермиона.
     - Конечно да, - сказал Джордж. - Нас никогда не исключали, не так ли?
     - Мы всегда знали, где поставить черту, - сказал Фред.
     - Мы могли случайно переступить её пальцем, - сказал Фред.
     - Но мы всегда останавливались не далеко от того, чтобы нанести настоящий ущерб, - сказал Фред.
     - А теперь? - спросил Рон.
     - Ну, теперь... - сказал Джордж.
     - ...с отъездом Дамблдора... - сказал Фред.
     - ...мы считаем, что немного ущерба... - сказал Джордж.
     - ...это как раз то, чего заслуживает наш новый директор, - сказал Фред.
     - Вы не должны! - прошептала Гермиона. - Вы действительно не должны! Она обрадуется поводу, чтобы исключить вас!
     - Ты не поняла Гермиона? - сказал Фред, улыбаясь ей. - Нас больше не волнует останемся ли мы. Мы ушли бы прямо сейчас, если бы мы не решили сначала отдать должное.
     Дамблдору. Итак, как бы то ни было, - он проверил свои часы, - первая фаза начинается. На вашем месте, я бы пошел на ланч в главный зал, в таком случае, учителя бы увидели, что вы не могли ничего сделать с этим.
     - Ничего сделать с чем? - обеспокоено спросила Гермиона.
     - Увидите, - сказал Джордж. - Пора бежать.
     Фред и Джордж повернулись и исчезли в увеличивающейся толпе, спускающейся по лестнице на ланч. Выглядя крайне расстроенным, Эрни пробормотал что-то насчет незаконченного домашнего задания по Трансфигурации и поспешно убежал.
     - Знаете, мне кажется, нам лучше уйти отсюда, - нервно сказала Гермиона. - Просто на всякий случай.
     - Да, действительно, - сказал Рон, и все трое направились к дверям главного зала, но.
     Гарри лишь мельком увидел дневной потолок со скользящими белыми облаками, когда кто-то стукнул его по плечу и, обернувшись, он оказался нос к носу с завхозом Филчем.
     Он сделал несколько поспешных шагов назад; Филча лучше всего было видно на расстоянии.
     - Директор хотела бы видеть тебя, Поттер, - искоса посмотрел он.
     - Я этого не делал, - глупо сказал Гарри, думая о том, что замышляли Фред и Джордж.
     Челюсть Филча дрожала от беззвучного смеха.
     - Нечистая совесть, да? - прохрипел он. - Следуй за мной.
     Гарри оглянулся на Рона и Гермиону, которые оба выглядели расстроенными. Он пожал плечами и проследовал за Филчем обратно в вестибюль, против потока голодных студентов.
     Филч был в чрезвычайно хорошем настроении; он шумно вздыхал, пока они карабкался по мраморной лестнице. Когда они достигли первой лестничной площадки, он сказал: "Здесь всё меняется, Поттер".
     - Я заметил, - холодно ответил Гарри.
     - Да...я годами говорил Дамблдору, что он слишком мягок со всеми вами, - сказал Филч, злобно посмеиваясь. - Вы грязные маленькие чудовища, никогда бы не бросили Вонючие.
     Дробины, если бы знали, что в моей власти отхлестать вас, не так ли? Никто бы не подумал швырнуть Клыкастых Фрисби по коридору, если бы я мог подвязать вас за лодыжки в моем кабинете, не так ли? Но когда придет указ 29 об образовании, Поттер, я смогу всё это делать...и она попросила министра подписать приказ об изгнании Пивза...о, при ней здесь всё изменится.
     Умбридж очевидно пошла на какие-то поблажки, чтобы привлечь Филча на свою сторону, подумал Гарри, а самое худшее во всем этом было то, что он наверное удостоверится в важном оружии; его знания школьных тайных проходов и потайных мест были вторыми, после близнецов Уизли.
     - Вот мы и пришли, - сказал он, искоса взглянув на Гарри, когда он трижды ударил по двери профессора Умбридж и открыл её. - Поттер здесь, мэм.
     Кабинет Умбридж, такой знакомый для Гарри после его многочисленных задержаний, был таким же как и всегда, за исключением большой деревянной таблички, лежащей перед ней на столе, на которой золотыми буквами было написано: ДИРЕКТРИСА. Также, его Молния и.
     Чистометы Фреда и Джорджа, на которые он смотрел с муками, были сцеплены и прикованы к плотному железному колышку в стене, за столом.
     Умбридж сидела за столом, небрежно что-то записывая на одном из своих розовых пергаментов, но она подняла глаза и широко улыбнулась их приходу.
     - Спасибо, Аргус, - мило сказала она.
     - Не за что, мэм, не за что, - сказал Филч, кланяясь так низко, как только позволял его ревматизм, и уходя назад.
     - Сядь, - коротко сказала Умбридж, указывая на стул. Гарри сел. Несколько мгновений она продолжала писать. Он наблюдал за несколькими грязными котятами, резвящимися вокруг тарелок над её головой, думая, как новый ужас она задумала для него.
     - Что ж, теперь, - сказала она, наконец отложив перо, и, самодовольно разглядывая его, как жаба, собирающаяся проглотить особенно сочную муху. - Что будешь пить?
     - Что? - спросил Гарри, почти уверенный, что не расслышал её.
     - Пить, мистер Поттер, - сказала она, всё ещё широко улыбаясь. - Чай? Кофе? Тыквенный сок?
     Когда она называла каждый напиток, она взмахивала своей палочкой, и чашка или стакан с ним появлялись на её столе.
     - Ничего, спасибо, - сказал Гарри.
     - Я бы хотела, чтобы вы выпили со мной, - её голос становился опасно милым. - Выберете что-нибудь.
     - Хорошо... тогда чай, - сказал Гарри, пожав плечами.
     Она встала и сделала вид, что добавляет молоко, стоя к нему спиной. Затем она суетилась с чашкой вокруг стола, улыбаясь зловеще милой улыбкой.
     - Вот, - сказала она, протягивая её ему. - Выпьете пока не остыло, не так ли? Ну что ж, теперь, мистер Поттер...я думаю, нам следовало бы немного поболтать после огорчительных событий прошлой ночи.
     Он ничего не ответил. Она откинулась на своем стуле и стала ждать. Когда прошло несколько долгих в тишине, она весело сказала: "Вы не пьете!".
     Гарри поднес чашку к губам, а затем, неожиданно для себя, опустил ее. У одного из ужасных рисованных котят позади Умбридж были большие и круглые голубые глаза, совсем как магическое око Хмури и Гарри вдруг пришло в голову, что сказал бы Хмури, услышь он о том, как Гарри выпил предложенное ему явным врагом.
     Он поднёс чашку к губам и затем внезапно опустил её. У одного из ужасных нарисованных котят за спиной Умбридж были большие круглые голубые глаза, похожие на волшебный глаз Шизоглаза Хмури, и Гарри вдруг подумал, что бы сказал Шизоглаз, если бы услышал, что Гарри пил что-то, предложенное ему явным врагом.
     - В чём дело? - спросила Умбридж, всё ещё внимательно глядя на него. - Сахарку?
     - Нет, - ответил Гарри.
     Он снова поднёс чашку к губам и притворился, что сделал маленький глоток, крепко сжав губы. Улыбка Умбридж стала шире.
     - Хорошо, - прошептала она. - Очень хорошо. А теперь... - она немного наклонилась вперёд. - Где Альбус Дамблдор?
     - Без понятия, - сразу же ответил Гарри.
     - Допивайте, допивайте, - сказала она, продолжая улыбаться. - А сейчас, мистер Поттер, давайте прекратим эти детские игры. Я знаю, что вам известно, куда он ушёл. Вы были с Дамблдором с самого начала. Обдумайте ваше положение, мистер Поттер...
     - Я не знаю, где он, - ответил Гарри.
     Он снова притворился, что пьёт. Она очень внимательно наблюдала за ним.
     - Очень хорошо, - с недовольством сказала она. - В таком случае, будьте добры, расскажите мне, где находится Сириус Блэк.
     Желудок у Гарри подпрыгнул, а чашка в руке вздрогнула так, что стукнулась о блюдце. Он наклонил чашку к устам, сжав губы, так что немного горячей жидкости пролилось вниз на мантию.
     - Я не знаю, - быстро сказал он.
     - Мистер Поттер, - начала Умбридж, - позвольте мне напомнить вам, что именно я чуть не поймала преступника Блэка в пламени камина Гриффиндора в октябре. Я прекрасно знаю, что он встречался именно с вами, и если бы я могла это доказать, то никто из вас не был бы сегодня на свободе, обещаю вам. Я повторяю, Мистер Поттер... где Сириус Блэк?
     - Без понятия, - громко ответил Гарри. - Даже предположить не могу.
     Они столь долго смотрели друг на друга, что у Гарри заслезились глаза. Затем Умбридж встала.
     - Что ж, прекрасно, Поттер, поверю вам на слово на этот раз, но имейте в виду: за мной вся мощь Министерства. Все каналы связи внутри и вне школы находятся под наблюдением. Регулировщик каминной сети наблюдает за каждым камином в Хогвартсе, - конечно, за исключением моего собственного. Моя Команда Инквизитора вскрывает и прочитывает все письма, приходящие и отправляемые из замка. А Мистер Филч следит за всеми тайными ходами внутри и снаружи замка. Если я найду хоть малейшее доказательство...
     
     БУУУМ!
     
     Даже пол в кабинете сотрясся. Умбридж поскользнулась, хватаясь за стол в качестве поддержки, и была шокирована.
     - Что за...?
     Она уставилась на дверь. Гарри воспользовался моментом и опорожнил почти всю чашку чая в ближайшую вазу с засохшими цветами. До его слуха доносился шум бегущих и кричащих людей несколькими этажами ниже.
     - Возвращайтесь на обед, Поттер! - крикнула Умбридж, поднимая палочку и выбегая из кабинета. Гарри выждал несколько секунд, затем двинулся за ней посмотреть, откуда взялся весь этот шум.
     Найти его было нетрудно. Этажом ниже было столпотворение. Кто-то (и Гарри весьма точно догадывался, кто именно) запустил огромный ящик заколдованных фейерверков.
     По коридорам вверх и вниз летали драконы, целиком из зелёных и золотых искр, извергая вниз клубы огня и взрывы; Ярко-пурпурные Катеринины колёса пяти футов в диаметре угрожающе рассекали воздух подобно множеству летающих тарелок; ракеты с длинными хвостами сверкающих серебристых звёзд отскакивали от стен; бенгальские огни произвольно выписывали в воздухе ругательства; шутихи взрывались подобно минам везде, куда бы не посмотрел Гарри, и вместо того, чтобы сгореть и погаснуть, прекратив шипение, эти пиротехнические чудеса наоборот, с каждой секундой набирались сил.
     Филч и Умбридж стояли, очевидно охваченные ужасом, на полпути вниз по лестнице. Гарри заметил, что одно из больших Катерининых колёс, похоже, решило, что ему нужно больше пространства для манёвра; оно понеслось к Умбридж и Филчу со зловещим "уиииииииии". Они оба пронзительно закричали от страха и пригнулись, а колесо пролетело над ними и через окно вылетело наружу. Тем временем, несколько драконов и большая пурпурная летучая мышь, которые угрожающе дымились, воспользовались открытой дверью в конце коридора и улетели на первый этаж.
     - Скорее, Филч, скорее! - провизжала Умбридж, они разлетятся по всей школе, если мы не предпримем что-нибудь - Ступефай!
     Луч красного света ударил из конца её палочки в одну из ракет. Но вместо того, чтобы застыть в воздухе, она взорвалась с такой силой, что прожгла дыру в картине неряшливой ведьмы посреди луга; она едва успела сбежать в соседнюю картину, на которой пара волшебников играли в карты. Они подвинулись, освобождая для неё место.
     - Не оглушайте их, Филч! - сердито выкрикнула Умбридж на всю школу, как будто это он произнёс заклинание.
     - Хорошо, Директриса! - прохрипел Филч, который, будучи Сквибом, мог оглушать фейерверки разве что, глотая их. Он бросился к ближайшему шкафу, выхватил оттуда метлу и начал бить по фейерверкам в воздухе; через несколько секунд черенок метлы вспыхнул.
     Гарри насмотрелся достаточно; хохоча, он побежал, низко наклонив голову, к двери, которая, насколько он знал, находилась за гобеленом недалеко по коридору. За дверью он нашёл скрывшихся Фреда и Джорджа, которые слушали вопли Умбридж и Филча и тряслись от сдерживаемого смеха.
     - Впечатляюще, - тихонько сказал Гарри, усмехаясь. - Весьма впечатляюще. Так вы уделаете самого Доктора Флибустьера...
     - Спасибо, - прошептал Джордж, вытирая слёзы с лица от смеха. - Ух, я надеюсь, она попробует применить Исчезающее Заклятье... от него их каждый раз делается в десять раз больше.
     Фейерверки продолжали пылать и к вечеру разлетелись по всей школе. Хотя они принесли значительные разрушения, особенно шутихи, другие преподаватели, казалось, не обращали на это особого внимания.
     - Ах, мамочка, - с сарказмом воскликнула Профессор МакГонагалл, когда один из драконов кружил по её комнате, извергая взрывы и пламя. - Мисс Браун, вы не могли бы сбегать к Директрисе и сказать ей, что у нас в классе летает сбежавший фейерверк?
     В результате всего этого Профессор Умбридж посвятила весь свой первый вечер в качестве Директрисы беготне по школе по требованиями учителей, никто из которых, похоже, не мог избавить свои классы от фейерверков без её помощи. Когда прозвенел последний звонок и они с сумками возвращались в Гриффиндорскую Башню, Гарри увидел, с огромным удовлетворением, как растрёпанная и закопчённая Умбридж ковыляла с потным лицом из кабинета Профессора Флитвика.
     - Большое спасибо, Профессор! - говорил ей Флитвик своим скрипучим голосом. - я бы и сам смог справиться с этими бенгальскими огнями, но я не был уверен, есть ли у меня для этого должные полномочия.
     Сияя, он закрыл свой класс перед её брюзжащим лицом.
     Этим вечером Фред и Джордж были героями в гостиной Гриффиндора. Даже Гермиона пробралась через ликующую толпу, чтобы поздравить их.
     - Это были замечательные фейерверки, - восхищённо сказала она.
     - Спасибо, - ответил Джордж удивлённо и довольно. - Блуждающие Свисто-громы Уизли. Правда, мы истратили весь наш запас; нам придётся начать всё сначала.
     - Но, думаю, оно того стоило, - добавил Фред, собирая заказы от шумящих Гриффиндорцев. - Кстати, Гермиона, если хочешь заказать что-нибудь, коробка Обычных Огней стоит пять галлеонов, а Роскошная Вспышка стоит двадцать...
     Гермиона вернулась к столу, где Гарри и Рон сидели, уставившись на свои школьные сумки, как будто надеясь, что домашняя работа выпрыгнет оттуда и начнёт сама себя делать.
     - О, а почему бы нам не отдохнуть этим вечером? - выразительно сказала Гермиона, когда за окном взмыла вверх одна из ракет Уизли с серебристым хвостом. - В конце концов, в пятницу начинаются пасхальные каникулы, и мы их здорово проведём.
     - С тобой всё в порядке? - спросил Рон, уставившись на неё с недоверием.
     - Раз ты спрашиваешь об этом, - счастливо ответила Гермиона, - ты знаешь, я чувствую в себе немного... бунтарства.
     Гарри всё ещё слышал отдалённые взрывы сбежавших фейерверков, когда они вместе с Роном пошли спать пораньше; и как только он разделся, возле башни пролетел бенгальский огонь, решительно воспроизводивший: "ПУУ1".
     Он лёг в кровать, зевая. Без очков случайные фейерверки, пролетавшие возле окна казались расплывчатыми, как искристые облака, красивые и таинственные на фоне чёрного неба. Он повернулся на бок в любопытстве, что чувствовала Умбридж по поводу своего первого дня на месте Дамблдора, и как бы отреагировал Фудж, если бы услышал, что большую часть дня в школе царил полный хаос. Улыбнувшись, Гарри закрыл глаза...
     Свисты и взрывы сбежавших фейерверков на земле становились всё тише и тише... или, возможно, он просто отвлёкся от них...
     Он двигался прямо в коридор, ведущий в Отдел Тайн. Он приближался к плоской чёрной двери... только бы она была открытой... только бы она была открытой...
     Это было так. Он был внутри круглой комнате, покрытой дверями... он пересёк её, положил свою руку на такую же дверь, и она распахнулась внутрь...
     Теперь он был в длинной, прямоугольной комнате, наполненной однотонным механическим дребезгом. На стенах отражались блики света, но он не остановился, чтобы рассмотреть их... ему нужно было двигаться дальше.
     В самом конце была ещё одна комната, и она также открылась при его прикосновении...
     И наконец, он оказался в тусклой длинной комнате, высокой и широкой, как церковь, наполненной ни чем иным, как длинными рядами высоких полок, на каждом из которых лежали маленькие, пыльные круглые сферы... Сердце у Гарри возбуждённо застучало... он знал, куда идти... он побежал вперёд, но в этой необычной, заброшенной комнате не было слышно шагов...
     В этой комнате было что-то, чего он очень, очень сильно хотел...
     Что-то, что хотел он... или хотел кто-то другой...
     Его шрам болел...
     
     БАХ!
     
     Гарри вдруг проснулся, смущённый и злой. Тёмная спальня была наполнена смехом.
     - Круто! - сказал Симус, видневшийся возле окна. - Думаю, одно из тех Катерининых колёс столкнулось с ракетой, и, похоже, они зацепились, смотрите!
     Гарри услышал Рона и Дина, встающих с кроватей, чтобы лучше видеть. Он продолжал тихо и спокойно лежать, пока боль в шраме не утихла и не пропало разочарование. Он чувствовал, как что-то удивительное ускользнуло от него в самый последний момент... он был так близок в это время.
     Игристые розовые крылатые поросята парили за окном башни Гриффиндора. Гарри лежал и слушал благодарные возгласы Гриффиндорцев в спальнях под ними. В его животе неприятно ёкнуло, когда он вспомнил, что на следующий вечер у него будет занятие по Перезаграждению.
     
     ***
     
     Весь следующий день Гарри пребывал в ужасе о том, что может сказать Снейп, если узнает, насколько далеко он проник в Отел Тайн во время своего последнего сна. Он осознал с чувством вины, что он не разу не тренировался в Перезаграждении с момента их последнего занятия: слишком многое случилось с тех пор, как ушёл Дамблдор; он бы уверен, что не смог бы очистить свой разум даже если бы попытался. Тем не менее, он сомневался, что Снейп принял бы подобное извинение.
     В последний момент он попытался немного потренироваться во время дневных уроков, но ничего хорошего не вышло. Гермиона продолжала спрашивать его, что же плохого в том, если он будет тихонько избавляться от всех мыслей и эмоций, и наконец, что очищение разума в то время, когда учителя на уроке задавали вопросы для повторения, далеко не лучший выход.
     Смирившись с худшим, после ужина он проследовал в кабинет Снейпа. Однако на полпути, в вестибюле, он заметил Чу, спешащую к нему.
     - Сюда, - сказал Гарри, образованный поводом отсрочить встречу со Снейпом и поманил её в угол вестибюля, где стояли огромные песочные часы. Гриффиндорские уже почти совсем опустели. - Ты в порядке? Умбридж не расспрашивала тебя о ДА?
     - О, нет, - торопливо ответила Чу. - Нет, это было просто... ну, я только хочу сказать... Гарри, я никогда бы не подумала, что Мариетта может проговориться...
     - Да, хорошо, - уныло ответил Гарри. Он подумал, что Чу, пожалуй, стоило бы поаккуратнее выбирать подруг; некоторое утешение приносила мысль, что Мариетта всё ещё продолжала лежать в больничном крыле, а Мадам Помфри пока не добилась значительных успехов в излечении её прыщей.
     - Она замечательный человек, в самом деле, - сказала Чу. - Она всего лишь ошиблась...
     Гарри недоверчиво посмотрел на неё.
     - Замечательный человек, который сделал ошибку? Она полностью продала всех нас, включая тебя!
     - Ну... ну ничего же с нами не случилось, не так ли? - жалобно сказала Чу. - Ты знаешь, её мама работает на Министерство. Это очень тяжело для неё...
     - Отец Рона тоже работает в министерстве! - яростно ответил Гарри. - и если бы он попал в подобную ситуацию, он бы не стал подлизываться...
     - Это было была ужасная обман со стороны Гермионы Грейнджер, - свирепо сказала Чу. - Она должна была рассказать нам, что она заколдовала список...
     - Думаю, это была превосходная идея, - холодно ответил Гарри. Чу вспыхнула, и её глаза загорелись ярче.
     - Ах, да, я забыла, - конечно, если это была идея любимой Гермионы...
     - Только не вздумай опять плакать, - предупредительно произнёс Гарри.
     - А я и не собираюсь, - ответила она.
     - Да... ну что ж... хорошо, - сказал он. - тогда мне этого достаточно, чтобы справиться на этот раз.
     - Так пойди же и справься! - яростно сказала Чу, разворачиваясь на месте и удаляясь.
     Разозлившись, Гарри спустился по лестнице в подземелье Снейпа, и хотя он знал по опыту, насколько легче будет Снейпу проникнуть в его сознание, если он придёт рассерженным и возмущённым, он не мог ничего поделать, но лишь продолжал думать о том, что ещё он сказал бы Чу по поводу Мариетты, подходя к двери подземелья.
     - Вы опоздали, Поттер, - холодно сказал Снейп, когда Гарри закрыл за собой дверь.
     Снейп стоял спиной к Гарри, извлекая, как обычно, основные свои мысли и аккуратно помещая их в Дубльдум Дамблдора. Он поместил в каменный таз последнюю серебристую прядь и повернулся к Гарри.
     - Итак, - начал он. - вы тренировались?
     - Да, - солгал Гарри, внимательно рассматривая одну из ножек Снейповского стола.
     - Ну что ж, ну что ж, мы сейчас это проверим, не так ли? - мягко сказал Снейп. - Приготовьтесь, Поттер.
     Гарри встал на своё обычное место, по другую сторону от стола, лицом к Снейпу. Его сердце продолжало колотиться злобой на Чу и беспокойством о том, что Снейп извлечёт из его разума на этот раз.
     - На счёт три, - лениво произнёс Снейп. - Раз... два...
     Дверь кабинета Снейпа хлопнула, распахнувшись, и в неё вбежал Драко Малфой.
     - Профессор Снейп, сэр... о... извините...
     Малфой удивлённо смотрел на Снейпа и Гарри.
     - Всё в порядке, Драко, - сказал Снейп, опуская палочку. - Поттер здесь для дополнительного урока Зельеделия.
     Гарри никогда не видел Малфоя таким радостным с тех пор, как Умбридж инспектировала Хагрида.
     - Я не знал, - сказал он, косясь на Гарри, знавшего, что его лицо покраснело. Было бы замечательно сейчас накричать на Малфоя, или - ещё лучше - ударить его каким-нибудь проклятием.
     - Ну, Драко, что случилось? - спросил Снейп.
     - Там Профессор Умбридж, сэр, - ей нужна ваша помощь.
     Они нашли Монтегу, сэр, он заперт в туалете на третьем этаже.
     - Как он там очутился? - потребовал Снейп.
     - Я не знаю, сэр, он немного смущён.
     - Прекрасно, прекрасно. Поттер, - сказал Снейп, - мы продолжим урок завтра вечером.
     Он развернулся и вышел из кабинета. Малфой произнёс, "Дополнительные зелья?" в сторону Гарри за спиной Снейпа, перед тем, как пойти за ним.
     Обрадовавшись, Гарри положил палочку в карман мантии и собрался выйти из комнаты. Теперь у него было ещё по крайней мере ещё двадцать четыре часа, чтобы потренироваться; он чувствовал себя великолепно от такого замечательного шанса уйти, хотя он немного омрачался ценой того, что Малфой расскажет теперь всей школе, что ему нужны дополнительные занятия по зельям.
     Он был уже у двери кабинета, когда он увидел это: клочок дрожащего света, танцующий на косяках. Он остановился и стал на это, напоминающее о чём-то... затем он вспомнил: это было похоже на огни, которые он видел во сне в последнюю ночь, огни во второй комнате, через которую он прошёл во время своей прогулки по Отделу Тайн.
     Он развернулся. Свет исходил от Дубльдума, стоящего на столе Снейпа. Серебристо-белое содержимое мерцало и кружилось внутри него. Мысли Снейпа... то, что он не хотел показывать Гарри, если ему вдруг удастся случайно справиться с защитой Снейпа...
     Гарри посмотрел на Дубльдум, и его охватило любопытство... что же это такое, что Снейп так сильно хотел скрыть от Гарри?
     Серебристые отблески мерцали на стенах... Гарри сделал два шага к столу, сильно задумавшись. Могла ли это быть информация об Отделе Тайн, которую Снейп пожелал скрыть от него?
     Гарри обернулся через плечо, его сердце билось сильно и быстро, как никогда. Сколько времени потребуется Снейпу, чтобы освободить Моннегу из туалета? Вернётся ли он потом прямо в кабинет, или же проводит Монтегу в больничное крыло? Скорее второе. Монтега был капитаном квиддитчной команды Слизерина, и Снейпу, возможно, захочется убедиться, что всё в порядке.
     Гарри сделал оставшиеся несколько шагов до Дубльдума и остановился над ним, глядя в его глубины. Он колебался, прислушиваясь, затем снова вынул палочку. Кабинет и коридор за них оставались совершенно беззвучными. Он легонько ткнул в содержимое Дубльдума кончиком своей палочки.
     Серебристая масса внутри начала быстро вращаться. Гарри склонился над ней и увидел, что она стала прозрачной. Он вновь глядел в комнату, как будто бы через круглое окошко в потолке... фактически, если он не ошибся, он смотрел в Большой Зал.
     Его дыхание немного затуманило поверхность мыслей Снейпа... его мозг замер перед неизвестность... то, что он так хотел сделать, было полным сумасшествием... он дрожал... Снейп мог вернуться в любой момент... Но Гарри подумал о гневе Чу, о глумливом лице Малфоя, и безрассудно осмелился схватить его.
     Он вдохнул поглубже и погрузил лицо в воспоминания Снейпа. В тот же миг пол в кабинете пошатнулся, подталкивая Гарри головой в Дубльдум...
     Он падал в холодной темноте, бешено вращаясь, а затем...
     Он стоял посреди Большого Зала, но четырёх факультетских столов не было. Вместо этого там стояло больше сотни маленьких столиков, выглядящих совершенно одинаково. За каждым из них, склонив голову, сидел студент и писал что-то на свитке пергамента. Единственным звуком было скрипение перьев и редкий шелест, когда кто-то поправлял свой пергамент. Это определённо было время экзамена.
     Солнечный свет струился через верхние окна на склонённые головы, отливающие каштановым, медным и золотым в ярком свете. Гарри внимательно осмотрелся. Снейп должен быть где-то здесь... это были его воспоминания...
     Он и в самом деле был здесь, за столом справа от Гарри. Гарри пристально наблюдал. Снейп-подросток был жилистым и бледным, как растение, растущее в темноте. Его волосы были тонкими и засаленными, они волочились по столу; его крючковатый нос находился всего в полудюйме от пергамента, на котором он писал. Гарри обошёл вокруг Снейпа и прочитал заголовок экзаменационной работы: ЗАЩИТА ОТ ТЁМНЫХ СИЛ - СОВЕРШЕННО ОБЫЧНЫЙ ВОЛШЕБНЫЙ УРОВЕНЬ.
     Значит, Снейпу было где-то пятнадцать или шестнадцать, то есть примерно столько же, сколько и Гарри. Его рука двигалась над пергаментом, он написал как минимум на фут больше, чем ближайшие соседи, а его почерк был более мелким и сжатым.
     - Осталось пять минут!
     Голос заставил Гарри подпрыгнуть. Обернувшись, он увидел голову Профессора Флитвика, двигающуюся между партами неподалёку. Профессор Флитвик прошёл мимо последнего мальчика с неопрятными чёрными волосами... очень неопрятными чёрными волосами...
     Гарри отодвинулся столь быстро, что если бы он был там на самом деле, он бы просто опрокинул столы. Вместо этого он проскользнул, как во сне, через два прохода и остановился в третьем. Спина этого черноволосого мальчика становилась ближе и... он выпрямился, кладя перо, разворачивая пергамент и перечитывая то, что он написал...
     Гарри остановился перед партой и уставился на своего пятнадцатилетнего отца.
     Возбуждение взорвалось у него в животе; он как будто смотрел на себя самого, за некоторым исключением. У Джеймса были ореховые глаза, а его нос был чуть больше, чем у Гарри, а также не было никакого шрама на лбу, но у него было такое же худощавое лицо, такой же рот, такие же брови; волосы Джеймса торчали в разные стороны точно так же, как и у Гарри, руки были в точности, как у Гарри, и даже показалось, когда Джеймс встал, что по росту они отличались друг от друга не больше, чем на дюйм.
     Джеймс широко зевнул и взъерошил волосы, приводя их в ещё больший беспорядок. Затем, взглянув на Профессора Флитвика, он повернулся на месте и улыбнулся мальчику, сидящему четвёртым за ним.
     Вновь вздрогнув от волнения, Гарри увидел, Сириуса, показывающего Джеймсу поднятый большой палец. Сириус скучал на своём стуле над своим трактатом, раскачиваясь на двух ножках. Он прекрасно выглядел; его тёмные волосы спадали на глаза с таким изяществом, которое не было знакомо ни Джеймсу, ни Гарри, и девочка, сидящая за ним с надежной посмотрела на него, хотя, похоже, он этого не заметил. А двумя местами дальше за этой девочкой, - в животе у Гарри опять что-то приятно сжалось, - был Ремус Люпин. Он выглядел слегка бледным и осунувшимся (неужели приближалось полнолуние?) и был поглощён экзаменом: перечитывая свои ответы, он почёсывал подбородок кончиком пера, слегка хмурясь.
     Значит, Червехвост тоже должен быть где-то здесь... уверенный в этом, Гарри вскоре отыскал его: маленький мальчик с волосами мышиного цвета. Червехвост выглядел озабоченным; он грыз ногти, пристально глядя на свою работу и шоркая ногами по полу. Каждый миг он с надеждой глядел на работы своих соседей. Гарри немного понаблюдал за Червехвостом, а затем вернулся к Джеймсу, который рисовал что-то на клочке пергамента. Он изобразил Проныру и теперь дописывал буквы: "Л.Е." Что бы это значило?
     - Пожалуйста, отложите перья! - проскрипел Профессор Флитвик. - Вас это тоже касается, Стеббинс!
     Пожалуйста, продолжайте сидеть, пока я собираю ваши пергаменты! Ассио!
     Больше сотни свитков пергамента взмыли в воздух и полетели в расставленные руки Профессора Флитвика, сбив его с ног. Кто-то засмеялся. Двое студентов на передних партах встали, и, взяв за локти Профессора Флитвика, поставили его на ноги.
     - Спасибо... спасибо, - пропыхтел Профессор Флитвик. - Что ж, все свободны!
     Гарри посмотрел на своего отца, который гадко перечеркнул украшенные "Л.Е.", подскочил на ноги, убрал перо экзаменационную работу в сумку, закинул её за спину и стал ждать Сириуса.
     Гарри бегло осмотрелся и увидел неподалёку Снейпа, идущего между столами к дверям Большого Зала, всё ещё поглощённый своей экзаменационной работой. Сутулый и угловатый, он судорожно прошёл мимо, напоминая паука, а его жирные волосы прыгали у лица.
     Компания болтающих девочек отделяла Снейпа от Джеймса, Сириуса и Люпина, и затерявшись в этой компании, Гарри продолжал сохранять Снейпа в поле зрения, в то же время прислушиваясь к голосам Джеймса и его друзей.
     - Тебе понравился десятый вопрос, Мууни? - спросил Сириус, когда они выходили из Большого Зала.
     - Очень, - живо ответил Люпин. - Перечислите пять признаков, отличающих оборотней. Замечательный вопрос.
     - Ты думаешь, ты перечислил все из них? - шутливо спросил Джеймс.
     - Думаю, все, - серьёзно отвели Люпин, когда они присоединились к толпе, возле входной двери, желающей выйти на солнце. - Первый: он сидит в моём кресле. Второй: он носит мою одежду. Третий: его зовут Ремус Люпин.
     Червехвост был единственным, кто не засмеялся.
     - Я помню про форму морды, про щелевидные глаза и про клочковатый хвост, - сказал он озабоченно, - Но больше я ничего не помню...
     - А у тебя как дела, Червехвост? - спросил Джеймс в нетерпении. - Ты гуляешь с оборотнем раз в месяц...
     - Тише, тише - умолял Люпин.
     Гарри вновь тревожно посмотрел на него. Снейп был поблизости, всё ещё обдумывая свои ответы, - но это были воспоминания Снейпа, и Гарри был уверен, что если бы Снейп захотел бы прогуляться в другом направлении, то он, Гарри, не смог бы дальше идти за Джеймсом и остальными. К его величайшему облегчению, тем не менее, когда Джеймс и трое его друзей зашагали вниз по лужайке к озеру, Снейп пошёл следом, всё ещё думая над экзаменом и очевидно не имея понятия, куда он шёл. Немного обогнав его, Гарри шёл поближе к Джеймсу и остальным.
     - Что ж, я думаю, что работа была просто подарком, - услышал он слова Сириуса. - Я удивлюсь, если в конце концов не получу "Выдающееся".
     - Я тоже, - сказал Джеймс. Он засунул руку в карман и вынул трепещущего Золотого Проныру.
     - Где ты это взял?
     - Держи его, - воскликнул Джеймс. Он начал играть с Пронырой, давая ему отлететь примерно на фут и вновь хватая его; его реакция была превосходной. Червехвост с благоговением смотрел на него.
     Они остановились в тени того самого бука на берегу озера, где Гарри, Рон и Гермиона однажды провели целое воскресенье, заканчивая свою домашнюю работу и валясь на траве. Гарри вновь посмотрел через его плечо и увидел, к своему удовлетворению, что Снейп уселся на траве в плотной тени зарослей кустов. Он напряжённо думал о работе по СОВУ, так что Гарри смог свободно сидеть между Буком и кустами и видеть четвёрых под деревом. Солнечный свет отражался от гладкой поверхности озера, на отмели которого, сняв туфли и носки и опустив ноги в воду, сидела группа смеющихся девочек, только что покинувших Большой Зал.
     Люпин вынул книгу и читал. Сириус немного надменно и скучающе, но всё же очень великодушно смотрел на студентов, кружащихся на траве. Джеймс продолжал играть с Пронырой, отпуская его всё дальше и дальше, так что он почти что ускользал, но всякий раз он вновь хватал его в последнюю секунду. Червехвост смотрел на него, открыв рот. Всякий раз, когда Джеймс совершал особо сложный захват, Червехвост задыхался и аплодировал. Через пять минут Гарри вдруг удивился, почему Джеймс не даст Червехвосту поймать самому, но Джеймсу, похоже, нравилось внимание. Гарри пришёл к выводу, что у его отца была привычка ерошить волосы, как будто приводя их в порядок, а также он продолжал смотреть на девочек на берегу.
     - Упусти же его, наконец, - наконец сказал Сириус, когда Джеймс сделал последний захват и Червехвост развеселился, - а то Червехвост уже вспотел от волнения.
     Червехвост немного покраснел, а Джеймс улыбнулся.
     - Ну, раз уж тебя это так волнует, - сказал он, убирая Проныру назад в карман. Гарри вдруг подумал, что Сириус был единственным человеком, из-за которого Джеймс прекратил это представление.
     - Мне скучно, - сказал Сириус. - Вот если бы сейчас была полнолуние.
     - Ты бы смог, - угрюмо сказал Люпин, уткнувшись в книгу. - У нас ещё остались Превращения, если тебе скучно, то попроверяй меня. Здесь... - он протянул свою книгу.
     Но Сириус зафыркал. "Мне не нужно смотреть этот хлам, я и так всё знаю".
     - Это тебя развеселит, Мягколап, - спокойно сказал Джеймс. - Посмотри, кто это там, куда смотрит Сириус. Он ведёт себя очень тихо, как собака, выслеживающая кролика.
     - Превосходно, - мягко сказал он. - Снивеллус.
     Гарри повернулся, чтобы посмотреть, куда смотрел Сириус.
     Снейп снова был на ногах, складывая работу по СОВУ в сумку. Когда он вышел из тени кустов и пошёл по траве, Сириус и Джеймс встали.
     Люпин и Червехвост остались сидеть: Люпин всё ещё продолжал смотреть в книгу, хотя его глаза не двигались, и он немного нахмурился; Червехвост посмотрел на Джеймса и пошёл к Снейпу с чувством жадного предвкушения на лице.
     - Всё в порядке, Снивеллус? - громко спросил Джеймс.
     Снейп отреагировал так быстро, как будто ожидал нападения: отбросив сумку он засунул руку в мантию и уже почти достал палочку, когда Джеймс закричал: "Экспеллиармус!".
     Палочка Снейпа подлетела на двенадцать футов в воздух и с лёгким ударом упала за ним на траву. Сириус издал лающий смех.
     - Импедимента! - воскликнул он, направляя палочку на Снейпа, который был сбит с ног на полпути к собственной палочке.
     Студенты со всех сторон обернулись посмотреть. Некоторые из них встали на ноги и подошли поближе. Кто-то выглядел испуганно, другие увлечённо.
     Снейп, задыхаясь, лежал на земле. Джеймс и Сириус подошли на него, подняв палочки, Джеймс при этом смотрел через плечо на девочек на границе воды. Червехвост теперь поднялся на ноги, нетерпеливо бродя возле Люпина, чтобы лучше видеть.
     - Как прошёл экзамен, Снивелли? - спросил Джеймс.
     - Я наблюдал за ним, у он носом тыкался в пергамент, - злобно сказал Сириус. - Там повсюду были большие жирные пятна, так что они не смогут прочитать ни слова.
     Кто-то из зрителей засмеялся; Снейп был явно непопулярен. Червехвост пронзительно захихикал. Снейп пытался подняться, но заклинание всё ещё действовало на него; он боролся, как будто пытался развязать невидимые верёвки.
     - Ну... подожди, - задыхался он, пристально глядя на Джеймса с выражением глубокого отвращения, - ну... подожди!
     - Подождать чего? - холодно спросил Сириус - Что ты собираешься сделать, Снивелли, вытереть о нас свой нос?
     Снейп изверг смесь брани и заклятий, но поскольку его палочка лежала в десяти футах, ничего не произошло.
     - Вытри рот, - холодно сказал Джеймс, - Скоургифай!
     Фиолетовые мыльные пузыри вдруг полетели изо рта Снейпа, его губы покрыла пена, закрывая рот и удушая.
     - Оставьте его В ПОКОЕ!
     Джеймс и Сириус обернулись. Свободная рука Джеймса тут же подскочила к волосам.
     Это была одна из девочек с отмели озера. У неё были тонкие, тёмно-красные волосы, спадающие на плечи и удивительные зелёные миндалевидные глаза - Гаррины глаза.
     Гаррина мама.
     - Всё в порядке, Эванс? - спросил Джеймс, и тон его голоса вдруг стал приятным, глубоким и более зрелым.
     - Оставьте его в покое, - повторила Лили. Она смотрела на Джеймса с большой неприязнью. - Что он вам сделал?
     - Ну, - сказал Джеймс, стараясь замять ситуацию, - это скорее из-за того, что он просто существует, если ты понимаешь, о чём я...
     Многие стоящие вокруг студенты засмеялись, Сириус и Червехвост присоединились, а Люпин, продолжающий изучать свою книгу и Лили - нет.
     - Ты думаешь, это забавно, - холодно сказала она. - Да ты просто надменный, задиристый салага, Поттер. Оставь его в покое.
     - Я сделаю это, если ты пойдёшь со мной, Эванс, - быстро ответил Джеймс. - Ну же... пошли со мной, и я никогда больше не подниму палочку на старого Снивелли.
     Заклятие Подвластья за его спиной смягчилось. Снейп начал двигаться к своей упавшей палочке, на ходу выплёвывая мыльную пену.
     - Я не пойду с тобой даже если придётся выбирать между тобой и гигантским кальмаром, - ответила Лили.
     - Опять неудача, Пронгс, - оживлённо произнёс Сириус и повернулся назад к Снейпу. - ОЙ!
     Но было уже поздно; Снейп направил палочку прямо на Джеймса, последовала вспышка, и на лице у Джеймса появилась глубокая рана, орошающая мантию кровью. Джеймс засуетился: последовала вторая вспышка света, Снейп перевернулся вверх ногами в воздухе, его мантия свисала на голову и открыла тонкие бледные ноги и серые трусы.
     Многие в этой маленькой толпе развеселились; Сириус, Джеймс и Червехвост заревели от хохота.
     Лили, чьё гневное выражение лица на миг, казалось, сменилось улыбкой, сказала: "Отпустите его!".
     - Конечно же, - ответил Джеймс и взмахнул палочкой вверх; Снейп свалился смятой кучей на землю. Освободившись от мантии, он мгновенно встал на ноги и поднял палочку, но Сириус произнёс: "Петрификус Тоталус!" и Снейп снова перевернулся, твёрдый, как доска.
     - ОСТАВЬТЕ ЕГО В ПОКОЕ! - закричала Лили. Она вынула свою собственную палочку. Джеймс и Сириус с осторожностью наблюдали за ней.
     - О, Эванс, не вынуждай меня причинять тебе боль, - убедительно сказал Джеймс.
     - Тогда снимите с него заклятье!
     Джеймс глубоко вздохнул, затем повернулся к Снейпу и пробормотал контрзаклятье.
     - Ты свободен, - сказал он, когда Снейп поднялся на ноги. - На твоё счастье, за тебя заступилась Эванс, Снивеллус...
     - Я не нуждаюсь в помощи от грязной маленькой Полукровки, как она!
     Лили моргнула.
     - Хорошо, - холодно сказала она. - В следующий раз я не буду беспокоиться. И я бы на твоём месте постирала трусы, Снивеллус.
     - Извинись перед Эванс! - ревел Джеймс на Снейпа, угрожая направляя на него палочку.
     - Я не хочу, чтобы он извинялся, - крикнула Лили, поворачиваясь к Джеймсу, - ты ничуть не лучше его.
     - Что? - завизжал Джеймс, - Я бы НИКОГДА не назвал тебя... сама-знаешь-кем!
     - Взъерошивая волосы, потому что ты думаешь, что это круто выглядеть так, как будто ты только что слез с метлы, красоваться с этим тупым Пронырой, гулять по коридорам и заколдовывать всякого, кто тебе докучает, только потому, что ты это умеешь - я удивлена, как только метла отрывает от земли твою жирную голову. Ты очень меня ОБИДЕЛ.
     Она развернулась и пошла прочь.
     - Эванс! - крикнул Джеймс ей вслед. - Эй, ЭВАНС!
     Но она не оборачивалась.
     - Что это с ней? - сказал Джеймс, пытаясь безуспешно сделать вид, что этот вопрос его, на самом деле, совершенно не интересовал.
     - Читая между строк, я могу сказать, что она считает, что тебя немного занесло, дружище, - ответил Сириус.
     - Верно, - сказал Джеймс, в бешенстве, - верно...
     Последовала ещё одна вспышка света, и Снейп снова перевернулся вверх ногами в воздухе.
     - Кто хочет увидеть, как я сниму трусы со Снивелли?
     Но о том, снял ли на самом деле Джеймс трусы со Снейпа, Гарри так и не узнал. Чья-то рука вдруг сжала сверху его руку, бульдожьей хваткой. Взбрыкнув, Гарри обернулся, чтобы посмотреть, кто его держит, и увидел, к своему величайшему ужасу, полностью выросшего, взрослых размеров Снейпа, стоящего справа, белого от бешенства.
     - Повеселились?
     Гарри почувствовал, что поднимается в воздух; летний день вокруг него растворился; он летел вверх через ледяную тьму, рука Снейпа продолжала сжимать его запястье. Затем, с чувством падения, как будто он сделал сальто через голову в воздухе, его ноги ударились о каменный пол подземелья Снейпа, и он вновь стоял возле Дубльдума перед столом Снейпа, в тени нынешнего учителя Зелий.
     - Ну, - сказал Снейп, так сильно сжимая Гарри за руку, что она онемела, - Ну как... повеселились, Поттер?
     - Н-нет, - ответил Гарри, пытаясь освободить руку.
     Это было ужасно: Губы Снейпа тряслись, его лицо было белым, его зубы оскалены.
     - Забавный человек, твой отец, не так ли? - спросил Снейп, так сильно встряхнув Гарри, что его очки соскользнули вниз по носу.
     - Я... я не...
     Снейп отбросил от себя Гарри изо всех сил. Гарри жёстко упал на пол подземелья.
     - Ты не повторишь того, что ты видел, больше никому! - проревел Снейп.
     - Нет, - ответил Гарри, вставая на Ноги настолько далеко от Снейпа, насколько это было возможно. - Нет, конечно я...
     - Убирайся, убирайся, я никогда не хочу больше видеть тебя в своём кабинете!
     И как только Гарри натолкнулся на дверь, раздался треск мёртвых тараканов, сыпавшихся ему на голову. Он рывком открыл дверь и стремглав побежал по коридору, остановившись только когда между ним и Снейпом было уже три этажа. Там он опёрся на стену, запыхавшись и потирая повреждённую руку.
     У него не было никакого желания ни так рано возвращаться в башню Гриффиндора, ни рассказывать Рону и Гермионе о том, что он только что увидел. Он чувствовал себя так ужасно и несчастно вовсе не потому, что был пойман или обсыпан тараканами; но из-за того, что он знал, каково быть униженным посреди толпы зрителей, он в точности знал, каково было Снейпу, когда его отец дразнил его, и, судя по тому, что он только что увидел, его отец и в самом деле был настолько высокомерным, как Снейп всегда говорил ему.
     
     Глава 29
     
     Разговор о карьере
     
     - А почему ты больше не ходишь на Перезаграждение? - недовольно спросила Гермиона.
     - Я же сказал, - ответил Гарри, - Злей считает, что теперь я сам могу справиться, так как уже знаю основы.
     - Так твои кошмары прекратились? - с недоверием спросила Гермиона.
     - Более-менее, - ответил Гарри, стараясь не смотреть ей в глаза.
     - Мне кажется, Злей не должен тебя бросать, пока они полностью не прекратятся! - негодующе сказала на это Гермиона, - Гарри, мне кажется, ты должен вернуться к нему и попросить...
     - Нет, - вырвалось у Гарри, - забудь об этом, Гермиона, ладно?
     Это был первый день пасхальных каникул и Гермиона, по привычке, провела большую часть дня, составляя расписание подготовки к экзаменам для всех троих. Гарри и Рон не протестовали, зная, что спорить с ней бессмысленно, да и потом, оно могло оказаться полезным.
     Рон в ужасе осознал, что до экзаменов им осталось всего шесть недель.
     - Почему для тебя это такая неожиданность? - спросила Гермиона, проводя палочкой по клеткам приготовленного расписания, так что каждый предмет засверкал собственным цветом.
     - Сложно сказать - ответил Рон, - столько всего было.
     - Смотри, - Гермиона протянула ему расписание, - будешь ему следовать - все получится.
     Рон мрачно взглянул на него, но тут же просиял.
     - Ты выделила нам по свободному вечеру в неделю!
     - На тренировку по Квиддичу.
     Улыбка исчезла с лица Рона.
     - Какая разница? - пробурчал он, - наши шансы получить кубок в этом году - не больше, чем у моего папы - стать Министром Магии.
     Гермиона ничего не ответила. Она взглянула на Гарри, который тупо уставился на противоположную стену, не замечая Косолапуса, царапающего ему руки, слово моля, чтобы тот почесал ему ухо.
     - Что случилось, Гарри?
     - Что? - очнулся он, - а, ничего.
     Он схватил свой учебник по Теории защиты от тёмных сил и притворился, что ищет что-то в содержании. Косолапус оставил Гарри, поняв, что дело безнадёжно, и нырнул под кресло Гермионы.
     - Я недавно видела Чу, - сказала Гермиона, строя догадки, - она тоже была расстроена... вы что, снова поссорились?
     - Что? А, да, мы поссорились, - сказал Гарри, радуясь, что нашёл оправдание.
     - Из-за чего?
     - Из-за её мерзкой подруги, Мариетты, - ответил Гарри.
     - Ты не виноват! - сердито ответил Рон, прикрепляя своё расписание, - если бы не она...
     И Рон разразился тирадами в адрес Мариетты Эджкомб, к великому облегчению Гарри. Всё, что ему теперь оставалось делать, это кивать головой и вставлять "да" и "точно" каждый раз, когда Рон набирал воздуха в лёгкие, чтобы выложить всё, что было у него на душе. Откровенность, с которой Рон изливал свою душу, могла сравниться разве что с Омутом Памяти.
     Гарри вновь снедали воспоминания об увиденном. Он был уверен, что его родители были прекрасными людьми, а потому, ему не составляло никаких усилий воспринимать всё, что рассказывал Злей о его отце, не иначе, как клевету. Не говорили ли Хагрид и Сириус, каким замечательным человеком он был? (Ну да, учитывая, что Сириус сам был таким же, произнёс сердитый голос в голове Гарри... таким же противным, не правда ли?) Да, он слышал, как профессор МакГонагалл говорила, что его отец и Сириус были главными проказниками в школе, но она описывала их так, словно они были копиями близнецов Уизли. А Гарри и представить себе не мог, чтобы Фред и Джордж подвесили кого-нибудь вверх ногами просто для забавы... разве что того, кого они смертельно ненавидели... Малфоя, например, или ещё кого-нибудь, вполне этого заслуживающего.
     Гарри попытался внушить себе, что Злей это заслужил: но разве Лили не спросила: "Что он тебе сделал?". И не ответил ли Джеймс: "Скорее, то, что он посмел родиться, если ты понимаешь, о чём я". Не затеял ли Джемс всё это просто от скуки, как сказал Сириус? Гарри вспомнил, как Люпин рассказывал в Гриммальде о том, как Дамблдор сделал его старостой в надежде, что тот усмирит этих двоих... но там, в Омуте, он просто сидел и не сделал ничего, чтобы их остановить. Около пяти лет воспоминание об отце поддерживало и воодушевляло Гарри. Когда кто-то говорил, что он похож на Джеймса, внутри него загоралась гордость. А теперь... при мысли об отце внутри него появлялись холод и неприязнь.
     Погода становилась всё более солнечной и тёплой, покуда тянулись Пасхальные каникулы. Но Гарри, так же как и другие пяти - и семикурсники, был закован в четырёх стенах, перемещаясь только между гостиной и библиотекой. Он делал вид, что его плохое настроение было вызвано приближающимися экзаменами, а, так как его друзья-гриффиндорцы и сами были загружены по уши, то это не вызывало у них никаких сомнений.
     - Гарри, ты меня слышишь?
     - Да?
     Он обернулся. Джинни Уизли, вся растрёпанная, подошла к столу, за которым он одиноко сидел в библиотеке. Это был поздний воскресный вечер: Гермиона уже ушла в башню Гриффиндора повторять Древние Руны, а Рон - на тренировку по Квиддичу.
     - А, привет! - ответил Гарри, наспех накидывая перед собой кучу книг. - А почему ты не на тренировке?
     - Она закончилась, - ответила Джинни, - Рону пришлось вести Джека Слоупера в больничное крыло.
     - А что случилось?
     - Ну, мы не уверены, но нам кажется, что он сам себя ударил собственной битой, - Джинни глубоко вздохнула, - ладно... Только что доставили посылку, она уже успела пройти через инспекцию Умбридж.
     Джинни подняла завёрнутую в коричневую бумагу коробку: было видно, что её уже разворачивали и вновь небрежно свернули. На ней было начиркано красными чернилами: "Проверено и передано главным инспектором Хогвартса".
     - Пасхальные яйца от мамы, - добавила Джинни, - вот, это тебе... держи.
     Она дала ему красивое шоколадное яйцо, украшенное маленькими ледяными Пронырами и, судя по пакету, с мешочек с постреляками. Гарри на секунду взглянул на него и почувствовал, к собственному ужасу, как комок подкатывается к горлу.
     - Всё в порядке, Гарри? - тихо спросила Джинни.
     - Да, всё нормально, - хрипло отозвался он.
     Комок в горле всё ещё причинял боль. Он не мог понять, почему всего лишь пасхальное яйцо вызывает в нем такие чувства.
     - Ты, кажется, последнее время не в себе, - продолжала гнуть свою линию Джинни, - ты только что говорил с Чу?
     - Мне нужно поговорить, но вовсе не с Чу, - отрезал Гарри.
     - А с кем тогда? - спросила Джинни, всё ещё упорно глядя на него.
     - Я...
     Он обернулся, не услышит ли кто его. Мадам Щипц стояла за несколько книжных рядов от него, вытаскивая кучу книг для Ханны Эббот, которая выглядела совершенно обезумевшей.
     - Я хотел бы поговорить с Сириусом, - пробормотал Гарри, - но я знаю, это невозможно.
     Джинни продолжала задумчиво смотреть на него. Гарри развернул пасхальное лицо, больше от желания занять чем-то руки, нежели съесть шоколад, отломил большой кусок и отправил в рот.
     - Тогда, - медленно начала Джинни, тоже помогая себе кусочком шоколада, - если ты правда хочешь увидеть Сириуса, мне кажется, есть один способ сделать это.
     - Да ты что, - уныло ответил Гарри, - Умбридж проверяет все камины и прочитывает все наши послания.
     - Когда растёшь с Фредом и Джорджем, - продолжала задумчиво Джинни, - в тебе рождается ощущение, что возможно всё, если постараться.
     Гарри посмотрел на неё. Наверное, на Джинни подействовал шоколад - Люпин всегда советовал его после встречи с Дементорами - а, может, просто оттого, насколько отчаянно звучало его желание, которое мучило его уже неделю. Тем не менее, Гарри ощутил слабый лучик надежды.
     
     
     - ВЫ ЧТО ДЕЛАЕТЕ?
     
     - О нет, - прошептала Джинни, вскакивая на ноги, - Я забыла, - Мадам Щипц уже наступала на них, её сморщенное лицо было перекошено от злости.
     - Шоколад в библиотеке! - закричала она, - Марш отсюда! И от мановения её палочки гаррины книги, портфель и чернильница взлетели вслед, колотя их по голове на всём пути из библиотеки.
     Незадолго до окончания каникул, словно подчёркивая значимость предстоящих экзаменов, на всех столах в гриффиндорской башне появились брошюры, листовки и объявления с предложениями о работе. Помимо этого, на гриффиндорской доске появилось следующее объявление:
     Все пятикурсники должны прийти на короткое собеседование с завучами своих колледжей касательно их карьерных планов. Собеседования проходят в течение первой недели летнего семестра, индивидуальное время и дату смотрите ниже.
     Гарри посмотрел на лист, встреча с профессором МакГонагалл была назначена ему на полвторого в понедельник. Это означало, что он пропустит Прорицание. Почти всю первую неделю Гарри, как и остальные пятикурсники, провел за изучением оставленных им брошюрок.
     - Нет, исцеление мне не подходит, - сказал Рон в последний день каникул. Он был с головой погружён в брошюрку, на обложке которой красовалась эмблема больницы святого Мунго - волшебная палочка, скрещенная с костью. - Здесь сказано, что надо иметь "Сверх ожиданий" за ПАУКа по Зельям, Гербологии, Трансфигурации, Магии и Защите от тёмных сил. Это... чтоб мне сдохнуть... не много ли они хотят?
     - Наверное, это очень ответственная работа, - растерянно проговорила Гермиона.
     Она рассматривала ярко-розовый с оранжевым буклет, заголовок которого гласил: "ВЫ ХОТИТЕ РАБОТАТЬ В ОБЛАСТИ СВЯЗЕЙ С МАГГЛАМИ?".
     - Для работы с магглами не нужно особой квалификации, всё, что они просят - это СОВУ по маггловедению: намного важнее ваш энтузиазм, терпение и здоровое чувство юмора.
     - Чтобы пообщаться с моим дядей, тебе понадобится куда больше, чем здоровое чувство юмора, - мрачно сказал Гарри, - самое здоровое чувство в такой момент - уносить ноги, - он уже наполовину просмотрел брошюру о работе в волшебном банке, - Послушай вот это: "Вы ищете работу, которая всегда ставит перед вами испытания, в которой есть путешествия и приключения и где вы будете получать солидное вознаграждение за все опасности, с которыми справитесь? Тогда работа в Гринготтском волшебном банке как раз для вас. Мы набираем специалистов по снятию заклятий для работы в зарубежных странах..." Они, правда, требуют Арифмантику. Ты можешь подумать, Гермиона!
     - Банковское дело - это не по мне, - рассеянно ответила Гермиона, погружённая уже в брошюру с заголовком "ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, КАК СДЕЛАТЬ ТРОЛЛЯ БЕЗОПАСНЫМ?".
     - Привет! - раздался голос в ушах Гарри. Он оглянулся: к нему подошли Фред и Джордж. - Джинни нам говорила про тебя, - начал Фред, вытянув ноги на стол, в результате чего несколько брошюр полетело на пол. - Она говорит, ты хотел связаться с Сириусом?
     - Что? - воскликнула Гермиона. Она собиралась взять брошюру "ПРОСЛАВЬТЕСЬ В ДЕПАРТАМЕНТЕ МАГИЧЕСКИХ ПРОИСШЕСТВИЙ И КАТАСТРОФ", но её руки застыли на полпути.
     - Да, - ответил Гарри, стараясь говорить непринуждённо, - Да, я подумал, было бы здорово...
     - Не валяй дурака! - ответила Гермиона, она вытянулась и посмотрела на него так, словно он сошёл с ума, - Умбридж обыскивает все камины и перехватывает сов.
     - Мы решили, что можем обхитрить её, - ответил Джордж, потягиваясь и улыбаясь. - Надо лишь отвлечь её внимание. Вы не заметили, что мы вели себя крайне примерно на фоне всеобщего беспорядка в Пасхальные каникулы?
     - Мы просто спросили себя, какой смысл портить людям свободное время? - продолжал Фред. - Никакого, - ответили мы себе. И ещё, мы ведь мешаем им готовиться к экзаменам, а этого нам хочется меньше всего.
     И он почтительно посмотрел на Гермиону. Она была немного в шоке от столь нетипичного для Уизли благоразумия.
     - Но это мы, как всегда, откладываем на потом, - оживился Фред, - и коли мы хотим устроить напоследок немного беспорядка, почему бы не позволить Гарри поговорить с Сириусом?
     - Да, но всё же, - Гермиона сказала это с видом, словно она объясняет что-то очевидное кому-то очень бестолковому, - даже если вы её отвлечёте, как Гарри будет говорить с ним?
     - Из комнаты Умбридж, - тихо ответил Гарри.
     Это был единственный способ, который он смог придумать за две недели тяжких раздумий. Умбридж сама говорила, что единственный камин, который она не проверяет - это ее собственный.
     - Вы ...с ума... сошли? - произнесла Гермиона притихшим голосом.
     Рон высунул нос из-за буклета "Разведение и распространение грибков" и стал украдкой наблюдать за дискуссией.
     - Я бы не сказал, - ответил Гарри, пожав плечами.
     - А как вы, по крайней мере, собираетесь забраться туда?
     Гарри был готов к этому вопросу.
     - У меня есть нож Сириуса, - ответил он.
     - Что?
     - На позапрошлое Рождество Сириус подарил мне нож, способный открывать любые замки, - объяснил Гарри, - поэтому, даже если дверь заколдована и Алоомора не действует, а я уверен, что это так и есть...
     - Что ты об этом скажешь? - этот требовательный тон, каким Гермиона обратилась к Рону, тут же напомнил Гарри Миссис Уизли, когда она говорила со своим мужем в первый день пребывания Гарри в Гриммальде.
     - Не знаю, - Рон был смущён неожиданно заданным вопросом, - если Гарри хочет, то это ему решать, не так ли?
     - Слова настоящего друга и настоящего Уизли, - осклабился Фред, похлопывая Рона по спине, - итак. Мы решили затеять это завтра, сразу после уроков: тогда, когда все выбегут в коридор, у нас будет наилучший шанс устроить безобразие. Гарри, мы организуем это где-нибудь в восточном крыле, чтобы выкурить её из кабинета - думаю, где-то минут двадцать мы можем тебе гарантировать, - добавил он, поглядывая на Джорджа.
     - Легко, - ответил Джордж.
     - А какого рода безобразие вы собираетесь устроить?
     - Увидишь, братишка, - ответил Фред: они с Джорджем уже собирались уходить. - По крайней мере, если доплетёшься завтра до коридора Грегори и Смарми часов в пять.
     Следующим утром Гарри проснулся очень рано. Чувствовал он себя не менее жутко, чем в утро перед слушаньем в Министерстве Магии. И это было не только из-за того, что ему предстояло пробраться в кабинет Умбридж и залезть в её камин, чтобы поговорить с Сириусом, хотя и этого было достаточно. К тому же, сегодня Гарри предстояло встретиться со Злеем, впервые с того времени, как тот вышвырнул его из кабинета.
     Полежав с этими мрачными мыслями некоторое время в кровати, Гарри тихо поднялся и прошёл мимо кровати Невилля к окну, через которое проглядывало воистину прекрасное утро; небо в это утро было чистым, голубым, как опал. Прямо перед собой Гарри увидел дерево у Гриффиндорской башни, возле которого его отец издевался над Злеем. Он не знал, что может сказать Сириус, чтобы успокоить его после того происшествия в Омуте Памяти. Но, в любом случае, Гарри надо было его выслушать: может, там были какие-то неизвестные обстоятельства, которые оправдывали бы поведение его отца.
     Вдруг его внимание привлекло какое-то движение около Запретного леса. Гарри прищурился от солнца и увидел, как между деревьями появился Хагрид. Похоже, он хромал. Хагрид открыл дверь своей хижины и исчез в ней. Гарри ещё несколько минут смотрел туда, но Хагрид не появлялся. Труба хижины задымилась, значит, Хагрид был не так уж сильно ранен, по крайней мере, он был в состоянии развести огонь. Гарри отошёл от окна и направился к своему сундуку, чтобы одеться.
     Перспектива вломиться в офис Умбридж, конечно, не гарантировала, что этот день будет спокойным. Но Гарри не предусмотрел, что ещё и Гермиона будет преследовать его весь день, пытаться разубедить в его намерении. Впервые за всю учебу в Ховартсе, она совершенно не слушала профессора Бинза на Истории Магии, а вместо этого продолжала свой непрерывный поток увещеваний, который было очень сложно игнорировать.
     "...а если она тебя поймает, то не только исключит из Хогвартса, но ещё и догадается, что ты разговаривал со Шляриком. Тогда она заставит выпить тебя Признавалиум и ответить на все её вопросы...".
     - Гермиона, - сказал Рон тихим негодующим голосом, - может, ты перестанешь читать нотации Гарри и переключишься лучше на Бинза, иначе мне придется самому записывать то, что он говорит.
     - Можешь записывать для разнообразия - это однозначно не пойдёт тебе во вред.
     К тому времени, как они спустились в подземелье, ни Гарри, ни Рон уже не говорили с Гермионой. Не сдержавшись, она решила воспользоваться их молчанием, чтобы опять разразиться тирадой предостережений и страшных предзнаменований. Она говорила это шёпотом, но настолько неистово, что шёпот переходил в шипение и свист, в результате, Симус Финниган минут пять искал щели в своем котле.
     Злей, по всей видимости, избрал тактику относиться к Гарри так, словно того здесь не было. Гарри она, конечно, вполне устраивала, так как то же самое любил делать дядя Вернон; и он был очень рад, что на него не снизошло чего похуже. Вообще, по сравнению с тем, что ему обычно приходилось выносить - постоянные насмешки и язвительные замечания - такое поведение Злея для Гарри было уже определённо прогрессом. Когда его всего лишь оставили в покое, он, к приятному своему удивлению, довольно легко справился с Восстанавливающим зельем. В конце урока он налил зелье во флакон, закрыл его и поставил на стол Злея для проверки, предчувствуя, что, по меньшей мере, заработал "Cверх ожиданий". Не успел он отойти от стола, как тут же раздался сокрушительный грохот. Малфой разразился ликующим смехом. Гарри обернулся и увидел, что флакон с его зельем валялся разбитым на полу, а Злей созерцал его с выражением злорадного восторга.
     - Что ж, - жеманно произнёс он, - ещё один ноль, Поттер.
     Гарри был слишком разъярён, чтобы что-то сказать. Он метнулся к своему котлу, чтобы наполнить очередной флакон и заставить Злея опробовать его, но к своему ужасу обнаружил, что тот уже был пуст.
     - Прости! - воскликнула Гермиона, закрывая руками лицо, - Прости, пожалуйста, Гарри. Я думала, ты уже закончил, поэтому всё убрала!
     Гарри не произнёс ни звука. Когда прозвенел звонок, он пулей вылетел из подземелья. На обеде он сел между Невиллем и Симусом, подальше от Гермионы, чтобы та не донимала его новыми попытками отговорить от намерения вломиться в кабинет Умбридж.
     Гарри был настолько зол, что, придя на Прорицание, совершенно забыл о назначенной с профессором МакГонагалл встрече по поводу карьерных планов. Только когда Рон спросил, почему он до сих пор не в её кабинете, Гарри пустился обратно по лестнице и прибежал, весь запыхавшийся, опоздав лишь на несколько минут.
     - Простите, профессор, - выдохнул он, закрывая дверь, - Я забыл.
     - Ничего, Поттер, - отрезала она, в то время как из угла кабинета раздалось презрительное фырканье.
     Гарри оглянулся. Там сидела профессор Умбридж, с блокнотом на коленях, вычурным маленьким жабо на шее и отвратительной самодовольной улыбкой на лице.
     - Садитесь, Поттер, - сухо сказала профессор МакГонагалл. Её руки немного дрожали, пока она перебирала многочисленные брошюры, разбросанные по столу.
     Гарри сел спиной к Умбридж и изо всех сил постарался притвориться, что не слышит скрипа её пера.
     - Итак, Поттер, эта встреча предназначена, чтобы поговорить о твоих карьерных планах и помочь тебе определиться с предметами, которые ты будешь изучать на шестом и седьмом курсах, - сказала профессор МакГонагалл, - у тебя уже есть какие-то мысли по поводу того, чем ты будешь заниматься после учебы?
     - Ну, - протянул Гарри. Скрип за спиной сбивал его с толку.
     - Что? - профессор МакГонагалл подталкивала Гарри к ответу.
     - Я думал, может быть, мне можно стать Аврором, - пробормотал Гарри.
     - Для этого тебе нужны очень высокие баллы, - ответила профессор МакГонагалл, доставая тёмный буклет из общей кучи на столе и раскрывая его. - Они просят как минимум пять ПАУКов, не меньше чем "Сверх ожиданий" за каждый. После чего ты должен пройти несколько сложных испытаний, где проверят, насколько твой характер и способности соответствуют работе Аврора. Это очень тяжёлый выбор, Поттер, они берут только самых лучших. Честно говоря, не думаю, что они кого-то взяли за последние три года.
     В этот момент профессор Умбридж издала очень тихое покашливание, словно желая проверить, насколько спокойно она может это сделать. Профессор МакГонагалл её проигнорировала.
     - Думаю, тебе интересно узнать, какие предметы тебе понадобятся? - продолжила она, несколько повысив голос.
     - Да, - ответил Гарри, - наверное, Защита от Тёмных Сил?
     - Совершенно верно, - твёрдо ответила профессор МакГонагалл, - я бы ещё посоветовала...
     Профессор Умбридж снова кашлянула, на этот раз более выразительно. Профессор МакГонагалл на секунду закрыла глаза, затем, открыв их, продолжила так, словно ничего не произошло.
     - Я бы посоветовала Трансформирование, потому что аврорам часто приходится трансформировать и детрансформировать на работе. И, должна тебе сказать, Поттер, я принимаю в свой класс студентов, только если они получают как минимум "Сверх ожиданий" за СОВУ. Твоя средняя оценка по Трансформированию на данный момент "Приемлемо", поэтому до экзаменов тебе придется приложить максимум усилий, чтобы остаться в классе. Помимо этого тебе потребуются Превращения, они всегда полезны, как и Зелья. Да, Поттер, Зелья, - добавила она, на её лице промелькнуло подобие улыбки, - зелья и противоядия аврор должен знать обязательно. И я тебе замечу, профессор Злей не берет в свой класс никого, кто получает меньше "Великолепно" за СОВУ, поэтому...
     Профессор Умбридж издала самый громкий кашель, на какой только она была способна.
     - Может, вам дать средство от кашля, Долорес? - несколько грубовато спросила профессор МакГонагалл, даже не поворачиваясь в сторону Умбридж.
     - О нет, большое спасибо, - изрекла Умбридж с притворным смешком, который Гарри так ненавидел, - я просто хотела узнать, могу ли я сделать маленькое замечание?
     - Я полагаю, вы и так сочтёте, что можете, - процедила профессор МакГонагалл сквозь стиснутые зубы.
     - Я просто подумала, насколько Поттер со своим характером может претендовать на карьеру Аврора, - слащаво произнесла Умбридж.
     - Вы подумали? - надменно произнесла профессор МакГонагалл, - итак, Поттер, - продолжила она, словно её и не прерывали, - если ты серьёзно на это нацелен, то я советую тебе основательно заняться Трансформированием и Зельями, ты должен подтянуть их до требуемого уровня. Я знаю, что у профессора Флитвика в последние два года твой средний бал колеблется между "Приемлемо" и "Сверх ожиданий", поэтому с Заклинаниями у тебя неплохо. Что касается Защиты от тёмных сил, то там твои оценки в целом были высокими, профессор Люпин даже сказал, что ты... - вам точно не надо средства от кашля, Долорес?
     - Нет-нет, спасибо, Минерва, - прокурлыкала профессор Умбридж, которая только что издала пронзивший уши кашель, - мне просто показалось, что вы не знакомы с последними оценками Поттера по защите от Тёмных сил. Хотя, мне кажется, я передавала вам письмо.
     - Какое? Вот это? - спросила профессор МакГонагалл, с отвращением вытаскивая листок розового пергамента из кучи бумаг в папке Гарри. Она взглянула на письмо, и её брови немного приподнялись. МакГонагалл положила листок обратно, не сказав ни слова.
     - Да, я хотела сказать, Поттер, профессор Люпин считает, что ты проявил ярко выраженные способности к этому предмету, и, очевидно, для аврора...
     - Вы разве не разобрали, что написано в моём письме? - спросила профессор Умбридж приторным голосом, даже забыв покашлять.
     - Конечно, разобрала, - ответила профессор МакГонагалл; её губы были сжаты настолько сильно, что слова звучали несколько приглушённо.
     - Тогда, я не понимаю... как вы можете лелеять такие нереальные надежды Поттера...
     - Нереальные надежды? - повторила профессор МакГонагалл, по-прежнему не поворачиваясь к Умбридж, - он показал высокие результаты на всех тестах по защите от тёмных сил...
     - Мне ужасно неприятно противоречить вам, Минерва, но, как вы можете видеть по моему письму, на моих занятиях Гарри получал очень низкие баллы...
     - Я должна была выразиться более прямо, - сказала профессор МакГонагалл, на этот раз повернувшись к Умбридж и смотря ей прямо в глаза, - он показал высокие результаты на всех тестах по Защите от Тёмных Сил, проведённых компетентным преподавателем.
     Улыбка на лице профессора Умбридж погасла так же быстро, как гаснет электрическая лампочка. Она уселась обратно в свое кресло, положила листок на пюпитр и начала очень быстро что-то строчить; её выпученные глаза бегали из стороны в сторону. Профессор МакГонагалл повернулась к Гарри, её глаза полыхали, а из носа едва не валил пар.
     - Какие-нибудь вопросы, Поттер?
     - Да, - ответил Гарри, - какого рода испытания проводит Министерство, если сдаёшь на ПАУКа?
     - Ты должен будешь продемонстрировать хорошие способности сопротивляться давлению и тому подобное, - сказала профессор МакГонагалл, - ещё стойкость и преданность делу, поэтому Авроров готовят ещё три года после школы, не говоря уже о хороших практических навыках в Защите от тёмных сил. Это означает, что тебе придётся многому учиться даже после школы. Поэтому, если ты не готов...
     - Я думаю, вы осведомлены, - сказала Умбридж на этот раз весьма холодным тоном, - что Министерство также проверяет досье поступающих. Их криминальное досье.
     - ...если ты не готов сдавать экзамены ещё и после Хогвартса, ты должен подумать о других...
     - А это означает, что у мальчика такие же шансы стать Аврором, как и у Дамблдора вернуться в эту школу.
     - Очень хороший шанс, в таком случае.
     - Поттер совершил криминальный поступок, - громко сказала Умбридж.
     - Поттера полностью оправдали, - ответила профессор МакГонагалл ещё громче.
     Профессор Умбридж поднялась, хотя из-за её низенького роста разницы почти не почувствовалось. Зато её жеманные, вычурные манеры теперь сменились беспредельной яростью, и её широкое, обвислое лицо сейчас выглядело необычайно зловеще.
     - Поттер никогда не станет Аврором!
     Профессор МакГонагалл тоже поднялась, но в её случае это произвело куда большее впечатление. Со своим ростом она возвышалась, как башня, над профессором Умбридж.
     - Поттер, - воскликнула она звенящим голосом. - Я помогу тебе стать Аврором, даже если это будет последнее, что я сделаю! Я буду тренировать тебя каждую ночь, пока не буду уверена, что ты достигнешь намеченных результатов!
     - Министр Магии никогда не примет Поттера! - закричала Умбридж вне себя от ярости.
     - К тому времени, когда Поттер закончит Хогвартс, возможно, уже будет другой Министр Магии! - ответила профессор МагГоннагал.
     - Ага! - визгнула Умбридж, тыча в МакГонагалл своим пальцем, похожим на обрубок. - Да! Да, да, да! Конечно! Не этого ли вы ждете, Минерва МакГонагалл? Вы хотите, чтобы Альбус Дамблдор сместил Корнелиуса Фуджа! А сами вы хотите попасть на моё место - Главного заместителя министра и Директора школы вдобавок.
     - Вы несёте чушь! - ответила профессор МакГонагалл с чувством собственного достоинства. - Поттер, наш разговор о карьерных планах завершён.
     Гарри перекинул через плечо свой рюкзак и вылетел из кабинета, не смея взглянуть на профессора Умбридж. Он слышал, несясь по коридору, как они ещё кричали друг на друга.
     Когда начался урок по Защите от Тёмных Сил, Профессор Умбридж вошла в класс, всё ещё тяжело дыша, как после длинного забега.
     - Я надеюсь, ты хорошо подумал о том, что собираешься делать, Гарри, - прошептала Гермиона в тот момент, когда они открывали главу тридцать четыре "Ненападение и Переговоры", - Похоже, Умбридж сегодня не в лучшем настроении.
     Время от времени Умбридж бросала злобные взгляды на Гарри, который сидел, словно полностью погрузившись в книгу, хотя мысли его были далеки от Теории по Защите от Тёмных Сил...
     Он представил себе, как отреагирует профессор МакГонагалл, если Гарри поймают с поличным в кабинете Умбридж всего через несколько часов после того, как она поручилась за него... Не было ничего проще, чем вернуться в Гриффиндорскую башню в надежде, что где-нибудь на летних каникулах он ещё встретится с Сириусом и расспросит его обо всём, что он увидел в Омуте... Но мысль, что он изберет столь благоразумный способ поведения, давила тяжёлым камнем на его сердце... И потом, Фред и Джордж уже спланировали свое действо, и нож Сириуса уже лежал в его рюкзаке рядом с отцовской мантией-невидимкой.
     Однако опасение быть пойманным не давало ему покоя.
     - Дамблдор пожертвовал собой, чтобы тебя оставили в школе, Гарри! - прошептала Гермиона, закрываясь книгой от Умбридж, - и если тебя сегодня выгонят, получится, что его жертва была напрасна?
     Он мог отменить свой план и постараться жить с воспоминанием о том, что творил его отец в эти летние дни двадцать лет назад. Он вспомнил слова Сириуса, когда тот появился в камине Гриффиндорской гостиной:
     - Ты не так похож на отца, как я раньше думал...Джеймс никогда бы не отказался рискнуть...
     Но хотел ли он теперь быть похожим на своего отца?
     - Гарри, не делай этого, я прошу тебя, не делай! - взывала Гермиона страдальческим голосом, когда в классе раздался звонок.
     Он ничего не ответил, он сам не знал, что ему делать.
     Рон определённо решил не вмешиваться: ни советами, ни соображениями. Он даже не смотрел на Гарри; только когда Гермиона в очередной раз раскрыла рот, пытаясь разубедить Гарри, он тихо её перебил: "Оставь его, ладно? Он должен сам решить".
     Когда Гарри выходил из кабинета, его сердце билось в сумасшедшем темпе. Дойдя до середины коридора, он услышал доносящийся откуда-то шум, который ни с чем нельзя было спутать: Уизли устроили кавардак. Где-то сверху раздавались крики и вопли, из всех окружающих классов выбегали ученики, замирали и испуганно смотрели на потолок.
     Умбридж поспешила из своего кабинета настолько быстро, насколько могли позволить ей короткие ноги. Вытянув палочку, она устремилась в противоположном направлении: сейчас или никогда.
     - Гарри - не надо! - Гермиона беспомощно умоляла его.
     Но он уже решился. Пристроив поудобнее рюкзак на плече, он пустился в бег, петляя между студентами, которые мчались в обратном направлении, желая увидеть, что же произошло в восточном крыле.
     Гарри добежал до коридора, где находился кабинет Умбридж, сейчас он был совершенно пуст. Спрятавшись за огромные рыцарские доспехи, шлем на которых повернулся, чтобы посмотреть на него, Гарри раскрыл рюкзак, схватил нож Сириуса и накинул мантию-невидимку. Затем он стал осторожно выползать из-за доспехов, а потом прокрадываться по коридору, пока не достиг кабинета Умбридж. Он вставил лезвие магического ножа в трещину на двери, осторожно подвигал его туда и обратно, а затем вытащил. Раздался тихий щелчок, и дверь раскрылась. Гарри ввалился в кабинет, быстро закрыл дверь и оглянулся.
     Всё было спокойно, только какие-то отвратительные котята шалили на настенной доске, висящей поверх их конфискованных мётел. Гарри скинул мантию и через несколько секунд, на пути к камину, увидел то, что так искал: кружаную муку.
     Он опустился перед пустым камином, его руки дрожали. Он никогда раньше этого не делал, хотя ему казалось, он знал, как работает эта штука. Засунув голову в камин, он загрёб пригоршню муки и бросил её в дрова, сложенные прямо под ним. Они тут же вспыхнули зелёным пламенем.
     "Номер двенадцать, Гриммальд!" - громко и отчётливо выкрикнул Гарри.
     Это было одно из самых странных ощущений, которые он когда-либо испытывал. Он, конечно, уже путешествовал при помощи кружаной муки, но тогда всё его тело кружилось сквозь сеть волшебных каминов, разбросанных по стране. А сейчас его колени касались твёрдого холодного пола кабинета Умбридж, и только голова была просунута в изумрудный огонь. Затем верчение прекратилось так же внезапно, как и началось. Испытывая тошноту и странное ощущение, словно вокруг головы у него был обвязан невыносимо горячий шарф, Гарри раскрыл глаза. Он выглядывал из кухонного камина на длинный деревянный стол, за которым сидел человек, внимательно изучающий листок бумаги.
     - Сириус?
     Человек подпрыгнул от неожиданности и оглянулся. Это был не Сириус, а Люпин.
     - Гарри! - воскликнул он в шоке. - Что ты здесь... что случилось, всё в порядке?
     - Да, - ответил Гарри, - я просто думал - я хочу сказать, мне надо попоговорить с Сириусом.
     - Я позову его, - ответил Люпин и поднялся на ноги, всё ещё не придя в себя, - он ушел наверх, искать Кричера, тот опять, кажется, сбежал на чердак.
     Гарри увидел, как Люпин торопится из кухни. Некоторое время ему пришлось одиноко смотреть на ножки стола и стульев. Он удивлялся, что Сириус ни разу не упомянул, как неудобно общаться через камин. Его колени болезненно сопротивлялись столь долгому контакту с холодным каменным полом в кабинете Умбридж.
     Через секунду Люпин вернулся, за ним поспешал Сириус.
     - Что случилось? - тут же спросил Сириус, убирая с лица длинные чёрные волосы и опускаясь на пол перед камином, чтобы быть на одном уровне с Гарри. Люпин тоже опустился, выглядя крайне озабоченно.
     - Ты в порядке? Тебе нужна помощь?
     - Нет, - ответил Гарри, - не в этом дело... Я просто хотел поговорить... о моём отце.
     Они обменялись удивленными взглядами, но у Гарри не было времени ни на какие смущения и неловкость. Его колени с каждой секундой болели все сильней, и ему казалось, что прошло уже минут пять с начала того беспорядка, который устроили Уизли, а Джордж обещал ему лишь двадцать. Гарри тут же пустился рассказывать всю историю, увиденную в Омуте Памяти.
     Когда он завершил, и Сириус, и Люпин некоторое время молчали. Потом Люпин сказал тихим голосом: "Мне бы не хотелось, чтобы твоё мнение об отце складывалась по тому, что ты там увидел, Гарри. Ему было всего лишь пятнадцать...".
     - Мне тоже пятнадцать! - вскрикнул Гарри.
     - Послушай, Гарри, - Сириус попытался утихомирить его, - Джеймс и Злей ненавидели друг друга с того самого момента, когда впервые встретились. Это та вещь, которую ты можешь понять, не так ли? Я думаю, у Джеймса было всё, о чём мечтал Злей: он был популярен, превосходно играл в Квиддич - он был хорош почти во всем. А Злей был всего лишь жалким чудилой, который мог уделать Джеймса только на Тёмных силах. Джеймс, каким бы он тебе не казался, Гарри, всегда ненавидел Тёмные силы.
     - Да, - ответил Гарри, - но он ведь напал на Злея без всякого повода, просто, ну, ты сам сказал, оттого, что вам было скучно, - Гарри закончил фразу с какой-то извиняющейся ноткой в голосе.
     - Я отнюдь не горжусь этим, - тут же ответил Сириус.
     Люпин краем глаза посмотрел на Сириуса, а затем добавил: "Гарри, ты должен понять, твой отец и Сириус были лучшими в школе, и чтобы они ни делали - везде они встречали всеобщее одобрение, даже если они перебарщивали...".
     - Даже если мы вели себя, как самодовольные идиоты, - ты хотел сказать, - перебил его Сириус.
     Люпин улыбнулся.
     - Он всё время теребил свои волосы, - сказал Гарри несколько уныло.
     Сириус и Люпин рассмеялись.
     - Я забыл, была у него такая привычка, - сказал Сириус с заметным обожанием.
     - А с Пронырой он тоже играл? - спросил Люпин с нескрываемым любопытством.
     - Да, - Гарри непонимающе смотрел на Сириуса и Люпина, сияющих от воспоминаний, - и... мне кажется, он себя вел немного по-идиотски!
     - Конечно, он был немного идиотом! - воодушевлённо ответил Сириус, - мы все были идиотами! Ну, все, кроме Луни, наверное, - с умилением добавил он, посмотрев на Люпина.
     Люпин замотал головой:
     - Разве я сказал вам оставить Злея в покое?" - начал причитать он, - Разве мне хватало духу сказать вам хоть слово, когда вы перегибали палку?
     - Да, ну что ж, - сказал Сириус, - ты иногда заставлял нас стыдиться самих себя... это уже что-то...
     - И, - Гарри не останавливался, он задался сегодня целью высказать им всё, что его мучило, - он поглядывал на девочек у озера, в надежде, что те наблюдают за ним!
     - Да, он всегда валял дурака, когда Лили появлялась рядом, - ответил Сириус, пожимая плечами, - он не мог не порисоваться перед ней.
     - А каким образом она вышла за него? - удручённо спросил Гарри, - она же его ненавидела!
     - Нет, ничего подобного, - сказал Сириус.
     - Они начали встречаться в седьмом классе, - ответил Люпин.
     - Когда Джеймс немного умерил свою гордыню.
     - И перестал насылать заклинания на остальных шутки ради.
     - Даже на Злея? - спросил Гарри.
     - Ну, - протянул Люпин, - Злей - это особый случай. Я имею в виду, он никогда не упускал возможности наслать заклятие на Джеймса. Ты ведь не думаешь, что Джеймс мог так спокойно с этим смириться, не так ли?
     - А как моя мама относилась к этому?
     - Она многого не знала, если честно, - ответил Сириус, - то есть, Джеймс ведь не брал Злея с собой на свидания, чтобы показать Лили, как Злей насылает на него заклятия.
     Сириус нахмуренно посмотрел на Гарри, для которого, судя по его виду, эти слова прозвучали неубедительно.
     - Слушай, - сказал он, - твой отец был самым лучшим другом, какой у меня только был, и он был хорошим человеком. Многие люди ведут себя как идиоты в пятнадцать лет, он повзрослел потом.
     - А теперь расскажи нам, - спросил Люпин, между его бровями пролегла складка, - как отреагировал Злей, когда узнал, что ты всё это увидел.
     - Он сказал, что больше никогда не будет преподавать мне Заграждение, - ответил Гарри безразличным тоном, - тоже мне трагедия...
     - ЧТО? - проорал Сириус, отчего Гарри подскочил и набрал полный рот пепла.
     - Это правда, Гарри? - встрепенулся Люпин, - он отказался давать тебе уроки?
     - Да, - ответил Гарри, крайне удивлённый такой бурной реакцией, - да какая разница. Мне всё равно, я даже немного рад, если чё...
     - Я должен пойти туда и поговорить со Злеем! - неистово произнёс Сириус; он поднялся, но Люпин усадил его обратно.
     - Если кто-то и должен поговорить со Злеем, так это я! - твёрдо сказал он, - но, Гарри, в первую очередь ты должен пойти к нему и сказать, что ни при каких обстоятельствах он не должен прекращать занятия - если Дамблдор узнает...
     - Я не могу сказать ему этого, он меня прирежет! - воскликнул Гарри, выходя из себя, - видели бы вы его, когда он застал меня с Омутом Памяти.
     - Гарри, нет ничего сейчас важнее для тебя, чем учиться Перезаграждению, - отрезал Люпин, - ты меня понял? Ничего!
     - Ладно, ладно, - сказал Гарри, он был дико расстроен, если не сказать, раздражён, - Тогда... Я постараюсь сказать ему что-нибудь... но это не будет...
     Он затих. Где-то неподалёку послышались шаги.
     - Это Кричер спускается?
     - Нет, - ответил Сириус, вглядываясь куда-то за Гарри, - это, должно быть, кто-то с твоей стороны.
     Сердце Гарри замерло.
     - Мне надо идти! - бросил он и поспешно вынул голову из камина Сириуса. Некоторое время Гарри ещё чувствовал, что она как будто вращается на его плечах, после чего вновь обнаружил себя стоящим на коленях у камина Умбридж, стенка которого твердо стояла на месте, а зелёные язычки пламени слабо мерцали и гасли.
     - Скорее, скорее, - послышался хриплый голос прямо за дверью, - А, она её не закрыла...
     Гарри нырнул в мантию-невидимку и успел натянуть её как раз в тот момент, когда Филч ворвался в кабинет. Он был чем-то безумно осчастливлен и возбуждённо бормотал себе под нос, пересекая комнату. Он открыл ящик в столе Умбридж и начал рыться в её бумагах.
     - Разрешение на побои... разрешение на побои... Наконец-то я могу их устраивать... Они тянули с ними годы...
     Он вытащил какую-то бумагу, расцеловал её и зашаркал обратно к двери, прижав листок к груди. Гарри поднялся на ноги и, убедившись, что взял с собой рюкзак и что мантия полностью скрывает его, открыл дверь и выбежал из комнаты вслед за Филчем, который поспешно прихрамывал по коридору. Гарри ещё никогда не видел, чтобы Филч двигался так быстро.
     Этажом ниже, Гарри решил, что он уже в безопасности и можно обрести видимость. Он снял мантию, затолкал её в рюкзак и побежал дальше. Парадный Холл, кажется, был переполнен шумом и движением. Гарри спустился по мраморной лестнице и увидел, что там, похоже, собралась почти вся школа. Это напоминало ту ночь, в которую увольняли профессора Трелани. Ученики облепили все стены, как одно огромное кольцо; некоторые из них, насколько заметил Гарри, были покрыты чем-то, сильно напоминающем пудру-вонючку. Учителя и привидения тоже были здесь. Среди наблюдателей особо выделялись члены Инквизиторской группы, которые казались явно довольными собой, а также Пивз, раскачивавшийся над толпой, глядя на Фреда и Джорджа. Близнецы стояли в центре зала; весь их облик говорил о том, что их только что застукали.
     - Итак! - триумфально провозгласила Умбридж. Гарри только что заметил, что она стоит всего несколькими ступенями ниже, самодовольно созерцая свою добычу, - вы считаете, это смешно - превращать школьные коридоры в помойку?
     - Довольно смешно, да, - ответил Фред, глядя на неё без малейшего содрогания.
     Филч расталкивал себе дорогу к Умбридж, почти плача от счастья.
     - Я получил разрешение, директор, - проговорил он охрипшим голосом, размахивая клочком бумаги, который он достал из её стола на глазах у Гарри, - я получил разрешение и жду, когда же начать порку... разрешите мне сейчас...
     - Отлично, Аргус, - ответила она, - вы двое, - она подалась вперёд, пожирая глазами Фреда и Джорджа, - сейчас вы узнаете, что случается с нарушителями порядка в моей школе.
     - Знаете что? - ответил Фред, - мы лучше не будем узнавать.
     Он повернулся к брату.
     - Джордж, - сказал он, - кажется, мы выросли из школьного возраста.
     - Да, мне тоже так кажется, - ответил Джордж, просветлев.
     - Тебе не кажется, что пора испытать наш талант в настоящем мире? - спросил Джордж.
     - Разумеется!
     И не успела Умбридж вымолвить слово, как они подняли свои палочки и крикнули в унисон:
     - Ассио мётлы!
     Гарри услышал, как где-то раздался сильный треск. Он посмотрел налево и нагнулся как раз вовремя. Мётлы Фреда и Джорджа летели через коридор к своим владельцам; на одной из них ещё висели железная цепь и гвоздь, которым Умбридж прибила цепь к полу. Мётлы повернули налево, пронеслись по лестнице и резко остановились прямо перед близнецами; цепь громко лязгала, касаясь каменных плит пола.
     - Мы больше не увидимся, - бросил Фред профессору Умбридж, перекидывая ногу через метлу.
     - Да, не беспокойтесь о том, чтобы найти нас, - сказал Джордж, взваливаясь на свою.
     - Если кому-нибудь понадобятся переносные затопилки, которые мы продемонстрировали сегодня, обращайтесь по адресу дом двадцать-три, Косая Аллея, Ультрафокусы Уизли, - объявил он, - наш новый адрес!
     - Специальные скидки для учеников, которые клянутся использовать нашу продукцию в целях освобождения Хогвартса от этой старой летучей мыши! - заключил Джордж, указывая на профессора Умбридж.
     - ОСТАНОВИТЬ ИХ! - завизжала Умбридж, но было уже поздно. К тому моменту, когда кольцо Инквизиторской группы замкнулось, Фред и Джордж уже оттолкнулись от земли, мгновенно поднявшись футов на пятнадцать; снизу угрожающе раскачивался железный гвоздь. Фред посмотрел через весь Холл на полтергейста, который выплыл из толпы и поравнялся с ним.
     - Передай ей привет от нас, Пивз!
     Пивз, который на памяти Гарри никогда не слушал никаких приказаний от студентов, снял со своей головы шляпу в форме колокола и бросился отдавать честь Фреду и Джорджу. Они сделали круг над учениками, разразившимися бурными аплодисментами, и вылетели в открытое окно навстречу ослепительному закату.
     
     Глава 30
     
     Грауп
     
     История полета Фреда и Джорджа на свободу пересказывалась так часто за следующие несколько дней, что Гарри мог бы сказать, что это скоро станет материалом Хогвардской легенды: в течение недели даже те, кто были свидетелями, были убеждены наполовину, что они видели близнецов спикирующих на Амбридж на их метлах и закидывающих ее навозными бомбами перед тем как выскочить за двери. Немедленным следствием их отъезда была большая волна разговоров о подражании им. Гарри часто слышал, как студенты высказывались в таком духе: "Честно, несколько дней я только и испытываю желание запрыгнуть на мою метлу и убраться из этого места, " или: "Еще один урок подобный этому и я и впрямь сделаю как Уизли.".
     Фред и Джордж позаботились о том, чтобы никто не забыл их слишком скоро.
     Во-первых, они не оставили инструкции о том, как удалить болото, которое теперь заполнило коридор на пятом этаже восточного крыла. Амбридж и Филч очень старались, пробуя различные средства удаления оного, но безуспешно. В конце концов область была оставлена так и Филч, неистово скрипя зубами, принял на себя задачу перевоза студентов через болото к их классным комнатам. Гарри был уверен, что преподаватели как, например, МакГонагалл или Флитвик могли бы удалить болото в момент, но, также, как в случае Свистоударов Дикой Природы Фреда и Джорджа, они, казалось, предпочитали наблюдать за борьбой Амбридж.
     Кроме того, были два больших отверстия в форме метлы в двери кабинета Амбридж, через которые "Чистометы" Фреда и Джорджа пробились, чтобы воссоединиться со своими хозяевами. Филч установил новую дверь и удалил "Молнию" Гарри в темницу, где, по слухам, Амбридж установила вооруженного охранника-тролля, чтобы стеречь ее. Однако ее проблемам было далеко до завершения.
     Вдохновленное примером Фреда и Джорджа, большое количество студентов теперь соревновалось за, с недавних пор, свободные места Главных Нарушителей.
     Спокойствия. Несмотря на новую дверь, кто-то сумел запустить волосатого храпящего Нюхача в кабинет Амбридж, который быстро разорвал все в клочки в своем поиске светящихся предметов, прыгал на Амбридж, когда она входила и пытался грызть кольца на ее коротких пальцах. Навозные бомбы и Шарики-вонючки были так часто разбросаны в коридорах, что это стало новой модой для студентов, чтобы испробовать на себе Чары Пузырь-Головы перед выездными уроками, которые гарантировали им избыток свежего воздуха, даже при том, что это давало им специфическое ощущение ношения на голове аквариумов с золотыми рыбками вверх тормашками.
     Филч бродил по коридорам с хлыстом, готовым в его руках, и с отчаянной решимостью ловить негодяев, но проблема была в том, что теперь их было так много, что он никогда не знал в какую сторону повернуться. Инквизиторская.
     Группа пыталась помогать ему, но странные вещи продолжали случаться с ее членами. Уоррингтон из слизеринской команды по квиддичу прибыл в больничное крыло с ужасной жалобой на кожу, которая выглядела, как если бы он был покрыт кукурузными хлопьями; Пэнси Паркинсон, к удовольствию Гермионы, пропустила все уроки следующий день, из-за того что у нее выросли рога.
     Тем временем стало ясно только сколько коробок Чешущих Лакомств Фред и Джордж сумели продать перед отъездом из Хогвардса.
     Стоило Амбридж только войти в ее класс, как студенты собирались там, чтобы падать в обмороки, рвать, биться в приступах лихорадки или пускать струи крови из обеих ноздрей. Вопя от гнева и расстройства, она попыталась прослеживать таинственные признаки до их источника, но студенты говорили ей упрямо, что они страдают от "амбриджита". После задержания четырех классов подряд и потерпев неудачу в попытке обнаруживать их тайну, она была вынуждена уступить и позволить кровоточащим, падающим в обмороки, потеющим и вырывающим студентам толпами уходить с ее уроков.
     Но даже пользователи Лакомств не могли конкурировать с тем мастером хаоса, Пивзом, который, казалось, принял прощальные слова Фреда близко к сердцу (вариант: всерьез). Кудахча безумно, он скакал через школу, переворачивая вверх ногами столы, взрывая доски, сваливая статуи и вазы; дважды он запирал миссис Норрис внутри рыцарских доспехов, из которых она, громко воя, была спасена разъяренным опекуном. Пивз разбивал фонари и задувал свечи, развлекался, играя горящими факелами над головами кричащих студентов, сваливал аккуратно сложенные груды пергамента в огонь или из окон; затопил второй этаж, когда вытянул все пробки из ванных, спустил мешок тарантулов в середине Большого Зала во время завтрака и, всякий раз, когда он представлял себе перерыв, проводил часы, проплывая за Амбридж и громко выдувая пузыри всякий раз, когда она заговаривала.
     Никто из штата кроме Филча, казалось, не вмешивался, чтобы помочь ей.
     Действительно, спустя неделю после отъезда Фреда и Джорджа Гарри заметил профессора МакГонагалл, проходящую мимо Пивза, который решительно ослаблял хрустальную люстру, и Гарри мог поклясться, что он слышал, как она сообщила полтергейсту уголком рта: "Это отвинчивается в другую сторону.".
     Что касается капитана, Монтагью все еще не оправился от своего пребывания в туалете; он остался смущенным и дезориентированным, и его родителей увидели однажды утром во вторник, они шагали твердым шагом и выглядели чрезвычайно сердитыми.
     - Мы должны кое-что сказать? - спросила Гермиона взволнованным голосом на уроке Заклинаний, подпирая щеку напротив окна так, чтобы видеть мистера и миссис Монтагью, шагающих внутри. - О том, что случилось с ним? В случае, если это поможет мадам Помфри вылечить его?
     - Конечно нет, он очухается, - сказал Рон безразлично.
     - Так или иначе, больше неприятностей Амбридж, не так ли? - сказал Гарри удовлетворенным голосом.
     Он и Рон оба стукнули по чайным чашкам, которые, как предполагалось, они должны были заколдовать своими палочками. Гарри исторг из своей чашки четыре очень коротких ноги, которые не могли достать стола и бессмысленно извивались в воздухе. Рон вырастил четыре очень тонких веретенообразных ноги, которые приподняли кубок над столом с большим трудом, подрожали в течение нескольких секунд, затем свернулись, отчего кубок раскололся пополам.
     - Репаро, - произнесла Гермиона быстро, исправляя кубок Рона с мановением своей палочки. - Это очень хорошо, но что если Монтагью останется таким навсегда?
     - Кому какое дело? - сказал Рон раздраженно, в то время как его чайная чашка, снова пьяно встала, яростно дрожа в коленях. - Монтагью не должен был пытаться забрать все те очки у Гриффиндора, не так ли? Если тебе не о чем волноваться, Гермиона, волнуйся обо мне!
     - О тебе? - сказала она, ловя свой кубок, поскольку он радостно побежал поперек стола на четырех крепких небольших ивоподобных ногах, и ставя его перед собой. - почему я должна волноваться о тебе?
     - Когда следующее мамино письмо наконец пройдет через процесс экранирования Амбридж, - сказал Рон горько, теперь поддерживая свою чашку, в то время как ее хилые ноги слабо пытались удержать ее вес, - у меня будут большие неприятности. Я не удивлюсь, если она послала еще одну Вопилку.
     - Но...
     - Это будет моя вина, что Фред и Джордж уехали, вот подождите, - сказал Рон мрачно. - Она скажет, что я должен был остановить их отъезд, я должен был схватил концы их метел и повиснуть на них или еще что-то... да, это все будет моя вина.
     - Ну, если она так скажет, это будет очень несправедливо, ты не мог сделать ничего! Но я уверена, что она так не скажет, я имею ввиду, если это действительно правда, что у них есть помещение в Диагоновом Переулке, они, должно быть, планировали это целую вечность.
     - Да, вот еще и это, как они получали помещение? - сказал Рон, так тяжело поразив свою чайную чашку палочкой, что ее ноги разрушились снова, и она лежала дергаясь перед ним. - Это немного хитро не так ли? Им потребуются кучи галлеонов, чтобы они могли позволить себе арендную плату за место в Диагоновом Переулке. Она захочет знать, что они сделали, чтобы достать такие деньги.
     - Ну, да, я тоже хотела бы, - сказала Гермиона, позволяя своей чайной чашке описывать трусцой небольшие аккуратные круги вокруг чашки Гарри, короткие небольшие ноги которой были все еще неспособны коснуться рабочего стола, - меня интересует, убедил Мундунгус их продавать украденные товары или что-то еще ужасное.
     - Нет, - кратко сказал Гарри.
     - Откуда ты знаешь? - спросили Рон и Гермиона вместе.
     - Это потому, - Гарри колебался, но момент, чтобы признаться наконец, казалось, настал. Не имело смысла продолжать хранить молчание, если это означало, что любой мог подозревать Фреда и Джорджа в преступлениях. - Потому что они получили это золото от меня. Я дал им мой выигрыш Турнира Трех Волшебников в прошлом июне.
     Воцарилось напряженная тишина, потом чайная чашка Гермионы, пробежала прямо по краю стола, упала на пол и разбилась.
     - О, Гарри, ты этого не делал! - воскликнула она.
     - Нет, я это сделал, - сказал Гарри мятежно. - И я даже не жалею об этом. Я не нуждался в золоте, а они будут превосходно управлять магазином Волшебных Шуток.
     - Но это прекрасно! - вид у Рона был взволнованный. - Это все - твоя вина, Гарри, мама вообще не сможет обвинять меня! Можно рассказать ей?
     - Да, я полагаю, это было бы лучше, - тупо произнес Гарри, - особенно если она думает, что они достают украденные котлы или что-то в этом роде.
     Гермиона не произнесла ни слова до конца урока, но у Гарри было предчувствие, что это затишье перед бурей. И точно, как только они вышли из замка на перерыв и стояли вокруг на слабом майском солнце, она поймала взгляд Гарри и открыла рот, уже набрав воздуха.
     Гарри прервал ее прежде, чем она даже начала.
     - Бессмысленно ворчать на меня, это уже сделано, - он сказал твердо. - Фред и Джордж получили золото, потратили солидную часть его, к тому же я не могу забрать его у них, да и не хочу. Так побереги свое дыхание, Гермиона.
     - Я не собиралась ничего говорить о Фреде и Джордже! - сказала она осипшим голосом.
     Рон недоверчиво фыркнул, и Гермиона бросила на него очень грозный взгляд.
     - Нет, я не об этом! - сердито сказала она. - На самом деле, я хотела спросить Гарри, когда он собирается вернуться к Снейпу и попросить побольше уроков Перезаграждения!
     Сердце Гарри упало. Как только они исчерпали тему драматического отъезда Фреда и Джорджа, которая по общему мнению заняла много времени, Рон и Гермиона захотели услышать новости о Сириусе. Поскольку Гарри не доверил им причину, по которой он хотел первым делом поговорить с Сириусом, ему трудно было решить, что им можно сообщить; но в конце рассказа он признался, что.
     Сириус потребовал от Гарри возобновить уроки Перезаграждения. И тут же пожалел об этом; Гермиона не позволяла этой теме угаснуть и продолжала возвращаться к ней, когда Гарри менее всего ожидал этого.
     - И не рассказывай мне, что тебе перестали сниться странные сны, - говорила Гермиона теперь, - потому что Рон сказал мне, что ты прошлой ночью снова бормотал что-то во сне.
     Гарри бросил на Рона разъяренный взгляд. Вид у Рона был смущенный и пристыженный.
     - Ты совсем немножко бормотал, - проговорил он извиняющимся тоном. - Что-то вроде "еще чуть-чуть дальше".
     - Мне снилось, что я смотрю, как ты играешь матч по квиддичу, - жестоко соврал Гарри. - Я пытался подсказать тебе потянуться чуть-чуть дальше, чтобы захватить Квоффл.
     Уши Рона покраснели. Гарри почувствовал своего рода мстительное удовольствие; ему конечно не снилось ничего подобного.
     Прошлой ночью он еще раз сделал вылазку в коридор Тайного Отдела. Он прошел через круглую комнату, потом комнату, полную щелкающего и пляшущего света, пока он не оказался снова внутри той пещеровидной комнаты, заполненной полками, на которых располагались пыльные стеклянные шары.
     Он поспешил прямо к ряду номер девяносто семь, повернул налево и побежал вдоль ряда... вероятно тогда-то он и говорил вслух... еще чуть-чуть дальше... поскольку он чувствовал, что его сознание само борется, чтобы пробудиться... и прежде, чем он достигнет конца ряда, он снова окажется в кровати, пристально глядя на полог, свисающий с четырех сторон.
     - Ты пробуешь блокировать разум, не так ли? - спросила Гермиона, глядя на Гарри сияющими глазами. - Ты продолжаешь ходить на Перезаграждение?
     - Конечно, - сказал Гарри, стараясь, чтобы его голос звучал так, как будто он счел этот вопрос оскорбительным, но вместе с тем, избегая ее взгляда.
     Правда была в том, что его любопытство было так сильно, и ему так хотелось узнать, что было скрыто в той комнате, полной пыльных шаров, что он весьма сильно желал, чтобы его сны продолжались.
     Проблема была в следующем: оттого что всего меньше месяца осталось до экзаменов и каждый свободный момент был посвящен повторению, его разум, казалось, был настолько насыщен информацией, что когда он ложился спать, ему было очень трудно уснуть вообще; и когда он все же засыпал, его переутомленный мозг представлял ему в большинстве ночей глупые сны об экзаменах. Он также подозревал, что часть его разума - та часть, которая часто говорила голосом Гермионы - теперь чувствовала себя виноватой в случаях, когда его сознание блуждало по коридору, заканчивающемуся черной дверью, и стремилась пробуждать его прежде, чем он мог достичь конца пути.
     - Знаешь, - сказал Рон, чьи уши все еще пылали красным, - если Монтагью не оправится до того как Слизерин будет играть с Хаффлпаффом, у нас может быть шанс завоевать Кубок.
     - Да, наверное, - сказал Гарри, радуясь перемене темы.
     - Я имею ввиду, что мы выиграли одну игру и проиграли одну - если Слизерин проиграет Хаффлпаффу в следующую субботу...
     - Да, верно, - сказал Гарри, теряя нить разговора о том, с чем он соглашается. Чоу Чанг только что прошла через внутренний двор, решительно не глядя на него.
     
     ***
     
     Заключительный матч сезона по квиддичу, Гриффиндор против Рэвенкло, должно было произойти в последние выходные мая. Хотя Слизерин был с незначительным перевесом побежден Хаффлпаффом в их прошлом матче, Гриффиндор не смел надеяться на победу, в результате главным образом (хотя конечно никто не говорил это ему) печального вратарского рекорда Рона. Он, однако, казалось, не терял оптимизма.
     - Я полагаю, я не могу стать еще хуже, верно? - мрачно заметил он Гарри и.
     Гермионе за завтраком утром в день матча. - Нам нечего терять теперь, не так ли?
     - Знаешь, - сказала Гермиона, когда она и Гарри немного позже спустились к месту матча посреди очень возбужденной толпы, - я думаю, что Рон мог бы добиться большего успеха если бы Фред и Джордж не крутились рядом. Они никогда ему до конца не доверяли.
     Луна Лавгуд настигла их с чем-то похожим на живого орла, взгромоздившегося на ее голову.
     - О, черт возьми, я забыла! - воскликнула Гермиона, наблюдая за орлом, шевелящим крыльями, поскольку Луна шла прямо мимо группы болтающих и указывающих на нее слизеринцев. - Чоу будет играть, не так ли?
     Гарри, который не забыл об этом, просто хрюкнул.
     Они нашли места в верхнем ряду трибун. Был прекрасный, ясный день; Рон не мог желать лучшего, и Гарри надеялся несмотря ни на что, что Рон больше не даст слизеринцам повода для скандирования "Уизли - наш Король".
     Комментировал, как обычно, Ли Джордан, который был очень удручен с тех пор как Фред и Джордж уехали. Когда команды вылетели на поле, он называл имена игроков гораздо с меньшим, чем всегда, удовольствием.
     - Брэдли ... Дэвис ... Чанг, - объявил он, и Гарри, почувствовал, что его желудок как будто перевернулся, когда Чоу вылетела на поле, и ее блестящие черные волосы слегка развевались от небольшого бриза. Он не был уверен, чего он хотел больше, кроме того, он не мог выдержать больше ссор. Даже вид ее оживленной беседы с Роджером Дэвисом, когда они готовились установить метлы, причинял ему только боль ревности.
     - И они дальше! - комментировал Ли. - И Дэвис стремительно ловит Квоффл, Капитан Рэвенкло Дэвис с Квоффлом, он уходит от Джонсон, он обходит Белл, он обходит также Спиннет... он идет прямо к цели! Он собирается бросать - и... и...
     - Ли очень громко выругался. - И он забивает гол.
     Гарри и Гермиона застонали вместе с остальными гриффиндорцами. Как и следовало ожидать, слизеринцы на другой стороне трибун начали ужасно петь:
     Уизли ничего не может сохранить, кольцо всего одно не в силах защитить!
     - Гарри, - проговорил хриплый голос Гарри в ухо. - Гермиона...
     Гарри оглянулся вокруг и увидел огромное бородатое лицо Хагрида, протискивающегося между сиденьями. Очевидно, он пришел сюда вдоль заднего ряда, предназначенного для первокурсников и второкурсников, мимо которых он только что прошел, и на которых кидал сердитые взгляды. Почему-то Хагрид согнулся пополам, как будто беспокоясь и стараясь не быть замеченным, хотя он был все еще по крайней мере на четыре фута выше чем все остальные.
     - Слушайте, - зашептал он, - можете, это, пойти со мной? Сейчас? Пока все смотрят матч?
     - Ээ... разве это не может подождать, Хагрид? - спросил Гарри. - Пока не закончится игра?
     - Нет, - сказал Хагрид. - Нет, Гарри, это должно быть сейчас... в то время когда все глядят в другом направлении ... пожалуйста?
     Из носа Хагрида мягко капала кровь. Оба его глаза чернели. Гарри не видел его вблизи еще с возвращения в школу; он выглядел крайне удрученным.
     - Конечно, - ответил Гарри сразу, - конечно, мы пойдем.
     Он и Гермиона поспешили назад вдоль своего ряда кресел, вызывая много ворчания среди студентов, которые должны были вставать из-за них. Люди в ряду Хагрида не жаловались, а просто пытались сделаться как можно меньше.
     - Я ценю это, знайте вы оба, я действительно ценю это, - сказал Хагрид, когда они достигли лестницы. Он продолжал нервно смотреть вокруг, когда они спустились вниз к лужайке. - Я надеюсь только, что она не заметила, что мы ушли.
     - Ты имеешь ввиду Амбридж? - спросил Гарри. - Она не заметит, у нее есть целая Инквизиторская Группа, сидит с нею, разве ты не видел? Она должна быть готова к неприятностям во время матча.
     - Да, ну, в общем, немного неприятностей ей не повредят, - заметил Хагрид, останавливаясь, чтобы оглядеть края трибун, дабы удостовериться, что лужайка между ними и его хижиной свободна. - Дайте нам побольше времени.
     - Что случилось, Хагрид? - спросила Гермиона, посмотрев на него с обеспокоенным выражением лица, когда они поспешили через лужайку к краю Леса.
     - Да-да, сейчас увидишь, - ответил Хагрид, просмотрев через плечо, поскольку громкий рев поднялся от трибун позади них. - Эй, кто-то только что забросил мяч?
     - Должно быть, Рэвенкло, - проговорил Гарри тяжело.
     - Хорошо... хорошо... - сказал Хагрид встревоженно. - Это хорошо...
     Им пришлось бежать трусцой, чтобы не отставать от него, когда он шагал через лужайку, оглядываясь вокруг с каждым шагом. Когда они дошли до его хижины, Гермиона автоматически свернула налево, направляясь к двери. Хагрид, однако, прошел прямо, мимо двери, в тень деревьев на самом краю Леса, где он поднял арбалет, который был прислонен к дереву. Когда он понял, что они больше не с ним, он обернулся.
     - Мы идем туда, - сказал он, дернув своей косматой головой назад.
     - В Лес? - спросила Гермиона, озадаченная.
     - Да, - ответил Хагрид. - Идемте же, быстрее, пока нас не остановили!
     Гарри и Гермиона переглянулись, затем двинулись, пригнувшись, под сень деревьев за Хагридом, который, уже удалившись от них, шагал в зеленый мрак с арбалетом в руке. Гарри и Гермиона побежали, чтобы догнать его.
     - Хагрид, почему ты вооружен? - спросил Гарри.
     - Всего лишь предосторожность, - заявил Хагрид, пожимая своими массивными плечами.
     - Ты не брал с собой арбалет в тот день, когда показывал нам Тестралов, - заметила Гермиона робко.
     - А, ну, в общем, мы не заходили тогда так далеко, - сказал Хагрид. -Так или иначе, это было до того, как Фиренз ушел из Леса, верно?
     - А почему уход Фиренза что-то меняет? - спросила Гермиона с любопытством.
     - Потому что другие кентавры, здорово сердятся на меня, вот почему, -.
     Спокойно пояснил Хагрид, оглядываясь вокруг. - Они привыкли быть... ну, нельзя назвать их дружественными, но мы неплохо ладили. Они занимались своим делом, я - своим, но я мог обратиться к ним, если хотел. Теперь уж не так.
     Он глубоко вздохнул.
     - Фиренз сказал, что они злы на него, из-за того, что он пошел работать к Дамблдору, - сообщил Гарри, споткнувшись о торчащий корень, потому что он отвлекся, наблюдая за профилем Хагрида.
     - Да, - сказал Хагрид тяжело. - Ну, злы - это не оправдывает такое. Ruddy livid. Если бы я не вмешался, думаю, они бы запинали Фиренза до смерти...
     - Они напали на него? - Гермиона казалась потрясенной.
     - Да! - грубо сказал Хагрид, проталкиваясь сквозь несколько низко висящих ветвей. - На нем была половина стада!
     - И ты остановил это? - спросил Гарри, пораженный и впечатленный. - Сам?
     - Конечно, а что же мне было делать, стоять и смотреть, как они его убивают что ли? - ответил Хагрид. - Счастье, что я проходил мимо, действительно... - И я думаю, что Фиренз должен помнить это, прежде чем посылать мне дурацкие предупреждения! - добавил он горячо и неожиданно.
     Гарри и Гермиона переглянулись, пораженные, но Хагрид хмурился и не вдавался в подробности.
     - Так или иначе, - добавил он, дыша немного тяжелее чем обычно, - с тех пор другие кентавры разозлились на меня, а проблема в том, что они очень влиятельны в Лесу... самые умные существа здесь.
     - Это то, из-за чего мы здесь, Хагрид? - спросила Гермиона. - Кентавры?
     - Ах, нет, - сказал Хагрид, отрицательно покачав головой, - не, это не из-за них. Ну, конечно, они могут усложнить проблему, да... но вы увидите, что я имею ввиду, немного попозже.
     На этом непонятном замечании он затих и прошел еще немного вперед, делая один большой шаг на каждые три их шага, так, что им было очень трудно не отставать от него.
     Тропинка становилась все более и более заросшей, и деревья росли так близко друг к другу, по мере того как они шли все дальше и дальше в Лес, что было темно, как в сумерках. Они шли довольно долго, скоро прошли мимо опушки, где.
     Хагрид показывал им Тестралов, но Гарри не тревожился, пока Хагрид неожиданно не сошел с дорожки и не начал прокладывать себе путь среди деревьев в темную чащу Леса.
     - Хагрид! - окликнул его Гарри, пробираясь сквозь плотные заросли ежевики, через которые Хагрид переступал с легкостью, и помня очень ярко, что случилось с ним в тот другой раз, когда он сошел с лесной тропинки. - Куда мы идем?
     - Чуть-чуть дальше, - сказал Хагрид оборачиваясь. - Идем, Гарри... мы должны теперь держаться вместе.
     Требовало больших усилий идти, не отставая от Хагрида, особенно через ветви и колючие заросли, сквозь которые Хагрид проходил так легко, как будто это была паутина, но которые цепляли одежду Гарри и Гермионы, часто запутывая их настолько сильно, что они должны были останавливаться и в течение нескольких минут освобождать себя. Руки и ноги Гарри скоро покрылись маленькими порезами и царапинами. Они были теперь так глубоко в Лесу, что иногда все, что Гарри мог видеть во мраке, была массивная темная фигура Хагрида перед ним. Любой звук казался угрожающим в приглушенной тишине. Хруст переломившегося прута, подхваченный громким эхо и самый крошечный шелест движения, даже если бы он мог быть вызван невинным воробьем, заставлял Гарри вглядываться в сумрак, ища преступника. Ему пришло в голову, что ему никогда не удавалось побывать в этом дальнем Лесу, не встретив какое-нибудь существо; их отсутствие показалось ему довольно зловещим.
     - Хагрид, это ничего, если мы зажжем наши палочки? - сказала Гермиона спокойно.
     - Ээ... хорошо, - прошептал Хагрид в их сторону. - На самом деле...
     Внезапно он остановился и обернулся, чуть не сбив с ног Гермиону, шедшую прямо за ним. Гарри едва успел поймать ее перед тем, как она упала на землю.
     - Может лучше мы остановимся на минуточку, тогда я смогу... ввести вас в курс дела, - предложил Хагрид. - Прежде, чем мы придем туда.
     - Хорошо! - согласилась Гермиона, когда Гарри удержал ее на ногах. Они оба пробормотали:
     - Люмос! - И концы их палочек загорелись. Лицо Хагрида выплыло из мрака в свете двух дрожащих лучей, и Гарри снова заметил, что тот выглядит возбужденным и грустным.
     - Ну, - начал Хагрид. - Так... видите ли... дело в том...
     Он вдохнул побольше воздуха.
     - Ну, есть большая вероятность, что меня выгонят в любой день теперь, - сказал он.
     Гарри и Гермиона посмотрели друг на друга, потом снова на него.
     - Но ты продержался так долго, - тут же возразила Гермиона, - что заставляет тебя думать...
     - Амбридж считает, что это я подсунул ей в кабинет Нюхача.
     - А это был? - сказал Гарри, раньше, чем смог остановить себя.
     - Да нет конечно! - проворчал Хагрид с негодованием. - Если есть какие-то проблемы с волшебными существами, она сразу думает, что это имеет отношение ко мне. Ты ведь знаешь, что она ищет случая избавиться от меня с тех пор, как я вернулся. Я не хочу уходить, конечно, но если бы это не было для... ну...
     Особые обстоятельства, как бы объяснить тебе, я ушел бы прямо сейчас, прежде, чем она найдет случай сделать это перед всей школой, как она сделала с Трелони.
     Гарри и Гермиона оба издали протестующий звук, но Хагрид отстранил их с движением одной из своих огромных рук.
     - Это не конец света, я смогу помогать Дамблдору, когда меня не будет здесь, я могу быть полезен Ордену. - А вы - у вас еще есть Граббли-Бланк, и вы прекрасно пройдете экзамены...
     Его голос дрожал и срывался.
     - Не волнуйтесь за меня, - сказал он торопливо, поскольку Гермиона сделала движение, чтобы погладить его руку. Он вытянул из кармана жилета огромный, в пятнах, носовой платок и вытер им глаза. - Смотрите, я мог бы не рассказывать вам это вообще, если бы я не был вынужден. Понимаете, если я уйду... ну, я не могу уйти, не... не рассказав кому-нибудь... потому что мне... мне нужна помощь вас обоих. И Рона, если он захочет.
     - Конечно мы поможем тебе, - сразу заверил его Гарри. - Что ты хочешь, чтобы мы сделали?
     Хагрид громко посопел и молча погладил Гарри по плечу с такой силой, что.
     Гарри был ударился боком о дерево.
     - Я знал, что ты согласишься, - сказал Хагрид в носовой платок, - но я... никогда... не забуду, что... ну... идем... еще немножко дальше до этого места... берегитесь, сейчас будет крапива...
     Они шли на в тишине в течение еще пятнадцати минут; Гарри открыл было рот, чтобы спросить, сколько еще они должны идти, когда Хагрид отвел правую руку, сигнализируя, что они должны остановиться.
     - Действительно легко - произнес он мягко. - А теперь тихонько...
     Они продвинулись еще вперед, и Гарри увидел, что они вышли к большой, гладкой насыпи земли, почти такой же высокий, как Хагрид, поэтому он подумал, с толчком страха, что это наверняка логовище какого-нибудь огромного животного. Все деревья вокруг насыпи были вырваны с корнем, так, что она стояла на клочке голой земли, окруженном кучами стволов и ветвей, которые сформировали своего рода забор или баррикаду, позади которой Гарри, Гермиона и Хагрид теперь стояли.
     - Спит, - вдохнул Хагрид.
     Достаточно уверенно Гарри мог слышать отдаленный, ритмичный грохот, который звучал подобно паре огромных работающих легких. Он поглядел боком на.
     Гермиону, которая пристально глядела на насыпь. Ее рот был приоткрыт. Она выглядела крайне испуганной.
     - Хагрид, - спросила она шепотом, едва слышным из-за звуков спящего существа, - кто это?
     Гарри нашел этот вопрос странным ... "Что это?" - был тот вопрос, который он собирался задать.
     - Хагрид, ты сказал нам - промолвила Гермиона, а ее палочка теперь дрожала в ее руке, - ты сказал нам, что ни один из них захотел прийти!
     Гарри перевел взгляд с нее на Хагрида и затем, когда происходящее дошло до него, оглянулся назад на насыпь и чуть не задохнулся от ужаса.
     Большая насыпь земли, на которой он, Гермиона и Хагрид могли легко стоять, перемещалась медленно вверх и вниз одновременно с глубоким, хрюкающим дыханием. Это была вообще не насыпь. Это была изогнутая спина того, что был ясно...
     - Ну... нет... он не хотел приходить, - сказал Хагрид отчаянно. - Но я должен был привести его, Гермиона, был должен!
     - Но почему? - спросила Гермиона, чуть не плача, - почему... что... о, Хагрид...
     - Я знал, если я только верну его, - продолжал Хагрид, сам близкий к тому чтобы расплакаться, - и обучу его немножко манерам - я смогу вывести его отсюда и показать всем, он безопасен!
     - Безопасен! - повторила Гермиона пронзительно, и Хагрид, сделал руками ужасно шумные успокаивающие движения, когда огромное существо перед ними громко хрюкнуло и зашевелилось во сне. - Он ранил тебя все это время, не так ли? Вот почему у тебя все эти раны!
     - Он не знает собственную силу! - сказал Хагрид искренне. - И он становится лучше, он уже не дерется так много...
     - Так, это то, из-за чего тебе потребовалось два месяца, чтобы добраться домой! - проговорила Гермиона встревоженно. - О, Хагрид, почему ты привел его, если он не хотел приходить? Разве он не был бы более счастлив со своим народом?
     - Они все задирали бы его, Гермиона, потому что он такой маленький! - ответил Хагрид.
     - Маленький? - переспросила Гермиона. - Маленький?
     - Гермиона, я не мог оставить его, - сказал Хагрид, и слезы теперь катились по его ушибленному лицу, исчезая в его бороде. - Понимаешь, он - мой брат!
     Гермиона так и уставилась на него, открыв рот.
     - Хагрид, когда ты говоришь "брат", - произнес Гарри медленно, - ты подразумеваешь...?
     - Ну, единокровный брат, - поправился Хагрид. Уже после меня мать завязала дружбу с другим великаном, когда она оставила меня папе, она ушла, и вот - Грауп здесь...
     - Грауп? - переспросил Гарри.
     - Да ... ну, это, примерно так это звучит, когда он произносит свое имя, объяснил Хагрид с тревогой. - Он не говорит много по-английски... Я пытался научить его... в любом случае, она, похоже, любила его не больше чем меня. Понимаете, для великанш важно производить хороших больших детей, а он всегда был немного мелковат для великана - всего лишь шестнадцать футов...
     - О, да, крошечный! - сказала Гермиона, со своего рода истеричным сарказмом.
     - Абсолютно крохотный!
     - Они все его били... Я просто не мог оставить его...
     - Мадам Максим хотела привести его? - спросил Гарри.
     - Она - ну, она могла видеть, что это важно для меня, - ответил Хагрид, крутя свои огромные руки. - Но... но она немного устала от него через некоторое время, я должен признать... так что мы расстались по приезду домой... она обещала не говорить никому, хотя...
     - Как же вы привели его так, что никто не заметил? - спросил Гарри.
     - Ну, вот почему это заняло так много времени, понимаете, - пояснил Хагрид.
     - Мы могли идти только ночью да еще и через дикую страну... Конечно, он прячется довольно хорошо, когда он хочет, но ему все еще хочется обратно.
     - О, Хагрид, почему же ты не позволяешь ему! - воскликнула Гермиона, шлепаясь на вывороченное дерево и закрывая лицо руками. - Что ты думаешь делать со свирепым великаном, который даже не хочет быть здесь!
     - Ну, теперь, "свирепый" - это немного резко, - сказал Хагрид, все еще взволнованно вращая руками. Я признаю, что он может дать мне пару оплеух, когда он бывает в плохом настроении, но он становится все лучше, лучше понимает, хорошо успокаивается.
     - Для чего тогда вон те веревки? спросил Гарри.
     Он только что заметил веревки, толстые, как молодые деревья, протянутые вокруг стволов самых больших близлежащих деревьев к месту, где лежал Грауп и вьющиеся по земле к его спине.
     - Ты должен держать его связанным? - слабо произнесла Гермиона.
     - Ну... да... - сказал Хагрид с обеспокоенным видом. - Понимаешь, это... как я сказал... он действительно не знает собственной силы.
     Гарри понял теперь, почему в этой части Леса было такое подозрительное отсутствие всякого живого существа.
     - Так что же ты хочешь, чтобы Гарри, Рон и я сделали? - спросила Гермиона с опаской.
     - Позаботьтесь о нем, - произнес Хагрид хрипло. - После того, как я уйду.
     Гарри и Гермиона обменялись несчастными взглядами, Гарри с неловкостью осознал, что он уже обещал Хагриду сделать, что он попросит.
     - Что... что это в точности включает? - спросила Гермиона.
     - Не кормление или что-то в этом роде! - сказал Хагрид нетерпеливо. - Он может сам добывать себе пищу, никаких проблем. Птицы там, олени... не, то, что ему нужно, это компания. Если бы я только мог знать, что кто-то беспокоится... пытается помочь ему немного... научить его, понимаете?
     Гарри ничего не ответил, но обернулся, чтобы оглянуться назад на гигантскую фигуру, спящую на земле перед ними. В отличие от Хагрида, который просто напоминал несоразмерного человека, Грауп выглядел странно деформированным.
     То, что Гарри принял за огромный мшистый валун слева от большой глиняной насыпи, теперь он распознал как голову Граупа. Она была намного больше по отношению к телу, чем человеческая голова, и было почти совершенно круглая и покрытая сильно вьющимися густорастущими волосами цвета папоротника. Край одного большого, мясистого уха была виден на верху головы, которая, казалось, сидела, совсем как у дяди Вернона, прямо на плечах с очень маленькой шеей между ними и головой, или вообще без всякой шеи. Спина, под которой виднелось что-то напоминающее грязную коричневатую блузу, сделанную из шкур животных, грубо сшитых вместе, была очень широка; и когда Грауп спал, она казалась немного натянутой в грубых швах, соединяющих шкуры. Ноги были согнуты под телом. Гарри мог видеть подошвы огромных, грязных, голых ног, большие как сани, лежащих одна на другой на земляном полу Леса.
     - Ты хочешь, чтобы мы учили его, - произнес Гарри без всякого выражения.
     Теперь он понял, что означало предупреждение Фиренза. Его попытка не удалась. Было бы лучше отказаться от этого. Конечно, другие существа, жившие в Лесу, могли слышать бесплодные попытки Хагрида обучить Граупа английскому языку.
     - Да... даже если ты только поговоришь с ним немного, - подтвердил Хагрид с надеждой. - Потому что я рассчитываю, что если он сможет говорить с людьми, он лучше поймет, что все мы его любим и действительно хотим, чтобы он остался.
     Гарри посмотрел на Гермиону, она поглядела на него в ответ из-за пальцев, которыми она все еще закрывала лицо.
     - Ты, похоже, желал бы, чтобы мы вернули Норберта назад, не так ли? - предположил он, и она засмеялась странным смехом.
     - Вы сделаете это, и что тогда? - спросил Хагрид, который, казалось, не понял, что Гарри сказал только что.
     - Мы... - произнес Гарри, уже связанный своим обещанием. - Мы попробуем, Хагрид.
     - Я знал, что могу рассчитывать на тебя, Гарри, - сказал Хагрид, сияя и плача одновременно и снова прикладывая к лицу свой носовой платок. - И я не хочу, чтобы ты проводил здесь слишком много времени, как... ведь я знаю, что у тебя экзамены..., если бы ты мог только заскакивать сюда в твоей Мантии-Невидимке возможно один раз в неделю, и немножко болтать с ним. Я разбужу его и представлю тебя.
     - Ва - нет! - воскликнула Гермиона, подпрыгивая. - Хагрид, нет, не буди его, в этом действительно, нет необходимости...
     Но Хагрид уже переступил через большой ствол дерева перед ними и переходил к Граупу. Когда он был приблизительно на расстоянии десять футов, он поднял с земли длинную, отломанную ветвь, успокоительно улыбнулся Гарри и Гермионе с высоты своих плеч, затем сильно ткнул Граупа концом ветви в середину спины.
     Великан взревел, и этот рев отозвался эхом вокруг тихого Леса; птицы на верхушках деревьев над ними поднялись, щебеча, из своих убежищ и взлетели высоко. Перед Гарри и Гермионой, тем временем, гигантский Грауп поднимался с земли, которая задрожала, когда он уперся в нее своей огромной рукой, чтобы оттолкнуться и встать на колени. Он повернул голову, чтобы увидеть, кто и что потревожило его.
     - Все в порядке, Граупи? - обратился к нему Хагрид заранее радостным голосом, двигаясь в обратном направлении с длинной ветвью, которую он поднял, готовый ткнуть Граупа снова. - Хорошо поспал, а?
     Гарри и Гермиона отступили, насколько они могли, храня при этом великана в пределах видимости. Грауп становился на колени между двумя деревьями, которые он еще не выкорчевал. Они посмотрели в его страшно огромное лицо, которое напомнило серую полную луну, плавающую в мраке опушки. Оно было таким, как если бы его детали были высечены на большом каменном шаре. Нос был короткий и бесформенный, рот - кривой и полный деформированных желтых зубов размером с половину кирпича каждый; глаза, маленькие по великанским стандартам, были грязного зеленовато-коричневого цвета и сейчас были полуслипшиеся ото сна. Грауп поднял грязные суставы пальцев, каждый такой же большой как крикетный шар, к глазам, энергично протер их, потом, без предупреждения, оттолкнулся и встал на ноги с удивительной скоростью и проворством.
     - О Боже! - услышал Гарри около себя испуганный визг Гермионы.
     Деревья, к которым были прикреплены другие концы веревок, обвязанных вокруг запястий и лодыжек Граупа, скрипели зловеще. Он был, по словам Хагрида, по крайней мере шестнадцать футов в высоту. Пристально глядя вокруг мутным взглядом, Грауп протянул руку размером с пляжный зонтик, схватил птичье гнездо с верхних ветвей высокой сосны и перевернул его вверх дном с ревом очевидного разочарования, что в нем не было птицы; яйца, как гранаты, упали на землю, и Хагрид воздел руки над головой, чтобы защитить себя.
     - Так или иначе, Граупи, - закричал Хагрид, глядя с опаской, не будут ли падать еще яйца, - я привел друзей, чтобы познакомить с тобой. Помнишь, я сказал тебе, что я мог бы? Помнишь, когда я сказал, что, возможно, а должен буду уехать в небольшую поездку и оставлю их заботится о тебе немного? Помнишь это, Граупи?
     Но Грауп просто издал еще один низкий рев; было трудно сказать, слушал ли он Хагрида или даже сознавал ли он, что звуки Хагрида составляли речь. Он теперь схватил вершину сосны и потянул ее к себе, очевидно просто для удовольствия, наблюдая, как далеко она отскочит назад, когда он ее отпустит.
     - Теперь, Граупи, не делай этого! - кричал Хагрид. - Вот, оказывается, как ты выдернул все остальные...
     И достаточно ясно Гарри мог видеть землю вокруг корней дерева, начинающих ломаться.
     - Я нашел для тебя компанию! - кричал Хагрид. - Компанию, понимаешь! Взгляни вниз, ты, большой клоун, я привел тебе друзей!
     - О, Хагрид, не надо, - простонала Гермиона, но Хагрид уже подняла ветвь снова и уколол колено Граупа.
     Великан отпустил верхушку дерева, которое тревожно качалось, осыпая Хагрида дождем сосновых игл, и посмотрел вниз.
     - Это, - сказал Хагрид, спеша туда, где стояли Гарри и Гермиона, - это Гарри, Грауп! Гарри Поттер! Он сможет приходить к тебе, если мне придется уехать, понимаешь?
     Великан только что осознал, что там были Гарри и Гермиона. Они наблюдали, с большим трепетом, как он опустил огромный валун своей головы, чтобы поглядеть на них мутным взглядом.
     - А это - Гермиона, видишь? Ее... - Хагрид колебался. Повернувшись к Гермионе, он спросил, - Ты не возражаешь, если он будет называть тебя Герми, Гермиона? Просто это имя трудное для него, он его не запомнит.
     - Нет, нисколько, - пискнула Гермиона.
     - Это Герми, Грауп! Она собирается приходить к тебе! Разве не здорово? А? Два друга для тебя... ГРАУПИ, НЕТ!
     Рука Граупа вылетела из ниоткуда прямо перед Гермионой; Гарри схватил Гермиону и потащил назад за дерево, так, чтобы кулак Граупа наткнулся на ствол, но закрылся, ухватив только воздух.
     - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК, ГРАУПИ! - услышали они вопли Хагрида, в то время как.
     Гермиона цеплялась за Гарри позади дерева, шатаясь и хныча.
     
     
     - ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК! ВЫПУСТИ - АЙ!
     
     Гарри высунул голову из-за ствола и увидел Хагрида, лежащего на спине, зажимая рукой нос. Грауп, очевидно теряя интерес, выпрямился и снова занялся оттягиванием сосны, наблюдая, насколько она оттянется.
     - Хорошо, - невнятно произнес Хагрид, вставая и одной рукой зажимая свой кровоточащий нос, а другой хватая арбалет, - хорошо... ты ... ты познакомился с ним... теперь он узнает тебя, когда ты вернешься. Да... хорошо...
     Он посмотрел на Граупа, который теперь оттягивал сосну с выражением отрешенного удовольствия на его камнеподобном лице; корни скрипели, когда он отрывал их от земли.
     - Ну, я думаю, достаточно на первый раз, - сказал Хагрид. - Мы будем... ээ... теперь приходить сюда, не так ли?
     Гарри и Гермиона кивнули. Хагрид снова надел на себя арбалет и, все еще зажимая нос, двинулся обратно в чащу.
     Некоторое время никто не произносил ни слова, даже тогда, когда они услышали отдаленное крушение, означавшее, что Грауп наконец выдернул сосну. Лицо Гермионы было бледно и неподвижно. Гарри же не мог сосредоточиться на какой-то отдельной мысли. Что же, спрашивается, может случиться, когда кто-нибудь выяснит, что Хагрид скрывает Граупа в Запретном Лесу? И он пообещал, что он, Рон и Гермиона полностью продолжат бессмысленные попытки Хагрида воспитать великана. Как мог Хагрид, даже с его огромной способностью заблуждаться, думая, что зубастые монстры всего лишь мило безопасны, вбить себе в голову, что Грауп будет когда-либо способен общаться с людьми?
     - Держите это, - скомандовал Хагрид резко, как раз когда Гарри и Гермиона с трудом пробирались через толстые заросли гречи позади него. Он вытащил стрелу из колчана на плече и вставил ее в арбалет. Гарри и Гермиона подняли свои палочки; теперь, когда они прекратили идти, они также услышали движение рядом.
     - О, blimey - сказал Хагрид спокойно.
     - Я думал, что мы сказали тебе, Хагрид, - произнес глубокий мужской голос, - что ты больше не желателен здесь?
     Голое туловище человека, казалось, в течение момента плыло к ним через пеструю зеленую полутьму; потом они увидели, что его талия гладко соединяется с каштановым телом лошади. У этого кентавра было гордое, высоко-скуластое лицо и длинные черные волосы. Как и Хагрид, он был вооружен; за его плечами были колчан полный стрел и длинный лук.
     - Как дела, Магориан? - спросил Хагрид осторожно.
     Деревья позади кентавра зашелестели и еще четверо или пятеро кентавров появились позади него. Гарри узнал чернотелого и бородатого Бэйна, с которым он встретился почти четыре года назад в ту же самую ночь, когда он встретил Фиренза. Бэйн не подал никакого знака, что он видел Гарри когда-либо раньше.
     - Так, - объявил он с противной интонацией в голосе, перед тем, как обратиться непосредственно к Магориану. - Мы согласились, я думаю, что мы сделаем, если этот человек когда-либо покажется в Лесу снова?
     - Этот человек теперь - это я, не так ли? - проворчал Хагрид с раздражением. - Только за то, что я не дал всем вам совершить убийство?
     - Ты не должен был вмешиваться, Хагрид, - ответил Магориан. - Наши пути - не ваши пути, наши законы - не ваши законы. Фиренз предал и опозорил нас.
     - Не знаю, как вы к этому пришли, - буркнул Хагрид нетерпеливо. - Он не сделал ничего, кроме помощи Альбусу Дамблдору...
     - Фиренз вступил в рабство к людям, - промолвил серый кентавр с твердым, лицом с глубокими морщинами.
     - Рабство! - повторил Хагрид зло. - Он сделал Дамблдору, одолжение, вот и все...
     - Он продает наши знания и тайны людям, - продолжал Магориан спокойно. - Не может быть никакого возвращения от такого позора.
     - Что ж, если ты так считаешь, - проворчал Хагрид, пожимая плечами, - но лично я думаю, что ты совершаешь большую ошибку...
     - Так как ты, человек, - сказал Бэйн, - вернулся в наш Лес, после того, как мы предупредили тебя...
     - Теперь послушай меня, - заявил Хагрид сердито. Тоже мне, "наш" Лес, тебе-то не все ли равно? И тебя не касается, кто приходит сюда и уходит отсюда.
     - Это больше не касается и тебя, Хагрид, - сказал Магориан гладко. - Я позволю тебе пройти сегодня, потому что ты сопровождаешь твоих юных...
     - Они не его! - прервал Бэйн высокомерно. - Студенты, Магориан, из школы! Они вероятно уже извлекли пользу из обучения предателя Фиренза.
     - Однако, - ответил Магориан спокойно, - резня жеребят - ужасное преступление, мы не трогаем невинных. Сегодня, Хагрид, ты пройдешь. Впредь оставайся далеко от этого места. Ты утратил дружбу кентавров, когда помог предателю Фирензу избежать нашей мести.
     - Стану я держаться подальше от Леса из-за кучки старых мулов вроде вас! - громко сказал Хагрид.
     - Хагрид, - позвала Гермиона высоким и испуганным голосом, когда Бэйн и серый кентавр стали царапать землю, - идем, пожалуйста, пойдем!
     Хагрид двинулся вперед, но его арбалет был все еще поднят, а глаза все еще угрожающе взирали на Магориана.
     - Мы знаем, что ты хранишь в Лесу, Хагрид! - кричал Магориан им вслед, когда кентавры уже скрылись из вида. - И наша терпимость уменьшается!
     Хагрид обернулся и сделал движение, как будто хотел идти прямо назад к Магориану.
     - Вы будете терпимы к нему столько, сколько он будет здесь, это его Лес точно также как и ваш! - вопил он, когда Гарри и Гермиона оба упирались изо всех сил в меховой жилет Хагрида, пытаясь остановить его движение. Все еще хмурясь, он посмотрел вниз; его выражение, сменилось некоторым удивлением при виде их обоих, толкающих его; он, казалось, не чувствовал этого.
     - Успокойтесь, вы оба, - сказал он, поворачиваясь и продолжая идти, в то время как они задыхались позади него. - Старые мулы, всего лишь, а?
     - Хагрид, - обратилась к нему Гермиона задыхаясь, обходя заросли крапивы, которые преграждали им путь, - если кентавры не хотят видеть людей в Лесу, действительно не похоже, чтобы Гарри и я смогли...
     - Ах, вы слышали, что они сказали, - ответил Хагрид отрицательно покачав головой, - они не будут травмировать жеребят - я имею ввиду, детей. Так или иначе, мы не можем позволять нам быть изгнанными той шайкой.
     - Хорошая попытка, - пробормотал Гарри Гермионе, которая выглядела удрученной.
     Наконец они достигли дорожки и еще через десять минут, деревья начались становиться тоньше; они снова смогли увидеть куски ясного синего неба и расслышать вдалеке звуки приветствий и крика.
     - Было еще гол? - спросил Хагрид, останавливаясь в просвете деревьев, когда Квиддичный стадион показался впереди. - Или вы думаете, что матч уже закончился?
     - Я не знаю, - сказала Гермиона несчастным голосом. Гарри заметил, что она выглядела до последней степени потрепанной; ее волосы были полны прутьев и листьев, ее одежда была разорвана в нескольких местах и были многочисленные царапины на ее лице и руках. Он знал, что сам должно быть выглядит немногим лучше.
     - Знаете, я думаю, он уже закончился! - заметил Хагрид, все еще косясь на стадион. - Взгляните, там люди уже выходят; если вы, двое, поторопитесь, вы вполне можете смешаться с толпой, и никто не узнает, что вас не было там!
     - Хорошая идея, - согласился Гарри. - Ну... тогда до свидания, Хагрид.
     - Я ему не верю, - произнесла Гермиона очень неустойчивым голосом, как только они оказались вне пределов слышимости Хагрида. - Я ему не верю. Я действительно не верю ему.
     - Успокойся, - сказал Гарри.
     - Успокойся! - повторила она лихорадочно. - Великан! Великан в Лесу! И мы, как предполагается, даем ему уроки английского! Всегда принимая во внимание, конечно, что мы можем натолкнуться на стадо убийственных кентавров на пути туда и обратно! Я - ему - не - верю!
     - Мы пока еще не должны ничего делать! - Гарри пробовал заверять ее тихим голосом, поскольку они присоединились к потоку болтающих хаффлпаффцев, идущих впереди всех обратно к замку. - Он не просит, чтобы мы делали что-нибудь, если его не выгонят, а это не обязательно должно случиться.
     - О, оставь это, Гарри! - сердито сказала Гермиона, застывая на месте, как мертвая, так, что люди позади были должны обходить ее. - Конечно его скорее всего выгонят, а если быть совершенно честными, после что мы только что видели, кого может обвинять Амбридж?
     Повисла пауза, во время которой Гарри не отводил взгляда от нее и ее глаз, которые медленно наполнялись слезами.
     - Ты не подразумевала это, - сказал Гарри спокойно.
     - Нет... ну... хорошо... я не подразумевала это, - согласилась она, сердито вытирая глаза. - Но почему он должен настолько усложнять жизнь себе и нам?
     - Не знаю...
     
     Ура, Уизли - наш Король!
     Ура, Уизли - наш Король!
     О нет, он не пропустит Квоффл.
     Ура, Уизли - наш Король...
     
     - И еще я желаю, чтобы они прекратили петь эту дурацкую песню, - сказала Гермиона несчастно, - разве они недостаточно злорадствовали?
     Большой поток студентов продвигался по склону лужайки от места матча.
     - О, давай войдем раньше, чем нам встретятся слизеринцы, - предложила Гермиона.
     
     Уизли можно поручать.
     Кольцо любое защищать.
     Весь Гриффиндор поет: Ура!
     Была прекрасная игра!
     
     - Гермиона ... - медленно произнес Гарри.
     Песня становилась все громче, но она доносилась не от толпы зелено-серебренных слизеринцев, а от массы красного и золотого, которая медленно двигалась к замку, неся одинокую фигуру на множестве плечей.
     
     Ура, Уизли - наш Король!
     Ура, Уизли - наш Король!
     О нет, он не пропустит гол,
     Ура, Уизли - наш Король...
     
     - Нет? - спросила Гермиона успокоенным голосом.
     - ДА! - ответил Гарри громко.
     - ГАРРИ! ГЕРМИОНА! - вопил Рон, махая серебренным кубком Квиддича в воздухе и оглядываясь вокруг себя. - МЫ СДЕЛАЛИ ЭТО! МЫ ПОБЕДИЛИ!
     Они радостно улыбнулись ему, когда он прошествовал мимо. В дверях замка была толпа, и голове Рона грозило натолкнуться на перемычку, но никто, казалось, не хотел опустить его вниз. Все еще продолжая петь, толпа вливалась в вестибюль, исчезая из поля зрения. Гарри и Гермиона улыбаясь наблюдали, как они идут, пока последние отзвуки повторения "Уизли - наш Король" не замерли вдали. Тогда они обернулись друг к другу, и их улыбки исчезли.
     - Мы оставим наши новости до завтра, не так ли? - сказал Гарри.
     - Да, хорошо, - согласилась Гермиона устало. - Я никуда не тороплюсь.
     Они поднялись по лестнице вместе. В передних дверях оба инстинктивно оглянулись назад в сторону Запретного Леса. Гарри не был уверен, было ли это только его воображение или нет, но ему вдруг показалось, что он увидел маленькое облако птиц, взлетающих в воздух над вершинами деревьев вдали, как если бы дерево, на котором они гнездились, было выдернуто из земли вместе с корнями.
     
     Глава 31
     
     СОВы
     
     Эйфория Рона после выигрыша Кубка по Квиддичу продолжалась почти весь следующий день. Он снова и снова хотел разбирать матч, и никто из друзей не желал возвращать Рона к суровой действительности.
     Поэтому Гарри и Гермиона никак не могли заставить его выслушать историю про Граупа. Они повторили свою попытку под буком около озера, где их не могли подслушать, как, например, в гостиной Гриффиндора. Поначалу Рону не особенно понравилась эта идея: в гостиной он наслаждался ласковыми хлопками по спине от каждого гриффиндорца, проходящего мимо его стула, не говоря уже о брошенных фразах типа "Уизли - НАШ господин", но через некоторое время он сдался, заметив, что свежий воздух ему не помешает.
     Они разложили свой книжки в тени бука и расселись, а Рон в тысячный раз упрямо рассказывал им о своем первом отбитом мяче.
     - Ну, я же тогда пропустил мяч Девиса, так что чувствовал себя побежденным, но когда Бредли проявился из воздуха, я подумал - ты можешь это сделать! У меня была секунда, чтобы решить, куда полететь, ну вы понимаете, казалось, что он прицеливался на правое кольцо - правое от меня, конечно, левое от него - но я почувствовал, что он притворяется, и совершил обманный маневр, и... ну, вы видели, что случилось, - закончил он, откидывая назад волосы (что было совсем необязательно), как будто бы он так выглядел мужественнее, и взглянул группу сидящих неподалеку сплетников из Хаффлпафа. - А через пять минут Чемберс подлетел ко мне... Что такое? - возмутился Рон, увидев лицо Гарри. - Почему ты ухмыляешься?
     - Нет, я не ухмыляюсь, - Гарри опустил голову в записки по Трансфигурации, стараясь взять себя в руки - он поймал себя на том, что еще один игрок гриффиндорской команды так же сидел под этим деревом, приводя в беспорядок свои волосы. - Я рад, что мы выиграли. Вот и все.
     - Ага, - протянул Рон, - мы выиграли. Ты видел лицо Чанг, когда Джинни выхватила проныру прямо у нее из под носа?
     - Я думаю, она плакала, не так ли? - с горечью в голосе спросил Гарри.
     - Ну, да, потеряла самообладание, - нахмурился Рон. - Но как она кинула свою метлу, когда села на землю!
     - Эээ, - Гарри не знал, что сказать.
     - По правде говоря... нет, Рон, - Гермиона глубоко вздохнула, отложила книжку и, извиняясь, посмотрела на него. - Я и Гарри видели только первый гол Девиса.
     Аккуратно разбросанные волосы Рона расправились в разочаровании.
     - Вы не смотрели? - слабо спросил он, смотря то на одного, то на другого. - Вы не видели, как я отбивал мячи?
     - Ну... нет, - Гермиона умиротворяюще протянула ему руку, - Но Рон, нам надо было идти, нам действительно надо было!
     - Да? - Рон покраснел. - И зачем?
     - Это все Хагрид, - отозвался Гарри. - Он решил рассказать нам, почему на нем была такая куча ран и царапин после того, как вернулся от гигантов. Он попросил нас пойти с ним в Лес, у нас не было выбора, ты ж его знаешь. Так или иначе...
     Он рассказал за несколько минут всю историю, и негодование на лице Рона заменилось полным скептицизмом.
     - Он притащил с собой одного и спрятал его в лесу?
     - Ага, - мрачно ответил Гарри.
     - Нет, - все еще не мог поверить Рон. - Нет, он не мог.
     - Вообще-то, смог, - отчеканила Гермиона. - Грауп - 16-футовый гигант, обожает рвать 20-футовые сосны и зовет меня, - она фыркнула, - "Герми".
     Рон нервно рассмеялся.
     - И Хагрид хочет, чтобы мы...?
     - ... учили его английскому языку, н-да, - проговорил Гарри.
     - У него крыша поехала, - уверенно сказал Рон.
     - Ага, - раздраженно согласилась Гермиона, перелистывая "Трансфигурация. Средний уровень" и рассматривая рисунки, наглядно показывающих как сова плавно трансформируется в концертный бинокль. - Я начинаю думать, что так и есть. Но, к сожалению, я и Гарри дали слово...
     - Ну и нарушьте его, делов-то, - жестко отрезал Рон. - Я имею в виду... ну вспомните, у нас впереди экзамены, а мы повторили вот.. - он поднял свою руку, показывая им крошечный зазор между большим и указательным пальцем, - ...столько, вам что, заняться больше нечем? И вообще... помните Норберта? А Арагога? Было ли вам хоть когда-то хорошо от встреч с дружками-монстрами Хагрида?
     - Я знаю... но просто мы уже пообещали... - тихо сказала Гермиона.
     Рон взволнованно пригладил волосы.
     - Ну, - вздохнул он, - Хагрида же еще не уволили, не так ли? Он уже продержался довольно долго, может, он дотерпит до конца четверти и нам даже не придется приближаться к Граупу?
     
     ***
     
     Замок, как новенький, сиял в свете солнца; безоблачное небо улыбалось само себе в отражении слабо искрящегося озера, темно-зеленые луга покачивались от легкого ветерка. Только что наступил июнь, но для пятикурсников это означало лишь одно: надвигались экзамены СОВ.
     Учителя больше не задавали им домашнее задания, уроки были посвящены повторению тем, которые, по мнению учителей, могли появится на экзаменах. Целеустремленная, лихорадочная атмосфера выпихнула все, кроме СОВ, из головы Гарри, хотя иногда он на Зельевареньи и задавался вопросом, просил ли Люпин Снейпа продолжать уроки.
     Очищения. Если он таки попросил, то Снейп проигнорировал Люпина так же, как он игнорировал и Гарри. В принципе, он был не против, потому что и без дополнительных уроков со Снейпом его день был расписан по минутам. К большому облегчению, Гермиона тоже не поднимала этот вопрос, так как была слишком занята.
     Она все время что-то бормотала себе под нос и за все это время даже не связала ни одной вещицы для эльфов.
     Гермиона была не единственной, кто вел себя странно перед СОВ. Эрни Макмиллиан умудрился достать всех своих знакомых, допрашивая о методах подготовки.
     - Сколько часов вы учитесь в день? - спросил он Гарри и Рона, когда они выстроились в шеренгу перед Травологией с маниакальным блеском в глазах.
     - Я не знаю, - ответил Рон, - несколько.
     - Меньше или больше чем 8?
     - Меньше, я думаю, - заволновался Рон.
     - А я 8, - выдохнул Эрни. - Восемь или девять. Перед завтраком я всегда выкраиваю часок. 8 - это среднее. Я могу и 10 в выходной. В понедельник я проучился 9 с половиной. Во вторник уже не так хорошо - 7 с четвертью, а в среду...
     Гарри был очень благодарен Профессору Спраут, когда она пригласила их в свою теплицу, и Эрни вынужден был закончить свой отчет.
     В то же время, Драко Малфой нашел другие методы распространения паники.
     - Конечно, это не зависит от того, что ты знаешь, - говорил он Креббу и Гойлу около кабинета Зельеваренья за несколько дней до начала экзаменов, - это зависит от того, кого ты знаешь. Батя в хороших отношениях с главой Магических.
     Экзаменационных Властей - старухой Гризельдой Марчбланкс, - мы были у нее на ужине, и все такое.
     - Вы думаете, это правда? - тревожно зашептала Гермиона.
     - Даже, если и так, мы ничего не можем сделать, - мрачно ответил Рон.
     - Я не думаю, что это правда, - отозвался позади Невилл, - потому что Гризельда Марчбланкс - подруга моей бабули, и она никогда не упоминала Малфоев.
     - И как она? - тут же спросила Гермиона. - Строгая?
     - На бабулю похожа, - обречено ответил Невилл.
     - Но раз ты ее знаешь, то твои шансы повышаются, верно? - ободряюще сказал ему Рон.
     - Вряд ли, - грустно продолжил Невилл, - бабуля всегда говорит Профессору.
     Марчбланкс, что я не так хорош, как папа... ну... вы ее видели в больнице Святого Мунга.
     Невилл уставился на пол. Гарри, Рон и Гермиона переглянулись, не зная, что сказать. Впервые Невилл вспомнил их встречу в больнице волшебников.
     В то же время, черный рынок зелий для улучшения концентрации, умственного мышления и знаний процветал среди пяти - и семикурсников. Гарри и Рон соблазнились бутылкой Мозгового Эликсира Баруффио от семикурсника из Рафенкло Эдди Кармайкла. Тот клялся, что в том, что он получил 9 "Выдающихся" СОВ прошлым летом, заслуга Эликсира и предлагал пинту за 12 галлеонов. Рон уверял Гарри, что возместит ему убытки, когда закончит Хогвартс и получит работу. Но сделку сорвала Гермиона, конфисковав бутылку, и вылив содержимое в туалет.
     - Гермиона, мы хотели это купить! - закричал Рон.
     - Не будь дураком, - рявкнула она. - Ты мог бы с таким же успехом воспользоваться размолотым когтем дракона Гарольда Дингла.
     - У Дингла есть размолотый коготь дракона? - заинтересовался Рон.
     - Больше нет, - отрезала Гермиона. - Я его тоже конфисковала. Эти вещи не работают, пойми!
     - Коготь дракона точно работает! - воскликнул Рон. - Это невероятное вещество, оно возбуждает мозговые клетки, ты все выучиваешь всего за несколько часов! Гермиона, дай мне немного, это же не навредит мне.
     - Как сказать.. - нахмурилась Гермиона. - Его же делают из какашек Докси.
     Эта информация отбила у Гарри и Рона все желание пользоваться мозговыми стимуляторами.
     Они получили свое расписание экзаменов СОВ на следующем уроке Трансфигурации.
     - Как вы можете заметить, - рассказывала Профессор МакГоннагал классу, когда они списывали даты и время своих экзаменов с доски, - СОВ раскиданы на 2 недели. С утра у вас будет теория, а днем практика. Конечно, практика Астрономии будет ночью. А сейчас я должна вас предупредить, что к вашим экзаменационным тестам применены все возможные антиобманные заклятия. Самоотвечающие пера будут конфискованы в зале экзаменов, так же как и напоминальники, съемные манжеты и самоисправляющиеся чернила. Однако, каждый год, по крайней мере, один студент думает, что он или она может обойти эти правила. Я надеюсь, что в Гриффиндоре такого не будет. Наша новая... директриса, - Профессор МакГоннагал произнесла это имя с таким же выражением лица, с каким Тетя Петуния рассматривала особенно большое пятно грязи, - ...попросила Глав Факультетов рассказать своим студентами, что обманщики будут очень строго наказаны.
     Профессор МакГоннагал вздохнула, и Гарри увидел, как вздернулись ее ноздри.
     - ... хотя это не означает, что вы не должны стараться. Вы должны думать о своем будущем.
     - Пожалуйста, Профессор, - Гермиона подняла руку, - когда мы узнаем результаты?
     - В июле к вам пришлют сову, - ответила Профессор МакГоннагал.
     - Отлично, - громко зашептал Дин Томас, - до каникул нам не о чем беспокоиться.
     Гарри представил, как будет ждать на Привет Драйв результаты СОВ. Ну хотя бы, грустно подумал он, я получу что-то по почте этим летом.
     
     ***
     
     Первый экзамен, Теория Чар, был назначен на утро в понедельник. В воскресенье.
     Гарри согласился протестировать Гермиону, но сразу же об этом пожалел: она нервно выдирала книжку из его рук после каждого вопроса, чтобы проверить, ответила ли она правильно, а в конце концов, она больно ударила его в нос острым краем "Достижения в Чарах".
     - Может, ты сама как-нибудь? - жестко спросил он, отдавая ей книгу чуть не плача от боли.
     В то же время, Рон читал записи двухлетней давности с пальцами в ушах, его губы беззвучно двигались, Симус Финниган лежал на спине на полу, декламируя понятие "Независимых Чар", пока Дин проверял его по "Стандартной книге заклинаний".
     Парвати и Лаванда практиковались в Передвигающих Чарах, заставляя свои пеналы гнаться друг за другом по краю стола.
     Ужин был скучным. Гарри и Рон не разговаривали, но ели много, проучившись целый день. Гермиона, однако, продолжала откладывать свою вилку и нож, чтобы нырнуть под стол за сумкой, из которой она доставала очередную книгу, чтобы перечитать про какой-то факт или персонаж. Рон говорил ей, что надо поесть или она не будет спать всю ночь, когда ее вилка опять выпала из ее липких пальцев и с громким звоном ударилась об тарелку.
     - О Боже, - слабо произнесла она, посмотрев на Холл, - это они? это экзаменаторы?
     Гарри и Рон развернулись на скамейке. Они увидели, как Умбридж проходила сквозь двери в Большой Зал с группой древних волшебников и волшебниц. Умбридж, к радости Гарри, явно нервничала.
     - Может, подойдем поближе? - предложил Рон.
     Гарри и Гермиона кивнули и они поспешили к двойным дверям Холла, чтобы, переступив порог, медленно пройти мимо экзаменаторов. Гарри догадался, что.
     Профессор Марчбланкс это та крошечная сутулая волшебница, с которой так почтительно разговаривала Умбридж. Профессор Марчбланкс вероятно была несколько глуха, так как отвечала Профессору Умбридж очень громко, хотя их разделял всего фут.
     - Поездка прошла хорошо, мы проделывали ее уже много раз! - нетерпеливо объясняла она. - Мы уже давно ничего не слышали о Профессоре Дамблдоре! - добавила она, осматривая Холл, словно надеясь, что он сейчас выскочит из шкафа для метел. - Вы не знаете, где он?
     - Нет, - Умбридж бросила злорадный взгляд на Гарри. Рона и Гермиону, стоявших на нижней ступеньке лестницы, пока Рон притворялся, что завязывает шнурки. - Но я должна сказать, что Министерство Магии очень скоро его словит.
     - Я сомневаюсь, - закричала Профессор Марчбланкс, - вы его не найдете, если.
     Профессор Дамблдор не хочет быть найденным! А я-то знаю... я сама была его экзаменатором в Трансфигурации и Чарах, когда он проходил СОВы... он делал такие вещи с палочкой, которые я раньше никогда не видела!
     - Да...ну... - протянула Профессор Умбридж, пока Гарри, Рон и Гермиона медленно поднимались по лестнице. - Я покажу вам комнату учителей. Я уверена, что вы не откажетесь от чашечки кофе после поездки.
     Вечер был не очень веселым. Все старались зубрили, но никто далеко не продвинулся. Гарри рано пошел спать, но лежал с открытыми глазами, как он думал, часами. Он вспомнил его консультацию по будущей работе и яростную речь.
     Профессора МакГоннагал, что она поможет ему стать Светлым Борцом даже, если это будет последним, что она сделает в своей жизни. Он жалел, что не готов к экзаменам как следует, и подведет Профессора МакГоннагал. Он знал, что не один так лежит, но все молчали и наконец все, один за другим уснули.
     Все пятикурсники также молчали и завтраком. Парвати повторяла заклинания, заставляя солонку передвигаться; Гермиона перечитывала "Достижения в Чарах" так быстро, что нельзя было четко рассмотреть ее глаза, а Невилл все еще не выпускал нож и вилку, чтобы взять мармелад.
     Когда завтрак закончился, пяти - и семикурсники мерили шагами Холл, пока другие студенты ушли на уроки, затем в полдевятого, их пригласили в Большой Зал, который переоборудован, как и в Омуте Памяти, когда Гарри увидел своего отца, Сириуса и Снейпа, сдающих СОВ. Четыре длинных стола были заменены множеством маленьких столов, за которыми мог сидеть один человек лицом к столу учителей, откуда на них взирала Профессор МакГоннагал. Когда они все уселись и затихли, она сказала:
     - Вы можете начинать, - и повернула огромные часы позади себя, где также лежали дополнительные перья, чернильницы и свертки пергамента.
     Гарри перевернул страницу, его сердце бешено колотилось - в трех рядах справа и в 4 местах по прямой Гермиона уже что-то царапала: он опустил глаза, чтобы прочитать первый вопрос: а) назовите заклинание и б) опишите движения палочки, нужные для того, чтобы объект взлетел.
     Гарри мимолетно вспомнил, как дубинка поднялась высоко в воздух и громко приземлилась на голову тролля... немного улыбаясь, он наклонился к пергаменту и начал писать.
     
     ***
     
     - Все прошло неплохо, не так ли? - нервно спросила Гермиона в Холле два часа спустя, все еще сжимая экзаменационный билет. - Я не уверена, что правильно описала Хахачары, у меня просто не хватило времени. Вы написали противозаклятие на икоту? Я не была уверена, нужно ли это, наверное, это было все же лишним, а на вопросе двадцать-три...
     - Гермиона, - серьезно промолвил Рон, - мы уже про это говорили...мы не будем обсуждать вопросы после экзаменов, один раз и так достаточно.
     Пятикурсники пообедали вместе с остальной школой (4 стола вернулись на свои места к обеду), потом они протиснулись в маленькую комнату за Большим Залом, ожидая, пока их пригласят на практику. Пока одни студенты заходили, оставшиеся, бормотали заклинания и практиковали движения палочки, случайно попадая кому-то в глаз или в спину.
     Вот позвали Гермиону. Дрожа, она вышла с Энтони Гольдштейном, Грегори Гойлом и Дафн Гринграс. Студенты, которые уже прошли экзамен, выходили через другую дверь, поэтому Гарри и Рон не знали, справилась ли Гермиона.
     - С ней все будет в порядке, помнишь, как она получила 120% на одной из наших контрольных работ по Чарам? - успокаивал Гарри Рон.
     Десять минут спустя, Профессор Флитвик произнес:
     - Паркинсон, Пэнси; Патил, Падма; Патил, Парвати; Поттер, Гарри.
     - Удачи, - прошептал Рон. Гарри зашел в Большой Зал, так сильно сжимая палочку, что его рука затряслась.
     - Поттер, Профессор Тофти свободен, - пропищал Флитвик, стоя прямо около двери.
     Он указал на, как показалось Гарри, самого старого и лысого экзаменатора, сидящего за маленьким столом в углу, недалеко от Профессора Марчбланкс, которая уже почти закончила с Драко Малфоем.
     - Поттер, не так ли? - спросил Профессор Тофти, сверяясь со своими записями и внимательно рассматривая Гарри сквозь пенсне, когда тот приблизился. - Тот самый Поттер?
     Гарри ясно почувствовал на себе уничтожающий взгляд Малфоя, а его стакан с вином, который недавно поднялся в воздух, упал на пол и разбился. Гарри не мог не сдержать ухмылки, а Профессор Тофти ободряюще ему улыбнулся.
     - Итак, - произнес он дрожащим старческим голосом, - не надо нервничать. Могу ли я попросить тебя взять эту чашку из-под яиц и заставить ее сделать несколько сальто?
     В общем, Гарри думал, что он справился. Его Летающие Чары были намного лучше, чем у Малфоя, хотя он жалел, что напутал с заклинаниями Изменения Цвета и Роста, так что его крыса, вместо того, чтобы стать оранжевой, стала размером с барсука, пока Гарри не исправить свою ошибку. Он был рад, что Гермиона не была в Зале и, потом, никому об этом не рассказывал. Кроме Рона. Тот преобразовал тарелку в большой гриб и не знал, как это получилось.
     Этим вечером все они опять не смогли отдохнуть, сразу после ужина они погрузились в мудрости Трансфигурации, которая была на следующий день. Гарри пошел спать и гудящей головой от количества магических заклинаний и теории.
     Он забыл определение Направляющего Заклинания во время своего письменного экзамена на следующее утро, но думал, что практика будет намного хуже. По крайней мере, он смог Испарить всю свою игуану, в то время как бедная Ханна Аботт полностью растерялась за другим столом и каким-то образом смогла превратить своего хорька в стаю фламинго, из-за чего экзамен был прерван на 10 минут, пока всех птиц не словили и не вынесли из Зала.
     Экзамен по Травологии был в среду (кроме небольшого укуса Клыковой Герани, Гарри думал, что все прошло более-менее хорошо), а потом, в четверг, Защита от Темных Искусств. Тут впервые Гарри почувствовал, что точно сдал. Он без проблем справился со всеми письменными вопросами и был очень доволен, когда на практике смог сделать все антизаклинания и заклятия защиты прямо под носом у Умбридж, которая холодно смотрела на него около двери Холла.
     - О, браво! - воскликнул Профессор Тофти, который опять был экзаменатором у Гарри, когда он продемонстрировал блестящее заклинание против Боггарта. - Очень, очень хорошо! Я думаю это все, Поттер, если конечно...
     Он наклонился немного вперед.
     - Я услышал от моего хорошего друга Тибериуса Оджена, что вы можете воспроизвести Патронус? Для дополнительных очков...?
     Гарри поднял палочку, смотря прямо на Умбридж и представляя, как ее выгонят.
     - Экспекто патронум!
     Его серебряный олень появился из конца палочки и проскакал весь Зал. Все экзаменаторы оглянулись, чтобы посмотреть на него, а когда он превратился в серебряный дым, Профессор Тофти захлопал с энтузиазмом своими старыми руками:
     - Отлично! - сказал он. - Поттер, вы можете идти!
     Когда Гарри проходил мимо Умбридж, их глаза встретились. Противная улыбка играла на ее широких губах, но ему было все равно. Если он не ошибался (он не собирался никому говорить, если это не так), он только что заработал "Выдающийся" СОВ.
     В пятницу у Гарри и Рона был день отдыха, пока Гермиона сидела на экзамене по.
     Старинным Рунам, и так как перед ними был целый уикенд, они позволили себе перерыв в подготовке. Они вытянулись и зевали около открытого окна, сквозь который заходил теплый летний ветер, пока они играли в волшебные шахматы. Гарри видел, как недалеко Хагрид учил класс на краю Леса. Он пытался угадать, с какими животными они работают - и подумал, что скорее всего это единороги, так как парни, казалось, стояли немного позади. Вдруг появилась Гермиона, явно не в духе.
     - Как Руны? - спросил Рон, зевая и вытягиваясь.
     - Я не правильно перевела эваз, - в ярости ответила Гермиона, - это сотрудничество, а не защита, я перепутала с эйваз.
     - Ну и ладно, - лениво произнес Рон. - это всего лишь одна ошибка, не так ли? Ты все равно получишь...
     - Заткнись, - сердито перебила его Гермиона, - это могло быть очком между сдачей и провалом. И кто-то опять подложил Нюхача в кабинет Умбридж. Я не знаю, как они прошли сквозь новую дверь, но когда я проходила мимо, Умбридж рвала и метала - мне показалось, она старалась сбросить его со своей ноги.
     - Отлично, - вместе порадовались Гарри и Рон.
     - Это НЕ отлично, - горячо запротестовала Гермиона. - Вы помните, она думает на Хагрида? А мы не хотим, чтобы Хагрида выбросили!
     - У него же сейчас урок, она не может винить его, - возразил Гарри, выглядывая из окна.
     - Ох, Гарри, ты иногда такой наивный! Ты действительно думаешь, что Умбридж нужны доказательства? - Гермиона все еще была не в настроении, и она побежала к спальням девочек, громко хлопнув дверью.
     - Такая милая, хорошая девушка, - спокойно сказал Рон, передвигая свою королеву, чтобы съесть одну из пешек Гарри.
     Плохое настроение у Гермионы оставалось на протяжении всего уикенда, хотя Гарри и Рон с легкостью это игнорировали, всю субботу и воскресение повторяя Зельеваренье, экзамен, которого Гарри больше всего боялся, так как был уверен, что это будет сокрушительным падением его амбиций в работе Светлого Борца.
     Естественно, письменный экзамен был для него довольно сложным, хотя вероятно он получил баллы за вопрос о Зелье Превращения, он мог описать ее действие очень точно, так как делал его на втором курсе.
     Практика днем была не такой жуткой, как он ожидал. Так как Снейп не присутствовал на этой процедуре, он смог расслабится. Невилл, который сидел очень близко от него, также был счастливее, чем обычно на уроке Снейпа. Когда Профессор Марчбланкс объявила:
     - Отойдите от своих котлов, экзамен закончился. - Гарри вздохнул, чувствуя, что, возможно, и не добился хорошей оценки, но, по крайней мере, избежал провала.
     - Осталось только 4 экзамена, - заметила Парвати, когда они поднимались в гостиную Гриффиндора.
     - Только! - воскликнула Гермиона. - У меня осталась Нумерология, а это, наверное, самый сложный предмет!
     Никто ей не возражал - нашла дураков! - поэтому она выместила злобу на первокурсниках, наказав их за слишком громкое хихиканье в гостиной.
     Гарри очень хотел хорошо пройти свой экзамен по Заботе о Магических Существах, чтобы не подвести Хагрида. Практика состоялась в обед на лугу на краю Запрещенного Леса, где студенты должны были точно найти спрятанного между кучей ежиков Нарла (секрет в том, что надо было дать им молока: Нарлы, чьи иглы очень полезны, подозрительно отходили назад, думая, что их хотят отравить), потом продемонстрировать, как правильно держать Боутракла, напоить и почистить Огненного Краба без серьезных ожогов, и выбрать из большого количества еды, диету, которую они предложили бы больному единорогу.
     Гарри видел, как Хагрид нервно наблюдал из окна своего домика. Когда экзаменатор Гарри, толстая маленькая колдунья, улыбнулась ему и разрешила уйти, Гарри перед тем, как направиться в замок, показал Хагриду большой палец.
     Теория Астрономии в среду прошло достаточно хорошо. Гарри не был уверен, что правильно назвал все спутники Юпитера, но, по крайней мере, он был уверен, что ни на одной из них точно не обитали мыши. Он должен был ждать вечера для практики, а день был посвящен Прорицанию.
     Экзамен по Прорицанию был явно неудачным. Он смог увидеть двигающиеся картины на столе, но кристаллический шар упрямо не хотел ничем заполняться; он полностью растерялся на гадании по чайным листьям, говоря, что ему показалось, что Профессор Марчбланкс скоро встретит круглого, темного незнакомца, и потерпел фиаско, перепутав главную линию и линией жизни на ее ладони, проинформировав, что она должна была умереть в прошлый вторник.
     - Ну, мы должны были его провалить, - мрачно сказал Рон, когда они поднимались по мраморной лестнице. Хотя он и порадовал Гарри, рассказав ему о том, как в деталях описал экзаменатору жуткую женщину с бородавкой на носу в кристаллическом шаре, перед тем, как поднять голову и понять, что это было отражение самого экзаменатора.
     - Лучше бы мы проходили этот дурацкий экзамен первым, - заметил Гарри.
     - По крайней мере, мы теперь будем обходиться без него.
     - Ага, - согласился Гарри. - Больше не надо будет притворяться, что нам интересно, что случится при сближении Юпитера и Урана.
     - И отныне, мне все равно, теперь я использованные чайные листья буду выкидывать в мусорный бак, где им и место.
     Гарри засмеялся как раз тогда, когда Гермиона подбежала к ним. Он сразу же прекратил на тот случай, если это ей не понравится.
     - Ну, я думаю, что я сдала Нумерологию, - сказала она, и Гарри с Роном выдохнули с облегчением. - У нас как раз есть время рассмотреть расположение звезд перед ужином, а потом...
     Ночь как будто идеально была создана для практикума по Астрономии. Небо было безоблачно, земля искрилась в серебряном свете и небольшой ветерок веял в воздухе. Каждый из них установил телескоп, и, когда Профессор Марчбланкс разрешила, начали заполнять свои чистые карты ночного неба, которые им раздали.
     Профессоры Марчбланкс и Тофти обходили их, смотря, чтобы каждый из них описывал именно те звезды и планеты, которые им достались. Наступила полная тишина, за исключением шуршания пергамента и скрипа телескопа, так как каждый был отрегулирован на своей стойке, и шуршания перьев. Прошло полчаса, потом час, маленькие квадратики отраженного золотого света на земле начали испарятся, так как свет в окнах замка исчезал.
     Гарри закончил созвездие Ориона на своей карте, когда внезапно передние двери распахнулись прямо под местом, где он стоял, и свет осветил каменные ступеньки и небольшой участок луга. Гарри посмотрел вниз, выправляя позицию своего телескопа, и увидел 5 или 6 длинных теней, двигающихся по ярко освещенной траве, перед тем, как двери закрылись, и луг опять стал морем темноты.
     Гарри опять разглядывал на телескоп и изменил фокус, теперь рассматривая Венеру.
     Он посмотрел на свою карту, чтобы записать планету, но что-то отвлекло его и остановило шуршание пера по пергаменту, он оглянул опять затененные окрестности и увидел, как полдюжины фигур шли по лугу. Если бы они не двигались, то их невозможно было бы отличить от темной земли, по которой они шли. Даже с такого расстояния, Гарри узнал походку самого приземистого из них, возглавляющего группу.
     Он не мог понять, зачем Умбридж вышла из замка после полуночи в компании 5 человек. Затем кто-то кашлянул позади него и он вспомнил, что находится на экзамене. Он уже успел забыть позицию Венеры. Приникнув к телескопу, он опять ее нашел и уже собирался начать писать, когда, взволнованный странным звуком, он услышал четкий стук, который отдался по пустынным окрестностям, на который немедленно ответил лай большой собаки.
     Он посмотрел вперед, его сердце бешено стучало. Свет исходил их окон домика Хагрида и люди, за которыми он наблюдал, были опять освещены. Двери открылась и он ясно услышал, как 6 фигур переступили порог. Дверь опять закрылась и наступила тишина.
     Гарри встревожился. Он оглянулся, чтобы посмотреть, увидели ли Рон и Гермиона, но Профессор Марчбланкс подошла к нему как раз в этот момент и, так как он не хотел выглядеть списывающим чужую работу, Гарри поспешно наклонился к своей карте звездного неба и притворился, что добавляет записи, хотя в действительности наблюдал за домиком Хагрида. Фигуры проходили мимо окон, временно загораживая свет.
     Он мог почувствовать взгляд Профессора Марчбланкс на себе и опять посмотрел в телескоп, уставясь на луну, которую он отметил уже час назад, но когда Профессор Марчбланкс отошла, он услышал ясный рык в домике, который эхом раздался в темноте. Некоторые студенты вокруг Гарри отвернулись от своих телескопов и стали наблюдать за домиком Хагрида.
     Профессор Тофти еще раз кашлянул.
     - Попробуйте сконцентрироваться, мальчики и девочки, - мягко посоветовал он.
     Большинство вернулось к телескопам. Гарри посмотрел налево. Гермиона уставилась прямо на домик Хагрида.
     - Хм...осталось 20 минут, - предупредил Профессор Тофти.
     Гермиона подпрыгнула и вмиг вернулась к своей карте, Гарри посмотрел на свою и понял, что перепутал Венеру с Марсом. Он наклонился, чтобы исправить ошибку.
     Раздался громкий треск. Некоторые закричали: "Ой!", - так как случайно ударились о телескопы, пытаясь увидеть, что происходит внизу.
     Дверь Хагрида открылась и в свете. И они увидели массивную фигуру, рычавшую и размахивавшую кулаками, окруженную шестью врагами, каждый из которых, судя по маленьким лучам красного света, летящих в его сторону, пытались его Ошеломить.
     - Нет! - закричала Гермиона.
     - Моя дорогая, - резко окрикнул ее Профессор Тофти, - это же экзамен!
     Но никто уже не уделал хоть малейшее внимание своим картам. Вспышки красного света все еще летали вокруг Хагрида, но каким-то образом они отскакивали от него, и он все еще был на ногах, и насколько мог увидеть Гарри, бился. Крики и стоны раздавались по окрестностям, мужчина прокричал: "Держи себя в руках, Хагрид!".
     Хагрид прорычал:
     - Держать себя в руках, как же. Вы так просто меня не возьмете! От черт!
     Гарри увидел очертания Клыка, который старался защитить Хагрида, все время прыгая на волшебников вокруг него, пока Ошеломляющее заклятие не поразило его и он не упал на землю. Хагрид взвыл от ярости, поднял обидчика с земли и отшвырнул его в сторону. Тот больше не поднялся. Гермиона вскрикнула, обхватив лицо руками. Гарри посмотрел на Рона и увидел, что он тоже напуган. Никто из них не видел такого озлобления в Хагриде.
     - Смотрите, - воскликнула Парвати, перегибаясь через парапет и указывая на ворота замка, которые опять открылись, свет залил темный луг и еще одна длинная темная тень бежала по лугу.
     - Ну, одумайтесь! - нервно вскрикнул Профессор Тофти. - Осталось 16 минут!
     Но никто не посмотрел в его сторону, все наблюдали за человеком, приближающимся к схватке рядом с домиком Хагрида.
     - Как вы можете! - закричала она. - Как вы можете!
     - Это МакГоннагал, - прошептала Гермиона.
     - Оставьте его, оставьте, я говорю, - прорычала Профессор МакГоннагал. - На каких основаниях вы нападаете на него? Он ничего не сделал, ничего, чтобы...
     Гермиона, Парвати и Лаванда вскрикнули. Четыре фигуры вокруг домика выстрелили в нее Ошеломляющими Заклятьями. Красные вспышки разорвались на ней, на секунду она вспыхнула красным светом и без движения упала на спину.
     - Кошмар, - закричал Профессор Тофти, который уже также забыл про экзамен. - Без предупреждения! Кошмарное поведение!
     - Трусы, - рычал Хагрид, его голос ясно доходил на вершину башни, и несколько огней зажглись в замке. - Трусливые трусы! Ну же, давайте, давайте!
     - О... - простонала Гермиона.
     Хагрид два раза сильно ударил своих самых близких атакующих, и, судя по их крикам, их сразили наповал. Гарри увидел, как Хагрид согнулся пополам, и подумал, что в него попало заклинание. Но через некоторое время Хагрид стоял опять на ногах с чем-то вроде мешка на спине...
     Потом Гарри понял, что липкое тело Клыка лежало между его плечами.
     - Взять его, взять его! - кричала Умбридж, но ее помощник не торопился подойти близко к кулакам Хагрида, а наоборот, он дал деру так поспешно, что спотыкнулся об одного из своих коллег и упал. Хагрид повернулся и начал бежать с Клыком, все еще держа его вокруг своей шеи. Умбридж послала еще одно Ошеломляющее Заклятие за ним, но промахнулась, а Хагрид, пробежав сквозь ворота, исчез в темноте.
     Наступила долгая тишина, во время которой все с открытыми ртами осматривали окрестности. Потом Профессор Тофти слабо промолвил:
     - Хм...осталось пять минут...
     Хотя он заполнил только две трети своей карты, Гарри с нетерпением ждал конца экзамена. Когда он наконец закончился, он, Рон и Гермиона поспешно сложили свои телескопы и побежали вниз по спиральной лестнице. Никто из студентов не шел спать, все громко и нервно разговаривали у лестницы про то, что видели.
     - Дьявольская женщина! - воскликнула Гермиона, не в силах сдержать свой гнев. - Пыталась захватить Хагрида врасплох ночью!
     - Она точно не хотела еще одной такой же сцены, как с Трелони, - присоединился к ним Эрни Макмиллиан.
     - Хагрид справился, не так ли? - встревожено спросил Рон. - Почему все заклятия отскакивали от него?
     - Это из-за крови гигантов, - покачала Гермиона головой. - Очень трудно Ошеломить гиганта, они похожи на троллей... бедная Профессор МакГоннагал... 4 раза прямо в грудную клетку и она уже не молода, не так ли?
     - Жутко, жутко, - согласился Эрни. - Ну, я иду спать. Всем спокойной ночи.
     Толпа постепенно рассасывалась, хотя все еще нервно разговаривая.
     - По крайней мере, они не смогли заслать Хагрида в Азкабан, - сказал Рон. - Я думаю, что он присоединился к Дамблдору, не так ли?
     - Я тоже так думаю, - Гермиона чуть не плакала. - Ох, это ужасно. Я надеялась, что Дамблдор вернется намного раньше, а теперь мы потеряли еще и Хагрида.
     Гостиная Гриффиндора была полна. Несколько людей проснулось из-за шума и они разбудили друзей. Симус и Дин, которые пришли незадолго до Гарри, Рона и.
     Гермионы, рассказывали остальным, что они увидели и услышали на Астрономической Башне.
     - Но зачем увольнять Хагрида сейчас? - Ангелина Джонсон качала головой. - Это же не Трелони. Он был намного лучшим учителем в этом году, чем раньше!
     - Умбридж ненавидит недолюдей, - горько ответила Гермиона, садясь в кресло. - Она всегда пыталась выставить Хагрида.
     - И она думала, что Хагрид подкладывает нюхачей в ее кабинет, - откликнулась Кети Белл.
     - Черт, - отозвался Ли Джордан, прикрывая рот. - Это я этих нюхачей запускал. Фред и Джордж оставили мне палочку. Я заставлял их влетать к ней в окно.
     - Она все равно бы его выгнала, - заметил Дин. - Он был слишком близок с Дамблдором.
     - Правда, - Гарри сел рядом с Гермионой.
     - Я надеюсь, что с Профессором МакГоннагал все в порядке, - в слезах пробормотала Лаванда.
     Они отнесли ее в замок, мы наблюдали из окна спальни, - сказал Коли Криви. - С ней явно не все в порядке.
     - Мадам Помфри ее вылечит, - успокаивала Алисия Спиннет. - Она всегда делала все, что возможно.
     Только в четыре утра в гостиной было пусто. Гарри никак не мог уснуть, он не мог забыть, как Хагрид убегал в темноту, он был так зол на Умбридж, что не мог даже придумать достойной кары, хотя предложение Рона накормить ее коробкой.
     Взрывающихся Конфеток имело свои достоинства. Он заснул, обдумывая кошмарную месть, и проснулся три часа спустя явно не отдохнувшим.
     Их последний экзамен, История Магии, должен был состоятся днем. Гарри очень хотел опять пойти поспать после завтрака, но он посвятил утро подготовке, обхватив руками голову около окна гостиной, пытаясь запомнить хоть что-то из трехметрового листа конспектов, которые одолжила ему Гермиона.
     Пятикурсники зашли в Большой Зал в два часа дня и заняли очередь перед билетами с вопросами. Гарри очень устал. Он хотел, чтобы это скорее закончилось, чтобы он мог уйти и поспать, а потом завтра он и Рон пойдут на поле для Квиддича - он собирался полетать на метле Рона - отпраздновать окончание экзаменационной лихорадки.
     - Возьмите свои билеты, - произнесла Профессор Марчбланкс, стоя перед ними, перевернув гигантские часы. - Вы можете начинать.
     Гарри уставился на первый вопрос. Несколько секундами спустя он понял, что еще ничего не написал, а смотрел на осу, гудящую напротив одного из окон. Медленно он наконец начал писать ответ.
     Он никак не мог запомнить имена и все время забывал даты. Он попросту пропустил вопрос номер четыре (как вы думаете, законодательство относительно волшебных палочек вносило вклад или привело к большему контролю бунтов гоблинов в 18 столетии?), думая, что вернется к нему, если у него будет время в конце. Он застопорился на вопросе номер пять (Как Тайный Устав был нарушен в 1749 году и какие меры были приняты для предотвращения конфликта?), с подозрением думая, что пропустил несколько важных моментов, он чувствовал, что вампиры имели к этому какое-то отношение.
     Он поискал на вопрос, на который мог точно ответить и остановился на вопросе номер 10: опишите обстоятельства, при которых образовалась Междунарожная Конфедерация Магов и объясните, почему варлоки Лихтенштейна отказались в него вступать.
     Я это знаю, подумал Гарри, хотя и чувствовал себя вяло и слабо. Он видел начало ответа в записях Гермионы: Формирование Международной Конфедерации Магов...он читал это только сегодня с утра.
     Он начал писать, время от времени проверяя огромные часы около Профессора Марчбланкс. Он сидел прямо за Патил Парвати, чьи длинные волосы падали на спинку ее стула. Один или два раза он осознавал, что смотрит на маленькие золотые лучики, которые играли в нем, когда она чуть-чуть качала головой, и сам покачал головой, чтобы расслабиться.
     ...первым Верховным Председателем Международной Конфедерации Магов был Пьер Бонаккорд, но его назначение было негативно воспринято магической общественностью Лихтенштейна, потому что...
     Все перья вокруг Гарри царапали на пергаменте, как бегущие крысы. Солнце очень жарко светило прямо ему в затылок. Что же такое сделал Бонаккорд, чтобы обидеть магов Лихтенштейна? Гарри чувствовал, что это имело отношение к троллям... Он опять посмотрел на затылок Парвати. Если бы от только мог применить Мыслечтение и посмотреть, что у нее в голове и понять, почему тролли стали преградой между Пьером Бонаккордом и Лихтенштейном.
     Гарри закрыл глаза и обхватил лицо руками, чтобы краснота вокруг его век исчезла. Боннакорд хотел, чтобы на троллей не охотились, дать им права...но у Лихтенштейна были проблемы с племенем особенно опасных горных троллей...точно так.
     Он открыл свои глаза, они слезились, увидев белый пергамент. Медленно он написал две строчки про троллей, потом прочитал то, что уже написал. Там не было деталей, он был уверен, что записи Гермионы про Конфедерацию растянулись на страницы.
     Он закрыл опять свои глаза, пытаясь их увидеть, пытаясь вспомнить...Первая встреча Конфедерации была во Франции...он это уже написал.
     Гоблины пытались вступить, но им не разрешили... он это тоже написал...
     Никто из Лихтенштейна не хотел приезжать...
     Думай, сказал он себе, опять обхватив лицо руками, пока все вокруг него писали длиннющие ответы, а песок в часах медленно вытекал.
     Он целеустремленно и настойчиво шел по прохладному темному коридору Отдела Тайн, иногда начиная бежать с большим желанием достичь наконец-то той двери... темная дверь открылась перед ним и вот он был в круглой комнате с множеством дверей.
     Прямо напротив каменной двери и через вторую... пятна света на стенах и полу и этот странный металлический скрежет...но нельзя терять ни минуты, он должен торопиться...
     Он пробежал несколько футов к третьей двери, которая открылась так же, как и другие и опять он был в круглой комнате с кучей полок и стеклянных шаров. Его сердце билось очень быстро...он дойдет в этот раз...потом он дошел до № 97 и повернул налево и поспешил через проход между двумя рядами.
     Но на полу в конце кто-то лежал, темная фигура извивалась на полу, как раненный зверь... Желудок Гарри подпрыгнул от страха...от волнения.
     Голос проговорил его собственным ртом, высокий, холодный голос без какой-либо человеческой доброты.
     - Возьми это от меня... положи сейчас же... я не могу к нему прикоснуться... но ты можешь.
     Темная фигура на полу перевернулась. Гарри увидел белую руку с длинными пальцами, сжимающими палочку на конце его собственной руки... - потом он услышал, как высокий, холодный голос приказал - Круцио!
     Человек на полу закричал от боли, пытаясь встать, но упал в изнеможении. Гарри смеялся. Он поднял свою руку, заклятие исчезло, фигура зарычала и перестала двигаться.
     - Лорд Волдеморт ждет.
     Очень медленно, человек поднял плечи и голову. Его лицо было запачкано кровью и измождено, искривлено в боли, но все еще твердо в своем вызове.
     - Тебе надо будет убить меня, - прошептал Сириус.
     - Без сомнений я это сделаю, - сказал холодный голос. - Но ты мне послужишь, Блек...Я думаю, что ты уже ощущал эту боль? Подумай еще...у нас еще очень много времени и никто не услышит, как ты кричишь.
     Когда Волдеморт опять опустил свою палочку, кто-то завопил и упал на холодный каменный пол. Гарри проснулся, когда ударился об землю, он все еще кричал, шрам болел, все в Большом Зале столпились вокруг него.
     
     Глава 32
     
     Из Огня
     
     - Я не пойду... Мне не нужно в больничное крыло... Не хочу...
     Невнятно тараторил он, пытаясь отступить от Профессора Тофти, который смотрел на Гарри с сильным беспокойством, после того как помог ему добраться до вестибюля. Вокруг столпились ученики, с любопытством разглядывая их.
     - Я... я в порядке, сэр, - бормотал Гарри, вытирая пот с лица. - Правда... Я просто заснул... мне приснился кошмар...
     - Это все из-за экзаменов! - с сочувствием проговорил старый волшебник, дрожащей рукой потрепав Гарри за плечо. - Бывает, молодой человек, бывает! Теперь выпейте немного прохладной воды, и наверное вы сможете вернуться в Большой Зал? Экзамен почти окончен, но вам все же удастся достойно завершить ваш последний ответ?
     - Да, - резковато сказал Гарри. - То есть... нет... Мне кажется...Я сделал... сделал все, что мог...
     - Очень хорошо, очень хорошо, - ласково сказал старый волшебник. - Тогда я пойду, соберу твои экзаменационные бланки и мой тебе совет: пойди полежи немного, отдохни.
     - Я так и сделаю, - энергично кивая, сказал Гарри. - Большое спасибо.
     Дождавшись, пока каблуки старика скроются за порогом Большого Зала, Гарри взбежал по мраморной лестнице, промчался по коридорам с такой скоростью, что портреты, мимо которых он пробегал, недовольно забормотали ему вслед упреки; миновал еще несколько ступеней и, наконец, ураганом ворвался в двойные двери больничного крыла, что заставило Мадам Помфри, которая как раз вливала в открытый рот Монтаг какую-то светло-голубую жидкость, вскрикнуть от неожиданности.
     - Поттер, что это, по-вашему, вы делаете?
     - Я должен увидеть Профессора МакГонагалл, - выдохнул Гарри, дыхание, казалось, разрывало его легкие. - Сейчас... это срочно!
     - Ее здесь нет, Поттер, - печально сказала Мадам Помфри. - Утром ее перевели в больницу Святого Мунго. Четыре Оглушающих Заклятия, направленных прямо в грудь, и это в ее-то возрасте? Удивительно, как она вообще осталась жива.
     - Ее... нет? - потрясенно спросил Гарри.
     Прямо за дверями палаты раздался звонок, и он услышал обычный далекий гул учеников, хлынувших в коридоры, расположенные под и над ним. Он не шелохнулся, глядя на Мадам Помфри. Ужас поднимался внутри него.
     Рассказать больше некому. Дамблдора нет, Хагрида тоже, но ему всегда казалось, что Профессор МакГонагалл будет здесь, возможно, вспыльчивая и непреклонная, но всегда надежная и непоколебимая в своем присутствии...
     - Не удивительно, что вы потрясены, Поттер, - сказала Мадам Помфри с выражением пылкого одобрения на лице. - Можно подумать, кто-нибудь из них рискнул бы открыто оглушить Минерву МакГонагалл при свете дня! Трусость, вот, что это было... Жалкая трусость... если бы меня не тревожило, что сталось бы с вами, учениками, не будь меня, я бы уволилась в знак протеста.
     - Да, - опустошенно проговорил Гарри.
     Он развернулся и, ничего не видя перед собой, зашагал к выходу из больничного крыла в многолюдный коридор; зажатый толпой, он остановился, ощущая, как паника распространяется по его телу словно ядовитый газ. У него закружилась голова, и он никак не мог решить, что же предпринять...
     Рон и Гермиона, прозвучало в его голове.
     Он снова побежал, расталкивая учеников, со своего пути, равнодушно игнорируя сердитые возмущения. Он слетел вниз на два этажа и был уже на верхней ступени мраморной лестницы, когда увидел их, спешащих в его направлении.
     - Гарри! - сразу воскликнула Гермиона, выглядевшая очень испуганной. - Что случилось? Ты в порядке? Ты не болен?
     - Где ты был? - требовательно спросил Рон.
     - Идем со мной, - быстро проговорил Гарри. - Идем, я должен вам кое-что рассказать.
     Он провел их по коридору первого этажа, заглядывая во все двери, и наконец нашел пустой класс, куда и нырнул, закрыв дверь за Роном и Гермионой как только они вошли, и повернулся к ним лицом, прислонившись к двери.
     - Волдеморт схватил Сириуса.
     - Что?
     - Откуда ты...?
     - Видел. Прямо сейчас. Когда заснул на экзамене.
     - Но... но где? Как? - побелев, спросила Гермиона.
     - Не знаю как, - ответил Гарри. - Но точно знаю где. В Департаменте Тайн есть одна комната, в ней полно полок с этими маленькими стеклянными шарами, а они находятся в самом конце 97-ого ряда... Он пытается использовать Сириуса, чтобы получить что-то, что ему нужно оттуда... он его пытает... угрожает убить его!
     Гарри обнаружил, что его голос дрожит, также как и его колени. Он придвинулся к парте и уселся на неё, пытаясь овладеть собой.
     - Как мы собираемся туда попасть? - спросил он.
     На какое-то мгновение наступила тишина. Затем Рон сказал, - П-попасть туда?
     - Попасть в Департамент Тайн, чтобы спасти Сириуса! - громко ответил Гарри.
     - Но... Гарри... - слабо проговорил Рон.
     - Что? Что? - сказал Гарри.
     Он не мог понять, почему эти двое уставились на него так, будто он просил у них что-то немыслимое.
     - Гарри, - довольно испуганно сказала Гермиона, - ммм... как... как Волдеморт сумел попасть в Министерство Магии и никто его не заметил?
     - Откуда я знаю? - проревел Гарри. - Вопрос в том, как мы попадем туда!
     - Но... Гарри, подумай, - приблизившись на шаг сказала Гермиона, - сейчас 5 часов вечера... в Министерстве Магии должно быть полно служащих... Как смогли бы Волдеморт с Сириусом незаметно попасть внутрь? Гарри... они являются, возможно, самыми разыскиваемыми волшебниками в мире... ты думаешь, они могли пробраться незамеченными в здание полное Авроров?
     - Не знаю, Волдеморт воспользовался Мантией Невидимости или чем-то в этом роде! - закричал Гарри. - Как бы-то ни было, Департамент Тайн всегда пустовал, когда бы я ни...
     - Ты там никогда не был, Гарри, - тихо сказала Гермиона. - Это место тебе только снилось.
     - Это не простые сны! - встав и шагнув в ее сторону, Гарри выкрикнул ей в лицо. Ему хотелось встряхнуть ее. - Как же тогда ты можешь объяснить то, что случилось с отцом Рона, что же это было, как я мог узнать, что с ним произошло?
     - В этом что-то есть, - тихо сказал Рон, глядя на Гермиону.
     - Но это просто... просто настолько невероятно. - В отчаянии проговорила Гермиона. - Гарри, каким образом мог Волдеморт захватить Сириуса, когда тот все время находился в Гриммаулд?
     - Сириусу могло все осточертеть, и он просто захотел глотнуть свежего воздуха, - с тревогой сказал Рон. - Ему же давным-давно отчаянно хотелось выбраться из того дома...
     - Но зачем, - настаивала Гермиона, - зачем, во имя всего святого, Вольдеморту желать использовать Сириуса для того, чтобы завладеть оружием или чем бы там ни было?
     - Не знаю, на то может быть миллион причин! - заорал на нее Гарри. - Может Сириус просто тот, на кого Вольдеморту наплевать, наплевать, если он пострадает...
     - Знаешь, мне тут пришло в голову, - шепотом сказал Рон. - Брат Сириуса ведь был Пожирателем Смерти, не так ли? Возможно он открыл Сириусу секрет как достать оружие!
     - Ага... и именно поэтому Дамблдор все время так старательно пытался удержать Сириуса под замком! - сказал Гарри.
     - Послушайте, я очень сожалею, - закричала Гермиона, - но вы оба делаете просто невероятные предположения, у нас же нет никаких доказательств, никаких доказательств того, что Волдеморт с Сириусом вообще находятся там...
     - Гермиона, Гарри их видел! - сказал Рон, поворачиваясь к ней.
     - Ладно, - Сказала она с испуганным, но все же решительным выражением лица, - Я просто должна это сказать...
     - Что?
     - Ты... я не критикую тебя, Гарри! Но ты... в некотором роде... я имею в виду... тебе не кажется, что ты одержим спасением людей! - сказала она.
     Он уставился на нее.
     - И что же это должно означать, "одержим спасением людей"?
     - Ну... ты... - никогда еще она не выглядела столь встревоженной. - Я имею в виду... в прошлом году, например... в озере... во время Турнира... тебе не стоило... то есть, ты не должен был спасать ту маленькую Делакур... тебя немного... занесло...
     Волна жаркого, колючего гнева окатила все тело Гарри; как она могла напоминать ему о том промахе сейчас?
     - То есть, это было просто здорово с твоей стороны и всё такое, - быстро сказала Гермиона, не сводя напряженного взгляда с лица Гарри, - все сочли это великолепным поступком...
     - Это любопытно, - сквозь зубы процедил Гарри, - так как я точно помню, как Рон заявил, что я терял время, разыгрывая героя... это то, что ты думаешь? Ты считаешь, я снова хочу изображать из себя героя?
     - Нет, нет, нет! - в ужасе воскликнула Гермиона. - Это совсем не то, что я имела в виду!
     - Ну так роди уже, то что ты должна сказать, потому что мы здесь зря теряем время! - закричал Гарри.
     - Я пытаюсь сказать... Волдеморт знает тебя, Гарри! Он забрал Джинни в Тайную комнату, чтобы заманить туда тебя, это на него очень похоже, ему известно, что ты... из тех, кто придет Сириусу на помощь! Что если он просто пытается затащить тебя в Департамент Та...?
     - Гермиона, это совершенно не важно сделал ли он это, чтобы заманить меня туда или нет - МакГонагалл перевели в больницу Св. Мунго, в Хогвартсе не осталось никого из Ордена, кому мы можем рассказать, а если мы не пойдем, Сириус погиб!
     - Но Гарри... что если твой сон был... был всего лишь сном?
     Гарри издал рев отчаяния. Гермиона, с выражением тревоги на лице, даже отступила на шаг назад.
     - До тебя не доходит! - закричал на нее Гарри. - Мне не кошмары снятся, я не просто вижу сны! Для чего, ты думаешь, было все это Перезагорождение, почему, ты думаешь, Дамблдор так не хотел, чтобы я видел эти вещи? Потому что они НАСТОЯЩИЕ, Гермиона - Сириус попался в ловушку, я его видел. Волдеморт заполучил его, и об этом больше никто не знает, а это значит, что мы единственные, кто может его вытащить, а если ты не хочешь этого делать, прекрасно, но я иду, понимаешь? И если мне не изменяет память, у тебя не было проблем с моей "одержимостью спасением людей", когда я спасал тебя от Дементоров, или... - он повернулся к Рону, - когда я спасал твою сестру от Василиска...
     - Я никогда не говорил, что у меня с этим проблемы! - запальчиво воскликнул Рон.
     - Но Гарри, ты же только что сам сказал, - горячо заговорила Гермиона, - Дамблдор хотел, чтобы ты научился закрывать свой разум от этих вещей, если бы ты сделал Перезагорождение правильно, ты бы никогда и не увидел этого...
     
     
     - ЕСЛИ ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО Я БУДУ ВЕСТИ СЕБЯ ТАК, СЛОВНО Я НЕ ВИДЕЛ...
     
     - Сириус ведь сказал, что самое важное для тебя - это научиться закрывать разум!
     
     
     - ТАК Я ПОДОЗРЕВАЮ ОН БЫ СКАЗАЛ КОЕ-ЧТО ДРУГОЕ, ЕСЛИ БЫ УЗНАЛ, ЧТО Я ТОЛЬКО ЧТО...
     
     Дверь класса открылась. Гарри, Рон и Гермиона резко развернулись. С выражением крайнего любопытства на лице, вошла Джинни, сразу за ней следовала Луна, которая, как обычно, выглядела так, словно ее занесло сюда совершенно случайно.
     - Привет, - неуверенно сказала Джинни. - Мы узнали голос Гарри. Чего это ты тут орешь?
     - Не твое дело, - резко бросил Гарри.
     Брови Джинни поползли вверх.
     - Нет никакой нужды разговаривать со мной таким тоном, - прохладно сказала она, - я всего лишь хотела узнать, не могу ли я чем-нибудь помочь.
     - Что ж, не можешь, - коротко ответил Гарри.
     - Знаешь, а ты довольно груб, - невозмутимо сказала Луна.
     Гарри выругался и отвернулся. Разговор с Луной Лавгуд сейчас стоял на самом последнем месте в его списке приоритетов.
     - Погодите, - вдруг заговорила Гермиона. - Погодите... Гарри, они могут помочь.
     Гарри с Роном выжидающе смотрели на нее.
     - Послушайте, - настойчиво сказала она, - Гарри, нам необходимо убедиться в том, что Сириус и в самом деле покинул штаб.
     - Я же сказал тебе, я видел...
     - Гарри, прошу тебя, пожалуйста! - отчаянно воскликнула Гермиона. - Пожалуйста, давайте просто проверим, что Сириус действительно не дома, перед тем, как рванем в Лондон. Если мы обнаружим, что его там нет, клянусь, я не буду пытаться тебя остановить. Я пойду, я с-сделаю все, что потребуется лишь бы его вытащить.
     - Сириуса пытают прямо СЕЙЧАС! - закричал Гарри. - Мы не можем зря тратить время.
     - А вдруг это какая-то хитрость Вольдеморта, Гарри, мы должны проверить, должны.
     - Как? - требовательно спросил Гарри. - Каким образом мы собираемся это проверить?
     - Придется воспользоваться камином Умбридж и проверить, сможем ли мы с ним связаться, - сказала Гермиона, которая при этом выглядела так, словно сама идея ее просто ужасала. - Мы снова отвлечем Умбридж, но нам понадобится кто-то, чтобы стоять на страже, и здесь мы можем использовать Джинни с Луной.
     Несмотря на то, что Джинни отчаянно пыталась хоть что-нибудь понять, она немедленно воскликнула, - Да, мы это сделаем, - а Луна спросила, - Когда вы говорите "Сириус", вы имеете в виду Стабби Бордмена?
     Никто не удосужился ответить.
     - Ладно, - агрессивно сказал Гарри, обращаясь к Гермионе, - Ладно, если ты можешь быстро придумать способ это сделать, я с тобой, в обратном случае, я отправляюсь в Департамент Тайн прямо сейчас.
     - Департамент Тайн? - спросила Луна со слегка удивленным выражением. - Но как вы туда попадете?
     И снова Гарри проигнорировал ее.
     - Значит так, - начала Гермиона, сплетая руки и вышагивая взад и вперед между столами. - Значит так... ну... один из нас должен пойти и найти Умбридж и... и отправить ее в неверном направлении, удержать ее подальше от ее кабинета. Ей можно сказать... ну, не знаю... что Пивз замышляет что-то ужасное, как обычно.
     - Я это сделаю, - сразу вызвался Рон. - Я скажу ей, что Пивз громит факультет Трансфигурации или что-то в этом роде, это же в жуткой дали от ее кабинета.
     Тот факт, что Гермиона не проявила никакого протеста по поводу разгрома факультета Преобразования, привнес в сложившуюся ситуацию нотку серьезности.
     - Хорошо, - сказала она, продолжая вышагивать с наморщенным лбом. - Теперь пока мы вламываемся в ее кабинет, нам нужно как-то отвадить оттуда учеников, иначе кто-нибудь из Слизерина обязательно явится, и предупредят ее.
     - Мы с Луной можем стоять с двух сторон коридора, - проворно вклинилась Джинни, - и предупреждать народ не ходить туда, так как кто-то выпустил огромное количество Удушающего Газа.
     Гермиона удивилась, той готовности, с которой Джинни выдумала эту ложь; Джинни пожала плечами и сказала, - Фред с Джорджем планировали такую штуку до того как уехали.
     - Хорошо, - сказала Гермиона. - Что ж, тогда, Гарри, мы с тобой наденем Мантию Невидимости и проберемся в кабинет, и ты сможешь поговорить с Сириусом...
     - Его там нет, Гермиона!
     - То есть, ты сможешь... сможешь проверить дома ли Сириус, пока я посторожу, думаю, тебе не стоит находится там одному, Ли уже доказал, что окна - слабое звено, когда послал сквозь них тех Вынюхивателей.
     - Даже сквозь свой гнев и нетерпеливость Гарри признал предложение Гермионы составить ему компанию, отправляясь в кабинет Умбридж, как знак солидарности и преданности.
     - Я... ладно, спасибо, - пробормотал он.
     - Да, но даже если мы все это сделаем, не думаю, что мы можем рассчитывать больше чем на пять минут, - сказала Гермиона, с явным выражением облегчения от того, что Гарри, кажется, согласился с ее планом, - в любом случае не с Филчем и не с этими гнусным Отрядом Инквизиторов, рыщущими по округе.
     - Пяти минут вполне достаточно, - сказал Гарри. - Вперед, пошли...
     - Сейчас? - потрясенно спросила Гермиона.
     - Разумеется, сейчас! - сердито сказал Гарри. - Неужели ты думала, что мы подождем до после обеда или еще когда-нибудь? Гермиона, Сириуса пытают прямо сейчас!
     - Я... ох, ну ладно, - в отчаянии проговорила она. - Ты сходи за Мантией Невидимости, а мы встретим тебя в конце коридора Умбридж, идет?
     Гарри не ответил, лишь вылетел из комнаты и начал прокладывать путь сквозь плотную толпу. Поднявшись на два этажа, он встретил Симуса с Дином, которые оживленно замахали ему и сообщили, что планируют закатить в общей комнате вечеринку от заката до рассвета по случаю окончания экзаменов. Гарри едва слушал их. Они все еще спорили, какое количество сливочного пива им понадобится, когда он пробрался сквозь закрытый портретом проход, вылез обратно уже с Мантией Невидимости и ножом Сириуса в сумке, и пропал, до того как они обратили на это внимание.
     - Гарри, не хочешь вложить пару галлеонов? Гарольд Дингл считает, что мог бы продать нам немного Огненного виски...
     Но Гарри уже спешил назад по коридору, и через пару минут уже перепрыгивал последние ступеньки, чтобы присоединиться к Рону, Гермионе, Джинни и Луне, столпившимся все вместе в конце коридора Умбридж.
     - Есть, - пропыхтел он, отдуваясь. - Готовы?
     - Хорошо, - прошептала Гермиона, когда компания шумных шестикурсников прошла мимо них. - Итак, Рон - ты идешь и отвлекаешь Умбридж... Джинни, Луна, не могли бы вы потихоньку начать отваживать людей от коридора... мы с Гарри наденем Мантию и подождем пока горизонт очистится...
     Рон зашагал прочь, его ярко-рыжие волосы были видны до тех пор пока он не скрылся за поворотом; тем временем такая же яркая голова Джинни, сопровождаемая блондинистой головой Луны, замелькала среди толкущихся учеников, отправляя их в другом направлении.
     - Давай сюда, - пробормотала Гермиона, вцепившись в запястье Гарри и затаскивая его обратно в нишу, где на колонне стояла отвратительная каменная голова средневекового чародея, что-то бормочущего себе под нос. - Ты... ты уверен, что ты в порядке, Гарри? Ты все еще очень бледен.
     - Я в норме, - коротко бросил он, вытаскивая из сумки Мантию Невидимости. По правде, его шрам болел, но не очень сильно, так что Гарри что Волдеморт еще не нанес Сириусу решающий удар, шрам болел гораздо сильнее, когда Волдеморт наказывал Авери...
     - Готово, - сказал он; он набросил на них обоих Мантию Невидимости и они стояли, внимательно прислушиваясь к происходящему в коридоре, стараясь игнорировать латинские бредни стоящего перед ними бюста.
     - Вы не можете тут пройти! - кричала Джинни толпе. - Нет, сожалею, вам придется идти в обход кругом по вращающейся лестнице, кто-то здесь выпустил Удушающий Газ...
     Они слышали недовольные возгласы учеников; какой-то сердитый голос произнес, - Не вижу никакого газа.
     - Так он же бесцветный, - убедительно раздраженным тоном воскликнула Джинни, - но если вам хочется пройти сквозь него, вперед, тогда у нас будет ваше тело как доказательство для следующего идиота, который нам не поверит.
     Медленно толпа мельчала. Новость про Удушающий Газ, казалось, уже распространилась; люди больше не заходили сюда. Когда, наконец, окрестности достаточно опустели, Гермиона тихо сказала, - Думаю, лучше уже не будет, Гарри - пошли, давай это сделаем.
     Они двинулись вперед, укрытые Мантией. В дальнем конце коридора к ним спиной стояла Луна. Когда они проходили мимо Джинни, Гермиона прошептала, - Отлично... не забудь про знак.
     - Что за знак? - пробормотал Гарри, когда они добрались до двери Умбридж.
     - Хор, громко исполняющий "Боже храни Уизли", в случае если появится Умбридж, - ответила Гермиона, в то время как Гарри вставил лезвие ножа Сириуса в щель между дверью и стеной. Замок щелкнул, открываясь, и они вошли в кабинет.
     Безвкусные котята свернулись клубочком на своих тарелочках, греясь в лучах послеобеденного солнца, а в остальном, кабинет был таким же тихим и пустым, как и в прошлый раз. Гермиона облегченно выдохнула.
     - Я думала, она воспользуется какой-нибудь дополнительной охраной после второго то Вынюхивателя.
     Они сняли Мантию; Гермиона бросилась к окну и стала вне поля зрения; глядя вниз на землю, с палочкой наготове. Гарри рванулся к камину, схватил горшок с Летучим порошком и бросил щепотку на каминную решетку, изумрудные языки пламени взметнулись вверх. Он быстро опустился на колени, сунул голову в пляшущее пламя и прокричал:
     - Двенадцатый номер, Гриммаулд!
     Его голова закружилась так, будто он только что прокатился на ракете типа "воздух-земля", хотя его колени твердо стояли на холодном полу кабинета. Он закрыл глаза, чтобы в них не попал пепел, и когда кружение остановилось, открыл их и обнаружил, что смотрит прямо на длинную холодную кухню в Гриммаулде.
     Кухня была пуста. Он ожидал этого, но оказался не готов к ослепляющей волне ужаса и паники, которая, казалось, взорвалась в его желудке при виде пустой комнаты.
     - Сириус? - закричал он. - Сириус, ты здесь?
     Эхо прокатилось по комнате, но ответа не последовало. Гарри услышал лишь слабый, шаркающий звук, донесшийся с правой стороны от камина.
     - Кто там? - позвал он, гадая, может ли это быть всего лишь мышь.
     Кричер, домашний эльф появился перед ним. Он выглядел очень довольным, несмотря на то, что, казалось, недавно он получил довольно серьезные повреждения обеих рук, которые были перевязаны.
     - Это же голова мальчишки Поттера в камине, - проинформировал пустую кухню Кричер, бросая вороватые, странно торжествующие взгляды на Гарри. - Зачем же он сюда явился, гадает Кричер?
     - Где Сириус Кричер? - потребовал ответа Гарри.
     Домашний эльф издал хриплый смешок.
     - Хозяин вышел, Гарри Поттер.
     - Куда вышел? Куда он вышел, Кричер?
     Кричер почти хихикнул.
     - Я тебя предупреждаю! - сказал Гарри, четко осознавая, что возможность наказать Кричера в его положении фактически не существовала. - А Люпин? Шизоглаз? Кто-нибудь, кто-нибудь из них здесь?
     - Здесь нет никого кроме Кричера! - с ликованием произнес эльф, и, отвернувшись от Гарри, медленно направился к двери в конце кухни. - Кричер думает, что сейчас он поболтает со своей госпожой, да, у него уже давно не было такой возможности, хозяин Кричера не давал ему приблизится к ней...
     - Куда ушел Сириус? - заорал Гарри. - Кричер, он отправился в Департамент Тайн?
     Кричер резко остановился. Сквозь лес, состоящий из ножек стульев, Гарри мог различить лишь затылок его лысой головы.
     - Хозяин не рассказывает бедному Кричеру, куда он уходит, - тихо произнес эльф.
     - Но ты же знаешь! - закричал Гарри. - Не так ли? Ты знаешь, где он!
     Последовало мгновение тишины, затем эльф громко хихикнул.
     - Хозяин не вернется из Департамента Тайн! - ликующе провозгласил он. - Кричер и его госпожа снова одни!
     Он стремительно рванулся вперед и исчез за дверью, ведущей в вестибюль.
     - Ты...!
     Но прежде, чем он смог выдать хоть одно ругательство или оскорбление, Гарри ощутил сильную боль в макушке. Он вдохнул огромное количество пепла и, задыхаясь, обнаружил, что его тащат сквозь пламя назад, пока с ужасающей внезапностью, не наткнулся взглядом на широкое, смертельно-бледное лицо профессора Умбридж, которая за волосы вытащила его из огня и сейчас насколько возможно оттягивала его шею назад, будто собираясь перерезать ему горло.
     - Ты думаешь, - прошептала она, еще дальше наклоняя его шею назад, так что теперь он глядел на потолок, - что после двух Вынюхивателей я позволю проникнуть в мой кабинет без моего ведома еще одному вонючему, отвратительному созданию? После того, как сюда забрался последний из них, я наложила Заклятие Сенсора Ограблений на весь дверной проход, глупый мальчишка. Забери его палочку, - пролаяла она кому-то, кого он не мог увидеть, и он почувствовал, как чья-то рука залезла в нагрудный карман его мантии и вытащила палочку. - И ее тоже.
     Гарри услышал шум потасовки у двери и понял, что Гермиона тоже только что лишилась своей палочки.
     - Я хочу знать, зачем вы забрались в мой кабинет, - сказала Умбридж, тряся кулаком, сжимающим его волосы, так, что он пошатнулся.
     - Я пытался... пытался забрать мой Всполох! - прохрипел Гарри.
     - Лжешь. - Она снова встряхнула его голову. - Твой Всполох находится в подземельях под надежной охраной, и ты это прекрасно знаешь, Поттер. Ты засунул голову в мой камин. С кем ты связался?
     - Ни с кем... - сказал Гарри, попытавшись отодвинуться от нее, и ударился об стол. Теперь он увидел Гермиону, прижатую к стене Миллисентой Балстрод. Малфой стоял, прислонившись к подоконнику. Он самодовольно ухмыльнулся, подбросив в воздух одной рукой палочку Гарри и снова поймав ее.
     Снаружи послышалось какое-то волнение и вошли несколько огромных слизеринцев, каждый из них крепко держал Рона, Джинни, Луну и, к изумлению Гарри, Невилла, которого бульдожьей хватке держал Крэбб. Невиллу, казалось, грозила неминуемая смерть от удушья. Рты всех четверых были заткнуты кляпом.
     - Всех взяли, - сказал Уоррингтон, с силой вталкивая Рона в комнату. - Этот, - он ткнул толстым пальцем в Невилла, - пытался не дать мне схватить ее, - он указал на Джинни, которая пыталась лягнуть крупную слизеринку, державшую ее, - так я его тоже захватил.
     - Хорошо, хорошо, - сказала Умбридж, наблюдая за попытками Джинни. - Итак, кажется, Хогвартс скоро превратится в зону свободную от Уизли, не так ли?
     Малфой громко и льстиво расхохотался. Умбридж выдала широкую, самодовольную улыбку и опустилась в кресло, обитое ситцем. Рассматривая своих пленников, она моргала, словно жаба на клумбе.
     - Итак, Поттер, - сказала она. - Вы выставили дозор вокруг моего кабинета и послали этого олуха, - она кивнула в сторону Рона, Малфой расхохотался еще громче, - сказать мне, что полтергейст громит департамент Трансфигурации, когда мне было совершенно точно известно, что он замазывает окуляры школьных телескопов чернилами - мистер Филч как раз сообщил мне об этом.
     - Совершенно очевидно, что вам было очень важно с кем-то поговорить. Это был Альбус Дамблдор? Или полукровка Хагрид? Сомневаюсь, что это была Минерва МакГонагалл, я слышала, она все еще слишком больна, чтобы говорить с кем-либо.
     При этом Малфой и некоторые другие члены Инквизиторского Отряда рассмеялись. Гарри обнаружил, что дрожит от еле сдерживаемого гнева и ненависти.
     - Не ваше дело с кем я разговариваю, - прорычал он.
     Обвисшее лицо Умбридж, казалось, напряглось.
     - Отлично, - сказала она своим самым опасным, обманчиво-сладким голосом. - Отлично, мистер Поттер... Я предоставила вам шанс рассказать мне все добровольно. Вы отказались. У меня нет другого выхода, как только заставить вас. Драко, позовите профессора Снейпа.
     Малфой спрятал палочку Гарри под своей мантией и, ухмыляясь, покинул комнату, но Гарри почти не обратил на это внимание. Он только что понял; он не мог поверить, что оказался таким идиотом, чтобы забыть об этом. Он думал, что здесь нет никого из Ордена, никого, кто мог бы помочь ему спасти Сириуса - но он ошибался. В Хогвартсе находился еще один член Ордена Феникса... Снейп.
     В кабинете воцарилась тишина, иногда нарушаемая нервным ерзаньем и потасовками в результате попыток слизеринцев удержать Рона и остальных. Губа Рона кровоточила прямо на ковер Умбридж, когда он попытался высвободиться из под контроля Уоррингтона; Джинни все еще пыталась наступить на ногу шестикурснице, крепко ухватившей оба ее плеча; лицо Невилла медленно принимало ровный фиолетовый оттенок, когда он дергался в руках Крэбба; и Гермиона напрасно пыталась сбросить с себя Миллисенту. Одна Луна спокойно стояла рядом со своим захватчиком, рассеянно глядя в окно, будто все происходящее, казалось ей скучным и обыденным.
     Гарри снова взглянул на Умбридж, которая внимательно наблюдала за ним. Он постарался сохранить невозмутимое выражение лица, когда в коридоре послышались шаги и Драко Малфой вошел в комнату, сразу за ним следовал Снейп.
     - Вы хотели меня видеть, госпожа директор? - спросил Снейп, оглядывая пары сражающихся учеников с выражением полного безразличия.
     - А, профессор Снейп, - сказала Умбридж, широко улыбаясь и снова вставая. - Да, мне нужна еще бутылка Сыворотки правды, как можно скорее, пожалуйста.
     - Вы взяли мою последнюю бутылку, чтобы допросить Поттера, - сказал он, холодно изучая ее сквозь жирную завесу черных волос. Вы, конечно, не использовали ее всю? Я же сказал вам, что трех капель вполне достаточно.
     Умбридж вспыхнула.
     - Но вы же можете приготовить еще, не так ли? - сказала она, ее голос стал еще слаще, как всегда, когда она была в ярости.
     - Разумеется, - скривив губы, сказал Снейп. - Потребуется полный лунный цикл, чтобы зелье созрело, оно будет готово примерно через месяц.
     - Через месяц? - раздувшись как жаба, проквакала Умбридж. - Через месяц? Но Сыворотка мне нужна сегодня вечером, Снейп! Я только что обнаружила Поттера, использующего мой камин, чтобы связаться с неизвестным лицом или даже лицами!
     - В самом деле? - спросил Снейп, выказав первый, слабый признак интереса, взглянув на Гарри. - Ну меня это не удивляет. Поттер никогда не выказывал склонности следовать школьным правилам.
     Его холодные темные глаза впились в глаза Гарри, который не поморщившись встретил его взгляд, изо всех сил сосредоточившись на виденном во сне, желая, чтобы Снейп прочитал его мысли, чтобы он понял...
     - Я хочу допросить его! - злобно повторила Умбридж, и Снейп, отвернувшись от Гарри, уставился в ее разгневанное лицо. - Я хочу, чтобы вы предоставили мне зелье, которое заставит его рассказать мне правду!
     - Я же уже сказал вам, - мягко произнес Снейп, - что у меня нет в запасе Сыворотки Правды. Разве что, вы желаете отравить Поттера... и уверяю вас, если бы вы это сделали, я был бы с вами полностью солидарен... я не могу вам помочь. Проблема в том, что большинство ядов действуют слишком быстро, что не дает жертве достаточного количества времени на откровенность.
     Снейп снова посмотрел на Гарри, который уставился на него, безумно желая связаться с ним без слов.
     Волдеморт заполучил Сириуса в Департаменте Тайн, отчаянно думал он. Волдеморт заполучил Сириуса.
     - Вы на испытательном сроке! - выкрикнула профессор Умбридж, и Снейп перевел взгляд на нее, его брови слегка поднялись. - Вы намеренно не желаете помогать! Я ожидала большего, Люциус Малфой всегда прекрасно отзывался о вас! Убирайтесь из моего кабинета!
     Снейп иронично поклонился и повернулся к выходу. Гарри понял, что его последняя возможность сообщить Ордену что происходит, собирается выйти за дверь.
     - Он заполучил Бродягу! - закричал он. - Он поймал Бродягу там, где спрятано оно!
     Уже положив руку на ручку двери, Снейп остановился.
     - Бродяга? - воскликнула Умбридж, переводя пристальный взгляд с Гарри на Снейпа. - Кто этот Бродяга? Где спрятано что? О чем он говорит, Снейп?
     Снейп посмотрел на Гарри. По его лицу ничего невозможно было понять. Гарри не мог сказать понял ли он, но он не посмел говорить яснее в присутствии Умбридж.
     - Понятия не имею, - холодно сказал Снейп. - Поттер, когда я захочу, чтобы вы городили чепуху, я дам вам Напиток Лепета. И Крэбб, ослабьте немного ваш захват. Если Лонгботтом задохнется, понадобится много утомительной бумажной работы и, боюсь, мне придется упомянуть об этом в вашем деле, если вы когда-нибудь захотите обратиться с просьбой о принятии на работу.
     Он захлопнул за собой дверь, оставив Гарри даже в более смятенном состоянии, чем до этого: Снейп был его последней надеждой. Он взглянул на Умбридж, которая, казалось, испытывала такие же чувства; ее грудь вздымалась от ярости и разочарования.
     - Отлично, - сказала она, и вытащила свою палочку. - Отлично... У меня нет выбора... Дело даже не в школьной дисциплине... на кону безопасность Министерства... да... да...
     Казалось, она уговаривает саму себя. Она нервно переминалась с ноги на ногу, глядя на Гарри, постукивая палочкой о ладонь и тяжело дыша. Наблюдая за ней, Гарри чувствовал себя совершенно беспомощным без своей палочки.
     - Ты вынуждаешь меня, Поттер... Я не хотела этого, - сказала Умбридж, все так же беспокойно переминаясь на одной точке., - но иногда цель оправдывает средства... Я уверена, что Министр поймет, что у меня не было выбора.
     Малфой наблюдал за ней с голодным выражением на лице.
     - Заклятие Круциатус должно развязать твой язык, - тихо сказала Умбридж.
     - Нет! - воскликнула Гермиона. - Профессор Умбридж это же незаконно.
     Но Умбридж проигнорировала ее. На ее лице появилось отвратительное, нетерпеливое, возбужденное выражение, какого Гарри никогда раньше не видел. Она подняла свою палочку.
     - Министр не хотел бы, чтобы вы нарушили закон, профессор Умбридж! - закричала Гермиона.
     - То, чего Корнелиус не знает, не может ему повредить, - сказала Умбридж, которая теперь слегка дрожала, указывая палочкой на разные части тела Гарри, очевидно пытаясь определить, где будет больнее всего. - Он же не узнал, что я приказала Дементорам преследовать Гарри прошлым летом, но тем не менее, он был рад получить шанс исключить Гарри из школы.
     - Это были вы, - выдохнул Гарри. - Вы натравили на меня Дементоров?
     - Ну, кто-то же должен был действовать, - просипела Умбридж, когда ее палочка остановилась, указывая прямо в лоб Гарри. - Они все блеяли о том, что надо заставить тебя замолчать, дискредитировать тебя, но я оказалось единственной, кто, фактически, что-то предпринял... правда, ты и из этого выкрутился, не так ли, Поттер? Но сегодня этого не произойдет, не сейчас... - И глубоко вдохнув, она закричала, - Круц...
     - НЕТ! - надтреснутым голосом закричала Гермиона из-за спины Миллисенты Балстрод. - Нет... Гарри... нам придется рассказать ей!
     - Ни за что! - воскликнул Гарри, глядя на Гермиону или на то, что ему было видно за Миллисентой.
     - Нам придется, Гарри, она же все равно вырвет это из тебя, какой... какой же тогда смысл?
     И Гермиона тихонько заплакала, уткнувшись в мантию Миллисенты. Миллисента немедленно прекратила прижимать ее к стене и отступила от нее с выражением крайнего отвращения на лице.
     - Ну-ка, ну-ка! - триумфально воскликнула Умбридж. - Маленькая мисс Хочу-Все-Знать собирается нас кое в чем просветить! Давай, девочка, давай!
     - Эмм-мии-онаааа нет! - пропыхтел Рон сквозь кляп.
     Джинни смотрела на Гермиону так, будто никогда не видела ее прежде. Невилл, все еще хватая ртом воздух, тоже уставился на нее. Однако Гарри обратил внимание на что-то странное. Несмотря на то, что Гермиона отчаянно всхлипывала, закрыв лицо руками, он не заметил никаких следов слез.
     - Мне... мне очень жаль, ребята, - сказала Гермиона. - Но я этого не выдержу...
     - Все хорошо, хорошо, девочка! - говорила Умбридж, схватив Гермиону за плечи, втолкнув ее в кресло и наклонившись над ней. - Значит так... с кем Гарри сейчас связывался?
     - Ну, - сглотнула Гермиона, - он пытался поговорить с профессором Дамблдором.
     Рон врос в пол, его глаза широко раскрылись; Джинни прервала попытки наступить на ноги ее захватчика-слизеринца; и даже Луна выглядела слегка удивленной. К счастью, все внимание Умбридж и ее свиты было приковано к одной Гермионе, так что этих подозрительных признаков они не заметили.
     - С Дамблдором? - нетерпеливо проговорила Умбридж. - Значит, вы знаете, где он находится?
     - Ну... нет! - всхлипывала Гермиона. - Мы попытались связаться с Протекающим Котлом в Косом переулке и с Тремя Метлами и даже с Кабаньей Головой...
     - Глупая девчонка - Дамблдор не сидел бы себе спокойно в пабе, когда его ищет все Министерство! - закричала Умбридж, отчаяние отпечаталось во всех обвисших линиях ее лица.
     - Но мы должны были рассказать ему что-то очень важное! - взвыла Гермиона, еще крепче прижимая ладони к лицу, не из-за боли, понял Гарри, а чтобы скрыть продолжающееся отсутствие слез.
     - Да? - с внезапно воскресшим возбуждением сказала Умбридж. - Что же вы хотели ему рассказать?
     - Мы... мы хотели сказать ему, что все готово! - выдавила Гермиона.
     - Что готово? - потребовала ответа Умбридж, она снова схватила Гермиону за плечи и слегка встряхнула ее. - Что готово, девочка?
     - Ору.. Оружие, - ответила Гермиона.
     - Оружие? Оружие? - повторила Умбридж, и ее глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит от возбуждения. - Вы разрабатывали какое-то средство сопротивления? Оружие, которое вы могли бы использовать против Министерства? По приказу профессора Дамблдора, разумеется?
     - Д-д-да, - выдохнула Гермиона, - но ему пришлось уехать до того, как все было готово и т-т-теперь мы закончили это для него, и мы н-н-не можем найти его, чтобы рассказать!
     - Что это за оружие? - резко спросила Умбридж, ее коренастые руки все еще крепко держали Гермиону за плечи.
     - Мы не с-с-совсем понимаем, - громко сопя, проговорила Гермиона. - Мы п-п-просто делали то, что п-п-профессор Дамблдор нам говорил.
     Умбридж выпрямилась, весь ее вид выражал ликование.
     - Отведи меня к этому оружию, - потребовала она.
     - Я не буду показывать... им, - душераздирающе завизжала Гермиона, глядя сквозь пальцы на слизеринцев.
     - Ты не в том положении, чтобы предъявлять условия, - резко сказала Умбридж.
     - Отлично, - сказала Гермиона, снова всхлипывая в ладони. - Отлично... дайте им взглянуть не оружие, надеюсь, они воспользуются им против вас! Вообще-то, я бы хотела, чтобы вы пригласили кучу народа прийти и посмотреть! Т-так вам и надо, о, мне бы очень хотелось, чтобы в-в-вся школа узнала, где оно находится, и как им п-п-пользоваться, и затем, если вы достанете кого-нибудь из них, они смогут вас в-в-вышвырнуть!
     Эти слова возымели немедленный эффект на Умбридж: она стремительно и с подозрением оглядела свой Инквизиторский Отряд, ее выпуклые глаза на мгновение задержались на Малфое, который не успел спрятать проступившее на его лице выражение нетерпения и алчности.
     В течение одного долгого мгновения Умбридж задумчиво изучала Гермиону, и затем заговорила тоном, который она, очевидно, искренне принимала за материнский.
     - Хорошо, дорогая, давай оставим это между нами... мы также возьмем с собой Поттера, правда? Вставай.
     - Профессор, - пылко заговорил Малфой, - профессор Умбридж, мне кажется, кому-нибудь из Отряда стоит пойти с вами, чтобы присмотреть за...
     - Я являюсь полностью квалифицированным официальным представителем министерства, Малфой, вы что, действительно считаете, что я не смогу сама справиться с двумя подростками, не имеющими даже палочек? - резко сказала Умбридж. - В любом случае, мне не кажется, что это оружие должны видеть школьники. Вы останетесь здесь до моего возвращения и убедитесь, что ни один из этих... - она указала на Рона, Джинни, Невилла и Луну, - не сбежал.
     - Ладно, - с сердитым и разочарованным выражением сказал Малфой.
     - А вы оба можете идти впереди и показывать дорогу, - сказала Умбридж, указывая палочкой на Гарри с Гермионой. - Вперед.
     
     Глава 33
     
     Битва и полёт
     
     Гарри не знал плана Гермионы, как и то, есть ли у неё вообще какой-нибудь план. Он шёл в полушаге от нее вниз, по коридору, мимо кабинета Умбридж, понимая, что если они не будут знать где они находятся, их появление будет выглядеть слишком подозрительным. Он не пытался заговорить с ней: Умбридж шла так близко за ними, что можно было слышать её прерывистое дыхание.
     Гермиона спустилась по лестнице в вестибюль. Шум громких голосов и стук ложек и вилок по тарелкам эхом отдавался за двойными дверьми Большого Зала. Гарри казалось невероятным, что всего в десяти метрах от него находились люди, которые радовались обеду и отмечали окончание экзаменов, не заботясь ни о чём на свете...
     Гермиона вышла через дубовую дверь и спустилась по каменным ступеням - к аромату вечернего воздуха. Солнце стояло над верхушками деревьев Запретного Леса. Гермиона целеустремлённо шагала по траве, а Умбридж пришлось бежать, чтобы успевать за ними; их длинные темные тени слегка колыхались на траве позади них, подобно плащам.
     - Это скрыто в хижине Хагрида, не так ли? - спросила Умбридж, наклонясь к уху Гарри.
     - Конечно нет, - со злостью ответила Гермиона. - Хагрид мог обнаружить это случайно.
     - Да, - произнесла Умбридж с возрастающим волнением. - Да, он сделал бы, конечно, из гибрида большой чурбан.
     Она рассмеялась. Гарри чувствовал сильное желание подбежать и схватывать ее за горло, но удержался. Его шрам пульсировал в мягком вечернем воздухе, но еще не был раскален добела - как случилось бы, если бы Волдеморт попытался убить его.
     - Ну... где же это? - спросила Умбридж, в её голосе чувствовалась неуверенность, но Гермиона продолжала идти к лесу.
     - Вон там, разумеется. - Гермиона показала в сторону, где темнели деревья. - Это должно быть там, где ученики не могли бы случайно на это наткнуться, верно?
     - Конечно, - выговорила Умбридж, хотя в её голосе прозвучало уже какое-то опасение. - Конечно: очень хорошо, тогда... вы вдвоём оставайтесь впереди меня".
     - Тогда можно взять вашу палочку, если уж мы пойдем первыми? - спросил Гарри.
     - Нет, я думаю, что нет, мистер Поттер, - ответила Умбридж, ткнув его в спину. - Думаю, что Министерство ценит мою жизнь выше, чем вашу.
     Когда они вошли в прохладу деревьев, Гарри попытался поймать взгляд Гермионы - ходить в лес без палочек казалось ему ещё более безрассудным, чем всё, что они делали в этот вечер. Но та только измерила Умбридж высокомерным взглядом и пошла вглубь леса с такой скоростью, что Умбридж с её короткими ножками с трудом поспевала за ними.
     - Это очень далеко? - спросила Умбридж, порвав одежду о куст ежевики.
     - Ну да, - отозвалась Гермиона, - да, оно хорошо скрыто от лишних глаз.
     Тяжёлые предчувствия у Гарри росли: Гермиона пропустила тропинку, ведущую к Граупу, и свернула на ту, по которой он три года назад шел к логову Арагога - он сомневался, что Гермиона представляет себе какая опасность ожидает их в конце пути.
     - Ммм: А ты уверена, что это верный путь? - спросил он её многозначительно.
     - Да, - ответила она стальным голосом, продираясь через кустарник с излишним, как он подумал, шумом. Позади Умбридж с трудом перелезала через упавшее дерево. Но ни один из них не остановился и не помог ей. Гермиона продолжала стремительно вышагивать, бросив через плечо: "Это уже недалеко".
     - Гермиона, тише, - пробормотал Гарри, прибавив шаг.
     - Я хочу, чтобы нас услышали, - спокойно ответила Гермиона, а Умбридж с шумом бежала за ними вприпрыжку. - Ты увидишь...
     Они шли, казалось, очень долго, пока не зашли так глубоко в лес, что плотный навес деревьев совершенно заслонил свет. У Гарри было ощущение, которое у него всегда возникало в лесу: как будто кто-то невидимый наблюдал за ним.
     - Сколько ещё? - требовательно поинтересовалась Умбридж.
     - Теперь уже совсем близко! - крикнула Гермиона, заметив тусклый просвет. - Совсем чуть-чуть...
     Стрела просвистела прямо над ее головой и с угрожающим глухим стуком вонзилась в дерево. Воздух внезапно наполнился цокотом копыт; Гарри почувствовал как дрожит земля; Умбридж вскрикнула и схватилась за него, выставив как щит...
     Он вырвался из ее рук и повернулся. Их окружали десятки кентавров с луками в руках. Умбридж в ужасе начала причитать. Гарри искоса взглянул на Гермиону. На ее лице сияла торжествующая улыбка.
     - Кто вы? - спросил чей-то голос.
     Гарри взглянул налево. Пегий кентавр по кличке Магорян вышел к ним из круга: он, как и все они, подходил все ближе. Справа от Гарри продолжала ныть Умбридж, её палочка сильно задрожала, когда она направила её в сторону приближающегося кентавра.
     - Я спрашиваю, кто вы, люди? - грубо повторил Магорян.
     - Я - Долорес Умбридж! - произнесла Умбридж высоким испуганным голосом. - Старший секретарь Министерства Магии и Директор Школы Высших Исследований в Хогвартсе!
     - Так вы из Министерства Магии? - угрожающе спросил Магорян, и многие кентавры вокруг них беспокойно задвигались.
     - Правильно! - сказала Умбридж ещё более высоким голосом, - поэтому будьте очень осторожны! В соответствии с законами, принятыми Отделом Управления и Контроля за Волшебными Существами, любое нападение таких полулошадей, как вы, на людей...
     - Зачем вы нас звали? - закричал чёрный кентавр, выглядевший диким, в котором Гарри узнал Бана. Кентавры что-то сердито бормотали, сжимая круг.
     - Не говорите им ничего! - яростно закричала Гермиона, но Умбридж, казалось, не слышала её. Всё ещё направляя свою дрожащую палочку на Магоряна, она продолжала:
     - Закон номер Пятнадцать "В" устанавливает ясно, что любое нападение волшебного существа, имеющего близкий к человеческому интеллект и поэтому несущего ответственность за свои действия:
     - Почти человеческий интеллект? - повторил Магорян, в то время как Бан и несколько других кентавров гневно ревели и били копытами. - Мы рассматриваем это как большое оскорбление! Человеческий! Да наш интеллект, к счастью, далеко превосходит человеческий.
     - Что Вы делаете в нашем Лесу? - проревел суровый серый кентавр, Гарри и Гермиона видели его во время последней прогулки. - Почему вы здесь?
     - Ваш Лес? - дрожа уже не только от испуга, но и от негодования, повторила Умбридж. - Я бы вам напомнила, что вы живёте здесь только потому, что Министерство Магии позволило вам заселить некоторые территории...
     Стрела пролетела так близко над её головой, что задела её мышиного цвета волосы; она издала оглушительный крик и закрыла голову руками, кентавры одобрительно ревели и смеялись. Звук этого дикого смеха отдавался эхом вокруг, а вид их бьющих землю копыт на фоне туманного просвета чрезвычайно расстраивал.
     - Ну, чей это теперь лес, а люди? - проревел Бан.
     - Грязные гибриды! - закричала она, а её руки продолжали сжимать голову. - Животные! Бешенные животные!
     - Тише! - крикнула Гермиона, но было слишком поздно: Умбридж наставила свою палочку на Магоряна и закричала: "Incarcerous!".
     Веревки вытекли из воздуха подобно толстым змеям, оборачиваясь вокруг туловища кентавра и затягивая его ноги: он издал гневный крик и встал на дыбы на задние ноги, пытаясь освободиться, а другие кентавры кипели яростью.
     Гарри схватил Гермиону и бросил её на землю. Лёжа лицом вниз на земле в Лесу он чувствовал ужас от грома копыт вокруг него, но кентавры только ревели и что-то кричали в гневе.
     - Ноооооо! - услышал он вопль Умбридж. - Нооооо... Я - Старший секретарь Министерства... вы не посмеете ... Отпустите меня сейчас же, вы, животные... ноооо!
     Гарри видел вспышку красного света и знал, что она попыталась ошеломить одного из них; потом она громко вскрикнула. Подняв голову на несколько сантиметров, Гарри увидел, что Бан схватил Умбридж и поднял её высоко в воздух, а та извивалась и визжала от страха. Палочка выпала из её рук на землю; сердце Гарри прыгало в груди. Если бы он смог дотянуться до неё...
     Но только он протянул к ней руку, как копыто кентавра опустилось и палочка переломилась посередине.
     - А теперь! - ревущий голос заложил Гарри уши, а толстая волосатая рука потянула его наверх. Гермиону тоже тянули за ноги. Позади мелькающих разномастных спин и голов кентавров Гарри увидел Умбридж, которую Бан нёс куда-то далеко за деревья. Она непрерывно кричала, но голос её становился всё слабее и слабее, пока совсем не затерялся из-за окружавшего их топота копыт.
     - А эти? - спросил серый сурового вида кентавр, державший Гермиону.
     - Они молоды, - сказал медленный, печальный голос позади Гарри. - Мы не нападаем на жеребят.
     - Но они привели её сюда, Ронан, - ответил кентавр, крепко державший Гарри. - И они не такие уж маленькие... этот приближается к возрасту возмужания, вот этот. - Шеей он теребил одежду Гарри.
     - Пожалуйста, - сказала Гермиона затаив дыхание, - пожалуйста не нападайте на нас, мы не думаем так как она, мы не служащие Министерства Магии! Мы привели её сюда только потому, что думали, что вы уведёте её от нас.
     Гарри сразу понял, взглянув в лицо серого кентавра, державшего Гермиону, что она сделала ужасную ошибку, произнеся эти слова. Серый кентавр отбросил назад свою голову, взвился на дыбы и неистово заревел: "Ты видишь, Ронан? Они уже также высокомерны, как весь их род! Так что - мы должны делать за вас вашу грязную работу, а, человеческая девочка? Мы должны, как ваши слуги, отгонять ваших врагов подобно послушным собакам?".
     - Нет! - пропищала в ужасе Гермиона. - Пожалуйста - я имела ввиду не это! Я только надеялась, что вы сможете... нам помочь...
     Но эти слова только ухудшили дело.
     - Мы не помогаем людям! - рычал кентавр, державший Гарри, сжимая его и приподымаясь на дыбы, так что ноги Гарри на мгновение оторвались от земли. - Мы отдельная раса и гордимся этим. Мы позволим вам уйти отсюда, чтобы вы не хвастали, будто вы нам это приказали!
     - Мы ничего такого не собираемся говорить! - кричал Гарри. - Мы знаем, что вы ничего не будете делать, чего хотели бы мы...
     Но никто, казалось, не слушал его.
     Бородатый кентавр повернулся к толпе и закричал: "Они прибыли сюда добровольно, они должны заплатить за последствия!".
     Рев одобрения встретил эти слова, и серовато-коричневый кентавр закричал: "Они могут присоединяться к женщине!".
     - Вы сказали, что не вредите невинным! - кричала Гермиона, нешуточные слёзы катились по её щекам. - Мы ничего вам не сделали, мы не использовали ни волшебные палочки, ни проклятия, мы только хотим вернуться в школу, пожалуйста отпустите нас...
     - Мы - не все такие, как предатель Фиренз, человеческая девочка! - кричал серый кентавр под рёв одобрения своих товарищей. - Может ты думала, что мы просто милые говорящие лошадки? Мы - древние люди, мы не будем терпеть вторжения волшебников и их оскорблений! Мы не признаём ваши законы, мы не признаём ваше превосходство, мы...
     Но они уже не слушали, каковы еще эти кентавры, поскольку в тот момент послышался громкий шум и треск со стороны просвета, настолько сильный, что и Гарри, и Гермиона, и все кентавры обернулись. Кентавр, державший Гарри, уронил его на землю, потому что его руки потянулись к колчану со стрелами. Гермиону тоже отпустили и Гарри поспешил к ней, только два толстых ствола деревьев отделяли его от зловещей и чудовищной фигуры Граупа: в просвете появился гигант.
     Стоявший рядом с ним кентавр оказался сзади; в просвете были видны стрелы и луки и все они были направлены в сторону огромной физиономии, отчётливо вырисовывающейся на фоне толстых ветвей. Грауп по-идиотски зевал; они могли видеть его рот, похожие на кирпичи желтые зубы, мерцающие в полутьме, его унылые болотного цвета глаза, сужавшиеся, когда он смотрел вниз на всякие существа у его ног. Разорванные верёвки висели на его лодыжках.
     Он всё шире открывал свой рот:
     - Хаггер.
     Гарри не знал то, что означало "хаггер" и на каком языке, но его это мало заботило; он смотрел только на ноги Граупа, длинные, как сам Гарри. Гермиона крепко схватила его за руку; кентавры притихли, глядя на гиганта, чья огромная, круглая голова шаталась из стороны в сторону, а тот как будто продолжал искать вокруг себя что-то, будто он что-то потерял.
     - Хаггер! - повторил он снова, более настойчиво.
     - Уйдите отсюда, гигант! - сказал Магорян. - Мы вас не желаем видеть!
     Эти слова, казалось, не произвели на Граупа никакого впечатления. Он немного наклонился (руки кентавров сжимали луки и колчаны со стрелами), затем проревел:
     - Хаггер!
     Несколько из кентавров выглядели теперь обеспокоенными. А Гермиона вдруг вздохнула.
     - Гарри, - шепнула она. - Я думаю, что он пытается выговорить "Хагрид"!
     В этот момент Грауп увидел их, единственных людей в море кентавров. Он опустил голову ещё на полметра и пристально посмотрел на Гермиону. Гарри чувствовал как она задрожала, когда Грауп широко открыл рот и сказал грохочущим голосом: "Херми".
     - Вот это да, - произнесла Гермиона, вцепившись Гарри в руку с такой силой, что его рука затекла, - он помнит!
     - ХЕРМИ! - ревел Грауп, - ГДЕ ХАГГЕР?
     - Я не знаю! - испуганно взвизгнула Гермиона, - мне жаль, Грауп, но я не знаю!
     
     
     - ГРАУП ХОЧЕТ ХАГГЕР!
     
     Мощная рука гиганта опустилась вниз. Гермиона вскрикнула, попятилась назад и упала. Лишенный палочки, Гарри приготовился драться, кусаться, пинаться - защищаться любым способом, но направившаяся к нему рука сбила с ног белоснежного кентавра.
     Произошло то, чего кентавры ожидали - протянутые пальцы Граупа были уже в полуметре от Гарри - и пятьдесят стрел взмыли в воздух и впились в лицо гиганта. Тот взвыл от боли, выпрямился, потёр лицо огромными руками, ломая впившиеся стрелы, отчего наконечники всё глубже впивались в его лицо.
     Он вопил и топал огромными ногами, кентавры разбегались; капли крови Граупа, размером с гальку, падали на Гарри, он поднял Гермиону на ноги и они побежали с бешенной скоростью под защиту деревьев. Там они оглянулись: Грауп пытался вслепую схватить кентавров, кровь лилась с его лица; кентавры отступали в беспорядке, убегая в лес с другой стороны просвета. Гарри и Гермиона наблюдали за Граупом, который продолжал реветь и направился в сторону отступающих, ломая деревья.
     - О ужас, - у Гермионы дрожали коленки, - он же может их всех убить.
     - Не надо было суетиться, - с горечью произнёс Гарри.
     Звуки удирающих галопом кентавров и натыкающегося на деревья гиганта становились всё слабее и слабее.
     Гарри прислушивался к ним и вдруг его шрам вспыхнул и волна ужаса окатила его.
     Они потратили впустую так много времени - они были даже дальше от спасения Сириуса, чем тогда, когда у него было видение. Мало того, что Гарри потерял свою палочку, но и они застряли в чаще Запретного Леса без какого-либо транспорта.
     - Шикарный у тебя был план, - не удержался Гарри. - Ну и как мы отсюда выберемся?
     - Нам нужно идти назад к замку, - тихо ответила Гермиона.
     - Пока мы дойдем, Сириус будет уже мёртв! - воскликнул Гарри пиная со злости близлежащее дерево. Над ним началась какая-то птичья болтовня, он посмотрел наверх, на сердитого Боутракла, на его длинные, подобные прутьям пальцы.
     - Ладно, мы ничего не можем делать без палочек, - сказала Гермиона безнадежно, и потянула его за руку. - Но нужно же как-то добраться до Лондона, только каким образом, Гарри?
     - Вот как раз этим вопросом мы и занимаемся, - раздался из-за спины чей-то очень знакомый голос. Гарри и Гермиона инстинктивно оглянулись и посмотрели на деревья.
     Они увидели Рона, в сопровождении Джинни, Невилла и Луны. На их лицах они увидели несколько длинных царапин, особенно на щеке у Джинни; большой фиолетовый синяк красовался под глазом Невилла; губа Рона кровоточила - но все выглядели очень довольными.
     - Итак, - сказал Рон, отодвигая низко висящую ветвь и протягивая Гарри его палочку, - какие есть идеи?
     - Как вы ушли? - изумился Гарри, взяв палочку.
     - Немного фантазии, разоружающее обаяние, миленькое Проклятье Препятствия в исполнении Невилла, - ответил Рон, вручая теперь Гермионе её палочку. - Но Джинни была ещё лучше, она увернулась от Малфоицы, этой ведьмы в образе летучей мыши - это было что-то! Короче, мы увидели вас из окна, выходящего в лес, и пошли за вами. А что вы сделали с Умбридж?
     - Её унесло стадо кентавров, - ответил Гарри.
     - А вас они не тронули? - удивилась Джинни.
     - Нет, их прогнал Грауп.
     - Кто этот Грауп? - заинтересовалась Луна.
     - Младший брат Хагрида, - бросил Рон. - Так или иначе, не берите это в голову. Гарри, что вы выясняли? Нашёл Сами-знаете-кто Сириуса? Или...
     - Да, - сказал Гарри, поскольку его шрам вдруг заныл, - я уверен, что Сириус жив, но я не знаю как мы попадём к нему, чтобы помочь.
     Они все затихли и выглядели довольно испугано; проблема, стоящая перед ними казалась непреодолимой.
     - Хорошо, мы будем лететь, не так ли? - спросила Луна.
     - Ладно, - раздражённо проговорил Гарри, - прежде всего, "мы" ничего не делаем, а вы этим можете воспользоваться, а во-вторых - Рон единственный, у кого есть метловище, которое не охраняется службой безопасности троллей, поэтому...
     - И у меня есть метла! - воскликнула Джинни.
     - Но тебе туда не нужно, - сердито добавил Рон.
     - Пардон, но я забочусь о Сириусе не меньше вашего! - возмутилась Джинни. Её нижняя челюсть выдвинулась вперёд, сделав её поразительно похожей на Фреда и Джорджа.
     - Вы тоже... - начал Гарри, но Джинни защищалась отчаянно:
     - Я на три года старше, чем был ты, когда боролся с Сами-знаете-с-кем за философский камень и именно благодаря мне Малфой столкнулся в кабинете Умбридж с летающим гигантом...
     - Да, но...
     - Мы были там все вместе, - спокойно произнес Невилл, - Предполагалась борьба с Сами-знаете-с-кем", не так ли? Мы должны были делать что-то реальное, не игра же всё это?
     - Нет - конечно это не было игрой, - нетерпеливо проговорил Гарри.
     - Тогда мы также должны идти, - сказал Невилл. - Мы все хотим помочь.
     - Правильно, - вставила Луна, счастливо улыбаясь.
     Гарри встретился глазами с Роном. Он знал, что Рон думал точно также: если уж он мог бы выбирать любых членов в дополнение к себе, Рону и Гермионе, то это будет не Джинни, Невилл или Луна.
     - Хорошо, но это не имеет значения, - сквозь зубы выговорил Гарри, - потому что мы все еще не знаем, как туда добраться.
     - Я думала, что мы уладили это, - сказала Луна. - Мы летим!
     - Смотри, - заявил Рон, едва сдерживая негодование. - Может быть, вы и можете лететь без метловища, но остальные не могут отрастить себе крылья.
     - Есть другие способы полёта, не только с метловищами, - ответила Луна.
     - Мы собираемся ехать на спине Кэкки Сноргла или ещё как-то?" - уже потребовал Рон.
     - Мнущийся-Рогатый Сноркак не может лететь. Но вот они - могут, и Хагрид говорит, что они очень хороши - особенно при обнаружении мест, которые ищут их наездники. - с достоинством произнесла Луна и показала наверх.
     Гарри не мог стоять спокойно. Он видел как два тестрала наблюдали за ним с дерева с видом, будто они понимали каждое слово.
     - Да, - шепнул он, подходя ближе. У тестралов были головы рептилий, но с длинными чёрными гривами. Гарри протянул руку к ближайшей и погладил её светлую шею. Как он мог раньше думать что они уродливы?
     - Вы в своем уме? - Рон посмотрел налево от тестрала, которого гладил Гарри.
     - В своем, - ответил Гарри.
     - Но на нас троих двух тестралов не хватит, - произнесла Гермиона. Она видимо перестала колебаться и твёрдо всё для себя решила.
     - На всех, Гермиона, - нахмурилась Джинни.
     - Нас фактически шестеро, - спокойно заметила Луна.
     - Не будьте глупы, мы не можем идти все! - рассердился Гарри. - Смотрите, вы, все трое, - он указал на Невилла, Джинни и Луну - вы не вовлечены в это дело, вы не:
     Они взорвались бурей протестов. Его шрам начал сильно болеть, у него не было времени, чтобы спорить, каждое мгновение было драгоценным, а они его задерживали.
     - Ладно, прекрасно, это - ваш выбор, - сказал он кратко, - но если мы не найдём еще тестралов, то не на чем будет лететь.
     - О, их будет много, - уверенно сказала Джинни. Она была похожа на Рона, даже своим лёгким косоглазием.
     - С чего это ты взяла?
     - Вы с Гермионой перепачканы кровью, не заметили? - холодно произнесла она. - А Хагрид подкармливает тестралов сырым мясом.
     Гарри почувствовал как кто-то мягко потянул его за одежду; он посмотрел и увидел как самый близкий тестрал облизывал его рукав, который был влажным от крови Граупа.
     - Ладно, - тут его осенила блестящая идея, - Рон и я возьмём этих двух, а Гермиона останется с вами и привлечет других тестралов.
     - Я не останусь! - взвилась Гермиона.
     - Этого и не нужно, - улыбнулась Луна. - Взгляните, их всё больше... а вы пахнете для них лучше всего - кровью.
     Гарри обернулся: не менее шести или семи тестралов пролетали над деревьями, их большие кожистые крылья слегка колыхались, а глаза сверкали в сумерках леса. Теперь у него не было оправдания.
     - Хорошо, - сказал он сердито, - выбирай одного и поторопись.
     
     Глава 34
     
     Отдел Тайн
     
     Гарри крепко вцепился в гриву ближайшего фестрала, поставил ногу на подвернувшийся пенек и неуклюже взобрался на шелковистую спину коня. Тот не возражал, но повернул голову, обнажил зубы и попытался продолжить со вкусом вылизывать его мантию.
     Он обнаружил, что можно неплохо расположить колени позади крыльев, и это показалось ему более безопасным, затем повернулся взглянуть, как там остальные. Невилл уже повис на спине другого фестрала и пытался перекинуть через нее свою короткую ногу. Луна уже была на месте, устроившись в дамском седле с таким видом, как будто для нее это было самым привычным занятием, и поправляла мантию. Но Рон, Гермиона и Джинни все еще неподвижно стояли на месте, раскрыв рты и вытаращив глаза.
     - Что такое? - спросил он.
     - Как нам забраться на них, если мы их даже не видим? - жалобно поинтересовался Рон.
     - Легко! - воскликнула Луна, охотно соскользнув со своего фестрала и бодро подбежав к нему, Гермионе и Джинни. - Идите за мной...
     Она подвела их к остальным фестралам и по очереди помогла каждому забраться к лошадям на спины. Все трое выглядели довольно-таки нервно, пока она показывала, как надо хвататься за гриву, и предупреждала о том, что держаться надо крепче. Затем она вернулась на своего скакуна.
     - С ума сойти, - пробормотал Рон, осторожно проведя свободной рукой по шее лошади. - Бред какой-то... хоть бы посмотреть на него...
     - Лучше уж надейся, что ты никогда его не увидишь, - мрачно сказал Гарри. - Вы готовы?
     Все кивнули, и он увидел, как пять пар коленей напряглись под мантиями.
     - Отлично...
     Он посмотрел вниз на глянцевый черный затылок своего фестрала и сглотнул.
     - Министерство Магии, вход для посетителей, - неуверенно сказал он. - Э-э-э... если ты знаешь... как туда добраться...
     Фестрал Гарри неподвижно стоял на месте всего несколько мгновений. Затем оба его крыла распрямились, чуть не сбросив Гарри, конь медленно пригнулся к земле, а потом взлетел - так быстро и резко, что Гарри пришлось вцепиться в него руками и ногами изо всех сил, чтобы не соскользнуть с костлявого крупа. Он закрыл глаза, прижался лицом к гриве коня, и они, едва не сломав верхние ветки деревьев, взлетели в свете кроваво-красного заката.
     Гарри еще никогда так быстро не летал: фестрал стрелой промчался над замком, его крылья с усилием рассекали воздух, который бил Гарри в лицо. Глаза его слезились от ветра; он оглянулся и увидел своих пятерых попутчиков, которые летели немного позади него. Они изо всех сил прижимались к своим фестралам, насколько это вообще было возможно, чтобы защититься от потоков воздуха.
     Они пролетели над окрестностями Хогвартса, над Хогсмидом, внизу Гарри видел горы и овраги. Начало смеркаться, и, когда они пролетали над деревнями, Гарри видел скопления огоньков, затем под ними мелькнула извилистая дорога между холмами, по которой пробирался домой одинокий автомобиль...
     - Жуть какая! - донесся до Гарри возглас Рона откуда-то сзади, и он представил, каково это - лететь с такой скоростью и на такой высоте и не видеть, на чем летишь.
     Наступили сумерки, небо стало темно-фиолетовым и покрылось маленькими серебряными звездами. Скоро показались огни маггловских городов, и можно было оценить, как высоко над землей и насколько быстро они летят. Гарри крепко сжимал руками шею лошади, и ему хотелось, чтобы они летели еще быстрее. Сколько времени прошло с тех пор, как он увидел Сириуса, лежавшего на полу в Отделе Тайн? Сколько еще Сириус сможет противостоять Волдеморту? Единственное, что знал Гарри, - Волдеморт еще не сломал Сириуса, но Сириус жив, - в любом случае Гарри ощутил бы либо ликование Волдеморта, либо страшную ярость, из-за которой его шрам горел бы так же мучительно, как это было той ночью, когда напали на мистера Уизли.
     Они летели сквозь сгущавшуюся тьму, лицо Гарри заледенело; он так долго и сильно сжимал коленями бока фестрала, что его ноги затекли, но он не отваживался сменить их положение, чтобы не начать сползать... Он оглох от свиста ветра в ушах, горло пересохло и замерзло от потоков холодного ветра. Он уже не понимал, насколько далеко они улетели. Вся его надежда была на существо под ним, которое с силой махало крыльями, решительно рассекая ночное небо, и несло его вперед.
     Если они опоздают...
     Он еще жив, он продолжает бороться, я чувствую это...
     Если Вольдеморт поймет, что Сириуса не сломать...
     Я узнаю...
     Гарри почувствовал, как что-то толкнулось ему в живот; фестрал вдруг пригнул голову вниз, к земле, и Гарри от неожиданности соскользнул на несколько дюймов вперед. Они начали снижаться... Ему показалось, что он услышал сзади вопль. Он с ужасом обернулся, боясь увидеть падающее тело, но ничего не заметил... Вероятно, остальных тоже застала врасплох внезапная смена курса.
     Яркие оранжевые огни приближались со всех сторон, увеличиваясь и принимая круглую форму, они уже видели верхушки зданий, свет автомобильных фар, похожих на светящиеся глаза насекомых, бледно-желтые квадраты окон; они стремительно неслись к мостовой. Гарри из последних сил вцепился в фестрала, приготовившись к резкому удару о землю, но конь приземлился мягко, как тень, и Гарри соскользнул с его спины, оглядывая улицу, где недалеко от разбитой телефонной будки стояла переполненная мусорная урна. Электрический свет фонарей искажал их цвета.
     Рон приземлился недалеко от Гарри и тут же свалился со своего фестрала на мостовую.
     - Все, больше никогда... - выдохнул он, разминая ноги. Он подался в сторону, будто желая побыстрее отойти от своего фестрала, но, не видя его, столкнулся с его крупом и чуть было не упал снова. - Больше никогда... хуже этого ничего нет...
     Гермиона и Джинни приземлились с другой стороны от него: обе соскочили со своих скакунов несколько более грациозно, чем Рон, однако на их лицах было написано точно такое же выражение облегчения - все они были счастливы вновь стоять на твердой земле. Невилл, дрожа с головы до ног, тоже кое-как спрыгнул, Луна же благополучно и умело спешилась.
     - Куда теперь, Гарри? - поинтересовалась она таким вежливым и заинтересованным голосом, будто они только что вернулись с увлекательной дневной прогулки.
     - Прямо сюда, - отозвался он. Он благодарно похлопал фестрала по спине, а затем повел всех к разбитой телефонной будке и открыл дверь. - Ну, давайте же! - поторопил он остальных, видя на их лицах явное замешательство.
     Рон и Джинни послушно вошли внутрь, Гермиона, Невилл и Луна втиснулись за ними. Гарри бросил взгляд на фестралов, которые рылись в урнах, пытаясь найти среди мусора что-нибудь съестное, затем вошел в будку вслед за Луной.
     - Кто ближе всех к телефону, наберите шесть-два-четыре-четыре-два! - попросил он.
     Это сделал Рон, его рука странно изогнулась, чтобы достать до диска набора номера. Когда после последней цифры диск с жужжанием вернулся обратно, в будке раздался звонкий женский голос.
     - Добро пожаловать в Министерство Магии. Пожалуйста, назовите ваши имена и цель визита.
     - Гарри Поттер, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер, - быстро начал Гарри. - Джинни Уизли, Невилл Лонгботтом, Луна Лавгуд... мы пришли, чтобы кое-кого спасти, если только Министерство не пожелает нас опередить.
     - Спасибо, - сказал женский голос. - Посетители, пожалуйста, возьмите значки и прицепите их на свои мантии.
     Из того места, откуда обычно появляются неиспользованные монеты, выпало с полдюжины значков. Гермиона сгребла их все, затем молча передала Гарри над головой Джинни. Он внимательно посмотрел на верхний значок: "Гарри Поттер, миссия спасения".
     - Посетители Министерства, вы обязаны пройти досмотр и зарегистрировать свою палочки у службы охраны, которая располагается в дальнем конце Атриума.
     - Хорошо! - громко сказал Гарри, его шрам слегка кольнуло. - Теперь мы можем идти?
     Пол будки содрогнулся, и мостовая за стеклами начала подниматься. Фестралы, занятые поисками съестного, исчезали из поля зрения. Темнота сомкнулась над их головами, и с тяжелым скрежещущим звуком они опустились вглубь Министерства Магии.
     Узкая полоска золотого света коснулась их ног, затем, расширяясь, поднялась до уровня пояса. Гарри согнул колени и приготовил палочку - насколько это вообще было возможно в таких стесненных условиях. Он вглядывался в стекло, чтобы посмотреть, не ждет ли их кто-нибудь в Атриуме, однако тот казался абсолютно пустым. Свет был слабее дневного, под каминными досками, вделанными в стены, не горел огонь, но, как только лифт остановился, стали видны золотые символы, кружившиеся по сложным траекториям под темно-синим потолком.
     - Министерство Магии желает вам приятного вечера, - произнес женский голос.
     Дверь телефонной будки отворилась; Гарри выскочил из нее, сразу за ним последовали Луна и Невилл. В Атриуме было абсолютно тихо, не считая журчания воды в золотом фонтане, которая лилась в круглый бассейн из палочек колдуна и ведьмы, наконечника стрелы кентавра, кончика шляпы гоблина и ушей домового эльфа.
     - Вперед, - тихо скомандовал Гарри, и они вшестером, с ним во главе, прошли через зал, мимо фонтана, к столу. За ним всегда сидел охранник, который когда-то взвешивал палочку Гарри; теперь стол пустовал.
     Гарри был уверен, что охранник будет на месте, и его отсутствие показалось ему плохим признаком, усилив все его дурные предчувствия. Они прошли к лифтам через золотые ворота. Гарри нажал ближайшую к нему кнопку "вниз", лифт приехал почти мгновенно, золотые решетки растворились с лязгом, эхом разнесшимся по залу, и они вошли внутрь. Гарри ткнул в кнопку с номером 9, решетки захлопнулись, лифт с громким дребезжанием начал спускаться. Когда Гарри приезжал сюда с мистером Уизли, он не обратил внимания, как громыхают здешние лифты, и сейчас ему казалось, будто этот грохот соберет тут всех охранников, находящихся в Министерстве. Когда лифт остановился, женский голос произнес: "Отдел тайн", и решетки распахнулись. Они вышли в коридор, в котором ничто не привлекало внимания, кроме заметавшегося от воздуха из лифтовой шахты огня факелов.
     Гарри повернулся к плоской черной двери. После того, как ему месяцами это снилось, он оказался здесь.
     - Пошли, - прошептал он и пошел вперед по коридору, Луна следовала сразу за ним, раскрыв рот и глазея по сторонам.
     - Послушайте, - сказал Гарри, снова останавливаясь футах в шести от двери. - Может... Может быть, пара человек останется тут... покараулить, и...
     - И как, по-твоему, тебя должны предупредить, если что-то случится? - спросила Джинни, вскинув брови. - Ты ведь можешь в это время быть уже за пару миль отсюда.
     - Мы идем с тобой, Гарри, - сказал Невилл.
     - Придется тебе с этим смириться, пошли, - твердо сказал Рон.
     Гарри все еще не хотел брать их всех с собой, но, похоже, выбора у него не было. Он повернулся лицом к двери и пошел вперед... так же, как ему и снилось, он распахнул дверь и перешагнул через порог, остальные шли за ним следом.
     Они оказались в большой круглой комнате. Все в ней было черным, включая пол и потолок. Такие же черные двери, без ручек и каких-либо отметок на них, с равными промежутками друг между другом были расположены вдоль всей круглой стены, утыканной свечами, горевших синим огнем. Их холодный мерцающий свет отражался от мраморного пола, и создавалось впечатление, что под ногами не камень, а темная вода.
     - Кто-нибудь, закройте дверь, - тихо попросил Гарри.
     Невилл так и сделал, и Гарри пожалел, что попросил об этом. Без света от факелов из коридора все вокруг стало темным, и единственным, что они могли видеть, были гроздья мерцающих синих огоньков на стенах и их призрачные отражения от мраморного пола.
     В своих снах Гарри всегда проходил в дверь прямо напротив той, через которую он вошел. Но здесь вокруг была целая дюжина! Глядя на дверь, которая была напротив него, Гарри пытался понять, какой же путь - верный. Вдруг раздался громкий скрежет, и свечи начали двигаться в стороны. Круглая стена вращалась.
     Гермиона схватилась за Гарри, испугавшись, что пол тоже начнет двигаться, но этого не произошло. Несколько секунд синие огни казались размытыми и похожими на неоновые полосы - вращение все ускорялось. Затем так же неожиданно, как и начался, скрежет прекратился, и все снова остановилось.
     Перед глазами у Гарри все еще стояли синие полосы, и пока это было единственным, что он видел.
     - Что это было? - испуганно прошептал Рон.
     - Я думаю, это было сделано специально, чтобы помешать выбрать правильную дверь, - негромко отозвалась Джинни.
     Гарри понял, что она права: теперь он мог бы найти дверь, в которую они вошли, не раньше, чем муравья на угольно-черном полу... а та дверь, которая была им нужна, могла быть любой - из дюжины дверей, окружавших их.
     - Как мы отсюда будем выбираться? - тревожно спросил Невилл.
     - Ну, теперь это неважно... - уверенно произнес Гарри, моргая, чтобы избавиться от синих полос в глазах, и сжимая палочку еще сильнее, чем раньше. - Мы все равно не уйдем отсюда, пока не найдем Сириуса.
     - Наверное, не стоит идти и вопить во все горло его имя, - заметила Гермиона. Но, похоже, этот совет оказался для Гарри бесполезным - он уже сам решил, что лучше всего будет сохранять тишину.
     - Так куда пойдем, Гарри? - спросил Рон.
     - Я не... начал Гарри. Он сглотнул. - Во сне я прохожу через дверь в конце коридора от лифтов в темную комнату - эту комнату - а потом я прохожу через другую дверь в комнату, которая... сверкает. Нам надо попробовать несколько дверей. - торопливо добавил он. - Я узнаю правильную, если увижу. Вперед.
     Он подошел к двери прямо перед ним, остальные приблизились к нему сзади. Гарри положил левую руку на холодную сверкающую поверхность двери и надавил на нее, приготовив палочку к атаке. Дверь легко распахнулась.
     После непроглядной тьмы первой комнаты, лампы, которые низко висели на золотых цепях, спускавшихся с потолка, создавали впечатление, что вторая длинная прямоугольная комната была гораздо светлее, однако никакого сверкания и мерцающих огней, которые Гарри видел во сне, не было. Комната была почти пустой, если не считать нескольких столов и находившегося в самом ее центре стеклянного резервуара с темно-зеленой жидкостью, такого большого, что все они легко могли бы в нем искупаться; в нем лениво плавали какие-то жемчужно-белые существа.
     - Что это такое? - прошептал Рон.
     - Не знаю, - ответил Гарри.
     - Это рыбы? - выдохнула Джинни.
     - Это Aquavirius Maggots! - воскликнула Луна. - Папа рассказывал, что Министерство их разводит...
     - Нет, - произнесла Гермиона каким-то странным голосом. Она подошла ближе к стенке бака, чтобы внимательно разглядеть существ. - Это мозги.
     - Мозги?
     - Да... Интересно, для чего они им нужны.
     Гарри подошел к баку и встал рядом с ней. Действительно, не могло быть никакой ошибки, теперь он и сам прекрасно все видел. Слабо мерцая, они плавали, то выныривая, то исчезая в глубинах зеленой жидкости; выглядели мозги как слизистая цветная капуста.
     - Пошли отсюда, - позвал Гарри. - Это не та дверь, надо попробовать другую...
     - Здесь тоже есть двери, - Рон кивнул на стены. Сердце Гарри упало: вполне возможно, что это место было огромным...
     - В моем сне я прохожу из темной комнаты в другую, - ответил он. - Я думаю, нам надо вернуться и попытаться еще раз оттуда.
     Они поспешили назад, в круглую темную комнату; теперь перед глазами Гарри вместо синих огней маячили призрачные очертания мозгов.
     - Подождите! - вдруг резко опомнилась Гермиона, когда Луна закрыла дверь в комнату с мозгами. - Flagrate!
     Она взмахнула палочкой, и перед дверью в эту комнату появился огненный крест. Как только дверь закрылась, снова раздался скрежет и стена начала быстро вращаться. Но теперь среди синих размывов появилось немного красно-золотых, и когда комната остановилась, крест все еще горел, отмечая ту дверь, в которую они уже заходили.
     - Отличная идея, - сказал Гарри. - Хорошо, давайте попробуем вот эту...
     Он снова встал прямо напротив двери, держа палочку наготове, и толкнул ее. Остальные вошли за ним.
     Комната была больше той, в которой они только что побывали, она имела прямоугольную форму и была тускло освещена. Центр ее напоминал большую каменную яму глубиной около двадцати футов. Они стояли на верхнем ярусе того, что оказалось каменными скамьями, расположенными вокруг по всей комнате сверху вниз, образуя некое подобие амфитеатра или зала суда, в котором однажды побывал Гарри. Вместо стула с цепями, однако, в центре ямы возвышался каменный постамент, на котором располагалась каменная же арка, выглядящая настолько древней и разваливающейся, что Гарри удивился, как она там еще стоит. Не опираясь на окружавшие ее стены, арка была завешена лохмотьями, оставшимися от черной занавеси, которая, несмотря на абсолютное спокойствие воздуха, слегка покачивалась, как будто кто-то к ней прикоснулся.
     - Кто здесь? - спросил Гарри, спрыгивая на скамью вниз. Ответа не было, но занавесь продолжала раскачиваться.
     - Осторожно! - прошептала Гермиона.
     Гарри слез вниз по скамьям и добрался до каменного дна ямы. Его шаги раздались громким эхом, когда он подходил к возвышению. Он отметил, что отсюда арка выглядит гораздо выше, чем сверху. Занавесь все еще колебалась, как будто через арку только что кто-то прошел.
     - Сириус? - снова спросил Гарри, но ответом ему была тишина.
     У него возникло странное ощущение, будто прямо за занавесью по ту сторону арки кто-то стоит. Крепко сжимая палочку, он обогнул постамент, но там никого не оказалось. Все, что он увидел, - обратную сторону развевающейся занавеси.
     - Пойдемте! - позвала Гермиона, стоя на полпути к полу на каменных ступенях. - Нам не сюда, Гарри, поднимайся, пойдем отсюда!
     Ее голос звучал нервно и гораздо более испуганно, чем в той комнате, где плавали мозги. Гарри все же подумал, что арка, в общем, даже красива, если учесть ее возраст. Слабо раскачивающаяся занавесь притягивала его, он почувствовал сильное желание подняться на постамент и пройти через нее.
     - Гарри, пойдем, ладно? - настойчиво повторила Гермиона.
     - Ладно, - ответил он, но не сдвинулся с места. Он только что услышал шум. Какой-то тихий шепот, приглушенные голоса, доносившиеся с той стороны вуали.
     - Что вы говорите? - громко спросил он, и эхо разнесло его слова по комнате.
     - Никто ничего не говорит, Гарри! - воскликнула Гермиона, приближаясь к нему.
     - С той стороны кто-то шепчет, - произнес он, отодвигаясь от нее и продолжая приближаться к вуали. - Это не ты, Рон?
     - Приятель, я тут, - сказал Рон, появляясь сбоку от арки.
     - Кто-нибудь еще это слышит? - настойчиво спросил Гарри, в то время как шепот становился громче. Не осознавая, что он это сделал, он поставил ногу на возвышение.
     - Я тоже их слышу, - выдохнула Луна, присоединившись к ним и глядя на колыхавшуюся вуаль. - Там люди!
     - Что ты имеешь в виду, говоря "там"? - спросила Гермиона, спрыгивая на нижнюю ступень, - голосом, прозвучавшим несколько более сердито, чем того требовала ситуация. - Нет никакого "там", есть только арка, а за ней больше ничего нет. Гарри, хватит, пошли отсюда...
     Она взяла его за руку и потянула, но он ей сопротивлялся.
     - Гарри, кажется, мы пришли сюда за Сириусом, - сказала она высоким натянутым голосом.
     - Сириус... - повторил Гарри, все еще уставившись на развевающуюся вуаль. - Да...
     Что-то вернулось на место в его голове. Сириуса поймали, связали и сейчас, вероятно, пытают, а он тут арочки разглядывает...
     Он отошел на несколько шагов от постамента и только потом оторвал глаза от вуали.
     - Пойдем, - сказал он.
     - Именно это я пыталась... в общем, пошли отсюда! - позвала Гермиона и пошла к выходу. С другой стороны на вуаль завороженно любовались Джинни и Невилл. Не говоря ни слова, Гермиона взяла за руку Джинни, Рон - Невилла, и они уверенно повели друзей к самой низкой каменной скамье, чтобы выбраться назад к двери.
     - Что это за арка, по-твоему? - спросил Гарри Гермиону, когда они вернулись в темную круглую комнату.
     - Понятия не имею, но в любом случае, она опасна, - убежденно произнесла она, снова начертав огненный знак на двери.
     Стены вновь начали вращаться, затем Гарри подошел к первой попавшейся ему на глаза двери и толкнул ее. Тем не менее, та не сдвинулась с места.
     - Что-то не так? - спросила Гермиона.
     - Она... заперта... - сказал Гарри, навалившись на дверь всем телом, но она не поддалась.
     - Значит, это она, так? - возбужденно воскликнул Рон, присоединяясь к Гарри и вместе с ним пытаясь силой открыть дверь. - Это точно должна быть она!
     - Отойдите! - приказала Гермиона. Она направила палочку туда, где на обычной двери должен был быть замок, и воскликнула: "Alohomora!".
     Ничего не произошло.
     - Нож Сириуса! - вспомнил Гарри. Он вытащил его из своей мантии и вставил в щель между дверью и стеной. Остальные напряженно наблюдали, как он провел им сверху вниз, затем снова надавил плечом на дверь. Она не поддавалась. Более того, когда Гарри посмотрел на нож, он обнаружил, что его лезвие расплавилось.
     - Так, туда мы не пойдем, - решительно сказала Гермиона.
     - Но что, если это та самая? - спросил Рон, глядя на дверь со смесью искушения и опасения.
     - Это не может быть она, во сне Гарри прошел через все двери на его пути, - сказала Гермиона, отмечая дверь очередным огненным крестом, когда Гарри положил теперь уже бесполезную ручку ножа обратно в карман.
     - Ты знаешь, что там может быть? - напряженно спросила Луна, когда стены снова начали вращаться.
     - Без сомнений, что-то blibbering, - выдохнула Гермиона, и у Невилла проскочил нервный смешок.
     Стены остановились, и Гарри с нарастающим чувством беспокойства толкнул следующую дверь.
     - Здесь!
     Он понял это сразу по прекрасному, искрящемуся, переливающемуся, словно алмазы, сверканию. Когда глаза Гарри привыкли к ослепительно яркому свету, в глаза ему бросилось множество часов, больших и маленьких, старых и новых, висевших между книжными шкафами и стоявших на столах, стоящих по всей комнате. Комнату заполняло громкое непрерывное тиканье, похожее на звуки шагов сотен маленьких ног. Искрящийся алмазный свет исходил из высокого колоколообразного сосуда в дальнем углу комнаты.
     - Сюда!
     Сердце Гарри бешено колотилось - теперь он был уверен, что они на правильном пути. Он пошел к узкому проходу между рядами столов, держа курс, как и во сне, на источник света, стеклянный колоколообразный сосуд, высотой с Гарри, стоявший на столе и, казалось, полный волнующимся сверкающим ветром.
     - О, глядите! - воскликнула Джинни, указывая в самую середину сосуда, когда они подошли поближе.
     Внутри, в искрящихся потоках, плавало маленькое яйцо, яркое, как драгоценный камень. Когда оно поднималось вверх, то раскалывалось, и из него появлялась колибри, которую поднимало до самого верха сосуда, но когда она начинала спускаться, ее перья становились какими-то мокрыми и обвисшими, и к тому времени, как ее доносило до самого дна, она опять заключалась в яйцо.
     - Идем дальше! - настойчиво позвал Гарри: Джинни явно хотела остаться и понаблюдать, как яйцо снова превратится в птицу.
     - Тебе-то, значит, можно было торчать там, около арки, - возразила она, однако проследовала за ним к единственной двери.
     - Нам сюда, - повторил Гарри. Его сердце теперь билось так сильно и часто, что ему казалось, что стук заглушает его слова. - Это прямо тут.
     Он оглянулся на остальных: все достали палочки и внезапно посерьезнели. Он снова взглянул дверь и толкнул ее, та распахнулась.
     Да, они пришли, это было то самое место: высокие, длинные и пустые полки, покрытые небольшими пыльными стеклянными шарами. Они сверкали в свете множества свечей в подсвечниках, развешанных вдоль полок. Как и в круглой комнате позади, эти свечи горели синим огнем. В комнате было холодно.
     Гарри сделал несколько шагов вперед и вгляделся в затененный проход между двумя рядами полок. Ни малейшего шороха, ни малейшего движения он не заметил.
     - Ты говорил про ряд номер девяносто семь, - прошептала Гермиона.
     - Да, - выдохнул Гарри, глядя на окончание ближайшего ряда. Чуть ниже грозди свечей в синем свете мерцала серебряная цифра 53.
     - Кажется, нам направо, - шепнула Гермиона, скосив глаза на следующий ряд. - Да, вон там номер 54.
     - Держите палочки наготове, - предупредил Гарри.
     Они медленно, оглядываясь назад, пошли по аллее, образованной темными рядами полок; некоторые из них тонули практически в полной мгле. Под каждым стеклянным шариком была прикреплена желтеющая метка. Некоторые из них светились тусклым таинственным светом, другие были темными и скучными, как разбитые лампочки.
     Они прошли ряд 84... 85... Гарри прислушивался, ловя малейший шорох... но Сириус сейчас вполне может сидеть с кляпом во рту или быть без сознания... или, прозвучал в его голове непрошеный голос, он может быть уже мертв...
     Я бы почувствовал это, сказал он себе; его сердце колотилось где-то под горлом. Я бы уже знал...
     - Девяносто семь, - прошептала Гермиона.
     Они стояли около конца ряда, глядя на проход рядом с ним. Там никого не было.
     - Он там, в конце, - произнес Гарри, у которого пересохло во рту. - Отсюда мы ничего не разглядим.
     Он повел всех между рядов стеллажей со стеклянными шарами; некоторые начинали мягко светиться, когда они проходили мимо.
     - Он должен быть где-то здесь, - прошептал Гарри, убежденный, что на каждом шагу теперь может обнаружить одетого в лохмотья Сириуса, лежащего на темном полу. - Где - то здесь... Очень близко...
     - Гарри? - неуверенно позвала Гермиона, но ему не хотелось отвечать. Во рту у него пересохло окончательно.
     - Где-то рядом... с этим местом, - пробормотал он.
     Они дошли до конца ряда и вышли на тусклый свет свечей. Там никого не было. Вокруг стояла звонкая сухая тишина.
     - Он может быть... - севшим голосом прошептал Гарри, глядя на следующий проход. - Или, возможно... - Он глянул на еще один проход дальше.
     - Гарри? - снова позвала Гермиона.
     - Что? - рявкнул он.
     - Я... Я не думаю, что Сириус здесь.
     Все молчали. Гарри не хотел смотреть на друзей. У него закружилась голова. Он не понимал, почему Сириуса здесь нет. Он должен быть здесь. Гарри видел его именно здесь...
     Он побежал мимо рядов, заглядывая в каждый проход, которые все оказывались пустыми; он вернулся назад, пробежав мимо уставившихся на него спутников. Нигде не было ни признака присутствия Сириуса, ни следов борьбы.
     - Гарри? - позвал Рон.
     - Что?
     Ему не хотелось слушать, что скажет Рон, не хотелось услышать от него, что он вел себя глупо и что теперь они должны вернуться в Хогвартс; его лицо горело, он чувствовал, что хочет надолго спрятаться здесь, в темноте, перед тем, как снова увидит блеск Атриума наверху и осуждающие взгляды остальных...
     - Ты видел это? - спросил Рон.
     - Что? - настороженно повернулся к нему Гарри. Может быть, это знак того, что Сириус был тут, ключ к разгадке? Он поравнялся с остальными, прошел немного вдоль девяносто седьмого ряда, но ничего не обнаружил. Там был только Рон, который стоял, уставившись на один из пыльных стеклянных шаров на полке.
     - Что? - хмуро переспросил Гарри.
     - Это... На нем написано твое имя, - произнес Рон.
     Гарри подошел немного ближе. Рон указал на небольшой стеклянный шар, тускло светившийся изнутри. Он был весь покрыт пылью, и, казалось, к нему не прикасались уже много лет.
     - Мое имя? - Гарри безучастно взглянул на шар.
     Он подошел еще ближе. Не такой высокий, как Рон, он был вынужден вытянуть шею, чтобы прочесть желтый ярлык, прикрепленный прямо под пыльным стеклянным шаром. Тонким, похожим на паутину почерком была написана дата почти шестнадцатилетней давности, а под ней - текст:
     S.P.T. to A.P.W.B.D.
     Темный Лорд и Гарри Поттер.
     Гарри уставился на ярлык.
     - Что это такое? - нервно спросил Рон. - Что твое имя здесь делает?
     Он осмотрел другие ярлыки на этой полке.
     - Меня здесь нет, - ошеломленно сказал он. - Здесь нет никого из нас.
     - Гарри, я не думаю, что тебе стоит к этому прикасаться, - опасливо одернула его Гермиона, когда он протянул руку.
     - Почему бы и нет? - спросил он. - Не укусит же он меня?
     - Не надо, Гарри, - внезапно воскликнул Невилл. Гарри взглянул на него. Круглое лицо Невилла блестело от пота. Он выглядел очень встревоженно.
     - На нем мое имя, - сказал Гарри.
     Ощущая какое-то безрассудство, он схватил пыльный шар. Он был уверен, что почувствует холод, но он не был холодным. Наоборот, ему показалось, что шар несколько часов пролежал на солнце, как будто свет, который в нем горел, еще и согревал его. Ожидая и даже, пожалуй, надеясь, что сейчас произойдет что-то эффектное, что-то удивительное, что придало бы их приходу сюда какой-то смысл, Гарри поднял шар с полки и рассмотрел его.
     Как бы то ни было, ничего не случилось. Остальные придвинулись поближе к Гарри, внимательно рассматривая сферу, с которой он смахнул слой пыли.
     А потом прямо у них за спинами раздался чей-то тягучий, медленный голос:
     - Очень хорошо, Поттер. Теперь медленно повернись и отдай это мне.
     
     Глава 35
     
     За вуалью
     
     Перед ними, словно соткавшись из воздуха, одна за другой возникали черные фигуры - окружая их, отрезая путь и слева, и справа. Через прорези в масках сверкали глаза, концы палочек смотр ели им прямо в грудь. У Джинни от ужаса перехватило дыхание
     - Давай это сюда, Поттер... - медленно повторил Люциус Малфой. Он про тянул руку к Гарри - ладонью вверх.
     Внутри у Гарри все перевернулось. Они окружены, а врагов - вдвое больше.
     - Давай сюда, - вновь приказал Малфой.
     - Где Сириус? - спросил Гарри.
     Упивающиеся Смертью расхохотались; из скопления черных фигур слева от Гарри, откуда-то из середины, раздался резкий женский голос, торжествующе объявивший:
     - Темный Лорд все знает!
     - Да, все... - эхом отозвался Малфой. - Теперь дай мне пророчество, Гарри!
     - Я хочу знать, где Сириус!
     - "Я хочу знать, где Сириус!" - передразнила его женщина слева.
     И она, и остальные Упивающиеся Смертью подошли так близко, что теперь стояли буквально в футе от Гарри и других. Свет их палочек бил в глаза Гарри, ослепляя его.
     - Он у вас, - сказал Гарри, едва справляясь со все нарастающим чувством страха в груди, не покидавшее его с той минуты, как они вошли в проход в девяносто седьмом ряду. - Он здесь, я знаю!..
     - А, малыс плоснулся и подумал, сто сон был наяву! - произнесла женщина, жутковато копируя детский голос. Гарри почувствовал, как сзади шевельнулся Рон.
     - Ничего не делай, - шепнул Гарри. - Еще не...
     Женщина, которая передразнивала его, хрипло захохотала.
     - Слышали? Вы слышали его? Дает инструкции другим детишкам, как будто решил драться с нами!
     - О, Беллатрикс, ты просто не знаешь Поттера так хорошо, как я, - вкрадчиво сказал Малфой, - У него слабость к героическим поступкам, и Темный Лорд это прекрасно понимает. Теперь дай мне пророчество, Поттер.
     - Я знаю, что Сириус здесь! - сказал Гарри, хотя страх опять сдавил его грудь, и он чувствовал, что почти не может дышать. - Я знаю, он у вас!
     Упивающиеся Смертью вновь расхохотались, и громче всех - женщина.
     - Пришло время почувствовать разницу между реальностью и вымыслом, Поттер, - сказал Малфой. - Теперь дайте мне пророчество, или нам придется применить палочки.
     - Что ж, давайте! - сказал Гарри, поднимая его собственную палочку на высоту груди. Как только он это сделал, пять палочек - Рона, Гермионы, Невилля, Джинни и Луны - тоже взметнулись вверх. Гарри захлестнула волна ужаса. Если Сириуса действительно здесь не было, это означало лишь то, что он привел своих друзей на смерть без малейшей при чины.
     Но Упивающиеся Смертью не спешили нападать.
     - Давай сюда пророчество, и мы не причиним вам вреда, - холодно сказал Малфой.
     Это заставило Гарри рассмеяться.
     - Ага, конечно! - воскликнул он. - Я дам вам это... пророчество, да? И вы вот прямо так и отпустите нас?
     Не успели слова слететь с его губ, как одна из женщин - Упивающаяся Смертью исступленно выкрикнула:
     - Ассио проро...
     Гарри был к этому готов: он воскликнул: "Протего!" - прежде, чем она закончила свое заклинание, и хотя стеклянный шар едва не выскользнул у него из рук, он сумел удержать его.
     - О, он знает, как играть, этот малыш Поттер! - сказала женщина, и ее безумные глаза сверкнули через прорези в ее капюшоне. - Отлично, тогда...
     - Я же сказал тебе - нет! - заорал Малфой на женщину. - Если ты разобьешь это...
     Мысли Гарри путались. Упивающимся Смертью был нужен этот пыльный стеклянный шар. Ему он был ни к чему. Единственное, чего он теперь хотел, - чтобы все остались живы, хотел быть уверенным в том, что никто из его друзей не заплатит ужасную цену за его глупость...
     Женщина выступила из толпы Упивающихся вперед и сняла капюшон. Азкабан изменил лицо Беллатрикс Лестранг, оно было крайне изможденным и напоминало обтянутый кожей череп, но его оживлял лихорадочный, фанатический пыл.
     - Тебе нужны другие аргументы?.. - спросила она, тяжело дыша. - Отлично... Возьмите малышку, - она указала Упивающимся Смертью на Джинни. - Пусть он полюбуется, как мы будем мучить эту маленькую девочку. Я сама сделаю это...
     Гарри почувствовал, как друзья плотно заслонили собой Джинни; он повернулся так, чтобы стоять перед ней справа. Пророчество он держал у груди.
     - Вы не боитесь разбить его, если нападете на нас? - бросил он Беллатрикс. - Не думаю, что ваш хозяин будет доволен, если вы вернетесь к нему с пустыми руками, верно?
     Она не шелохнулась; она просто смотрела на него, облизывая свои тонкие губы.
     - Ну, - сказал Гарри, - так что это за пророчество?
     Он никак не мог придумать, что же делать, и продолжал говорить. Невилль стоял с ним рядом, рука к руке, и Гарри чувствовал, как он дрожит и как кто-то прерывисто дышит ему в затылок. Он на деялся, что его друзья уже придумали, как им выкрутиться, потому что его голова была абсолютно пустой.
     - "Что за пророчество..."? - повторила Беллатрикс, и усмешка сползла с ее лица. - Ты издеваешься, Гарри Поттер!
     - Нет, не издеваюсь... - рассеянно отозвался Гарри; его взгляд метался от одного Упивающегося Смертью к другому, выискивая между ними лазейку, через которую они могли бы убежать. - С чего бы это оно понадобилось Вольдеморту?
     Несколько Упивающихся Смертью издали низкое шипение.
     - Ты смеешь произносить его имя?! - прошелестела Беллатрикс.
     - Да, - сказал Гарри, судорожно сжимая стеклянный шар и ожидая, что вот-вот в него снова ударят заклинанием. - Невелика проблема - произнести Воль-де ...
     - Заткнись! - завизжала Беллатрикс. - Как только твои недостойные губы, твой грязный язык полукровки смеют говорить его имя, как ты смеешь марать его...
     - А разве вы не знаете, что он - тоже полукровка? - брякнул, не подумав, Гарри. Гермиона негромко застонала прямо ему в ухо. - Ну, Вольдеморт? Да, его мать была ведьмой, но отец был магглом... или он говорил вам, будто он чистокровный волшебник?
     - Ступефай!
     - Нет!
     Красный луч выстрелил из конца палочки Беллатрикс Лестранг, но Малфой сбил заклятие, отклонив его. Он ударил в полку в футе слева от Гарри, разбив на ней несколько стеклянных шаров.
     Две фигуры, жемчужно-белые, как призраки, и зыбкие, как дым, выросли на полу из осколков разбитого стекла и начали говорить; их голоса перебивали друг друга, сливаясь с воплями Беллатрикс и Малфоя, так что разобрать можно было лишь отдельные слова.
     - Во время солнцестояния появится новый... - проговорила фигура бородатого старика.
     - Не вздумай нападать! Нам нужно пророчество!
     - Он посмел... он смеет... - вопила Беллатрикс, задыхаясь, - он стоит там... гадкий полукровка...
     - Подожди, пока мы не заберем пророчество! - рявкнул Малфой.
     - ...И никого не появится после... - произнесла фигура молодой женщины.
     Фигуры, вытекшие из двух шаров, таяли в воздухе. Ни от них, ни от их бывших вместилищ не осталось ничего, кроме стеклянных осколков на полу. Однако разлетевшиеся по полу осколки навели Гарри на мысль. Проблема заключалась лишь в том, как дать понять остальным, до чего он додумался.
     - Вы так и не сказали мне, что такого важного в этом пророчестве, которое вы так хотите у меня забрать, - произнес он, пытаясь тянуть время. Он сделал крохотный шаг в сторону, ища чью-нибудь ногу, чтобы наступить на нее, подав знак.
     - Не стоит играть с нами в игрушки, - сказал Малфой.
     - Я не играю в игрушки, - машинально отозвался Гарри. Половина его мыслей была сосредоточена на разговоре, половина - на том, как незаметно отыскать чью-нибудь ступню. Наконец он нащупал ногу и наступил на нее. Сбившееся дыхание позади него сказало ему, что нога принадлежала Гермионе.
     - Что? - шепнула она.
     - Дамблдор никогда не говорил тебе, что объяснение того, почему тебя украшает этот шрам, надо искать в недрах Департамента Тайн? - насмешливо произнес Малфой.
     - Я... что? - переспросил Гарри. На мгновение его план почти вылетел у него из головы. - Что там с моим шрамом?
     - Что такое? - нетерпеливо шепнула Гермиона позади него.
     - Да неужели?.. - сказал Малфой с деланным удивлением. Упивающиеся Смертью снова захохотали, заглушая слова Гарри, который шептал, едва шевеля губами:
     - Разбить полки...
     - Дамблдор никогда не говорил тебе? - повторил Малфой. - Отлично, теперь понятно, почему ты не пришел раньше, Поттер... Темный Лорд еще удивлялся, почему...
     - ...когда я скажу " Давайте!"...
     - ...ты не примчался сломя голову, когда он показал тебе в твоих мыслях место, где оно было спрятано. Он думал, что естественное любопытство победит, и ты захочешь услышать, как точно звучит пророчество...
     - Он?.. - рассеянно сказал Гарри. Позади себя он скорее ощущал, чем слышал, как Гермиона передает его сообщение остальным, и он попытался продолжить отвлекать внимание Упивающихся Смертью, - так он хотел, чтобы я пришел и взял это, да? Почему?
     - " Почему"? - в голосе Малфоя звучали нотки удивления. - Потому что единственные, кто мог забрать пророчество в Департаменте Тайн, Поттер, - это те, о ком оно было сделано, как выяснил Темный Лорд, когда он попытался использовать других, чтобы они украли это для него.
     - И зачем же ему понадобилось пророчество обо мне?
     - О вас, Поттер, о вас обоих... Разве ты никогда не задавался вопросом, почему Темный Лорд пытался убить тебя, когда ты был ребенком?
     Гарри посмотрел в узкие прорези в маске, через которые сверкали серые глаза Малфоя. Неужели именно это пророчество было причиной, по которой погибли родители Гарри; причиной, по которой на его лбу - шрам в виде молнии? Неужели он сжимал в руке объяснение всему этому?
     - Кто-то сделал пророчество про Вольдеморта и меня? - тихо спросил он, пристально глядя на.
     Люциуса Малфоя. Пальцы его руки стиснули теплый стеклянный шар, наощупь похожий на пыльного проныру - едва ли он был большего размера. - И он подстроил так, чтобы я пришел и взял это для него? Почему же он сам не мог это сделать?
     - Сделать это сам? - взвизгнула Беллатрикс, захлебываясь безумным кудахтающим смехом. - Темный Лорд, идущий в Министерство Магии, где приятно игнорируют его появление? Темный Лорд, решивший показаться аврорам, которые впустую теряют время на моего дорогого кузена?
     - То есть он использует вас, чтобы вы делали для него всю грязную работу, так? - сказал Гарри. - Как он пытался заставить украсть это Стурджиса ... - и Боду?
     - Отлично, Гарри, очень хорошо, - медленно проговорил Малфой. - Но Темный Лорд знает, что ты - не идио...
     - Давай! - заорал Гарри.
     Пять разных голосов позади него выкрикнули: "Редукто!". Пять заклятий выстрелили в пяти разных направлениях и ударили в полки напротив, которые тут же треснули. Стеклянные шары, сложенные в пирамиды, взорвались, жемчужно-белые фигуры взлетели вверх и поплыли в воздухе, их голоса из давнего прошлого разнеслись по помещению. Пол усеяли щепки и разбитые стекла...
     - Бежим! - завопил Гарри; полки грозили вот-вот рухнуть, с них начали падать оставшиеся стеклянные шары. Он вцепился в мантию Гермионы и потянул ее за собой, прикрывая другой рукой голову, - на них падали обломки полок и осколки стекла. Упивающийся Смертью кинулся за ними сквозь облако пыли, и Гарри заехал локтем в его замаскированную физиономию. Тот завопил. Отовсюду слышались крики боли и грохот, полки разрушились, по залу эхом разносились голоса Прорицателей, покинувших свои шары...
     Гарри увидел, что путь впереди свободен, и заметил, как Рон, Джинни и Луна бегут мимо него, прикрывая руками головы; что-то тяжелое ударило его в лоб, но он лишь при гнулся и ринулся вперед. Чья-то рука схватила его за плечо, но он услышал крик Гермионы: "Ступефай!" Рука тут же отпустила его...
     Они были в конце девяносто седьмого ряда; Гарри повернул направо и прибавил ходу. Сзади он слышал топот - и голос Гермионы, подгонявшей Невилля. Прямо впереди перед ними была приоткрытая дверь, через которую они пришли. Гарри заметил свет от стеклянного конуса и просочился в дверной проем, все еще сжимая в руке невредимое пророчество. Дождавшись, когда Невилль и Гермиона перебегут через порог, он захлопнул за ними дверь.
     - Коллопортус! - выдохнула Гермиона, и дверь запечаталась с глухим ударом.
     - Где... где остальные? - задыхаясь, спросил Гарри. Он был уверен, что Рон, Луна и Джинни обогнали их и теперь ждут здесь, - но никого не было.
     - Они, наверное, заблудились! - в ужасе прошептала Гермиона.
     - Слушайте!.. - шикнул на них Невилль.
     За дверью, которую они только что запечатали заклинанием, слышались шаги и крики; Гарри приник ухом к двери и услышал, как орет Люциус Малфой:
     - Оставьте его, Нотт, оставьте, я вам говорю! Для Темного Лорда это ерунда по сравнению с потерей этого пророчества! Джагсон, вернитесь сюда, мы должны организоваться! Мы разобьемся на пары и будем искать, и не забудьте - с Поттером надо обращаться аккуратно, пока мы не получим пророчество. Убивать других - сколько угодно, если это будет необходимо. Беллатрикс, Рудольфус, вы - налево, Краббе, Рабастан - направо, Джагсон, Долохов - в дверь прямо перед вами, Макнейр и Эйвери - сюда, Руквуд - туда, а Мульчибер - за мной.
     - Что нам делать? - спросила Гермиона у Гарри, дрожа с головы до ног.
     - Ну, для начала уж точно не стоять здесь и не ждать, пока они нас найдут, - сказал Гарри. - Давайте-ка уходить от этой двери.
     Они бежали так тихо, как только могли, мимо светящегося стеклянного купола, где плавало крошечное яйцо, - в дальнем углу комнаты был выход в круглый зал. Они были почти у цели, когда Гарри услышал, как в дверь, которую Гермиона запечатала магией, врезалось что-то большое и тяжелое.
     - Отойдите! - произнес грубый голос. - Aлохомора!
     Как только дверь распахнулась, Гарри, Гермиона и Невилль нырнули под столы. Оттуда им были видны края мантий и ноги двоих Упивающихся Смертью, подходивших все ближе.
     - Они могли пробежать через зал, - сказал тот же грубый голос.
     - Посмотри под столами, - отозвался другой.
     Гарри увидел колени нагнувшегося Упивающегося Смертью. Выставив свою палочку из-под стола, он крикнул: "Ступефай!".
     Красный луч ударил в Упивающегося Смертью - он упал назад на высокие стоячие часы и разбил их. Однако второму Упивающемуся удалось метнуться в сторону и уклониться от заклятия Гарри. Он направил свою собственную палочку на Гермиону, которая ползала под столом, пытаясь получше прицелиться.
     - Aвада ...
     Гарри привстал с пола и обхватил Упивающегося Смертью вокруг коленей, повалив его и сбив прицел. Невилль так отчаянно рванулся на помощь, что опрокинул стол; направив свою палочку на сцепившихся в жестокой схватке, он крикнул:
     - Экспеллиармус!
     Обе палочки - и Гарри, и Упивающийся Смертью - выскочили из их рук и улетели ко входу в Зал Пророчеств. Оба вскочили на ноги и рванулись за палочками. Упивающийся Смертью был впереди, а Гарри что было сил бежал за ним почти вплотную; Невилль же застыл на месте, похоже, напуганный тем, что он натворил.
     - Отойди, Гарри! - завопил Невилль, явно собираясь исправить собственную оплошность.
     Гарри отпрянул в сторону, как только Невилль снова прицелился снова и воскликнул:
     - Ступефай!
     Красный луч пролетел над самым плечом Упивающегося Смертью и ударил в застекленный ящик на стене, заставленный часами всех форм и размеров. Ящик упал на пол и разлетелся на куски, осколки стекла запрыгали по полу. Тут же он взлетел обратно на стену - абсолютно целым - и упал снова... и снова разбился. Упивающийся Смертью дотянулся до своей палочки, валявшейся на полу под светящимся стеклянным конусом. Гарри нырнул под соседний стол, как только враг отвернулся; маска Упивающегося сползла на глаза так, что он ничего не видел. Он со рвал ее свободной рукой и воскликнул:
     - Ступ ...
     - Ступефай! - крикнула Гермиона, которая только что догнала их. Красный луч поразил Упивающегося прямо в грудь: он замер, палочка выпала из его руки, все еще поднятой вверх, и с легким стуком упала на пол. Он рухнул вниз, угодив прямо на купол.
     Гарри ожидал, что раздастся жалобный звон разбитого стекла и конус упадет на пол, но вместо этого голова Упирающегося прошла через поверхность конуса, будто через мыльный пузырь, и он растянулся через весь стол на спине, с головой внутри конуса, полного крошечных вихрей воздуха.
     - Ассио палочка! - крикнула Гермиона. Палочка Гарри прилетела из темного угла прямо ей в руку, и она бросила ее Гарри.
     - Спасибо! - сказал он. - Ну, пора сматываться отсю...
     - Глядите! - испуганно сказал Невилль. Он смотрел на голову в конусе. Все трое снова подняли палочки, но ни один из них не ударил: все они уставились на конус, потрясенные тем, что происходило с головой Упивающегося Смертью. Она уменьшалась, лысея; черные волосы и щетина словно втягивались вовнутрь, морщины на щеках разглаживались, а лишенный волос череп начал покрываться нежным, как у персика, пушком...
     Голова младенца теперь причудливо сидела на толстой мускулистой шее Упивающегося Смертью. Он попытался встать снова, но друзья, открыв от изумления рты, увидели, как его голова начала вновь раздуваться, возвращаясь к прежнему размеру; макушка и подбородок обросли жесткими черными волосами...
     - Это - Время, - сказала Гермиона, и в голосе ее послышались нотки страха. - Время...
     Упивающийся Смертью снова дернулся, пытаясь освободить свою уродливую голову из конуса, но прежде, чем он смог сделать хоть какое-то усилие, голова его вновь начала превращаться в младенческую...
     Из соседней комнаты донесся грохот и вопли.
     - Рон? - крикнул Гарри, быстро отвернувшись от чудовищного представления, что развернулось перед ними. - Джинни? Луна?
     - Гарри! - воскликнула Гермиона.
     Упивающийся Смертью наконец вытащил свою голову из конуса. Выглядел он крайне причудливо с крошечной младенческой головой на плечах. Он громко верещал, а его толстые руки молотили по воздуху туда-сюда, едва не задевая Гарри, который быстро пригнулся. Он поднял палочку, но, к его изумлению, Гермиона схватила его за руку:
     - Это же младенец!
     Не было времени спорить: Гарри вновь услышал шаги в Зале Пророчеств, которые становились все слышнее и слышнее, и слишком поздно понял, что он не должен был ни кричать, ни уходить с их прежнего места.
     - Идем! - позвал он друзей, и, бросив уродливого младенцеголового Упивающегося Смертью, которого мотало из стороны в сторону позади них, они рванули к открытой двери в другом конце комнаты, которая вела назад в черный зал.
     Они уже были на полпути к ней, когда Гарри увидел через открытую дверь еще двух Упивающихся Смертью, бежавших за ними через черный зал. Взяв налево, он свернул в маленькую темную комнатушку, в которой царил беспорядок, и хлопнул дверью позади них.
     - Колло... - начала Гермиона, но прежде, чем она закончила заклинание, дверь распахнулась, и внутрь ворвались двое Упивающихся Смертью. Оба торжествующе завопили:
     - Импедимента!
     Заклинание повалило с ног Гарри, Гермиону и Невилля. Невилль перекатился через стол и исчез из вида; Гермиону бросило на шкаф, и ее тут же завалило каскадом тяжелых книг. Гарри же врезался затылком в стену позади него - из его глаз полетели искры, и на пару секунд он, оглушенный, почти потерял со знание.
     - Мы поймали его! - завопил Упивающийся Смертью, находившийся к Гарри ближе всех. - В комнате...
     - Силенцио! - крикнула Гермиона, и его голос погас. Он продолжал шевелить губами через отверстие в его маске, но не было слышно ни звука. Его товарищ дернул его в сторону.
     - Петрификус тоталус! - крикнул Гарри, как только второй Упивающийся поднял свою палочку. Его руки и ноги одеревенели, и он упал вперед лицом, на ковер под ногами Гарри, не в состоянии пошевелиться.
     - Отличная работа, Га...
     Но Упивающийся Смертью резко взмахнул палочкой; что-то похожее на фиолетовое пламя ударило в грудь Гермионы справа. Она издала негромкое "Ох!" - как бы от удивления - и неподвижно распростерлась на полу.
     - Гермиона!
     Гарри упал на колени около нее, а Невилль быстро пополз к ней из-под стола, держа палочку перед собой. Упивающийся Смертью сильно пнул Невилля, как только он появился, - его нога сломала палочку надвое и ударила Невилля в лицо. Тот взвыл от боли и откатился, зажав рукой рот и нос. Гарри резко повернулся, держа свою собственную палочку высоко над головой, и увидел, как Упивающийся Смертью стащил маску, направляя на Гарри палочку. Он узнал вытянутое, бледное, искривленное лицо со страниц "Прорицательской Газеты": Антонин Долохов, маг, убийца Приветса.
     Долохов усмехнулся. Свободной рукой он указал на пророчество, которое Гарри все еще сжимал в руку, на себя, потом на Гермиону. Хотя он онемел, он не мог бы выразиться яснее. Дай мне пророчество, или с тобой будет то же самое, что и с ней.
     - Если вы не станете нас убивать, я тут же отдам вам это! - ответил Гарри.
     Сковавший его ужас мешал ему нормально думать: его рука лежала на плече Гермионы, которое было еще теплым, и он боялся как следует посмотреть на нее. Только бы она не умерла, только бы она не умерла, это - моя вина, если она мертва...
     - Де делай этого, Гарри! - отчаянно крикнул Невилль из-под стола, отняв руки от лица, - его нос был разбит, и с подбородка капала кровь. - Де отдавай это!
     Тут дверь вылетела, и Долохов обернулся через плечо - младенцеголовый Упивающийся Смертью появился в дверном проеме, он продолжал верещать, его большие кулаки все еще беспорядочно молотили по воздуху. Гарри не упустил своего шанса:
     - Петрификус тоталус!
     Заклинание ударило Долохова прежде, чем он смог блокировать его, и он свалился поперек его товарища - оба одеревеневшие, не способные двинуться ни на дюйм.
     - Гермиона! - тут же кинулся к ней Гарри и встряхнул ее, - младенцеголовый Упивающийся Смертью вновь исчез из его поля зрения. - Гермиона, вставай же...
     - Что он сделал с дей? - Невилль выполз из-под стола и встал на колени с другой стороны; из его быстро раздувавшегося носа хлестала кровь.
     - Не знаю...
     Невилль схватил запястье Гермионы.
     - Пульс есть, Гарри, я уверед...
     Через все тело Гарри прошла такая мощная волна облегчения, что на мгновение у него даже закружилась голова.
     - Она жива?
     - Да, бде кажется...
     Возникла пауза, во время которой Гарри напряженно прислушивался, нет ли где звука шагов, но все, что он сумел расслышать, - как в соседней комнате хнычет и натыкается на стены и мебель Упивающийся Смертью с головой младенца.
     - Невилль, выход рядом, - прошептал Гарри, - мы справа от той круглой комнаты... Если ты только успеешь найти правильную дверь прежде, чем остальные Упивающиеся Смерти сюда набегут, я готов по спорить, тебе удастся отнести Гермиону в коридор - и в лифт... Тогда ты сможешь найти кого-нибудь... Под ними тревогу...
     - А ты? - с тревогой взглянул на него Невилль, пытаясь остановить кровь рукавом.
     - Я должен найти остальных, - ответил Гарри.
     - Хорошо, я пойду искать остальдых с тобой, - твердо сказал Невилль.
     - Но Гермиона...
     - Мы возьмем ее, - так же твердо ответил Невилль. - Я ее понесу... ты ведь дерешься лучше меня...
     Он поднялся на ноги и взял Гермиону за руку, посмотрев на Гарри... тот колебался лишь мгновение, затем взял ее за другую руку и помог Невиллю взвалить на спину обмяк шее тело Гермионы.
     - Подожди, - остановил он его, схватив с пола палочку Гермионы и сунув ее Невиллю в руку, - возьми это.
     Невилль выбросил обломки своей собственной палочки, и они медленно направились к двери.
     - Бабушка убьет бедя, - хрипло сказал Невилль (когда он говорил, с его носа падали капли крови). - Это была папида старая палочка.
     Гарри высунул голову в дверной проем и осторожно осмотрелся. Младенцеголовый Упивающийся Смертью верещал и натыкался на предметы, ронял часы и опрокидывал столы, беспорядочно размахивая руками, в то время как застекленный ящик позади них, в котором, как теперь понимал Гарри, были Времявороты, продолжал падать, разбиваться и взлетать обратно на стену.
     - Он не заметит нас, - шепнул он. - Идем... Держись позади меня!
     Они прокрались из кабинета обратно к двери в черный зал, которая теперь казалась полностью пустынной. Они прошли несколько шагов вперед, Невилль слегка шатался под тяжестью Гермионы. Дверь Комнаты Времени медленно закрылась позади них, и стены опять начали вращаться. От не давнего удара у Гарри кружилась голова; он пошатнулся и сощурил глаза, пока стены не перестали вращаться. С упавшим сердцем Гарри увидел, что огненные кресты Гермионы на дверях исчезли.
     - Куда бежать?..
     Но прежде, чем они приняли решение, какой путь к спасению лучше выбрать, дверь справа распахнулась - и в комнату и в комнату буквально ввалились трое.
     - Рон! - крикнул Гарри, бросаясь к ним. - Джинни! Вы все...
     - Гарри... - проговорил Рон, слабо хихикнув. Он воровато уцепился за край мантии Гарри и уставился на него блуждающим взглядом. - Вот ты где... Ха-ха, ты выглядишь забавно, Гарри... Ты весь грязный...
     Рон был очень бледен, и из угла его рта сочилось что-то темное. Его колени подогнулись, но он все еще цеплялся за мантию Гарри и тянул его за собой, и Гарри тоже был вынужден наклониться.
     - Джинни! - воскликнул Гарри. - Что случилось?
     Но Джинни уронила голову и сползла по стене, сев и обхватив руками ногу.
     - Я думаю, она сломала лодыжку, я слышала, как что-то хрустнуло! - шепнула Луна, склонившись над ней. Она единственная выглядела целой и невредимой. - Четверо из них загнали нас в какую-то темную комнату с планетами... это было очень странное место, мы долго даже сориентироваться в темноте не мог ли...
     - Гарри, ты бы видел, как Уран взорвался! - сказал Рон, все еще слабо хихикая. - Представляешь, Гарри? Ты бы видел Уран... ха-ха-ха...
     Пузырь крови вырос в углу рта Рона - и лопнул.
     - ...в общем, один из них схватил Джинни за ногу, я использовала Рассеивающее заклинание и взорвала Плутон прямо перед его физиономией, но...
     Луна безнадежно указала на Джинни, которая сидела с закрытыми глазами, дыша часто и прерывисто.
     - А что с Роном? - спросил Гарри со страхом, пока Рон продолжал хихикать, все еще цепляясь за его мантию.
     - Я не знаю, чем они шарахнули по нему, - грустно отозвалась Луна, - но он сделался немного странным, я едва могу с ним общаться...
     - Гарри, - прошептал Рон, все еще хихикая, и притянул ухо Гарри к своему рту, - ты знаешь, кто эта девчонка, Гарри? Она - сумасшедшая .. Сумасшедшая Лавгуд... Ха-ха-ха...
     - Нам пора уходить отсюда, - сказал Гарри твердо. - Луна, ты поможешь Джинни?
     - Да, - сказала Луна, засунув палочку за ухо, чтобы не потерять, затем обхватила Джинни за талию и попыталась поднять ее.
     - Это всего лишь лодыжка, я могу идти сама! - сказала Джинни нетерпеливо, но вновь повалилась боком на пол и уцепилась за Луну, чтобы удержаться. Гарри положил руку Рона себе на плечо - так же, как много месяцев назад он тащил Дадли. Он осмотрелся: у них был один шанс из двенадцати найти правильный выход с первого раза.
     Он потащил Рона к двери; они были в нескольких футах от нее, когда двери с другой стороны распахнулась. Трое Упивающихся Смертью под предводительством Беллатрикс Лестранг ворвались в комнату.
     - Вот они! - гаркнула она.
     Ошеломляющее заклинание выстрелило через всю комнату. Гарри бросился в дверь, бесцеремонно пихнув Рона впереди себя, и нырнул назад, чтобы помочь Невиллю с Гермионой: они оказались на пороге как раз вовремя, чтобы Гарри успел захлопнуть дверь перед Беллатрикс.
     - Коллопортус! - крикнул Гарри, и он услышал, как три тела врезались в дверь с другой стороны.
     - Ерунда! - произнес чей-то голос. - Есть и другие пути... Мы поймали их, они здесь!
     Гарри осмотрелся - они вновь оказались в Комнате Мозга и, уж конечно, здесь тоже было множество дверей. В зале позади них послышались шаги - это еще несколько Упивающихся Смертью спешило на по мощь Беллатрикс и другим.
     - Луна, Невилль, помогите же мне!
     Друзья помчались вокруг комнаты, на бегу запечатывая двери; Гарри в спешке перевернул стол:
     - Коллопортус!
     Шаги были слышны уже прямо за дверями, время от времени в них врезались чьи-то тяжелые тела - так, что они скрипели и дрожали. Луна и Невилль запечатывали двери по противоположной стене - и, когда Гарри уже почти закончил, он услышал крик Луны:
     - Колло... a-a-a ...
     Он тут же повернулся и увидел, как она взлетела в воздух: пятеро Упивающихся Смертью вломились в комнату через дверь, которую она не успела вовремя запечатать. Луна ударилась о стол, упала с другой стороны и растянулась на полу - неподвижно, как Гермиона.
     - Хватайте Поттера! - рявкнула Беллатрикс и рванулась к нему; он ускользнул и прыгнул обратно в центр комнаты. Теперь он был в безопасности, пока они боялись разбить пророчество.
     - Эй! - сказал Рон, который кое-как поднялся на ноги и теперь шел к Гарри, шатаясь, как пьяный, и хихикал. - Эй, Гарри, это тут мозги... ха-ха-ха... забавно, правда, Гарри?
     - Рон, оставь...
     Но Рон уже направил палочку на резервуар.
     - Честно, Гарри, это мозги... смотри... Ассио мозг!
     Казалось, что все вокруг замерло. Гарри, Джинни, Невилль и Упивающиеся Смертью против своей воли завороженно следили, как мозг, словно рыба, выпрыгнул из зеленой жидкости внутри бака: на мгновение он завис в воздухе и, словно в замедленной киносъемке, подлетел к Рону, вращаясь и разматываясь в полете.
     - Ха-ха-ха, Гарри, только погляди на это, - проговорил Рон, разглядывая противную, отвратительную требуху, - Гарри, иди, потрогай: это потрясающе...
     - Рон, нет!
     Гарри понятия не имел, что будет, если Рон дотронется до щупалец, болтавшихся позади мозга, но был уверен, что уж точно ничего хорошего. Он бросился вперед, но Рон уже поймал мозг в протянутые руки. Едва дотронувшись до его кожи, щупальца принялись опутывать руки Рона, словно веревки.
     - Гарри, смотри, что такое... нет... нет... мне это не нравится... прекратите... прекратите...
     Но тонкие ленты уже обвились вокруг груди Рона; он рванулся, пытаясь разорвать их, пока мозг подобно щупальцам осьминога оплетал его тело.
     - Диффиндо! - завопил Гарри, дергая за щупальца, опутывавшие Рона на глазах, но они не поддавались. Рон упал, все еще силясь разорвать путы.
     - Гарри, это же задушит его! - закричала Джинни, ее приковывала к полу сломанная лодыжка. Красный луч выстрелил из палочки Упивающегося Смертью и ударил ее прямо в лицо. Она упала на бок без сознания.
     - Стубефай! - крикнул Невилль, изогнувшись и вытаскивая палочку Гермионы, когда Упивающиеся приблизились. - Стубефай, стубефай!
     Но ничего не произошло.
     Один из Упивающихся Смертью выстрелил в Невилля своим Ошеломляющим заклинанием; оно прошло в дюйме от него. Гарри и Невилль оставались теперь одни против пятерых Упивающихся Смертью, двое из которых выстрелили в них потоками серебряного света, похожими на настоящие стрелы. Они пролетели мимо, но оставили воронки в стене позади них. Гарри шарахнулся от заклинания, Беллатрикс Лестранг бросилась за ним вправо. Держа пророчество высоко над головой, он двинулся вглубь комнаты; единственное, о чем он думал, - как увести Упивающихся Смертью от остальных..
     Его план, казалось, сработал; Упивающиеся рванулись за ним, роняя стулья и столы, но не рискуя применять к нему заклинания, чтобы не повредить пророчество, и он ринулся вперед через единственную все еще открытую дверь, - через ту, в которую и вошли Упивающиеся. Внутренне он умолял Невилля остаться с Роном и придумать, как выбраться. Он пробежал несколько футов в новую комнату и почувствовал, что пол исчез...
     Он летел вниз по крутым каменным ступеням, подпрыгивая на каждой из них и, наконец с последним ударом об пол, едва не выбившем из него дух, он приземлился на спину в неглубокую впадину, рядом с возвышением, на котором стояла арка. Вся комната огласилась хохотом Упивающихся Смертью: он поднял голову и увидел пятерых из них, спускавшихся к нему из Мозговой Комнаты, в то время как остальные появлялись в других дверных проемах и двигались к нему, перепрыгивая через скамьи на ступеньках. Гарри поднялся, хотя его ноги дрожали так сильно, что едва держали его. Пророчество - чудо, но оно не разбилось! - все еще было в его левой руке, палочка же была крепко стиснута в правой. Он отступил, оглядываясь и пытаясь не упускать из виду никого из Упивающихся. Под коленями он ощутил что-то твердое - оказалось, он добрался до постамента арки. Он взобрался на него.
     Упивающиеся Смертью остановились, не сводя с него глаз. Некоторые запыхались так же, как и он сам. Все были в крови; Долохов, освобожденный от заклятия Пут, злобно смотрел на него, его палочка была направлена прямо в лицо Гарри.
     - Поттер, тебе некуда бежать, - медленно произнес Люциус Малфой, снимая маску, - теперь будь хорошим мальчиком и дай мне пророчество.
     - Отпустите... отпустите остальных, и я отдам это вам! - отчаянно сказал Гарри. Упивающиеся Смертью расхохотались.
     - Ты не в том положении, чтобы торговаться, Гарри, - сказал Люциус Малфой, его бледное лицо сделалось чрезвычайно довольным. - Смотри, нас десять, а ты - один... Или Дамблдор не научил тебя считать?
     - Од де одид! - крикнул сверху чей-то голос. - Я с диб!
     Сердце Гарри упало: Невилль бежал по каменным ступеням, палочка Гермионы дрожала в его руке.
     - Невилль... нет... возвращайся к Рону...
     - Стубефай! - снова крикнул Невилль, направляя палочку на каждого Упивающегося Смертью, на одного за другим. - Стубефай! Стубе...
     Один из самых здоровенных Упивающихся схватил Невилля, заломив его руки за спину. Он пинался и пытался вырваться; это вновь вызвало хохот Упивающихся Смертью.
     - ДлинноПоп, не так ли? - издевательски произнес Люциус Малфой. - О, твоя бабушка уже должна была привыкнуть терять родственников по нашей вине... Надеюсь, твоя смерть не будет для нее большим уда ром.
     - ДлинноПоп? - повторила Беллатрикс, и злая улыбка осветила ее изможденное лицо. - От чего же, я имела удовольствие знать твоих родителей, мальчик...
     - Я убью вас! - заорал Невилль, и он так рванулся из рук тех, кто его держал, что Упивающийся Смертью крикнул:
     - Кто-нибудь, оглушите его!
     - Нет, нет, нет... - произнесла Беллатрикс. Она выглядела нервно, взволнованно, покосилась на Гарри, затем задержала взгляд на Невилле. - Нет, давайте посмотрим, сколько ДлинноПоп продержится - прежде чем сломается, как его родители... Если Поттер не хочет дать нам пророчество...
     - Де отдавай это иб! - крикнул Невилль, извиваясь и пиная Упивающегося Смертью, пока Беллатрикс медленно приближалась к ним с поднятой палочкой.
     - Де отдавай это иб, Гарри!
     Беллатрикс взмахнула палочкой.
     - Крусио!
     Невилль закричал, его скрутило, Упивающийся Смертью на мгновение приподнял его над землей, по том отпустил - и он упал на пол, дергаясь и продолжая кричать от боли.
     - Это только дегустация! - пояснила Беллатрикс, взмахнув палочкой, чтобы прекратить крики Невилля; теперь он валялся у нее под ногами и плакал. Она обернулась и пристально взглянула на Гарри.
     - Теперь, Поттер, или ты дашь нам пророчество, или увидишь, как твой маленький друг умрет мучительной смертью!
     Гарри был не в состоянии раздумывать; у него не было выбора. Пророчество было горячим от де ржавшей его руки; он протянул Малфою стеклянный шар. Тот подался вперед, чтобы взять пророчество.
     В ту же секунду высоко наверху распахнулись еще две двери, и в комнату ворвались пятеро: Сириус, Люпин, Хмури, Тонкс и Кингсли. Малфой повернулся и поднял палочку, но Тонкс успела выстрелить в него Ошеломляющим заклятием. Гарри не стал смотреть, подействует ли оно, а просто пригнулся, чтобы не по пасть под удар. Упивающиеся Смертью были полностью отвлечены появлением членов Ордена, которые, летя вниз по лестнице, осыпали их дождем заклинаний. Между метавшихся туда-сюда людей, между вспышек света Гарри заметил Невилля, ползущего по полу. Он уклонился от красного луча и бросился на пол рядом с Невиллем.
     - Как ты? - крикнул он, и еще одно заклинание пролетело в дюйме от их голов.
     - Жив, - отозвался Невилль, пробуя подняться.
     - А Рон?
     - Я дубаю, с дим все в порядке, он еще дрался со щупальцаби, когда я ушел...
     Заклинание взорвалось, ударив в каменный пол между ними, там, где секунду назад была рука Невилля, осталась воронка; оба отползли подальше от этого места. Из ниоткуда появилась толстая рука, которая схватила Гарри за шею и потянула его вверх так, что пальцы его ног едва касались пола.
     - Дай это мне, - прорычал голос ему в ухо, - дай мне пророчество...
     Упивающийся Смертью так сильно сжимал горло Гарри, что тот не мог дышать. Глаза его заслезились, но он заметил Сириуса, дравшегося с Упивающимся Смертью примерно в десяти футах; Кингсли боролся с двумя сразу; Тонкс, все еще на середине лестницы, обстреливала заклинаниями Беллатрикс... Никто, казалось, не понимал, что Гарри убивают. Он направил палочку назад на человека, но не смог набрать воздуха, чтобы произнести заклинание, и свободная рука Упивающегося потянулась к руке, в которой Гарри держал пророчество...
     - А-а-а!
     Перед ними вырос Невилль; не в состоянии точно произнести заклинание, он ткнул палочкой.
     Гермионы прямо в прорезь для глаз в маске Упивающегося. Человек моментально отпустил Гарри и взвыл от боли.
     Гарри извернулся, чтобы увидеть его лицо, и выдохнул:
     - Ступефай!
     Упивающийся упал на спину, его маска соскользнула с лица, и из глаза хлестала кровь: это был Макнейр, именно он должен был стать палачом Конькура.
     - Спасибо! - крикнул Гарри Невиллю, потянув его в сторону, в то время как Сириус и Упивающийся Смертью дрались настолько отчаянно, что их палочки были неразличимы в воздухе. Что-то попало Гарри под ногу, и он поскользнулся. На мгновение ему показалось, что он уронил пророчество, но тут он увидел волшебный глаз Хмури, катившийся по полу. Владелец его лежал на полу с разбитой голо вой, а соперник Хмури теперь уставился на Гарри и Невилля: это был Долохов, его длинное бледное лицо было искажено ликованием.
     - Таранталлегра! - крикнул он, направив палочку на Невилля, ноги которого немедленно начали бить бешеную чечетку, заставив его снова упасть на пол. - Теперь ты, Поттер...
     Он сделал то же самое хлещущее движение палочкой, которое он применил против Гермионы, и тут Гарри завопил: "Протего!" Он почувствовал, как по его лицу что-то полоснуло, будто тупой нож, и упал на дергавшиеся ноги Невилля. Но Чары Щита все-таки ослабили заклинание, и удар пришелся вскользь.
     Долохов поднял палочку снова.
     - Ассио пророч...
     Но к ним бросился Сириус, оттолкнув Долохова с дороги. Пророчество едва не вы рвалось из руки Гарри, но он сумел удержать его. Теперь Сириус дрался с Долоховым, их палочки сверкали, как мечи, из концов палочек сыпались искры... Долохов взмахнул палочкой, чтобы сделать уже знакомое Гарри хлещущее движение. Подавшись вперед, Гарри завопил: "Петрификус тоталус!" Руки Долохова вновь сложились по швам, ноги - вместе, и он опрокинулся назад, упав на спину.
     - Отлично! - крикнул Сириус. Он пригнул голову Гарри вниз - пара Ошеломляющих заклинаний выстрелила в их сторону. - Теперь уходите...
     Они оба снова пригнулись; зеленый луч едва не задел Сириуса. В глубине зала Гарри увидел, как упала Тонкс, там же, где стояла, на середине каменной лестницы. Ее обмякшее тело скатилось по ступенькам, и Беллатрикс, торжествуя, вернулась к схватке.
     - Гарри, бери пророчество, хватай Невилля, и бегите! - крикнул Сириус, кидаясь навстречу Беллатрикс. Гарри не видел того, что случилось потом, ему на глаза попался Кингсли, который дрался с рябым Руквудом, снявшим маску. Еще один зеленый луч пролетел над головой Гарри, и он метнулся к Невиллю...
     - Ты можешь встать? - крикнул он ему прямо в ухо. Ноги Невилля продолжали бесконтрольно дергаться. - Положи руку мне на шею...
     Невилль так и сделал. Гарри поднялся - ноги Невилля все еще разъезжались в разные стороны и не держали его. Еще один Упивающийся Смертью бросился к ним: оба упали назад, ноги Невилля беспомощно дергались, как у опрокинутого на спину жука. Гарри взметнул в воздух свою левую руку, пытаясь спасти маленький стеклянный шар, чтобы тот не разбился.
     - Пророчество, дай мне пророчество, Поттер! - Голос Люциуса Малфоя прорычал прямо ему в ухо, и Гарри почувствовал, как кончик палочки Малфоя уткнулся между его ребра ми.
     - Нет... не трогайте меня... Невилль, лови!
     Гарри швырнул пророчество Невиллю, тот перевернулся на спину и прижал шар к груди. Малфой направил палочку на Невилля, но Гарри взмахнул своей палочкой над плечом и завопил: "Импедимента"! Малфой упал на спину. Гарри снова вскочил и огляделся - он увидел, как Малфой выстрелил заклинанием в основание арки, на котором теперь сражались Сириус и Беллатрикс. Малфой снова направил свою палочку на Гарри и Невилля, но прежде, чем он смог перевести дыхание, чтобы ударить, между ними возникла фигура Люпина.
     - Гарри, собери остальных и уходи!
     Гарри схватил Невилля за шкирку и втащил на первую ступеньку; ноги Невилля дергались и не де ржали его; Гарри рванул его еще раз со всей силой, какая у него только была, и они поднялись еще немного... Заклинание ударило в каменную ступеньку под ногой Гарри; она разрушилась, и он слетел вниз. Ноги Невилля увязли в земле - действие заклинания не кончилось, они все еще дергались. Пророчество он сунул в карман.
     - Идем! - отчаянно крикнул Гарри, волоча Невилля за мантию. - Попробуй упереться ногами...
     Он резко дернул его вверх, и одежды Невилля порвались по левому шву - маленький хрустальный шар выпал из его кармана, и прежде, чем кто-то из них смог поймать его, нога Невилля пнула его: шар пролетел около десяти футов вправо и разбился, ударившись о нижнюю ступеньку. Оба они уставились на место, где разбился шар, пораженные случившимся, жемчужно-белая большеглазая фигура взлетела в воздух, не замеченная никем, кроме них. Гарри видел, как шевелится ее рот, но вокруг сто ял такой галдеж, что расслышать хоть слово из пророчества было невозможно. Фигура прекратила говорить и растаяла.
     - Гарри, прости! - воскликнул Невилль, на его лице была написана настоящая мука, а ноги продолжали танцевать. - Прости, пожалуйста, Гарри, я не хотел...
     - Неважно! - отозвался Гарри. - Только попытайся стоять, нам надо уходить...
     - Дабблдор! - вскрикнул Невилль, глядя через плечо Гарри, и его потное лицо внезапно озарилось радостью.
     - Что?!
     - Дабблдор!
     Гарри повернулся, чтобы увидеть, куда же смотрит Невилль. Выше них, в дверях, ведущих в Комнату Мозга, появился Альбус Дамблдор, с поднятой вверх палочкой, бледный и разъяренный. Гарри почувствовал, как электрическая волна прошла через каждую клеточку его тела, - они были спасены.
     Дамблдор слетел вниз по ступенькам мимо Невилля и Гарри, которые больше не собирались никуда уходить. Дамблдор почти уже достиг пола, когда Упивающиеся Смертью, находившиеся ближе всех к нему, позвали остальных на помощь. Один из Упивающихся попытался удрать, карабкаясь по ступенькам, как обезьяна, но заклинание Дамблдора остановило его так легко и без напряжения, как будто он наткнулся на невидимую преграду.
     Только одна пара все продолжала схватку, очевидно, не заметив появления Дамблдора. Гарри видел, как Сириус пригнулся, уходя от красного луча, выпущенного из палочки Беллатрикс: он смеялся ей в лицо.
     - Давай, ты же можешь лучше! - крикнул он, и его голос эхом разнесся по залу.
     Второй луч ударил Сириуса прямо в грудь.
     Улыбка не сошла с его лица, но в глазах появился ужас.
     Гарри отпустил Невилля, даже не заметив этого. Он рванулся вниз по ступенькам, выхватив палочку; Дамблдор тоже метнулся к арке.
     Казалось, что Сириус падает бесконечно долго: тело его изогнулось, и он упал навзничь, сквозь рваную завесу, свисавшую с арки.
     Гарри успел различить растерянность и страх на изможденном, когда-то красивом лице своего крестного... а тот падал и падал сквозь древний дверной проем - и наконец исчез за завесой, лишь на миг колыхнувшейся, будто от порыва ветра, и тотчас опустившейся на место...
     Гарри услышал торжествующий крик Беллатрикс Лестранг, но знал, что это ровным счетом ничего не значит, - Сириус всего лишь провалился в арку, сейчас он вновь появится с другой стороны, в любую секунду...
     Но Сириус не появлялся.
     - Сириус! - крикнул Гарри. - Сириус!
     Задыхаясь, он спрыгнул на пол с последней ступеньки. Сириус должен быть там, за завесой, Гарри должен его вытащить...
     Но, как только он достиг пола и рванулся к арке, Люпин остановил его, не давая двигаться дальше.
     - Ты ничего не сможешь сделать, Гарри...
     - Найдите его, спасите его, он ведь всего лишь упал туда...
     - ...слишком поздно, Гарри.
     - Мы можем еще найти его, - Гарри яростно вырывался, но Люпин не отпускал его.
     - Ты ничего не сможешь сделать, Гарри... Ничего... Его больше нет.
     
     Глава 36
     
     Единственный, кого он боялся
     
     - Он не мог уйти! - закричал Гарри.
     Он не верил в это, просто не мог в это поверить. Он, как мог, сопротивлялся Люпину. Нет, он просто ничего не понимает: люди прячутся за этой занавеской; Гарри слышал их шепот, когда первый раз вошел в эту комнату. Сириус просто прячется, просто скрывается от взглядов...
     - СИРИУС!!! - ревел он. - СИРИУС!
     - Он не может вернуться, Гарри, - порывисто сказал Люпин, пытаясь удержать Гарри. - Он не может вернуться, потому что он м...
     - ОН-НЕ-МЕРТВ!!! - прорычал Гарри. - СИРИУС!!!
     Вокруг продолжалось какое-то движение, суета, вспышки заклинаний. Гарри не обращал внимания на этот шум: не имели значения пролетающие мимо них отраженные проклятия - ничто не имело значения. Нет, Сириус стоит в шаге от них, за этой старой занавеской, он появится из-за нее в любой момент, он отбросит кивком назад свои темные волосы и вступит в сражение...
     Люпин потащил Гарри подальше от кафедры, а Гарри, все еще уставившись на проход под аркой, проклинал Сириуса за то, что тот его не подождал...
     Но какая-то часть его осознавала, что даже если бы он вырвался из рук Люпина... Сириус никогда не заставлял его ждать... Сириус всегда рисковал чем угодно, чтобы увидеть Гарри, помочь ему... так что если Сириус не появился из-под арки даже после того, как Гарри прокричал его имя так, будто бы от этого зависела его жизнь, то единственным объяснением это было то... что он действительно...
     Дамблдор собрал оставшихся Пожирателей Смерти в середине комнаты, по-видимому, опутанных невидимыми веревками. Шизоглаз Хмури, хромая, подошел к Тонкс, пытаясь привести ее в чувство. За кафедрой все еще сверкал свет, слышалось ворчание и крики - Кингсли рвался вперед, чтобы продолжить дуэль Сириуса с Беллатрикс.
     - Гарри? - Невилл скатился к нему по каменным скамьям. Гарри больше не пытался бороться с Люпином, но тот все равно предупредительно держал его руку.
     - Гарри... Мне правда очень жаль... - продолжал Невилл. Его ноги все еще судорожно дергались. - Тот человек, Сириус Блэк... Он был твоим другом?
     Гарри кивнул.
     - Так, - тихо сказал Люпин, указывая палочкой на ноги Невилла. - Finite!
     Ноги Невилла освободились и упали на пол. Лицо Люпина было бледным.
     - Давайте... Давайте найдем остальных. Где они, Невилл? - Люпин отвернулся от прохода по аркой. Он говорил так, как будто каждое слово причиняло ему боль.
     - Они все там, - указал Невилл. - Мозг напал на Рона, но я думаю, с ним все в порядке. Гермиона без сознания.
     Из-за постамента раздался взрыв и оглушительный вопль. Гарри увидел Кингсли, кричащего от боли на полу. Беллатрикс Лестрэндж бросилась наутек, подгоняемая Дамблдором. Он направил на нее заклинание, но она его отразила и теперь была уже на середине лестницы.
     - Гарри - НЕТ! - закричал Люпин, но Гарри уже высвободил свою руку.
     - Она убила Сириуса! - орал Гарри, карабкаясь по каменным скамьям. - Она убила его, а я убью ее!
     Сзади него кричали люди, но это его не тревожило. Подол мантии Беллатрикс скрылся из виду и они оказались в комнате, где плавали мозги.
     Она бросила через плечо заклинание. В воздухе появился и перевернулся бак и Гарри окатило отвратительно пахнущей жидкостью. Мозги протянули к нему свои длинные цветные щупальца. Он закричал: "Wingardium Leviosa!", и они поднялись в воздух. Поскальзываясь, он побежал к двери, перепрыгнув через Луну, охающую на полу, пробежав мимо Джинни, спросившей его: "Гарри... что?...", мимо нервно хихикающего Рона и мимо Гермионы, которая все еще была без сознания. Он рывком открыл дверь в большой черный зал и увидел, как Беллатрикс исчезает в дверях с другой стороны комнаты. За ней был коридор, ведущий к лифтам.
     Он побежал, но Беллатрикс уже захлопнула за собой дверь, и стены начали вращаться. И снова он оказался окружен полосами синего света от крутящегося канделябра.
     - Где выход? - отчаянно закричал он, когда стена с грохотом снова остановилась. - Как отсюда выйти?
     Комната, казалось, ждала, когда же он спросит. Дверь прямо перед ним открылась, и за ней оказался коридор, ведущий к лифтам, освещенный светом факелов и абсолютно пустой. Он побежал.
     Он слышал, как впереди громыхает лифт; он пробежал по проходу, обогнул угол и ударил кулаком по кнопке, чтобы вызвать второй лифт. Тот издал резкий звук и начал спускаться все ниже и ниже. Наконец, он подошел, решетка отъехала, и Гарри ворвался внутрь, на этот раз ударив кнопку с надписью "Атриум". Двери закрылись, и начался подъем.
     Он выскочил из лифта еще до того, как решетки раскрылись до конца, и огляделся. Беллатрикс уже была около телефонного прохода на другом конце зала, оглянувшись, она выстрелила в него еще одним заклинанием. Он спрятался за Фонтан Магической Братии - заклинание пролетело мимо него и ударило в отделанные золотом ворота с другой стороны Атриума, так что они зазвонили, как колокола. Больше не было слышно шагов. Беллатрикс остановилась, а Гарри, прислушиваясь, крался под прикрытием статуй.
     - Выходи, выходи, малыш Гарри, - позвала она нарочито детским голоском, эхом отражавшимся от полированного деревянного пола. - Зачем же тебе понадобилось бежать за мной? Мне кажется, ты пришел отомстить, так, мой дорогой родственничек!".
     - Да, за этим! - крикнул Гарри, и эхо разнесло эти слова по всему залу.
     - Аааа... Ты любил его, малыш Поттер?
     Страшная ненависть проснулась в Гарри, такая страшная, какой он никогда не испытывал. Он выскочил из-за фонтана и проревел:
     - Crucio!
     Беллатрикс закричала: заклинание ударило ее по ногам, но она не начала извиваться и визжать от боли, как Невилл - она уже стояла на ногах, задыхаясь и перестав смеяться. Гарри снова спрятался за фонтаном. Ее контрзаклятье ударило по голове колдуна, оторвав ее. Голова отлетела на двадцать шагов от туловища, проделав в полу глубокие царапины.
     - Что, никогда раньше не пользовался Непростительными Проклятиями, малыш? - кричала она уже не детским голоском. - Ты должен ХОТЕТЬ причинить мне боль, наслаждаться этой болью. Праведный гнев не сможет причинить мне сильного вреда. Хочешь, я покажу тебе, как это делается? Сейчас я преподам тебе урок...
     Гарри выглядывал из-за другого края фонтана, когда она вскрикнула "Crucio!". Ему пришлось немного пригнуться вниз, а рука кентавра, держащая лук, оторвалась от туловища и приземлилась недалеко от головы золотого колдуна.
     - Поттер, тебе не победить меня! - кричала она.
     Он слышал, что она пытается обойти его справа, чтобы нанести точный удар. Он пятился, обходя статую с другой стороны, чтобы быть вне ее поля зрения, цепляясь за ноги кентавра и пригнув голову.
     - Я была одной из ближайших слуг Темного Лорда. Я училась у него Темным Искусствам. Я знаю заклятия такой силы, которые ты не можешь даже мечтать выучить.
     - Ступефай! - крикнул Гарри. Он выглянул из-за фонтана там, где стоял гоблин, улыбаясь теперь уже безголовому колдуну, и прицелился ей в спину, так как она обходила фонтан с другой стороны. Она среагировала так быстро, что он едва успел пригнуться.
     - Protego!
     Луч красного света, его собственное оглушающее заклинание, срикошетило на него. Гарри откинулся назад, а одно из ушей гоблина отправилось в полет через всю комнату.
     - Поттер, я дам тебе один шанс! - прокричала Беллатрикс. - Отдай мне пророчество и я, может быть, сохраню тебе жизнь!
     - Хм... тебе придется меня убить, потому что его нет! - проревел Гарри. В это время боль обожгла его лоб: его шрам опять запылал, и он почувствовал приступ гнева, не связанный с его собственной яростью. - А он знает! - засмеялся Гарри, подражая смеху Беллатрикс. - Твой старый дорогой дружок Волдеморт знает, что оно исчезло. Наверное, он будет тобой недоволен, так?
     - Что? Что ты сказал? - прокричала она, и в ее голосе звучал страх.
     - Пророчество разбилось, когда я пытался поднять Невилла по ступеням. Как думаешь, что скажет Волдеморт, узнав об этом?
     Его шрам пылал, глаза слезились от боли.
     - ЛЖЕЦ! - завизжала она, но кроме злости в ее голосе слышался ужас. - ОНО У ТЕБЯ, ПОТТЕР. И ТЫ МНЕ ЕГО ОТДАШЬ! Accio пророчество! ACCIO ПРОРОЧЕСТВО!
     Гарри снова рассмеялся, зная, что это приведет ее в ярость. Боль в голове стала такой сильной, что он подумал, что его череп должен треснуть. Он помахал пустой рукой из-за спины одноухого гоблина и быстро отдернул ее, когда она послала в него еще один зеленый луч.
     - Ничего! - кричал он. - Нечего призывать. Оно разбилось, и никто не слышал, что оно гласило. Расскажи своему боссу об этом!
     - Нет! - заорала Беллатрикс. - Это не правда, ты лжешь! Повелитель, я пыталась! Я ПЫТАЛАСЬ! НЕ НАКАЗЫВАЙТЕ МЕНЯ!
     - Не напрягайся! - у Гарри уже глаза на лоб лезли от боли, более сильной, чем когда-либо раньше. - Он не услышит тебя отсюда!
     - Ты так думаешь, Поттер? - произнес высокий холодный голос.
     Гарри открыл глаза.
     Высокий, стройный, одетый во все черное, змееподобное костлявое лицо, красные глаза... Волдеморт появился в середине зала, его палочка была направлена на Гарри, который не мог пошевелиться.
     - Так ты разбил мое пророчество? - мягко сказал Волдеморт, безжалостно разглядывая Гарри. - Нет, Белла, он не лжет... Я вижу правду, пробивающуюся из его никчемного умишки... месяцы подготовки, месяцы напряженной работы... и мои Пожиратели Смерти снова позволили Гарри Поттеру разрушить мои планы... Я...
     - Повелитель, простите, я не знала, я сражалась с анимагом Блэком! - рыдала Беллатрикс, припадая к ногам Вольдеморта, когда он прошагал рядом. - Повелитель, вы должны понять...
     - Заткнись, Белла, - пригрозил Волдеморт. - С тобой я тоже скоро разберусь. но неужели ты думаешь, что я пришел в Министерство Магии, чтобы слушать твои сопливые извинения?
     - Но повелитель... он тут... он..
     Волдеморт не удостоил ее вниманием.
     - Мне больше нечего тебе сказать, Поттер, - тихо сказал он. - Ты мешался мне слишком часто и слишком долго. AVADA KEDAVRA!
     Гарри даже не открыл рта, чтобы возразить. Его сознание было пусто, палочка бесполезно валялась на полу.
     Но золотая безголовая статуя колдуна с фонтана ожила и спрыгнула с постамента на пол между Гарри и Волдемортом. Статуя раскинула руки, защищая Гарри, и заклинание скользнуло по ее груди.
     - Что? - закричал Волдеморт, оглядываясь вокруг. Затем он резко вздохнул. - Дамблдор!
     Гарри оглянулся, его сердце бешено забилось. Перед золотыми воротами стоял Дамблдор.
     Вольдеморт поднял свою палочку, и еще один зеленый луч устремился к Дамблдору, но тот повернулся и исчез в завихрениях своего плаща. В следующую секунду он появился за спиной Вольдеморта и взмахнул палочкой в направлении остатков фонтана. Остальные статуи ожили. Статуя ведьмы погналась за орущей Беллатрикс, та пыталась атаковать ее заклинаниями, но они просто разбивались о ее грудь. Вдруг статуя спикировала на Беллатрикс и повалила ее на пол. Тем временем статуи гоблина и домового эльфа поспешили к каминам в стене, а однорукий кентавр поскакал на Вольдеморта, который испарился и появился рядом с бассейном. Безголовая статуя вытолкала Гарри из сражения, когда Дамблдор двинул на Вольдеморта, а кентавр легким галопом стал двигаться вокруг них.
     - С твоей стороны было просто глупо приходить сюда сейчас, Том, - тихо сказал Дамблдор. - Авроры скоро будут здесь.
     - К этому времени меня здесь уже не будет, а ты будешь мертв! - сплюнул Волдеморт. Он послал еще одно смертельное проклятье в Дамблдора, но промахнулся, попав в стол дежурного охранника, который тут же загорелся.
     Дамблдор взмахнул своей палочкой: сила его заклинания была такова, что Гарри спрятался от него за своим золотым телохранителем, чувствуя как волосы на его голове становятся дыбом. На этот раз Вольдеморту пришлось создать светящийся серебряный щит из тонкой прослойки воздуха, чтобы отразить его. Заклинание, чем бы оно ни было, не причинило щиту видимых повреждений, произведя, однако, глубокий, подобный гонгу, странный, пугающий звук.
     - Ты не попытаешься убить меня, Дамблдор? - прокричал Волдеморт, его красные глаза сузились над верхней гранью щита. - Считаешь себя выше такой жестокости, а?
     - Мы оба знаем, что есть и другие способы погубить человека, Том, - спокойно и тихо сказал Дамблдор, продолжая спокойно приближаться к Вольдеморту, будто он не боялся ничего в целом мире, будто ничто не могло помещать его легкой прогулке по холлу. Мне недостаточно просто отнять у тебя жизнь, я допускаю...
     - Нет ничего хуже смерти, Дамблдор! - прорычал Волдеморт.
     - Ты заблуждаешься, - сказал Дамблдор, все еще приближаясь к Вольдеморту и говоря так, как будто они спорили о любимых напитках. Гарри испуганно наблюдал, как он шел без всякой защиты. Он захотел крикнуть, предостеречь его, но его безголовый охранник, пресекал любые попытки вырваться за него. - На самом деле, твое нежелание понимать то, что есть вещи гораздо хуже, чем смерть, всегда было твоей самой большой слабостью...
     Очередной луч зеленого света вылетел из-за серебряного щита. Его на себя принял однорукий кентавр, выпрыгнув перед Дамблдором и рассыпавшись в воздухе на сотни маленьких кусочков, Дамблдор снова вытянул палочку и взмахнул ею, как будто щелкая плетью. С ее кончика сорвался длинный и тонкий язычок пламени, обернувшийся вокруг Вольдеморта и его щита. На какой-то момент показалось, что Дамблдор победил, но затем огненная веревка стала змеей, и, угрожающе шипя, повернулась к Дамблдору.
     Волдеморт испарился, а змея приподнялась с пола, приготовившись к броску.
     Над головой Дамблдора вспыхнул огонь, когда Волдеморт снова появился, на этот раз в середине бассейна, там, где совсем недавно стояли пять статуй.
     - Осторожно! - закричал Гарри, когда из палочки Вольдеморта по направлению к Дамблдору вылетел еще один зеленый лучик и в этот же момент бросилась огненная змея.
     Фокс резко спикировал вниз перед Дамблдором, широко раскрыл клюв и проглотил зеленый лучик целиком, затем он вспыхнул в огне и упал на пол, маленький и сморщившийся. В тот же момент Дамблдор взмахнул палочкой в одном долгом плавном движении - змея, уже готовая вонзить в него свои ядовитые клыки, вдруг резко взмыла в воздух и исчезла в маленькой вспышке света, оставив после себя лишь облачко дыма. Вода в бассейне поднялась и накрыла Вольдеморта, как будто кокон из расплавленного стекла.
     Несколько секунд Вольдеморта можно было наблюдать только как темную волнистую безликую фигуру, неясно мерцающую на постаменте, пытающуюся сбросить с себя давящую массу воды.
     А потом он исчез, а вода с грохотом, низвергнулась обратно в бассейн, брызгая во все стороны, поливая отполированный пол. - ПОВЕЛИТЕЛЬ! - кричала Беллатрикс.
     Гарри был уверен, что Волдеморт решил отступить, убежать, и он снова попытался покинуть свое укрытие за безголовой статуей, но Дамблдор крикнул:
     - Оставайся там, где ты есть, Гарри.
     В первый раз Дамблдор выглядел испуганным. Гарри не видел ни одной причины для этого: зал был пуст, не считая их самих, всхлипывающая Беллатрикс все еще оставалась в своей ловушке под статуей ведьмы, а снова родившийся маленький Фоукс тихо урчал на полу.
     А потом шрам Гарри взорвался болью, и ему показалось, что сейчас он умрет, потому что это была боль за пределами того, что можно было представить, за пределами человеческой выносливости.
     Он был зажат в кольцах существа с красными глазами, оно сжало его так крепко, что он уже не знал, где кончается он сам и начинается это существо. Они сплавились друг с другом, они были связаны болью, и не было никакой возможности выбраться...
     Существо заговорило, использовав для этого рот Гарри, так что в своей агонии он чувствовал движение челюстей и языка.
     - Теперь убей меня, Дамблдор...
     Гарри ослеп и умирал от боли, каждая частичка его тела кричала и желала освобождения, он почувствовал, что существо снова использует его.
     - Если смерть ничего не значит, Дамблдор, убей мальчишку...
     "Останови эту боль, - думал Гарри. - Позволь ему убить нас... Покончи с этим, Дамблдор... смерть не идет ни в какое сравнение с этим...".
     И он снова увидел Сириуса...
     Когда в сердце Гарри снова проявились эмоции, хватка существа ослабла, боль ушла. Гарри лежал лицом вниз на полу, его очки куда-то пропали, было холодно, как будто он лежал на льду.
     И были голоса, эхом отражавшиеся от стен зала, больше голосов, чем должно было бы быть... Гарри открыл глаза и увидел свои очки, лежащие около пятки безголовой статуи, лежащая на спине, сломанная и неподвижная. Он надел очки и приподнял немного голову, и обнаружил крючковатый нос Дамблдора в нескольких дюймах от своего собственного.
     - Гарри, с тобой все нормально?
     - Ага, - сказал Гарри, так сильно дрожа, что даже не мог как следует держать голову. - Да, я... а где Вольдеморт?.. и где все?... что происходит?...
     Атриум был полон народа, в отполированном полу отражались изумрудно-зеленые языки пламени огня, который теперь горел во всех каминах воль одной из стен: из них постоянно выходили прибывающие колдуны и ведьмы. Крошечные золотые статуэтки домашнего эльфа и гоблина, шли пред обалдевшим Корнелиусом Фаджем.
     - Он был там! - кричал человек в алой мантии, показывающий на груду золотых обломков на другой стороне зала, где совсем недавно лежала пойманная Беллатрикс. - Я видел его, мистер Фадж, я клянусь, что это был Сами-Знаете-Кто, он забрал женщину и дезаппарировал!
     - Я знаю, Вильямсон, я знаю, я тоже его видел! - невнятно пробормотал Фадж. Из-под его полосатого плаща выглядывала пижама. Сам он дышал так, как будто только что пробежал несколько миль. - Клянусь бородой Мерлина... здесь... здесь!... в Министерстве Магии... О, небеса!.. Это невозможно... Как такое могло произойти?...
     - Если ты спустишься в Отдел Тайн, Корнелиус, - сказал Дамблдор, подходя к нему, - ты найдешь нескольких сбежавших Пожирателей Смерти в Отделе Тайн. Они связанны Антидезаппарирующим проклятьем и ожидают твоего решения о своей дальнейшей судьбе.
     Все вновь прибывшие осознали, что он тут был тут и раньше. Некоторые подняли палочки в знак восхищения, статуи эльфа и гоблина аплодировали, а Фадж от неожиданности подпрыгнул так, что его тапочки оторвались от пола.
     - Дамблдор! - задыхался он, вне себя от изумления. - Ты тут... Я... Я...
     Он с диким видом оглядел Авроров, которых привел с собой, и не было сомнений в том, что он был в на грани того, чтобы крикнуть: "Взять его!".
     - Корнелиус, я готов сразиться с твоими людьми... и снова победить! - сказал Дамблдор громовым голосом. - Но несколько минут назад ты своими глазами видел доказательство того, что я весь год говорил тебе правду. Лорд Волдеморт вернулся, а ты двенадцать месяцев гонялся не за тем человеком. Теперь тебе пришло время прислушаться к здравому смыслу.
     - Я... не... Ну ладно! - проревел Фадж, оглядываясь в надежде, что кто-то подскажет ему, что делать. Выяснив, что поддержки не будет, он сказал:
     - Доулиш! Вильямсон! Спуститесь в Отдел Тайн и посмотрите... Дамблдор, ты... тебе придется мне многое объяснить... Фонтан Магической Братии - что случилось? - добавил он, уставившись в пол, где теперь валялись остатки статуй ведьмы, колдуна и кентавра.
     - Мы сможем обсудить это позже, когда я отошлю Гарри обратно в Хогвартс, - сказал Дамблдор.
     - Гарри?... Гарри Поттер?
     Фадж быстро обернулся и уставился на Гарри, который все еще стоял за статуей, которая защищала его во время дуэли Дамблдора и Волдеморта.
     - Он... здесь? - спросил Фадж, изумленно разглядывая Гарри. - Почему?... Что он тут делает?
     - Я объясню все, - повторил Дамблдор, - когда Гарри вернется в школу.
     Он отошел от бассейна к тому месту, где на полу лежала голова золотого волшебника. Он указал на нее палочкой и пробормотал: "Portus". Голова на несколько секунд засветилась синим и задрожала на полу.
     - Теперь слушай меня, Дамблдор! - выкрикнул Фадж, когда Дамблдор поднял голову и понес ее Гарри. - Ты не получал официального разрешения на создание этого портшлюза! Ты не смеешь делать такие вещи прямо в Министерстве Магии, ты... ты...
     Его голос запнулся, когда Дамблдор повелительно взглянул на него через свои очки-половинки.
     - Ты отдашь приказ Долорес Умбридж покинуть Хогвартс, - сказал Дамблдор. - Ты прикажешь своим Аврорам перестать преследовать моего учителя по уходу за магическими существами, чтобы он мог вернуться к работе. Я выделю тебе... - Дамблдор достал из кармана часы с двенадцатью стрелками и посмотрел на них, - полчаса этим вечером, за которые, я думаю, мы успеем обсудить все, что тут произошло. После этого я вернусь в мою школу. Если тебе еще понадобится помощь, то тебе всегда будут более чем рады в Хогвартсе. Письма, адресованные директору, дойдут до меня.
     Фадж надулся еще сильнее, чем раньше, его рот был открыт, его круглое лицо порозовело под взъерошенными серыми волосами.
     - Я... Ты...
     Дамблдор отвернулся от него.
     - Возьми этот портшлюз, Гарри.
     Гарри положил руку на голову статуи, которую держал Дамблдор, слишком поздно вспомнив, что неплохо бы было спросить, что делать дальше и куда его отправляют.
     - Мы встретимся через полчаса, - тихо сказал Дамблдор. - Раз... два... три...
     Гарри почувствовал хорошо знакомое ощущение, как будто его цепляют за пупок. Полированный деревянный пол исчез из-под ног. Атриум, Фадж, Дамблдор - все они исчезли, а Гарри летел вперед в вихре цвета и звука...
     
     Глава 37
     
     Потерянное пророчество
     
     Ноги Гарри ударились о твердую землю, его колени слегка подогнулись и голова золотого колдуна с громким звоном упала на пол. Он огляделся и увидел, что очутился в кабинет Дамблдора.
     В отсутствие директора школы, все, казалось, восстанавливало против себя . Хрупкие серебряные приборы как прежде стояли на длинноногих столах, издавая тихий гул и шипение. Портреты директоров и директрис школы дремали в своих рамах, откинувшись головами назад на кресла или на противоположный край картины. Гарри посмотрел в окно. На горизонте обозначилась холодная бледно зеленая полоса: приближался рассвет.
     Тишина и неподвижность нарушаемые изредка всхрапыванием или сопением спящего портрета, были невыносимы для него. Если бы окружающее его снаружи могло отобразить его чувства внутри, картины бы кричали от боли. Он мерял шагами тихий, красивый офис, часто дыша и стараясь не думать. Но он этого не было никакого спасения, он должен был думать...
     Это он виноват в том, что Сириус умер; это он во всем виноват. Если бы он, Гарри, не оказался дураком настолько, чтобы попасться на уловку Вольдеморта, если он не был так убежден в реальности увиденного во сне, если бы только он не открыл свой разум, чтобы у Вольдеморт была возможность, как сказала Гермиона, полагаться на любовь Гарри играть в героя ...
     Это было невыносимо, он не будет думать об этом, он не мог выдержать это, он не хотел чувствовать или анализировать эту ужасную пустоту внутри него, темную пропасть на месте Сириуса, где исчез Сириус; он не хотел оставаться наедине с этим большим, тихим местом, он не мог это выдержать ...
     Картина позади него издала особенно громкий хрюкающий храп, и холодный голос сказал, - " A, Гарри Поттер ...".
     Финеас Нигеллус протяжно зевнул и потянулся, устремив на Гарри взгляд проницательных, узких глаз.
     - Каким же ветром тебя занесло сюда в такой ранний час? сказал наконец Финеас.
     Подразумевается, что этот кабинет закрыт для любого, кроме законного директора школы. Или сам Дамблдор прислал тебя сюда? О, не говори мне... - он сделал еще один протяжный зевок. - Опять сообщение для моего никчемного праправнука?
     Гарри не мог объяснить. Финеас Нигеллус не знал, что Сириус мертв, а Гарри не мог сообщить ему об этом. Сказать об этом вслух означало сделать это окончательным, свершившимся, невосполнимым.
     Еще несколько портретов зашевелились. Охваченный ужасом при мысли, что его будут расспрашивать, Гарри пересек комнату и дернул за дверную ручку. Она не повернулась. Он был заперт внутри.
     - Я надеюсь, это означает, - сказал тучный, красноносый колдун, висевший на стене позади директорского стола, - что Дамблдор скоро к нам вернется?
     Гарри обернулся. Колдун рассматривал его с большим интересом. Гарри кивнул. Он снова дернул за дверную ручку, за своей спиной, но она осталось неподвижной.
     - О, хорошо, - сказал волшебник. Без него было очень тоскливо, правда, очень тоскливо.
     Он сидел на похожем на трон стуле, на котором он был нарисован и приветливо улыбался Гарри.
     - Дамблдор, очень высоко вас ценит, уверен вы об этом знаете - сказал он успокаивающе, - О, да, он вас очень уважает.
     Ощущение вины, которое заполняло всю грудную клетку Гарри, корчилось и извивалось теперь подобно чудовищному, тяжкому паразиту. Гарри не мог больше терпеть это, он не мог больше быть собой, он никогда не ощущал себя заточенным внутри своей собственной головы и тела, никогда ему так страстно не хотелось быть кем-нибудь другим...
     Пустой камин взорвался изумрудно зеленым пламенем, Гарри отскочил подальше от двери, уставившись на человека, вращающегося за решеткой. Поскольку из пламени появилась высокая фигура Дамблдора, колдуны и ведьмы на стенах вокруг активно зашевелились, многие из них издавали приветственные крики.
     - Спасибо - мягко произнес Дамблдор.
     Он не смотрел на Гарри, вместо этого он направился к насесту около двери, вынул из внутреннего кармана своей мантии крошечного, уродливого, неоперенного Фокса, и бережно поместил в поднос мягкого пепла под золотым насестом, где обычно сидел полностью выросший Фукс.
     - Ну, Гарри, - сказал Дамблдор, отворачиваясь наконец от птенца, - ты будешь рад услышать что ни один из твоих друзей-учеников не пострадал серьезно от повреждений, полученных в результате ночных событий.
     Гарри попробовал сказать "Хорошо", но не раздалось ни звука. Ему казалось, что Дамблдор напоминает ему о том сколько ущерба он причинил, и хотя Дамблдор на этот раз смотрел прямо на него, и взгляд у него был скорее доброжелательный, чем обличительный, Гарри не мог встретиться с ним глазами.
     Мадам Помфри занимается всеми. сказал Дамблдор. Нимфадоре Toнкс, судя по всему, придется провести какое-то время в Св.Мунго, но она полностью поправиться.
     Гарри удовлетворился тем, что кивнул ковру, который стал светлее, поскольку небо снаружи побледнело. Он был уверен, что все портреты в комнате слушали, ловя каждое слово Дамблдора, задаваясь вопросом, где Дамблдор и Гарри были, и откуда взялись повреждения.
     - Я знаю, как ты себя чувствуешь, Гарри - сказал Дамблдор очень спокойно.
     - Нет, не знаете - сказал Гарри, и его голос прозвучал неожиданно громко и твердо: раскаленный добела гнев бушевал внутри него; Дамблдор понятия не имел о его чувствах.
     - Видите, Дамблдор? - хитро произнес Финеас Нигеллус. Никогда не пытайтесь понять учеников. Они это ненавидят. Им гораздо больше нравиться быть трагически непонятыми, упиваться жалостью к себе, вариться в собственной...
     - Достаточно, Финеас - сказал Дамблдор. Гарри решительно повернулся спиной к Дамблдору и посмотрел в окно. Вдалеке виднелся квиддичный стадион. Сириус появился там однажды в образе лохматого черного пса, так он мог наблюдать за тем, как Гарри играл; он, наверное, пришел, чтобы посмотреть, был ли Гарри столь же хорош как Джеймс ... Гарри так никогда и не спросил его...
     - Нет никакого стыда в том, что ты чувствуешь, Гарри, сказал голос Дамблдора. - Напротив, то, что можешь чувствовать такую боль - это твоя самая большая сила.
     Гарри почувствовал, что раскаленный добела гнев, кипевший в ужасной пустоте, лизнул его нутро, заполняя его желанием оскорбить Дамблдора за его спокойствие и пустые слова.
     - Моя самая большая сила, не так ли? - сказал Гарри срывающимся голосом, глядя на квиддичный стадион, но больше не видя его. - Вы понятия не имеете, вы не знаете ...
     - Чего я не знаю? - спокойно спросил Дамблдор.
     Это было уже слишком. Гарри повернулся, дрожа от гнева. - Я не хочу говорить о том, что я чувствую, понятно?
     - Гарри, то, что ты так страдаешь, доказывает, что ты - все еще человек! Эта боль - часть человеческого бытия.
     - ТОГДА - Я - НЕ - ХОЧУ - БЫТЬ - ЧЕЛОВЕКОМ! - заорал Гарри, и, схватив хрупкий серебряный прибор с тонконогого стола рядом с собой, швырнул его через всю комнату, тот рассыпался о стену на сотню крошечных осколков. Несколько из картин издали гневные и испуганные крики, а портрет Армандо Диппета сказал "Вот как?!
     - МНЕ ВСЕ РАВНО! - закричал на них Гарри, схватил лунаскоп и бросив его в камин. - С МЕНЯ ХВАТИТ, Я ВИДЕЛ ДОСТАТОЧНО, Я ХОЧУ ВЫЙТИ, Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ЭТО ЗАКОНЧИЛОСЬ, МНЕ ВСЕ РАВНО.
     Он схватил стол, на котором стоял серебряный прибор и швырнул его тоже. Тот разбился об пол, и его ножки разлетелись в разные стороны.
     - Тебе не все равно - произнес Дамблдор. Он не вздрогнул и не сделал ни малейшей попытки остановить Гарри, уничтожающего его кабинет. Выражение его лица было спокойным, почти безмятежным. - Тебе не все равно до такой степени, что ты чувствуешь что эта боль будет кровоточить в тебе до самой смерти.
     - МНЕ - ВСЕ РАВНО! - Гарри закричал так громко, что он почувствовал, что его горло может разорваться, и на секунду, ему захотелось подскочить к Дамблдору и ударить его тоже, разбить это спокойное старое лицо, поколебать его, уязвить его, заставить его почувствовать хотя бы крошечную долю того ужаса, который был внутри него.
     - О, да, тебе не все равно, - произнес Дамблдор, еще более спокойно. - Теперь ты потерял свою мать, отца, и самого близкого, родного человека, которого ты когда-либо знал. Конечно же тебе не все равно.
     - ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ, ЧТО Я ЧУВСТВУЮ! - орал Гарри. - ВЫ - СТОЯЩИЙ ТАМ... ВЫ...
     Но слов больше не хватало, и от уничтожения вещей больше не было толку, ему хотелось бежать, бежать не оглядываясь и оказаться где-нибудь, где он не будет видеть эти ясные синие глаза, смотрящие на него, это ненавистное спокойное старое лицо.
     Он повернулся на каблуках, подбежал к двери, опять схватился за дверную ручку и дернул за нее.
     Но дверь не открылась. Гарри развернулся к Дамблдору.
     - Освободите меня - произнес он. Он дрожал с головы до пят.
     - Нет - ответил Дамблдор просто.
     В течение нескольких секунд они глядели друг на друга.
     - Освободите меня - опять произнес Гарри.
     - Нет - повторил Дамблдор.
     - Если вы этого не сделаете, если вы будете удерживать меня здесь, если вы меня не отпустите...
     - В любом случае можешь продолжать уничтожать мое имущество. - сказал Дамблдор отчетливо. Осмелюсь заметить, у меня его слишком много.
     Он обошел вокруг стола и присел за ним, наблюдая за Гарри.
     - Освободите меня - произнес Гарри ледяным и почти столь же спокойным как у Дамблдора голосом.
     - Нет, пока я не выскажусь - ответил Дамблдор.
     - Вы - и вы думаете, что я хочу, вы думаете, что я соглашусь - МНЕ ВСЕ РАВНО, ЧТО ВЫ СКАЖЕТЕ! - орал Гарри. - Я не хочу ничего слышать от вас!
     - Ты будешь - произнес Дамблдор настойчиво. Поскольку ты пока не настолько зол, каким можешь быть. Если ты нападешь на меня, а я знаю - ты близок к этому, я хотел бы полностью это заслужить.
     - О чем вы говорите?
     - Это я виноват в том, что Сириус умер - отчетливо произнес Дамблдор. Или, вернее сказать, это почти полностью моя вина. Я не настолько высокомерен, чтобы взять на себя всю ответственность. Сириус был храбрым, умным и энергичным человеком, а такие люди обычно не соглашаются сидеть дома в бегах, в то время как другие, как они полагают, подвергаются опасности. Однако ты не должен не на минуту поверить в то, что была необходимость в твоем посещении Отдела Тайн сегодня вечером. Если бы я был откровенен с тобой, Гарри, так как я должен был бы быть, ты знал бы давным-давно, что Вольдеморт будет стараться заманить тебя в Отдел Тайн, и ты никогда бы не поддался на его уловку и не пошел бы туда сегодня вечером. И Сириус не пошел бы за тобой. И это вина лежит на мне, на мне одном.
     Рука Гарри все еще находилась дверной ручке, но он не сознавал этого. Он пристально глядел на Дамблдора, едва дыша, слушая, и едва ли понимая то, что услышал.
     - Пожалуйста, сядь - сказал Дамблдор. Это был не приказ, это была просьба. Гарри пошатывался, когда он медленно брел через комнату, засыпанную теперь серебряными осколками и кусками древесины, и сел лицом к столу Дамблдора.
     - Так ли я понял - медленно произнес Финеас Нигеллус после ухода Гарри - мой праправнук - последний из Блэков, - мертв?
     - Да, Финеас - сказал Дамблдор.
     - Я не верю этому - резко ответил Финеас.
     Гарри повернулся вовремя, чтобы увидеть Финеаса покидающего портрет, он знал, что тот пошел навестить другие картины в поместье Гримволд. Он бы шел, вероятно, от портрета к портрету, через весь дом призывая Сириуса.
     - Гарри, я задолжал тебе объяснение - сказал Дамблдор. Объяснение ошибок старика. Поскольку теперь я вижу, что все то, что я сделал и не сделал в отношении тебя, несет отпечаток неудач возраста. Юноше не дано понять как думает и чувствует старик. Но старики виноваты, если они забывают как это - быть молодыми... и я, кажется, в последнее время забыл ...
     Солнце теперь было высоко, над горами показался край великолепного апельсина, а небо над ним было бесцветным и сияющим. Свет упал на Дамблдора, на серебро его бровей и бороды, на морщины, взбороздившие его лицо.
     - Пятнадцать лет назад, когда я увидел шрам на твоем лбу, я предположил, что это может означать - сказал Дамблдор. - Я предположил, что знак связи, соединившей тебя и Вольдеморта.
     - Вы говорили мне это раньше, профессор - сказал Гарри прямо. Он не боялся показаться грубым. Его не волновало бы и нечто большее.
     - Да, - ответил Дамблдор извиняющимся тоном. - Да, но понимаешь, - необходимо начать с твоего шрама. Поскольку, вскоре после того, как ты воссоединился с волшебным миром, стало очевидным что я был прав, и твой шрам предупреждал тебя, когда Вольдеморт был рядом с тобой, или когда ты ощущал его сильные эмоции.
     - Я знаю. - сказал Гарри устало.
     - И эта твоя способность - выявлять присутствие Вольдеморта, даже когда он замаскирован, и знать то, что он чувствует, когда он эмоционально возбужден - стала более явной с тех пор, как Вольдеморт вернул себе тело и полную силу.
     Гарри даже не потрудился кивнуть. Он все это уже знал.
     - До недавнего времени - произнес Дамблдор, я был просто обеспокоен, что Вольдеморт может понять, что между вами существует связь. Полная уверенность наступила, когда ты проник настолько глубоко в его разум, что он ощутил твое присутствие. Я говорю, конечно, о ночи, когда ты был свидетелем нападения на мистера Уэсли.
     - Да, Злей сказал мне - пробормотал Гарри.
     - Профессор Злей, Гарри, - спокойно поправил Дамблдор. Но разве ты не задавался вопросом, почему не я объяснил тебе это? Почему не я обучал тебя Мыслезащите? И почему я так нечасто смотрел на тебя за эти месяцы?
     Гарри поднял глаза. Теперь он увидел, что Дамблдор выглядит грустным и усталым.
     - Да, - пробормотал Гарри, - да, я спрашивал себя.
     - Видишь ли, - продолжал Дамблдор, я был уверен, что вскоре Вольдеморт попытается силой воздействовать на твой разум, управлять твоими мыслями и сбивать тебя с толку, и я не стремился дополнительно стимулировать его. Я был уверен, что если бы он понял, что наши отношения были - или когда-либо были - ближе, чем дозволенные между директором школы и учеником, он использует шанс воспользоваться тобой как средством, чтобы шпионить за мной. Я боялся, что используя тебя, он попробует обладать тобой. Гарри, я думаю, у меня были основания полагать, что был прав думая, что Вольдеморт использовал тебя таким образом. В тех редких случаях, когда мы с тобой непосредственно сталкивались, мне казалось, что я видел его тень, движение в глубине твоих глаз ...
     Гарри вспомнил ощущение, как будто дремлющая змея поднималась в нем, готовая ударить, в те моменты, когда он и Дамблдор встречались глазами.
     - Целью обладания тобой Вольдемортом, которое он продемонстрировал сегодня ночью, была не моя гибель, а твоя. Он надеялся, во время того краткого мига обладания тобой, что я пожертвую тобой, чтобы убить его. Как видишь, я пробовал на расстоянии защитить тебя, Гарри. Ошибка старика ...
     Он глубоко вздохнул.
     Гарри позволял словам течь сквозь него. Он так хотел знать все это несколько месяцев назад, но теперь это все ни имело значения по сравнению с зияющей бездной внутри него, которой была гибель Сириуса, ничего кроме этого не имело значения ...
     - Сириус сказал мне, что ты почувствовал Вольдеморта внутри себя в ту самую ночь, когда у тебя было видение нападения на Артура Уэсли. Я понял, что мои худшие опасения подтвердились: Вольдеморт понял, что он может воспользоваться тобой. В попытке вооружить тебя против нападений Вольдеморта на твой разум, я устроил занятия с профессором Злеем.
     Он сделал паузу.
     Гарри смотрел как солнечный свет, медленно скользил по полированной поверхности стола Дамблдора, осветив серебряный пузырек чернил и красивое алое перо. Гарри мог поклясться, что портреты вокруг них проснулись и увлеченно слушают объяснения Дамблдора, он мог расслышать случайный шелест одежд, легкую прочистку горла. Финеас Нигеллус все еще не вернулся.
     - Профессор Злей выяснил - продолжил Дамблдор, что тебе месяцами снилась дверь в Отдел Тайн. Мысль о возможности добыть пророчество, конечно, овладела Вольдемортом с тех пор, как он вернул себе тело, и он был возле двери, что ты и увидел, хотя и не знал, что это значило. Тогда же ты увидел Роквуда, который перед арестом работал в Отделе Тайн и сообщил Вольдеморту, то, что мы знали уже давно - что пророчества, хранимые в Министерстве Магии, надежно защищены. Только те люди, к кому они относятся, могут снять их с полок без риска обезуметь: в этом случае, либо сам Вольдеморт должен был бы войти в Министерство Магии, рискуя наконец себя обнаружить, либо ты должен был взять это для него. Это стало вопросом даже более безотлагательным, чем то, что ты должен научиться Мыслезащите.
     - Но я не сделал этого - пробормотал Гарри.
     Он сказал это вслух, чтобы уменьшить мертвый вес вины внутри него: признание должно конечно частично облегчить ужасный груз давивший на его сердце.
     - Я не практиковался, я не работал, я не мог самостоятельно остановить терзающие меня сны, Гермиона говорила, чтобы я продолжал это делать, если я бы я это делал, он никогда бы мне не смог показать, куда идти, и - Сириус бы не...Сириус бы не...
     Что-то взорвалось в голове Гарри: потребность объяснить, чтобы оправдать себя...
     - Я пытался узнать, действительно ли он захватил Сириуса, я пошел в кабинет Умбридж, я говорил с Кричером в очаге, и он сказал, что Сириуса нет там, он сказал, что он ушел!
     - Кричер солгал - спокойно сказал Дамблдор. - Ты - не его хозяин, он может лгать тебе и ему даже не нужно наказывать себя. Кричер хотел, чтобы ты пошел в Министерство Магии.
     - Он, он послал мне нарочно?
     - О да. Боюсь, Кричер несколько месяцев служил не одному хозяину.
     - Как? - тупо произнес Гарри. - Он не был за пределами поместья Гримволд несколько лет.
     - Кричер воспользовался этой возможностью перед самым Рождеством. - сказал Дамблдор, - очевидно, когда Сириус закричал на него "Убирайся!" Он поймал Сириуса на слове и понял это как приказ покинуть дом. Он пошел к единственному члену семьи Блэков, которого уважал; к кузине Блэка Нарциссе, сестре Беллатрисы и жене Люциуса Малфоя.
     - Как вы все это узнали? - спросил Гарри. Сердце его забилось сильнее. Ему было плохо. Он с волнением вспомнил о более чем странном отсутствии Кричера на Рождество, и как он снова появился на чердаке ...
     - Кричер рассказал мне вчера ночью - ответил Дамблдор. - Понимаешь, когда ты сделал профессору Злею то загадочное предупреждение, он понял, что у тебя было видение Сириуса, заточенного в коридорах Отдела Тайн. И он, как и ты, поспешил сразу же связаться с Сириусом. Должен объяснить, что у членов Ордена Феникса есть более надежные средства связи, чем камин в кабинете Долорес Умбридж. Профессор Злей нашел Сириуса целым и невредимым в поместье Гримволд.
     - Однако, когда вы не вернулись после похода в Запретный Лес с Долорес Умбридж, профессор Злей забеспокоился, что ты все еще уверен, что Сириус - в плену у Лорда Вольдеморта. Он сразу же поднял по тревоге кое-кого из членов Ордена.
     Дамблдор глубоко вздохнул и продолжил. - Аластор Хмури, Нимфадора Тонкс, Кингсли Шаклболт и Рем Люпин были в Штабе, когда он оказался на связи. Все сразу же согласились, что надо идти к вам на помощь. Профессор Злей попросил, чтобы Сириус остался на месте, так как кому-то нужно было остаться в штабе, чтобы сообщить мне о случившемся, поскольку я должен был прибыть с минуту на минуту. Тем временем он, профессор Злей, отправился искать вас в Запретном Лесу. Но Сириус не захотел оставаться там, в то время как другие пошли вас искать. Он перепоручил Кричеру обязанность сообщить мне, что случилось. Так что, когда, я, вскоре после того, как они все уехали в Министерство, прибыл в поместье Гримволд, эльф, рассказал мне, оглушительно хохоча, куда ушел Сириус.
     - Он смеялся? - сказал Гарри севшим голосом.
     - О, да, - ответил Дамблдор. Видишь ли, Кричер не мог предать нас всех. Он - не секретный хранитель Ордена, он не мог выдать Малфоям наше местонахождение, или сообщить им любой из конфиденциальных планов Ордена, которые ему запретили разглашать. Он был связан чарами своего рода, которые говорят, что он не мог не повиноваться прямому приказу своего хозяина, Сириуса. Но он дал Нирциссе информацию, которая была очень ценной для Вольдеморта, все же, должно быть, казалась чем-то слишком само собой разумеющимся для Сириуса, чтобы подумать о необходимости запретить ее повторять.
     - То есть? - произнес Гарри.
     - То есть, тот факт, что человеком, о котором Сириус беспокоился больше всего на свете, был ты, - спокойно произнес Дамблдор. То есть тот факт, что ты считал Сириуса чем-то средним между отцом и братом. Вольдеморт, конечно же, уже знал, что Сириус в Ордене, и что ты знал, где он - но информация Кричера заставила его понять, что единственным человеком ради спасения которого ты пошел бы куда угодно, был Сириус Блэк.
     Губы Гарри были холодными и оцепенелыми.
     - И, ... когда я спросил Кричера вчера вечером там ли Сириус ...
     - Малфой, несомненно по указанию Вольдеморта, сказали ему, что он должен найти способ убрать Сириуса с дороги, как только у тебя будет видение замучиваемого Сириуса. Тогда, если ты решишь проверить, дома ли Сириус или нет, Кричер сможет солгать, что его нет. Кричер ранил гиппогрифа Конькура вчера, и, в то время когда ты появился в очаге, Сириус поднимался к нему.
     В легких Гарри, казалось, не хватало воздуха, он дышал часто и поверхностно.
     - И Кричер рассказал вам все это ... и смеялся? - прокаркал он.
     - Он не хотел мне говорить - сказал Дамблдор. - Но мне достаточно выполнить Legilimens самостоятельно, чтобы узнать когда мне лгут, и я убедил его рассказать мне все прежде, чем я уехал в Отдел Тайн.
     - И, - прошептал Гарри, сжимая на коленях похолодевшие руки в кулаки, - и Гермиона еще говорила нам быть милыми с ним...
     - Она была совершенно права, Гарри - сказал Дамблдор. Я предупредил Сириуса, когда мы устроили в доме № 12 на площади Гримволд наш штаб, что с Кричером нужно обращаться с добротой и уважением. Я также сказал ему, что Кричер может быть опасен для нас.. Я не думаю, что Сириус воспринял меня всерьез, или что он когда-либо отдавал себе отчет, что у Кричера, могут быть чувства, настолько же сильные как человеческие...
     - НЕ ОБВИНЯЙТЕ - НЕ СМЕЙТЕ - ГОВОРИТЬ - ТАК - О СИРИУСЕ - у Гарри перехватило дыхание, он не мог произнести нужные слова, но гнев, который на какой-то время заснул, вспыхнул в нем снова: он не позволит Дамблдору обвинять Сириуса. - Кричер - грязный лгун, он заслужил...
     - Кричер - всего лишь то, чем его сделали волшебники, Гарри, - сказал Дамблдор. - Да, он достоин сожаления. Его существование было столь же несчастным как у вашего друга Добби. Он был вынужден исполнять повеления Сириуса, потому что Сириус был последним из семьи, которой он был порабощен, но он не чувствовал никакой настоящей привязанности к нему. И, не снимая вину с Кричера, нужно признать, что Сириус не сделал ничего, чтобы облегчить Кричеру его долю...
     - НЕ ГОВОРИТЕ ТАК О СИРИУСЕ! - закричал Гарри.
     Он снова был на ногах, разъяренный, готовый налететь на Дамблдора, который явно вообще не понимал Сириуса, каким храбрым тот был, как он страдал...
     - А как насчет Злея? - сплюнул Гарри. - О нем вы не говорите, не так ли? Когда я сказал ему, что Вольдеморт захватил Сириуса, он только глумился надо мной, как обычно.
     - Гарри, ты же знаешь, у профессора Злея не было другого выбора, кроме как притворяться перед Долорес Умбридж, что он не принимает тебя всерьез - произнес Дамблдор настойчиво, - я же уже объяснил, что он сразу же оповестил Орден, о том, что ты сказал. Именно он догадался, куда вы ушли, когда вы не вернулись из Леса. Также именно он дал профессору Умбридж фальсифицированный признавалиум, когда она пыталась вынудить тебя сообщить местонахождение Сириуса.
     Гарри проигнорировал это; он чувствовал дикое удовольствие обвиняя Злея, это, казалось освобождало его самого от ужасной вины, и он хотел услышать, что Дамблдор согласен с ним.
     - Злей, Злей дразнил Сириуса, что тот остается дома, выставлял Сириуса трусом.
     - Сириус был слишком взрослым и умным, чтоб позволить слабой колкости задеть себя - сказал Дамблдор.
     - Злей прекратил давать мне уроки Мыслезащиты! - Гарри рычал. - Он вышвырнул меня из своего кабинета!
     - Я знаю об этом. - сказал Дамблдор тяжело. - Я уже говорил тебе, что я сделал ошибку, не обучая тебя сам, хотя я был уверен, что в то время не было ничего опаснее, чем, своим присутствием, еще больше открыть твой разум для Вольдеморта.
     - Злей сделал еще хуже, мой шрам всегда болел сильнее после его уроков. - Гарри вспомнил мысли Рона на эту тему и сорвался - откуда Вы можете знать, то он не пытался ослабить меня для Вольдеморта, облегчить ему доступ внутрь меня?
     - Я доверяю Злодеусу Злею - просто сказал Дамблдор, но я забыл - еще одна ошибка старика - что некоторые раны слишком глубоки чтобы зажить. Я думал, что профессор Злей сможет преодолеть свои чувства к вашему отцу - я был не прав.
     - Но это - НОРМАЛЬНО, не правда ли? - закричал Гарри, игнорируя шокированные лица и неодобрительное бормотание портретов на стенах. - Это - НОРМАЛЬНО, что Злей ненавидел моего папу, но это - НЕ НОРМАЛЬНО, что Сириус ненавидел Кричера?!
     - Сириус не ненавидел Кричера, - сказал Дамблдор. - Он считал его слугой, недостойным большего интереса или внимания. Безразличие и пренебрежение часто приносят больший вред чем прямая неприязнь ... фонтан, который мы разрушили ночью, солгал. Мы, колдуны, слишком долго плохо обращались и пренебрегали нашими товарищами и теперь мы пожинаем плоды этого.
     - ЗНАЧИТ СИРИУС ЗАСЛУЖИЛ, ТО, ЧТО ПОЛУЧИЛ, НЕ ТАК ЛИ? - орал Гарри.
     - Я этого не сказал, и от меня ты этого никогда не услышишь - спокойно ответил Дамблдор. - Сириус не был жестоким, он был добр к домовым эльфам вообще. Он не любил Кричера, потому что Кричер был живущим напоминанием дома Сириуса, который он ненавидел.
     - Да, он ненавидел его! - сказал Гарри надтреснутым голосом, повернулся спиной к Дамблдору и пошел прочь.
     Солнечный свет заполнил комнату изнутри, и глаза всех портретов наблюдали за тем как он идет, не понимая, что он делает, не видя кабинета, не видя ничего.
     - Вы заставили его находиться взаперти в доме, который он ненавидел, именно поэтому он захотел уйти вчера ночью.
     - Я старался сохранить Сириусу жизнь - спокойно произнес Дамблдор.
     - Людям не нравиться быть взаперти! - разъяренно сказал Гарри, набросившись на него. - Вы поступали со мной так все прошлое лето!
     Дамблдор спрятал лицо в ладонях, закрыв длинными пальцами глаза. Гарри смотрел на него, но этот нетипичное для Дамблдора проявление усталости или горя, или чего-то еще, не смягчило его. Напротив, он еще сильнее рассердился от того, что Дамблдор проявил слабость. Он не имел никакого права быть слабым, когда Гарри хотелось злиться и бушевать.
     Дамблдор опустил руки и взглянул на Гарри сквозь очки-полумесяцы.
     - Пришло время, - произнес он, - рассказать тебе, Гарри, то, что я должен был сообщить тебе пять лет назад. Пожалуйста, сядь. Я собираюсь рассказать тебе все. Я прошу лишь немного терпения. У тебя будет возможность злиться на меня, если тебе нравиться, когда я закончу. Я не буду останавливать тебя.
     Гарри впился в него на мгновение взглядом, затем плюхнулся назад на стул перед Дамблдором и застыл в ожидании. Дамблдор взглянул на мгновение на освещенные солнцем землю за окном, затем оглянулся назад на Гарри и сказал:
     - Пять лет назад, Гарри, ты приехал в Хогвартс, целым и невредимым, как я хотел и планировал. Хорошо - не совсем невредимым. Ты страдал. Я знал, что так будет, когда я оставил тебя на пороге у твоих тети и дяди. Я знал, что обрекал тебя на десять темных и трудных лет.
     Он сделал паузу. Гарри ничего не сказал.
     - Ты можешь спросить - с полным основанием, - почему так получилось. Почему тебя не могла взять какая-нибудь колдовская семья? Многие были бы более чем счастливы так поступить, и сочли бы за честь вырастить тебя как сына.
     - Мой ответ - потому, что моей задачей было сохранить тебе жизнь. Ты был в опасности, возможно большей, нежели любой другой, но я ее выполнил. Вольдеморт был уже побежден, но его сторонники, а многие из них были почти столь же ужасны, как и он, все еще были на свободе, в ярости, рассерженные, отчаявшиеся. И мне пришлось принимать решение с оглядкой на будущее. Верил ли я, что Вольдеморт сгинул навсегда? - Нет. Я не знал, пройдет десять, двадцать или пятьдесят лет прежде, чем он вернется, но я был уверен, что это произойдет, и я также был уверен, зная его, что он не успокоится, пока не убьет тебя.
     - Я знал, что знание Вольдемортом магии, возможно более обширно чем у любого другого живущего колдуна. Я знал, что даже мои наиболее сложные и мощные защитные заклинания и чары, вряд ли окажутся непреодолимыми, если он когда-нибудь вернет себе полную мощь. Но я также знал слабое место Вольдеморта. И тогда я принял решение. Ты был защищен древним волшебством о котором он знал, которое он презирал, и которое он, поэтому, всегда, недооценивал - на свою беду. Я говорю, конечно, о том, что твоя мать умерла, чтобы спасти тебя. Она дала тебе длительную защиту, чего он никогда не ожидал, защиту, которая течет в твоих жилах по сей день. Поэтому я доверился крови твоей матери. Я оставил тебя ее сестре, ее единственной оставшейся родственнице.
     - Она не любит меня - сказал Гарри тотчас же. - Она не наложит проклятия.
     - Но она взяла тебя - парировал Дамблдор. - Она, возможно, взяла тебя с неохотой, с раздражением, против воли, с горечью, но все же она взяла тебя, и поступив так, она скрепила заклятие, которое я поместил в тебе. Жертва твоей матери сделала кровные узы самой сильной броней, которую я мог дать тебе.
     - Я все еще не...
     - До тех пор, пока ты называешь домом место, где живет материнская кровь, Вольдеморт тебя там не сможет достать или причинить тебе вред. Он пролил ее кровь, но она живет в тебе и ее сестре. Ее кровь стала твоим убежищем. Тебе нужно возвращаться туда только раз в году, но до тех пор, пока ты будешь называть это домом, до тех пор пока ты там, он не сможет навредить тебе. Твоя тетя это знает. Я объяснил ей, что я сделал, в письме, которое я оставил с тобой на ее пороге. Она знает, что то, что она приютила тебя, возможно, хранило тебе жизнь в течении пятнадцати лет.
     - Подождите, - сказал Гарри, - подождите минутку... Он выпрямился на стуле и уставился на Дамблдора. - Вы послали этот Вопиллер. Вы велели ей вспомнить - это был ваш голос.
     - Я подумал, - сказал Дамблдор, слегка наклоняя голову, - что ей нужно было напомнить о договоре, который она скрепила, взяв тебя. Я подозревал, что нападение дементора могло побудить ее опасаться твоего присутствия в качестве приемного сына.
     - Это подействовало. - сказал Гарри спокойно. - Вернее больше на моего дядю, чем на нее. Он хотел выгнать меня, но после того, как появился Вопиллер, она сказала, что я должен остаться.
     - Пять лет назад, - продолжал Дамблдор, как если бы он не делал паузу в своем рассказе, - ты приехал в Хогвартс, возможно не настолько счастливый и обласканный, как мне хотелось бы, но все же живой и здоровый. Ты был не избалованным маленьким принцем, а мальчиком, настолько нормальным, насколько я мог надеяться при данных обстоятельствах. До этого момента, мой план срабатывал.
     - А затем, ну ты помнишь события своего первого года в Хогвартсе также отчетливо как и я. Ты замечательно проявил себя в испытании в котором ты раньше, намного раньше чем я ожидал, встретился лицом к лицу с Вольдемортом. Ты снова выжил. Больше того, ты отсрочил его возвращение к полному могуществу и силе. Ты сразился человеческим оружием. Я гордился тобой больше, чем мог это выразить.
     И все-таки в моем замечательном плане был недостаток. Очевидный просчет, о котором я знал даже тогда, который мог погубить все. И все же, зная насколько важен успех моего плана, я сказал себе, что не позволю этом недостатку разрушить его. Лишь я один мог это предотвратить, так что я должен был быть сильным. Мое первое испытания я прошел, когда ты лежал в больничном крыле, слабый после сражения с Вольдемортом.
     - Я не понимаю о чем вы говорите - сказал Гарри.
     - Разве ты не помнишь, как ты спросил меня, когда лежал в больнице, почему Вольдеморт пытался убить тебя, когда ты был ребенком?
     Гарри кивнул.
     - Что я мог сказать тебе тогда?
     Гарри взглянул в синие глаза и ничего не ответил, но его сердце опять ускорило бег.
     - Ты пока не видишь недостатков в этом плане? Нет, наверное нет. Ну, как ты знаешь, я решил не отвечать тебе. Одиннадцать лет, сказал я себе, слишком юный, чтобы узнать. Я не собирался тебе рассказывать в одиннадцать лет. Слишком тяжкое знание для столь юного возраста. Я должен был распознать признаки опасности уже тогда. Я должен был спросить себя, почему меня не встревожил вопрос, на который, как я знал, я однажды должен дать ужасный ответ. Я должен признаться, что я был слишком счастлив думать, что я не должен делать этого в этот знаменательный день ... Ты был еще юным, слишком юным. Итак, мы подошли к твоему второму году в Хогвартсе. И опять ты принял вызов, с которым даже взрослые колдуны не оказывались лицом к лицу. И опять ты оправдал мои самые безумные надежды. Тем не менее ты опять не спросил меня. Мы обсуждали твой шрам, о да, и подошли очень близко к теме. Почему я не сообщил тебе все? Ну, мне казалось, что получить такую информацию в двенадцать лет будет ненамного легче чем одиннадцать. Я разрешил тебе, запачканному кровью, усталому но бодрому оставить меня, и если я и ощутил приступ неловкости от того, что не сообщил тебе до сих пор, то он быстро прошел. Ты был еще таким юным, понимаешь, я не смог найти в себе силы испортить эту ночь триумфа ...
     Ты понимаешь, Гарри? Теперь ты видишь недостаток в моем блестящем плане? Я попал в ловушку, которую я предвидел, которую, я сказал, себе, я мог избежать, я должен был избежать.
     - Я не...
     - Я слишком беспокоился о тебе - сказал Дамблдор просто. - Я больше беспокоился о твоем счастье, нежели о том, чтобы ты узнал правду, больше о спокойствии твоего рассудка, чем о своем плане, больше о твоей жизни, чем о жизнях, которые будут погублены в случае, если план потерпит крах. Другими словами, я действовал в точности так, как и ожидал Вольдеморт, будут действовать любящие дураки. Было ли это защитой? Я защищал тебя от любого, кого видел - как мог, и я наблюдал за тобой с более близкого расстояния, чем ты можешь себе представить - желая спасти тебя от боли, ведь ты уже настрадался. Разве меня волновали многочисленные безликие и безымянные люди и твари, убитые в неопределенном будущем, если здесь и сейчас ты был живым, довольным и счастливым? Я и не мечтал, что в моих руках окажется такой человек.
     Мы подошли к твоему третьему году. Я наблюдал издалека, за тем как ты старался отразить дементоров, как ты нашел Сириуса, как ты узнал кем он был и спас его. Мог ли я рассказать тебе тогда, в тот момент, когда ты торжествующе выхватил своего крестного отца из челюстей Министерства? Но теперь, в тринадцать лет, мои оправдания исчерпались. Возможно ты был юным, но доказал, что являешься исключением. Моей совести было нелегко, Гарри. Я знал, что время скоро наступит...Но ты вышел из лабиринта в прошлом году, увидев смерть Седрика Диггори, едва-едва сам избежав смерти, и я не рассказал тебе, хотя я знал, что теперь, когда Вольдеморт вернулся, я должен сделать это как можно скорее. А теперь, сегодня ночью, я узнал, что ты был готов узнать уже давно, что я оберегал тебя слишком долго, поскольку ты доказал, что я должен был возложить это бремя на тебя раньше. Моим единственным оправданием является то, что наблюдая, как ты несешь бремя, большее, чем любой другой ученик, когда либо посещавший эту школу, я не мог возложить на тебя дополнительный груз, к тому же самый тяжкий.
     Гарри ждал, но Дамблдор молчал.
     - Я все еще не понимаю...
     - Вольдеморт пытался убить тебя, когда ты был ребенком, из-за пророчества, сделанного незадолго до твоего рождения. Он знал, что пророчество было сделано, хотя он не знал его полного содержания. Он пытался убить тебя, когда ты еще был ребенком, веря что это соответствует условиям пророчества. Он обнаружил, на свою беду, что он ошибся, когда проклятие, которое должно было убить тебя обратилось против него самого. И поэтому, с тех пор как он вернул себе тело, и особенно, после твоего чудесного спасения от него в прошлом году, он настроился услышать пророчество полностью. Оружие, которое он искал столь усердно со времен своего возвращения - это знание того, как уничтожить тебя.
     Солнце полностью встало: кабинет Дамблдора купался в солнечном свете. Стеклянный ларец, в котором находился меч Годфрика Гриффиндора, переливался белым и опаловым, куски приборов, которые Гарри сбросил на пол, блестели как капли дождя, а позади него птенец Фоукс в своем гнезде из пепла издал нежное чириканье.
     - Пророчество разбилось - бесцветным голосом произнес Гарри. - Я тащил Невилла прочь от того места в комнате со сводчатой аркой и порвал его робу, и оно упало.
     - Разбившаяся вещь была просто записью пророчества, хранимая Отделом Тайн. Но пророчество было сделано для одного человека и этот человек отлично может его повторить.
     - Кто это слышал? - спросил Гарри, подумав, что уже знает ответ.
     - Я - сказал Дамблдор. - Однажды, сырой и холодной ночью шестнадцать лет назад, в комнате над баром в гостинице "Свиная голова". Я пошел туда, чтобы увидеться с претендентом на должность преподавателя Прорицания, хотя это и противоречило моему убеждению, что Прорицание как предмет не следует преподавать вообще. Впрочем, претендентом была праправнучка очень известного и очень одаренного провидца, и я думал, что следует из вежливости встретиться с ней. Я разочаровался. Мне показалась, что у нее самой нет и намека на дар. Я сказал ей, надеюсь вежливо, что не считаю, что она подходит для этой должности. Я развернулся, чтоб уйти.
     Дамблдор поднялся на ноги, и прошел мимо Гарри к черному шкафчику за насестом Фоукса. Он наклонился, и выпрямившись, достал оттуда неглубокую каменную раковину, с рунической резьбой по краям, в которой Гарри увидел своего отца, мучающего Злея. Дамблдор подошел назад к столу, поставил на него думоотвод и поднес палочку к собственному виску. Отстранив ее, он поместил серебристые, похожие на паутину, налипшую на палочку, мысли в раковину. Он опять присел за стол, и поглядел на мгновение как текут и вращаются в раковине его мысли. Затем, вздохнув, он поднял палочку и прикоснулся ее кончиком к серебристому веществу. Оттуда немедленно выросла закутанная в шаль фигура, с неестественно увеличенными из-за очков глазами, и начала медленно вращаться, причем ее ноги оставались в раковине. А затем Сибилла Трелани заговорила, не своим обычным неземным, мистическим голосом, а резким и хриплым, голосом, который Гарри уже однажды раньше слышал: Тот, в чьей власти победить Тёмного лорда, скоро придет... родится у тех, кто трижды избежал его, родится на исходе седьмого месяца... и Тёмный лорд отметит его как равного, но у него будет сила, неизвестная Тёмному Лорду...и кто-то из них должен погибнуть от руки другого, обоим не жить, если выжил другой... Тот, в чьей власти победить Тёмного лорда, родится на исходе седьмого месяца...
     Медленно вращаясь профессор Трелани погрузилась назад в серебряную массу и исчезла. В кабинете стояла абсолютная тишина. Ни Дамблдор, ни Гарри, ни один из портретов не произнес ни звука. Даже Фокс затих.
     - Профессор Дамблдор? - сказал Гарри очень тихо Дамблдору, который все еще глядел на думоотвод, казалось, полностью погрузившись в свои мысли.
     - Это, означало ли это, ... что это означало?
     - Это означало, - сказал Дамблдор, что единственный человек, у кого есть шанс победить Лорда Вольдеморта с помощью добра, был рожден в конце июля, почти шестнадцать лет назад. Этот мальчик должен был родиться у родителей, которые уже трижды бросали вызов Вольдеморту.
     Гарри почувствовал так, как будто что-то накрыло его. Ему опять стало трудно дышать.
     - Значит это - я?
     Дамблдор мгновение рассматривал его сквозь стекла очков.
     - Странность в том, Гарри, - мягко произнес он, что это, возможно, означало вовсе не тебя. Пророчество Сибиллы могло быть применимо к двум мальчикам-магам, которые оба были рождены в конце июля в том году, родители обоих состояли в Ордене Феникса, обе пары родителей трижды едва избежали Вольдеморта. Одним, конечно, был ты. Другим был Невилл Лонгботтом.
     - Но тогда, но тогда, почему на пророчестве стояло мое имя, а не Невилла?
     - Официальный документ был перемаркирован после, того, как на ребенка - тебя напал Вольдеморт - сказал Дамблдор. - Хранителю Зала Пророчества показалось естественным, что Вольдеморт старался убить именно тебя, потому что он знал, что именно ты был тем, кого имела в виду Сибилла.
     - Тогда - это могу быть не я? - сказал Гарри.
     - Боюсь, - произнес Дамблдор, так, как будто произнести каждое слово стоило ему больших усилий, - что нет никаких сомнений в том, что это ты.
     - Но Вы сказали, что Невилл тоже родился в конце июля, и его мама и папа...
     - Ты забываешь про следующую часть пророчества, финальную часть, указывающую на характерную черту мальчика, который может победить Вольдеморта... Вольдеморт пометил его как равного себе. И он это сделал, Гарри, он выбрал тебя, а не Невилла. Он дал тебе шрам, который оказался для обоих и даром и проклятием.
     - Но он мог выбрать не правильно! - произнес Гарри. - Он мог отметить не того человека!
     - Он выбрал мальчика, который, как он думал, является наиболее вероятной опасностью для него. - ответил Дамблдор. И обрати внимание, Гарри: он выбрал, не чистокровного (который, согласно его кредо, - единственный вид волшебника, имеющий право на существование или получение знаний), а полукровку, подобно себе. Он увидел себя в тебе раньше, чем он увидел тебя, и пометив тебя этим шрамом, он не убил тебя, как рассчитывал, а передал тебе силу и будущее, которые пока позволили тебе избежать его, и не один раз, а четырежды, чего ни твоим родителям, ни родителям Невилла никогда бы не удалось.
     - Почему же он тогда это сделал? - спросил Гарри, чувствуя оцепенение и холод, - почему он пробовал убить меня ребенком? Ему надо было подождать пока мы станем старше, чтобы увидеть кто из нас, Невилл или я окажется опаснее и постараться затем убить его.
     - Действительно, это было бы практичнее - сказал Дамблдор, - если не учитывать того, что информация Вольдеморта о пророчестве была неполной. Гостиница "Свиная голова", которую Сибилла выбрала из-за ее дешевизны, долго привлекала, будем говорить, более интересную клиентуру чем "Три Метлы". Как ты и твоя друзья выяснили той ночью на свою беду, да и на мою тоже, в этом месте никогда нельзя быть уверенным в безопасности не быть подслушанным. Конечно, я и не мечтал, когда собирался встретиться с Сибиллой Трелани, что я услышу какое-нибудь стоящее пророчество. Мне, нам, по-настоящему повезло, что шпион, прежде чем он был выброшен из здания, застал только небольшую пророчества.
     - И что он слышал?
     - Он слышал только начало, часть, предсказывающую рождение мальчика в июле родителям, трижды избежавшими Вольдеморта. Следовательно он не мог предупредить своего хозяина, что напав на тебя он рискует передать тебе силу и отметить тебя как равного себе. Так что Вольдеморт никогда не узнал, что нападении на тебя могло быть опасным, и следовало мудро выжидать, чтобы узнать больше. Он не знал, что ты обретешь силу неизвестную Тёмному Лорду...
     - Но я не..! - сдавленно произнес Гарри, - у меня нет никакой силы, которой у него нет, я не мог бороться с его действиями сегодня вечером, я не могу обладать людьми, или... или убивать их.
     - В Отделе Тайн есть комната, - перебил Дамблдор, - которая всегда заперта. Она содержит силу более удивительную, чем человеческий разум, чем силы природы, и более ужасную чем смерть. Она, вероятно, куда загадочнее, чем собранные там для изучения предметы. Именно ты обладаешь в таком количестве этой силой, удерживаемой в пределах той комнаты, силой, которой совершенно нет у Вольдеморта. Этой силой ты был охвачен, пытаясь спасти Сириуса сегодня ночью. Это сила также спасла тебя от обладания Вольдеморта, потому что обитание в теле, полном настолько чуждой ему силой, он перенести не мог. В конце, не имеет значения, что ты не смог закрыть свой разум. Твое сердце спасло тебя.
     Гарри закрыл его глаза. Если бы он не ушел спасать Сириуса, Сириус бы не умер. Больше для того, чтобы отсрочить момент, когда ему вновь придется думать о Сириусе, чем желая услышать ответ, Гарри спросил:
     - Конец пророчества, о чем там было: обоим не жить...
     - ...Если выжил другой... - ответил Дамблдор.
     - Итак, - сказал Гарри, взвешивая слова, чувствуя, как отчаяние глубоко проникает в него, - это значит что одному из нас придется убить другого, в конце концов?
     - Да - произнес Дамблдор.
     Долгое время никто из них не произносил не слова. Где-то далеко за стенами кабинета Гарри слышал звук голосов, наверное ученики спускались на завтрак в Большой Зал. Казалось невероятным, что на свете могли быть люди, которые хотели есть, которые смеялись, и ни одного из которых не волновало, что Сириус Блэк ушел навсегда. Казалось, что Сириус уже на расстоянии миллиона миль, но даже сейчас часть Гарри верила, что если бы он отдернул ту завесу, он обнаружил Сириуса, оглядывающегося назад на него, и, наверное, приветствуя его своим лающим смехом.
     - Я чувствую, что я задолжал тебе еще одно объяснение, Гарри, - нерешительно произнес Дамблдор. - Ты, возможно, спрашивал себя, почему я никогда не выбрал тебя старостой? Я должен признать, что я часто думал, что ты достаточно ответственный, чтобы справится с этим.
     Гарри поднял на него глаза и увидел слезу, стекающую по лицу Дамблдора и его длинной серебряной бороде.
     
     Глава 38
     
     Вторая война начинается
     
     Тот-кого-нельзя-называть вернулся
     
     В своем кратком сообщении в пятницу вечером министр магии Корнелиус Фадж подтвердил, что Тот-кого-нельзя-называть вернулся, и теперь он еще более силен, чем раньше.
     "С превеликим сожалением я вынужден подтвердить, что волшебник, называющий себя Лордом - ну, вы понимаете, о ком я - жив и снова среди нас, " - сказал Фадж, устало глядя на взволнованных его обращением репортеров. "С таким же сожалением мы сообщаем вам о массовом мятеже дементоров Азкабана, которые выказали нежелание продолжать работать на Министерство. Мы считаем, что дементоры выполняют указания Лорда - сами-знаете-какого.".
     "Мы вынуждены просить все магическое население оставаться бдительным. Министерство сейчас публикует пособия по элементарной домашней и личной защите, которые будут бесплатно доставлены во все дома волшебников в течение ближайшего месяца.".
     "Обращение Министра встревожило и напугало всю магическую общественность, которая еще в прошлую среду получала заверения Министерства в том, что слухи о возвращении Сами-Знаете-Кого - ложь.".
     "Детали событий, заставивших Министерство поменять свою точку зрения, до сих пор неизвестны, однако считается, что Тот-Кого-Нельзя-Называть и несколько его последователей (называемых пожирателями смерти) получили доступ в Министерство Магии в среду вечером.".
     "Альбус Дамблдор, восстановленный в правах директора школы колдовства и магии Хогвартс, члена Международной Конфедерации Волшебников и Главного Колдуна Wizengamot'а, пока не смог ничего комментировать. Весь прошедший год он настойчиво утверждал, что Сами-Знаете-Кто не мертв, как многие верили и надеялись, а очень даже жив и набирает себе помощников для новой попытки захватить власть. Тем временем Мальчик-который-выжил..."
     
     - Вот, Гарри, я так и знала, что они и тебя в это как-нибудь затащат, - сказала Гермиона, глядя на него поверх газеты.
     Они были в больничном крыле. Гарри сидел на краю кровати Рона, и они оба слушали Гермиону, читающую первую полосу Воскресного Пророка. Джинни, чью лодыжку Мадам Помфри вылечила в мгновение ока, свернулась в ногах на кровати Гермионы. Невилл, чей нос уже принял исходные размеры и форму, сидел в кресле между двумя кроватями. Луна, заглянувшая сюда, чтобы проведать ребят, держа в руках последний номер The Quibbler, читала вверх ногами и, казалось, не понимала ни слова из того, что говорила Гермиона.
     - Заметь, он опять "мальчик-который-выжил", - мрачно сказал Рон. - Только теперь это уже не обман и не выпендреж.
     Он взял пригоршню шоколадных лягушек из огромной кучи, которая лежала около его постели, бросил несколько Гарри, Джинни и Невиллу и разорвал зубами обертку своей. На предплечьях Рона еще остались глубокие порезы, там, где его зацепили щупальца. По словам мадам Помфри, мысли могут оставлять гораздо более глубокие раны, чем что-то еще, так что с тех пор, как она начала применять Забывчивую Мазь доктора Ubbly, начало наблюдаться некоторое улучшение состояния.
     - Да, теперь они очень приветливо к тебе относятся, Гарри, - сказала Гермиона, просматривая статью. - "Одинокий голос правды... воспринятый как помешательство, все же не дрогнул, рассказывая свою историю... вынужденный сносить насмешки и клевету...".
     - Хмм, - хмуро сказала она. - Вот только они не упоминают тот факт, что это именно они насмехались и клеветали в Пророке.
     Она слегка вздрогнула и положила руку на свою грудь. Проклятие Долохова, использованное на ней, хоть и менее эффективное, чем если бы оно было произнесено громко, тем не менее, по словам мадам Помфри, нанесло вполне достаточно повреждений. Гермиона, которая должна была принимать десять различных зелий в день, поправлялась быстро, и ей уже успело наскучить больничное крыло.
     - "Последняя попытка Вы-Знаете-Кого захватить власть", страницы со второй по четвертую. "Что Министерство должно было бы нам сказать", страница пятая. "Почему никто не слушал Альбуса Дамблдора", страницы с шестой по восьмую, "Эксклюзивное интервью с Гарри Поттером", страница девятая... Неплохо, - сказала Гермиона, закрывая газету и отбрасывая ее в сторону. - Это дало им множество тем для писанины. А то интервью с Гарри и вовсе не эксклюзивное, оно было в The Quibbler месяц назад...
     - Папа продал его, - рассеянно сказала Луна, переворачивая страницу The Quibbler. - Ему неплохо заплатили, так что мы собираемся этим летом съездить в Швецию, чтобы попробовать поймать псевдорогатого Сноркака.
     - Звучит прикольно, - казалось, Гермиона какое-то время боролась с собой, прежде чем произнести это.
     Джинни поймала взгляд Гарри и, улыбнувшись, сразу отвернулась.
     - Кстати, - сказала Гермиона, сев чуть более прямо и снова вздрогнув. - Что происходит в школе?
     - Ну, Флитвик избавился от болота Фреда и Джорджа, - сказала Джинни. - Он это сделал за какие-то три секунды. Но он оставил маленький кусочек под окном и завязал его.
     - Зачем? - Гермиона выглядела испуганной.
     - Он сказал, что это действительно неплохое волшебство, - ответила Джинни, пожимая плечами.
     - Я думаю, он это оставил как памятник Фреду и Джорджу, - сказал Рон с полностью набитым шоколадом ртом. - Знаете, это они прислали мне все это, - сказал он Гарри, указывая на небольшую гору лягушек позади него. - Должны же они делать что-то хорошее за пределами этого магазина приколов!
     - Так что теперь, когда Дамблдор вернулся, все неприятности закончились? - спросила Гермиона, явно всем видом выражавшая неодобрение.
     - Да, - ответил Невилл. - все теперь нормально, как раньше.
     - Я думаю, Филч должен быть счастлив - предположил Рон, прислоняя карточку из упаковки шоколадной лягушки с изображением Дамблдора к своему кувшину с водой.
     - Не совсем, - ответила Джинни. - На самом деле он очень даже несчастен. - Она понизила голос до шепота. - Он продолжает утверждать, что Умбридж - это лучшее, что могло случиться с Хогвартсом.
     Все шестеро оглянулись. Профессор Умбридж лежала в кровати напротив них, уставившись потолок. Дамблдор в одиночку ходил в Запретный Лес, чтобы спасти ее от кентавров. Как он это сделал, как он ускользнул от деревьев, поддерживающих профессора Умбридж, практически без единой царапины, не знал никто, профессор Умбридж, разумеется, ничего не рассказывала. С тех пор, как она вернулась в замок, насколько ребята знали, она не произнесла ни слова. Никто не знал, что с ней случилось. Ее обычно аккуратные мышиные волосы были грязны, в них остались кусочки листьев и веток, но в остальном она выглядела вполне целой и невредимой.
     - Мадам Помфри говорит, что она просто в шоке, - прошептала Гермиона.
     - Больше похоже на то, что она просто дуется, - сказала Джинни.
     - Да, она подает признаки жизни, если сделать так, - Рон немного пощелкал языком. Умбридж села, вытянувшись в струнку, и с диким видом огляделась вокруг.
     - Что-то не так, профессор? - спросила мадам Помфри, высунув голову из своего кабинета.
     - Нет... Нет... - сказала Umbridge, опускаясь обратно на свои подушки. - Нет, я, должно быть, замечталась.
     Гермиона и Джинни уткнулись в пижамы, чтобы скрыть смех.
     - Кстати о кентаврах, - немного отойдя, сказала Гермиона. - Кто теперь будет учителем прорицания? Firenze остается?
     - Ему придется, - сказал Гарри. - Другие кентавры не примут его обратно.
     - Похоже, что они с Трелони оба будут учителями, - сказала Джинни.
     - Держу пари, что Дамблдор хотел бы избавиться от Трелони, - заметил Рон, грызя свою четырнадцатую лягушку. - Не знаю, как вы, а я считаю, что это самый бесполезный предмет. И с Firenze он не намного лучше.
     - Как ты можешь так говорить! - возразила Гермиона. - Особенно после того, как мы узнали, что бывают и настоящие пророчества.
     Сердце Гарри забилось быстрее. Он не сказал ни Рону, ни Гермионе, ни кому-либо еще, в чем заключалось пророчество. Невилл сказал им, что оно разбилось, когда Гарри тащил его по шагу в Комнате Смерти, и Гарри еще не исправил это. Он не был готов видеть выражения их лиц, когда они узнают, что он должен быть убийцей или жертвой, третьего не дано...
     - Жалко, что оно разбилось - тихо сказала Гермиона, покачав головой.
     - Да, действительно - сказал Рон. - Однако, по меньшей мере Сами-Знаете-Кто никогда бы не выяснил, в чем оно заключалось ... А куда это ты собрался? - добавил он удивленно и разочарованно, когда Гарри встал с кровати.
     - Эээ... К Хагриду, - сказал Гарри. - Он только что вернулся, и я обещал сходить проведать его и заодно рассказать, как вы тут.
     - А, отлично, - пробурчал Рон, глядя из окна спальной комнаты на клочок синего неба. - Я хотел бы, чтобы мы могли сходить с тобой.
     - Передай ему от нас привет - крикнула Гермиона, когда Гарри продолжил движение к выходу. - И спроси его, что там с... с его маленьким другом.
     Гарри помахал рукой, чтобы дать понять, что он все слышал и понял, и покинул спальню.
     Замок казался очень тихим для воскресенья. Все гуляли на улице, расслабляясь после окончания экзаменов в отсутствие проверочных и домашних работ в течение нескольких последних дней семестра. Гарри медленно шел по пустынному коридору, глядя в окна, мимо которых проходил. Он видел людей, бездельничающих в воздухе над полем для квиддича и пару учеников, купающихся в озере в компании гигантского кальмара.
     Ему было трудно решить, хочет ли он сейчас быть с остальными или нет. Когда он был в компании, ему хотелось побыть одному, а когда он был один ему, хотелось компании. Он подумал, что мог бы действительно сходить к Хагриду, тем более, он с ним не говорил с тех пор, как вернулся...
     Гарри спускался в вестибюль, и как только он сошел с последней мраморной ступеньки, из двери справа, которая, как знал Гарри, вела в гостиную Слизерина, появились Малфой, Крэбб и Гойл. Гарри остановился, как вкопанный, точно так же поступили остальные. Единственными звуками были крики и всплески, долетавшие в зал с улицы через открытые двери.
     Малфой быстро огляделся, - Гарри знал, что он ищет учителей, - затем он снова посмотрел на Гарри и сказал хриплым голосом:
     - Поттер, считай, что ты уже мертв!
     Гарри поднял брови:
     - Забавно! Ты думаешь, что я остановился...
     Малфой выглядел злее, чем когда - либо. Он испытывал своего рода удовольствие, видя его бледное, искаженное яростью лицо.
     - Ты заплатишь! - сказал Малфой голосом, чуть более громким, чем шепот. - Я заставлю тебя заплатить за то, что ты сделал с моим отцом!
     - Вау! Я уже испугался! - саркастически улыбнулся Гарри. - Наверное, Лорд Вольдеморт был просто разминкой по сравнению с вашей троицей - так в чем же дело? - добавил он, видя, что Малфой, Крэбб и Гойл поражены произнесенным вслух именем. - Он друг твоего папочки, разве не так? Ты же не боишься его?
     - Ты думаешь, ты большая шишка, Поттер! - Малфой приближался к нему, Крэбб и Гойл двигались по бокам от него. - Погоди же, я до тебя доберусь! Ты не можешь посадить моего отца в тюрьму!
     - Да? А мне казалось, что я недавно так и сделал, - сказал Гарри.
     - Дементоры покинули Азкабан, - тихо сказал Малфой. - Папа вместе с остальными выберутся оттуда очень скоро.
     - Да, наверное, выберутся - сказал Гарри. - Однако, по крайней мере, теперь все знают, что они за подонки.
     Рука Малфоя рванулся к палочке, но Гарри был слишком быстр для него: он вытащил свою палочку еще до того, как пальцы Малфоя проникли в карман мантии.
     - Поттер!
     Голос разнесся по всему вестибюлю. Снейп появился с лестницы, ведущей в его кабинет. При виде его Гарри почувствовал внезапный прилив ненависти, за пределами того, что он чувствовал к Малфою. Что бы ни говорил Дамблдор, он никогда не простит Снейпа... никогда.
     - Что вы делаете, Поттер? - спросил Снейп, шагая к ним, так же мрачно, как всегда.
     - Я пытаюсь решить, какое именно проклятье наслать на Малфоя, сэр, - свирепо ответил Гарри.
     Снейп уставился на него.
     - Сейчас же уберите вашу палочку, - сказал он отрывисто. - Десять очков с Грифф..
     Снейп посмотрел на гигантские песочные часы на стене и презрительно улыбнулся.
     - Ах! Как я вижу, у Гриффиндора не осталось очков, чтобы их отнимать. В таком случае, Поттер, нам просто придется...
     - Может, добавить немного? - профессор МакГонагалл только что проковыляла в замок по каменным ступеням. В одной руке она несла тартановый саквояж, другой тяжело опиралась на костыль, но в остальном выглядела вполне неплохо.
     - Профессор МакГонагалл, - сказал Снейп, продвигаясь вперед, - Выписались из клиники Святого Манго, как я вижу!
     - Да, профессор Снейп, - сказала МакГонагалл, снимая с себя плащ. - Я себя чувствую, как новенькая. Эй, вы, двое: Крэбб, Гойл! - она властно подозвала их, и они подошли, переминаясь с ноги на ногу и выглядя совсем неуклюжими.
     - Держите, - сказала профессор МакГонагалл, вручая Крэббу саквояж, а Гойлу - сундук и плащ. - Отнесите это наверх в мой кабинет.
     Они повернулись и поплелись вверх по мраморным ступеням.
     - Продолжаем разговор, - произнесла она, глядя на песочные часы на стене. - Я думаю, Поттер и его друзья заслужили по пятьдесят баллов за предупреждение мира о возвращении Сами-Знаете-Кого, что скажете, профессор?
     - Что?! - резко сказал Снейп, однако Гари его превосходно слышал. - О.. хорошо... я думаю...
     - Та-ак, пятьдесят каждому: Поттер, два Уизли, Лонгботтом, мисс Грейнджер, - сказала профессор МакГонагалл, и дождь рубинов посыпался в нижнюю часть Гриффиндорских песочных часов, пока она говорила. - О, и пятьдесят баллов мисс Лавгуд, я полагаю - добавила она, и сапфиры посыпались в часы Рейвенкло. Да, вы хотели снять десять очков с Поттера, профессор Снейп... Так что мы... - несколько рубинов вернулись в верхнюю колбу, но внушающее уважение количество, тем не менее, осталось внизу.
     - Отлично! Поттер, Малфой, я думаю, вы должны все-таки находиться на улице в такой великолепный день, как сегодня, - оживленно продолжила профессор МакГонагалл.
     Гарри не нужно было говорить дважды: он убрал свою палочку обратно в мантию и направился к главной двери, не глядя на Снейпа и Малфоя.
     Солнце жестоко жарило его, пока он шел через лужайки к хижине Хагрида. Ученики, лежавшие на траве, загорая, говорившие, читавшие Воскресный Пророк, поедающие конфеты, поднимали головы и смотрели на него, когда он проходил мимо. Кто-то звал его, кто-то махал рукой, стремясь показать, что подобно "Пророку" решил, что Гарри был кем-то вроде героя. Гарри никому ничего не говорил. Он не знал, что именно им известно о том, что произошло три дня назад, но пока он мог избежать вопросов, он предпочитал оставить все, как есть.
     Сначала, постучав в дверь хижины Хагрида, Гарри подумал, что его нет дома, но тут из-за угла выскочил Клык и почти повалил его на землю, демонстрируя свою радость по поводу его прихода. Хагрид, как выяснилось, в это время собирал беговые бобы на заднем дворе.
     - А! Привет, Гарри, - сказал он, сияя, пока Гарри приближался к изгороди. - Заходи, заходи. Щаз мы с тобой тяпнем по стаканчику одуванчикового сока.
     - Как дела? - спросил Хагрид, когда они сели за стол со стаканами ледяного сока. - Нормально себя чувствуешь, а?
     По беспокойству на лице Хагрида Гарри понял, что его интересует не физическое благосостояние.
     - Я в порядке, - быстро ответил он, так как он не хотел говорить о том, на что намекал Хагрид. - Так где ты был?
     - Бин прячется в горах, - сказал Хагрид. - В пещере, как Сириус, когда...
     Хагрид внезапно прервался, грубо прочистил горло, взглянул на Гарри и сделал долгий глоток сока.
     - В любом случае, я уже вернулся, - пробормотал он.
     - Ты... Ты выглядишь лучше, - сказал Гарри, решив увести разговор от Сириуса.
     - Что? - спросил Хагрид, поднимая руку и ощупывая свое лицо. - А... Да, действительно. Грауп ведет себя намного лучше теперь, намного. Честно говоря, мне кажется, он рад был меня видеть, когда я вернулся. На самом деле он хороший парень... и я даже подумываю о том, чтобы найти ему подружку.
     Гарри сразу попытался бы разубедить Хагрида в целесообразности этой идеи: перспектива того, что в Запретном Лесу расположится еще один великан, возможно даже более дикий и жестокий, чем Грауп, была достаточно тревожной, - но почему-то он не решился спорить об этом. Ему опять захотелось побыть одному, поэтому с тем, чтобы поскорее уйти, он несколькими большими глотками наполовину опустошил свой стакан.
     - Теперь все знают, что ты говорил правду, Гарри, - неожиданно мягко сказал Хагрид. Он внимательно посмотрел на Гарри. - У тебя ведь все нормально, правда?
     Гарри пожал плечами.
     - Слушай, - Хагрид через стол наклонился к Гарри. - Я знал Сириуса дольше, чем ты. Он погиб в бою, именно так, как и хотел.
     - Он вообще не хотел умирать! - воскликнул Гарри.
     Хагрид склонил свою лохматую голову.
     - Я не говорю, что он хотел, - тихо сказал он. - Но до тех пор, Гарри... Он не мог сидеть дома, пока другие люди сражались. Он не мог спокойно спать, если знал, что кому-то нужна его помощь.
     Гарри вскочил.
     - Мне надо навестить Рона и Гермиону в больничном крыле - машинально сказал он.
     - Ох... - Хагрид явно выглядел расстроенным - Ох, ладно... тогда, Гарри... будь осторожен. И заходи, если что.
     - Да... ладно.
     Гарри как можно быстрее подошел к двери и толкнул ее. Он уже шел по лужайке, залитой солнечным светом, прежде чем Хагрид успел сказать "Пока!" И снова люди кричали ему, когда он проходил мимо. Он на несколько мгновений закрыл глаза, желая, чтобы все они исчезли, чтобы он мог открыть глаза и никого вокруг не было.
     Несколько дней назад, перед тем, как он закончил экзамены, он видел во сне Вольдеморта. Тогда он отдал бы что угодно, чтобы волшебный мир поверил, что он говорит правду, что Вольдеморт жив, и что он, Гарри, не лжец и не сумасшедший. Теперь, однако...
     Он немного прогулялся около озера, сел на его берег, скрывшись от чужих взглядов за кустами, и задумался, пристально глядя на воду, в которой отражался свет солнца.
     Может быть, причиной его желания побыть одному было чувство изолированности от всех остальных, появившееся с тех пор, как он поговорил с Дамблдором. Невидимый барьер отделял его от всего остального мира. Гарри всегда был необычным человеком. И он никогда не понимал, почему...
     Горечь переполняла его, и от осознания потери Сириуса внутри становилось больно и холодно, и сейчас, сидя на берегу озера, Гарри ощущал, что в нем не осталось места для страха. Светило солнце, и пространство вокруг наполнял смех прогуливающихся рядом людей, но он все равно чувствовал какую-то отдаленность от них, как если бы он принадлежал к другой расе, и, сидя здесь, ему было очень сложно поверить, что убийство так или иначе войдет в его жизнь или закончит ее...
     Он долго сидел там, глядя на воду и пытаясь не думать о своем крестном, но, вспоминая, как однажды как раз напротив этого места, на противоположном берегу, Сириус неудачно пытался отбиться от сотни Дементоров...
     После того, как солнце закатилось, он понял, что замерз. Он встал и пошел обратно в замок, по пути вытирая рукавом лицо.
     Рон и Гермиона, вылечившись окончательно, покинули больничное крыло за три дня до конца семестра. Гермиона еще пыталась завести разговор о Сириусе, но Рон всякий раз, когда она упоминала это имя, заставлял ее замолчать. Гарри пока и сам не знал, хочет или нет он поговорить о своем крестном, его желания менялись в зависимости от настроения. Он знал одно: как бы несчастен он сейчас ни был, ему будет недоставать Хогвартса уже через несколько дней, когда он вернется в четвертый дом по Тисовой улице. Даже теперь, когда он понял, почему ему надо возвращаться туда каждое лето, легче от этого не стало. На самом деле, ничто не ужасало его больше, чем возвращение домой.
     Профессор Умбридж уехала из Хогвартса за день до конца семестра. По-видимому, она как-то выбралась из больничного крыла во время обеда, очевидно, чтобы уйти незамеченной, но, к несчастью для нее, она встретила Пивза, который не захотел терять последний шанс привести в исполнение инструкцию Фреда и с ликованием гнал ее из здания, поочередно пиная то тростью, то носком, набитым мелом. Множество учеников выбежали в вестибюль, чтобы пронаблюдать, как она убегала по дорожке, и старосты факультетов в этот раз сдерживали их лишь вполовину своего усердия. Профессор МакГонагалл же, опускаясь в кресло около ее учительского стола после нескольких вялых попыток всех успокоить, выразила сожаление, что не могла сама, аплодируя, бежать за профессором Умбридж, так как Пивз стянул ее трость.
     Наступил последний вечер, который они проводили в школе. Большинство ребят уже собрали свои вещи и уже направлялись на празднество, посвященное окончанию очередного учебного года, но Гарри еще даже не начинал.
     - Завтра соберешься - сказал Рон, ожидавший в дверях их спальни. - Пошли, я проголодался.
     - Я недолго. Иди, я догоню.
     Но когда дверь спальни закрылась, Гарри не начал собираться быстрее. Меньше всего ему сейчас хотелось идти на выпускной пир. Он боялся, что Дамблдор в своей речи начнет говорить о нем. Он был уверен, что не обойдется без упоминания о возвращении Вольдеморта. Они столько говорили об этом в течение последнего года...
     Гарри вытянул несколько мятых мантий с самого дна его чемодана, чтобы сложить их, и тут заметил что-то наспех завернутое в его углу. Он не знал, что это там делало. Гарри наклонился и вытащил сверток из-под своих штанов. Несколько секунд потребовалось ему, чтобы осознать, что этот сверток дал ему Сириус в доме номер двенадцать по Гриммаулд-Плейс. Он тогда еще сказал: "Используй это, если я тебе понадоблюсь". Гарри сел на кровать и развернул сверток. Оттуда выпало маленькое квадратное зеркало, оно выглядело очень старым и грязным. Гарри поднес зеркало к глазам и увидел свое отражение, смотревшее на него. Он перевернул зеркало, на его обратной стороне была записка от Сириуса: "Это зеркало связи, у меня есть точно такое же. Когда тебе надо будет что-то мне сказать, произнеси мое имя, ты появишься в моем зеркале, а я в твоем, и мы сможем поговорить. Мы с Джеймсом использовали эти зеркала, когда нас оставляли после уроков." Сердце Гарри забилось чаще. Он вспомнил, как видел своих умерших родителей в Зеркале Еиналеж четыре года назад. Он собрался поговорить с Сириусом еще раз, прямо сейчас... Он огляделся, чтобы убедиться, что рядом никого нет, спальня была пуста. Он посмотрел на зеркало, трясущимися руками поднял его к лицу и сказал громко и четко:
     - Сириус.
     От его дыхания поверхность зеркала затуманилась. Он приблизил зеркало к лицу, возбуждение хлестало через край, но глаза, которые смотрели на него сквозь дымку, определенно принадлежали ему самому.
     Он вытер зеркало и сказал, громко и отчетливо произнося каждый слог на всю комнату:
     - Сириус Блэк!
     Ничего не произошло. Расстроенное лицо в зеркале по-прежнему оставалось его лицом. У Сириуса не было зеркала, когда он прошел через арку, - промелькнула мысль в голове Гарри. Поэтому оно и не работает. Какое-то мгновение Гарри оставался неподвижным, затем он с силой швырнул зеркало в чемодан, где оно разбилось вдребезги. Он был убежден, он целую минуту был уверен, что сможет еще раз увидеть Сириуса, поговорить с ним. От разочарования у него жгло в горле. Он поднялся и стал кое-как кидать вещи в чемодан поверх разбитого зеркала. Но тут ему в голову пришла идея... это было лучше, чем зеркало... это было гораздо лучше и важнее зеркала... как он не подумал об этом раньше, почему он никогда не спрашивал про это?
     Он побежал вон из спальни вниз по спиральной лестнице, ударяясь о стены, которые он с трудом замечал на бегу. Он промчался через пустую гостиную, через лаз, прикрытый портретом и дальше по коридору, не обращая внимания на Толстую Леди, которая кричала ему вслед:
     - Банкет скоро начнется! Ты можешь что-то пропустить!
     Но у Гарри не было в планах посещение банкета. Ну почему - то там, где всегда много призраков, ты не можешь найти ни одного, когда они тебе нужны, как сейчас... Он пробежал вниз по лестнице и по коридору, но не встретил никого живого или мертвого. Наверняка все сейчас были в Главном Зале. Около кабинета Заклинаний Гарри остановился, чтобы отдышаться. Теперь ему придется ждать, пока закончится Банкет. Но когда он уже перестал надеяться, он увидел, как что-то полупрозрачное проплыло в конце коридора.
     - Эй! Ник! НИК!!!
     Из стены в экстравагантной шляпе с пером выставилась опасно покачивающаяся голова сэра Николаса де Мимси-Порпингтона.
     - Добрый вечер, - сказал призрак, вытягивая из цельного камня оставшуюся часть своего тела и улыбаясь Гарри. - Судя по всему, я не единственный, кто опоздал. Хотя и, - он вздохнул. - В несколько другом смысле.
     - Ник, можно я тебя кое о чем спрошу?
     На лице Ника возникло весьма своеобразное выражение, и он начал дергать пальцем свой воротник, пытаясь поставить голову несколько ровнее, по-видимому, для того чтобы занять чем-то время, пока он думал. Остановился он только тогда, когда создалось впечатление, что его частично отделенная от тела голова готова отвалиться полностью.
     - Эээ... прямо сейчас? - Ник выглядел слегка ошарашенным. - А это не может подождать до конца банкета?
     - Нет, Ник, пожалуйста! - сказал Гарри. - Мне правда нужно с тобой поговорить. Мы можем зайти сюда?
     Гарри открыл дверь ближайшего кабинета, и Почти Безголовый Ник вздохнул.
     - Хм... Ну ладно, - покорно сказал Ник. - Не буду притворяться, что я этого не ожидал.
     Гарри придержал дверь открытой для него, но он вместо этого проплыл сквозь стену.
     - Ожидал чего? - спросил Гарри, закрывая дверь.
     - Ожидал, что ты будешь меня искать, - сказал Ник, проскользнув к окну и глядя на уличную темень. - Такое происходит иногда... Когда кто-то кого-то теряет...
     - Да, - сказал Гарри. - Ты прав. Я... Я тебя искал.
     Ник промолчал.
     - Ты... - сказал Гарри, чувствуя себя более неудобно, чем он мог ожидать. - Ты... мертв. Но ты находишься тут, так?
     Ник вздохнул, продолжая смотреть на улицу.
     - Правильно? - Гарри не терпелось услышать ответ. - Ты мертв, но я могу поговорить с тобой... ты можешь гулять по Хогвартсу и вообще где угодно, правильно?
     - Да, - тихо ответил Почти Безголовый Ник. - Правильно, я могу гулять и говорить.
     - То есть ты вернулся оттуда, так? - настойчиво продолжил Гарри. - Люди могут возвращаться, верно? Они не уходят навсегда. Так? - добавил он, когда Ник снова промолчал.
     - Не все могут вернуться в виде привидения, - поколебавшись, произнес Почти Безголовый Ник.
     - Что ты имеешь в виду? - быстро спросил Гарри.
     - Только... Только волшебники.
     - Отлично! Я как раз и говорю о волшебнике. То есть он сможет вернуться, верно? - Гарри был готов прыгать от счастья.
     Ник отвернулся от окна и печально посмотрел на Гарри:
     - Он не вернется.
     - Кто?
     - Сириус Блэк, - сказал Ник.
     - Но ты-то вернулся! - воскликнул Гарри. - Ты вернулся. Ты умер, но не исчез.
     - Волшебники могут оставить отпечаток самих себя там, где они были. - несчастно сказал Ник. - Но очень не многие так поступают.
     - Почему? - спросил Гарри. - В любом случае, это не важно. Сириусу плевать, что это несколько необычно. Я знаю, он вернется!
     Его вера в это была столь сильной, что Гарри даже обернулся к двери, будучи почти уверен, что сейчас сможет увидеть жемчужно-белого и полупрозрачного Сириуса, проплывающего к нему сквозь дверь.
     - Он не вернется, - повторил Ник. - Ему придется уйти.
     - Что значит "уйти"? - быстро спросил Гарри. - Уйти куда? Слушай... что вообще происходит, когда человек умирает? Куда он уходит? Почему не все возвращаются? Почему это место не заполнено призраками? Почему...?
     - Я не могу ответить - сказал Ник.
     - Ты же мертв! - раздраженно воскликнул Гарри. - Кто же может знать лучше, чем ты?
     - Я испугался смерти, - мягко сказал Ник. - Я захотел остаться. Иногда я задаюсь вопросом, не должен ли я был... должен ли я был попасть ТУДА или СЮДА... Ну, на самом деле, я ни ТАМ, ни ТУТ, - он грустно улыбнулся. - Я не знаю ничего о смерти, Гарри, я выбрал эту слабую имитацию жизни здесь. Может быть, этими вопросами занимаются в Отделе Тайн...
     - Не говори мне об этом! - воскликнул Гарри.
     - Жаль, что не смог тебе ничем помочь, - осторожно произнес Ник. - Эээ... Да.. Извини... ты знаешь, там банкет...
     Ник покинул комнату, оставляя Гарри в одиночестве смотреть на стену, через которую он прошел. Потеряв надежду увидеть своего крестного еще раз, Гарри чувствовал себя так, как будто он еще раз потерял самого крестного. Он медленно пошел обратно по пустому замку, думая, сможет ли он вообще еще веселиться. Свернув в коридор, ведущий к Толстой Леди, он увидел кого-то, прикрепляющего к доске на стене записку. Посмотрев повнимательнее, он понял, что это Луна. Рядом не было ни одного подходящего места, чтобы спрятаться, к тому же Луна просто обязана была слышать его шаги. В любом случае, у Гарри уже не оставалось сил, чтобы кого-то избегать.
     - Привет, - рассеянно сказала Луна, быстро оглядываясь и отступая немного от записки.
     - Как случилось, что ты сейчас не на банкете? - спросил Гарри.
     - Ну, ты знаешь, я в последнее время лишилась большей части моих вещей, - спокойно сказала Луна. - Ребята берут их и прячут. Ну а так как это наша последняя ночь в Хогвартсе, мне надо бы забрать их всех назад, так что я тут объявления развешиваю.
     Она указала на доску объявлений, куда она только что прикрепила список недостающих книг и предметов одежды с просьбой их вернуть. В Гарри проснулось какое-то новое чувство, чувство отличное от злости или печали, которые заполнили его душу с момента смерти Сириуса. Прошло несколько секунд, прежде чем он догадался, что ему было жалко Луну.
     - Почему люди прячут твои вещи? - спросил он ее, нахмурив брови.
     - Эээ... Ну... - она пожала плечами. - Я думаю, что они думают, что я какая-то странная. Некоторые называют меня Свихнувшейся Лавгуд.
     Гарри посмотрел на нее, и чувство жалости к ней еще более усилилось.
     - У них нет никаких причин брать твои вещи - решительно заявил Гарри. - Тебе помочь найти их?
     - Нет, - ответила она, улыбаясь. - Они вернут мои вещи, они всегда возвращают их в конце концов. Просто я хотела бы собраться сегодня... Кстати, а почему ТЫ не на банкете?
     - Просто мне там не нравится, - пожал плечами Гарри.
     - Нет, - сказала Луна, осматривая его своими странными, загадочными, немного выступающими глазами. - Я так не думаю. Тот человек, которого убили Пожиратели Смерти, был твоим крестным, так? Джинни рассказала мне.
     Гарри отрывисто кивнул, но вдруг обнаружил, что он почему-то не против того, что Луна заговорила о Сириусе. Он вспомнил, что она тоже могла видеть Thestrals.
     - Ты... - начал Гарри. - То есть кто... Кто-нибудь, из тех, кого ты знала, когда-нибудь умирал?
     - Да, - просто ответила Луна. - Моя мама. Она была достаточно необычной ведьмой, она любила проводить разные эксперименты, и однажды одно из ее заклинаний сработало как-то не так... Мне тогда было девять.
     - Мне жаль, - пробормотал Гарри.
     - Да, это было действительно ужасно, - продолжила разговор Луна. - Иногда, когда я думаю об этом, мне становится грустно. Но, в любом случае, это не то, как если бы я никогда больше не могла увидеть маму.
     - А разве это не так? - неуверенно спросил Гарри.
     Она недоверчиво покачала головой.
     - Ой, ладно! Ты же слышал их там, за вуалью, правда?
     - Что ты имеешь в виду?...
     - В той комнате с аркой. Они просто прячутся от взглядов, вот и все. Ты слышал их.
     Они посмотрели друг на друга. Луна слегка улыбнулась. Гарри не знал, что и говорить: Луна верила в эти необычные явления... но все же он был уверен, что тоже слышал голоса за вуалью.
     - Ты уверена, что не хочешь, чтобы я помог тебе найти твои вещи? - спросил он.
     - Нет, - ответила Луна. - Нет, я сейчас спущусь вниз, поем местного пудинга и подожду, пока мне их вернут... в конце концов, их всегда возвращают... Что ж, приятного праздника, Гарри.
     - Да... спасибо, тебе того же.
     Он смотрел, как она уходила, и груз печали, скопившийся в его груди, кажется, стал немного легче.
     
     ***
     
     Во время поездки на Хогвартском Экспрессе на следующий день произошло несколько примечательных событий. Во-первых, Малфой, Крэбб и Гойл, которые всю неделю искали возможность напасть на Гарри, чтобы рядом не было учителей, отловили-таки его, когда он возвращался из туалета. Их атака могла бы даже завершиться успехом, если бы они неосмотрительно не выбрали место для своей засады прямо рядом с купе, в котором ехали члены ОЗ. Они, увидев через стекло, что происходит, поспешили на помощь Гарри. К тому времени, как Эрни МакМиллан, Ханна Эббот, Сьюзан Боунс, Джастин Финч-Флетчли, Энтони Голдштайн и Терри Бут закончили применять свои обширные познания в области злых чар и проклятий, которым Гарри их научил, Малфой, Крэбб и Гойл представляли из себя трех гигантских слизняков, на которых была натянута Хогвартсовская форма. Гарри, Эрни и Джастин подняли их на багажную полку и оставили их там обтекать.
     - Должен сказать, я представляю лицо мамочки Малфоя, когда он выйдет из поезда, - сказал Эрни с явным удовлетворением. Эрни никак не мог победить в себе неприязнь к Малфою с тех пор, как он в течение своего недолгого пребывания в Команде Инквизиторов снимал очки с Хаффлпаффа.
     - А вот мама Гойла, наверное, будет рада, - сказал Рон, изучая виновников беспорядка. - Теперь он выглядит намного лучше. Кстати, Гарри, тут подъехала тележка с едой, так что если ты чего-то хочешь...
     Гарри поблагодарил остальных и они с Роном пошли обратно в свое купе, купив по пути гору пирожных и тыквенных пирожков. Гермиона опять читала Дейли Пророк, Джинни насмешливо рассматривала The Quibbler, а Невилл поглаживал своего Mimbulus mimbletonia, который за последний год очень сильно вырос и теперь, когда к нему прикасались, издавал странные напевные звуки.
     Большую часть времени в пути Гарри и Рон провели, играя в волшебные шахматы и слушая, как Гермиона зачитывает отрывки из Дейли Пророка. Теперь он пестрил статьями о том, как отогнать Дементоров, о попытках Министерства Магии выследить Пожирателей Смерти, истеричными письмами, авторы которых уверяли, что они ранним утром видели Лорда Вольдеморта, проходящего мимо их домов.
     - Это еще вряд ли можно считать началом, - мрачно сказала Гермиона, сворачивая газету. - Но теперь-то уже не долго ждать осталось.
     - Смотри, Гарри, - сказал Рон, показывая через стекло в коридор.
     Гарри оглянулся. По коридору проходила Чу в компании с Мариэттой Еджкомб, на которой был надет вязаный подшлемник. Его глаза и глаза Чу на какое-то мгновение встретились. Чу смутилась и, отвернувшись, пошла дальше, а Гарри снова посмотрел на шахматную доску, на которой в это время конь Рона взял его пешку.
     - Кстати... Эээ... У вас с ней что-то есть? - спросил Рон.
     - Нет, - ответил Гарри.
     - Я.. эээ... слышал, что она сейчас встречается с кем-то еще, - нерешительно сказала Гермиона.
     Гарри даже удивился, отметив, что эти слова его нисколько не задели. Желание чем-то удивить Чу, кажется, осталось в прошлом и более не всплывало. Да и многие другие желания, возникшие еще до смерти Сириуса, теперь потеряли смысл и казались глупыми. Неделя, прошедшая с тех пор, как он в последний раз видел Сириуса, казалось, тянулась намного дольше, чем ей положено, она как бы разделила две вселенные: первую, с Сириусом, и вторую, без него.
     - Я думаю, она тебе не подходит, - убежденно сказал Рон. - Я имею в виду, что она, конечно, весьма ничего и все такое, но тебе нужен кто-то кто будет с тобой повеселее.
     - Вероятно, ей веселее с кем-то другим, - сказал Гарри, пожимая плечами.
     - Кстати, а с кем это она сейчас встречается? - спросил Рон у Гермионы, но за нее ответила Джинни.
     - С Майклом Корнером.
     - С Майклом?.. Но... - сказал Рон, вытягиваясь, чтобы пристально взглянуть на нее. - Но с ним же встречаешься ты!
     - Уже нет, - решительно ответила Джинни. - Он был в ярости от того, что Гриффиндор обыграл Рейвенкло в Квиддич и все время ходил мрачным и надувшимся, так что я бросила его, и он ушел к Чу. - Она рассеянно почесала нос кончиком пера, перевернула The Quibbler вверх ногами и начала отмечать ответы в тесте. Рон же, судя по его виду, остался доволен услышанным.
     - Ну, я всегда думал, что он немного придурок, - сказал он, двигая королеву к дрожащей ладье Гарри. - Так даже лучше. В следующий раз выбери кого-то получше.
     Он бросил странный взгляд в сторону Гарри, говоря это.
     - Ну, я уже выбрала Дина Томаса, как, по-твоему, он получше? - рассеянно спросила Джинни.
     - ЧТО? - воскликнул Рон, переворачивая шахматную доску. Крукшанкс сразу нырнул вниз за падающими фигурами, а Хедвига и Свинринстель начали сердито чирикать и ухать сверху.
     Когда поезд замедлил ход, Гарри подумал, что никогда раньше он не испытывал более сильного желания не покидать его. Ему даже стало интересно, что будет, если он просто откажется сходить, а останется упрямо сидеть там до первого сентября, когда поезд отвезет-таки его обратно в Хогвартс. Однако, когда поезд остановился, он спустил клетку с Хедвигой и приготовился доставать свой чемодан, как обычно. Когда контролер просигналил Гарри Рону и Гермионе, что уже можно проходить через магический барьер между платформами 9 и 10, Гарри был очень удивлен, увидев группу людей, ожидавшую его с другой стороны, однако которую он сам увидеть не ожидал совсем. Там были Дикоглаз Муди, который выглядел весьма зловеще в котелке, натянутом по самый его магический глаз, его скрюченные руки сжимали длинную трость, сам он был как следует завернут в широкий плащ. Позади него стояла Тонкс, ее светлые волосы цвета розовой жевательной резинки блестели в свете солнца, с трудом пропускаемого грязными стеклами потолка вокзала, на ней были джинсы с огромным количеством заплаток и светло-фиолетовая футболка с рисунком по легенде о Сестрах-предсказательницах. За Тонкс стоял Люпин, его лицо побледнело, волосы поседели, под поношенной шинелью были не менее поношенные свитер и брюки. Перед всей этой группой стояли мистер и миссис Уизли, одетые в свою лучшую маггловскую одежду, и Фред с Джорджем, оба в новых куртках из слегка мрачного зеленого чешуйчатого материала.
     - Рон! Джинни! - позвала миссис Уизли, спеша вперед и обнимая своих детей. - О, Гарри, дорогой, как ты?
     - Нормально, - соврал Гарри, пока она заключала его в тугие объятия. Поверх ее волос он увидел, как Рон вытаращился на новую одежду близнецов.
     - Что это такое? - спросил он, указывая на куртки.
     - Лучшая драконья кожа, маленький брат, - сказал Фред, придавая голосу оттенок важности. - Бизнес быстро развивается, и мы подумали, что пора бы сделать себе что-нибудь приятное.
     - Привет, Гарри, - сказал Люпин, когда миссис Уизли отпустила его, чтобы поприветствовать Гермиону.
     - Привет, - сказал Гарри. - Я не ожидал... Что вы все тут делаете?
     - Ну... - сказал Люпин с легкой улыбкой. - Мы решили, что стоит немного поговорить с твоими дядей и тетей, прежде чем они заберут тебя домой.
     - Не уверен, хорошая ли это идея, - сказал Гарри.
     - О, поверь мне, хорошая, - прорычал Хмури, прихромавший поближе. - Это, должно быть, они, а, Поттер?
     Он показал большим пальцем через плечо. Его магический глаз, судя по всему, мог видеть как сквозь заднюю часть головы, так и сквозь котелок, который был на нее натянут. Гарри подвинулся на дюйм или что-то около того, чтобы увидеть, куда показывает Дикоглаз, и там действительно были Дурсли, которые были явно в ужасе от вида компании, встречающей Гарри.
     - А, Гарри, - сказал мистер Уизли, отворачиваясь от родителей Гермионы, которых только что с энтузиазмом приветствовал, и которые теперь обнимали Гермиону. - Ну так что, пошли?
     - Да, я считаю, пора, Артур, - сказал Хмури.
     Они с мистером Уизли возглавили движение, которые уже едва-едва не опускались на пол. Гермиона дипломатично отвязалась от своей мамы, чтобы присоединиться к этой процессии.
     - Добрый день, - вежливо сказал мистер Уизли дяде Вернону, подходя и останавливаясь прямо перед ним. - Вы, наверное, помните меня, меня зовут Артур Уизли.
     Мистер Уизли два года назад в одиночку разрушил половину гостиной в доме Дурслей, так что Гарри сильно удивился бы, если бы дядя Вернон его забыл. Дядя Вернон окрасился в самый темный оттенок красновато-коричневого цвета и свирепо взглянул на мистера Уизли, но все-таки счел нужным промолчать, отчасти потому, что соотношение количества Дурслей ко всем остальным было один к двум. Тетя Петунья выглядела одновременно обеспокоенной и испуганной и не переставала оглядываться вокруг, боясь, что кто-то, кто ее знает, увидит ее в такой компании. Дадли тем временем пытался выглядеть маленьким и незаметным - искусство, которое было для него чрезмерно сложно.
     - Мы подумали, что нам стоило бы перемолвиться парой слов о Гарри, - сказал мистер Уизли, продолжая улыбаться.
     - Да, - прорычал Хмури. - О том, как вам следует к нему относиться, пока он живет у вас.
     Усы дяди Вернона возмущенно ощетинились. Может быть, потому, что котелок Хмури ввел его в заблуждение, и он думал, что имеет дело с родственной душой.
     - Я не знаю, что у вас за дело до того, что происходит в моем доме...
     - Я думаю, тем, чего ты не знаешь, можно легко заполнить несколько книг, Дурсли, - прорычал Хмури.
     - В любом случае, это еще не все, - вставила Тонкс, чьи розовые волосы, кажется, напрягали тетю Петунью больше, чем все остальное вместе взятое, так что она предпочла закрыть глаза, чем смотреть на это. - Все будет, если мы узнаем, что вы плохо относитесь к Гарри.
     - И постарайтесь не совершать ошибок, мы все равно узнаем о них, - вежливо сказал Люпин.
     - Да, - сказал мистер Уизли. - даже если вы запретите Гарри пользоваться фелетоном.
     - Телефоном, - прошептала Гермиона.
     - Если мы узнаем, что вы плохо обращаетесь с Гарри, вы будете отвечать перед нами, - сказал Хмури.
     Дядя Вернон зловеще раздулся. Казалось, его чувство оскорбленности уже начало перевешивать чувство опасения этой кучки чудаков.
     - Вы угрожаете мне, сэр? - спросил он так громко, что проходившие мимо люди удивленно взглянули на него.
     - Да, - ответил Дикоглаз, который, казалось, был доволен, что дядя Вернон осознал этот факт так быстро.
     - Я что, похож на человека, которого можно запугать? - рявкнул дядя Вернон.
     - Ну... - сказал Хмури, снимая котелок, чтобы открыть его дико вращающийся магический глаз. Дядя Вернон от страха отскочил назад и столкнулся с багажной тележкой. - Да, думаю, похож, Дурсли.
     Он отвернулся от дяди Вернона, чтобы посмотреть на Гарри.
     - Вот что, Поттер... Дай знать, если мы тебе понадобимся. Если три дня подряд от тебя не будет новостей, то мы пошлем кого-нибудь к вам...
     Тетя Петунья жалобно хныкнула. Было более, чем ясно, что она думает о том, что скажут соседи, если увидят, как по садовой дорожке их дома идет кто-то из этих людей.
     - До свиданья, Поттер, - сказал Хмури, на секунду сжимая его плечо своей скрюченной рукой.
     - Будь осторожен, Гарри, - тихо сказал Люпин. - Оставайся на связи.
     - Гарри, мы заберем тебя оттуда сразу, как только сможем, - прошептала миссис Уизли, снова обнимая его.
     - Скоро увидимся, друг, - взволнованно сказал Рон, пожимая Гарри руку.
     - Очень скоро, Гарри, - серьезно добавила Гермиона. - Мы обещаем.
     Гарри кивнул. Он не мог найти слов, чтобы сказать им, что это для него значит: видеть их всех собранных вместе, здесь, с ним. Вместо этого он улыбнулся, помахал им рукой, повернулся и пошел по станции к залитой солнцем улице, а следом за ним спешили дядя Вернон, тетя Петунья и Дадли.
     
     
     Библиотека OCR Альдебаран: http://www.aldebaran.ru/